Хотя, конечно, смотря что вы имеете в виду под словом «думать». А кстати, что вы имеете в виду?

Полезли в словарь? Не трудитесь, я уже лазил, нет там ничего, кроме «Думать - направлять свои мысли на что-либо» (словарь Ожегова). Ладно, попробую сформулировать сам.

«ДУМАТЬ - ЗНАЧИТ ПРИНИМАТЬ ПРАВИЛЬНЫЕ РЕШЕНИЯ ОБ ИЗМЕНЕНИИ СВОЕЙ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ УСЛОВИЙ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ»

Красиво сказал? Но бесполезно - это не «думать», так поступают все живые организмы - в том числе совершенно безмозглые грибы, растения и бактерии. Готовые знания у этих существ зашиты в их ДНК (наследственную информацию), и судя по тому, как плотно бактерии, грибы и растения заселяют нашу планету - зашитые в ДНК знания не врут.

«ДУМАТЬ - ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЗНАНИЯ, ПОЛУЧЕННЫЕ В ТЕЧЕНИЕ ЖИЗНИ» (А НЕ ИНФОРМАЦИЮ, ЗАЛОЖЕННУЮ В ДНК)

Данное определение пытается разбить животных на две группы: умников (типа нас, обезьян, дельфинов...) и тýпиков, которые ничему не учатся, а лишь бездумно исполняют заложенные в них врожденные формы поведения (инстинкты). И что же? Мы таких не найдем:

• во-первых, любые, даже очень примитивные (по нашим представлениям) животные могут обучаться ,
• во-вторых, многие «инстинктивные» вещи на самом деле приобретаются в течение жизни ,
• в-третьих, животные выполняют свои инстинкты вовсе не бездумно, а как раз наоборот, очень даже думно .

Могут обучаться

Если потрясти пробирку с инфузориями , то они «рефлекторно» сожмутся, а через некоторое время расправятся назад. Если провести такую операцию 100-120 раз, то до инфузорий дойдет, что тряска не представляет опасности и они перестанут сжиматься, и такое «научение» останется у одноклеточных созданий на полчаса-час. Поскольку инфузории не имеют нервной системы, то совершенно неясно - в каком месте их клетки могут прятаться знания, умения и навыки. Однако - прячутся: инфузории сохраняют траекторию передвижения при перенесении их из треугольного сосуда в круглый; удерживаются в неосвещенной части пробирки, если в освещенной их наказывают ударами тока; и даже увеличивают скорость прохождения в изогнутой трубке (почти научение в лабиринте!) *

Если коснуться щупальца актинии каким-нибудь не особо съедобным предметом, например, кусочком бумаги, пропитанным рыбным соком, то глупое кишечнополостное отправит его себе в рот, задумчиво помусолит, а потом выплюнет. Если же мы будем долгое время кормить актинию бумагой, то на шестой день она поймет, «что что-то не то», и перестанет заглатывать приманку (эта реакция сохранится 10 дней).

В течение жизни

Очень многие вещи, которые раньше считались врожденными, на самом деле являются результатом «облигатного научения». У животного в определенное время как бы включается магнитофон, который записывает ощущения - и эта запись потом используется при выполнении самых что ни на есть жестких безусловных рефлексов.

Если магнитофон включается на очень короткое время, то этот процесс называется «запечатление» («импринтинг»). Запечатление наиболее полно изучено на детенышах птиц и млекопитающих - ведь ребенку очень важно запомнить внешний вид своей матери, потому что именно она будет его кормить и защищать на первых порах. Так вот, чаще всего у ребенка нет врожденного образа матери , зато есть врожденная команда «запомнить самое первое впечатление».

• Новорожденные ягнята и оленята запоминают голос и запах матери в первые полчаса после рождения. Предусмотрительные мамаши при этом слегка отстают от стада, чтобы остаться со своим ребенком наедине - потому что внутри стада (где, несомненно, безопаснее) у детеныша легко могла бы поехать крыша от обилия «матерей».
• У утят диапазон объектов, которые могут вызвать реакцию следования, очень широк - от спичечного коробка до человека. Кстати, утки запечатлевают и особей противоположного пола. Если их с раннего возраста содержать в одиночных камерах, то они, когда вырастут, будут пытаться спариться с людьми, совершенно не обращая внимание на других уток. **

Думно

Инстинкт является «жестко врожденным и тупо выполняемым» лишь в своей самой последней стадии , а пока идет подготовка к этой самой «последней стадии», поведение животных может быть очень гибким - основываться на опыте, приобретенном в течении жизни. (Точно так же, например, все задачки по генетике решаются элементарно-автоматически, а самая главная проблема для учеников - правильно понять условие, подготовить сырьё для решения).

• Попугаи-неразлучники в природе выстилают свои гнезда травинками. При содержании в домашних условиях вместо травинок они используют узкие полоски бумаги, которые самостоятельно нарезают клювом из целого листа бумаги.
• Бобры - самые удивительные строители среди млекопитающих - могут из меленького лесного ручейка создать обширное зеркало воды. Местность покрывается сетью каналов, в меру заполненных водой (по ним бобры сплавляют лес). Ни сложный рельеф, ни песчаный или глинистый грунт бобрам не помеха. Специалисты, рассматривая планы бобровой мелиорации, в один голос говорят, что всякий раз найдено новое, нетривиальное и оптимальное в этих условиях решение, требующее не только немалых знаний (их дает инстинктивная программа), но и глубоких творческих раздумий. ***

Третья попытка! Будет самой суровой по отношению к животным!! Тысяча черрртей!!! «ДУМАТЬ - ЗНАЧИТ РЕШАТЬ НОВЫЕ ЗАДАЧИ БЕЗ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОБУЧЕНИЯ».

Прежде чем предъявлять такое диким зверям, давайте поэкспериментируем на людях. Соберем 25 десятиклассников и дадим им новые для них задачи по математике, физике и химии, плюс час на размышления. Что сделает подавляющее большинство учеников (24,95 человека из 25)? Замычит-завоет-закричит привычную для учительского уха фразу: «Мы не знаем, как это делать, мы такого раньше не решали !» Правильно? Согласимся: человек с огромным трудом и неохотой решает новые задачи, гораздо проще для нас списать - узнать, как эту задачу решали раньше, другие люди.

С другой стороны, конечно, каждую задачу кто-то решал в первый раз - как новую. Любой человек, если поднапряжется, способен решать некоторые новые для него задачи. - Как с этим обстоят дела у животных?

Да нормально обстоят. Только давайте уточним фразу «без предварительного обучения». Чтобы рассуждать , животное (и к человеку это тоже относится) должно накопить немаленький багаж знаний об «окружающих предметах и закономерностях, по которым они взаимодействуют», так что совсем без обучения не получится. Например, любые обезьяны, если дать им ящик и высоко подвесить еду, догадываются встать на ящик и достать приманку - без всякого научения, никто им этого не показывал и условных рефлексов не вырабатывал. Но чтобы догадаться сделать это, обезьяна должна (еще в детстве) понять, что если встать на возвышение, то сам становишься выше.

Точно так же легко, обладая некоторыми знаниями, обезьяны в экспериментах решают и другие предлагаемые им новые задачи. Часто несколькими разными способами - и, как на подбор, способами более простыми, чем предполагал экспериментатор. Обезьяна, которой необходимо затушить огонь, может заливать его не только водой из кружки, но и собственной мочой, а так же задувать или забивать тряпкой. Орангутаны, которым предлагалось вытолкнуть съедобную приманку из трубки палкой, вытряхивали приманку, стуча трубкой об пол, выдували ее ртом, раскатывали трубку на полу и т.п. *

* Филиппова Г.Г. Зоопсихология и сравнительная психология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений.
** Хайнд Р. Поведение животных
*** Дольник В.Р. Непослушное дитя биосферы

© Д.В.Поздняков, 2009-2019

Животные имеют психику и в своем поведении решают самые разнообразные задачи. Но условия всех этих задач и способы их решения целиком и полностью находятся в поле непосредствен­ных ощущений и восприятия, т. е. должны быть видимы, слыши­мы, осязаемы. Ни одно животное (даже высокоорганизованные человекообразные обезьяны) не обладает речью и другими зна­ковыми средствами отражения. Они не способны к абстракции, к такому обобщению, которое «схватывало» бы внутренние, непосредственно ненаблюдаемые свойства вещи. У животных нет по­нятий. Поэтому можно сказать, что животные не имеют мышле­ния, не умеют мыслить. Развитым мышлением, умением рабо­тать с понятиями обладает только человек. Наличие у человека понятийного мышления не исключает способности к решению таких задач, условия которых лежат в плане непосредственного восприятия. Но не они характеризуют подлинные мыслительные способности человека - они заключены в умении работать с понятиями.

Вместе с тем мы постоянно сталкиваемся с такими выражения­ми: «умная собака (кошка)», «интеллект обезьяны» и т. п. Справед­ливы ли они? Обычно «умным» называют поведение, соответству­ющее какой-либо ситуации, обстановке. И конечно, животные могут хорошо учитывать особенности той или иной привычной и знако­мой им обстановки - тогда и говорят об их «уме». Но употребляют это слово в переносном смысле - как характеристику «правильно­го» поведения, как показатель тонкой ориентировки.

Порой животное действует так, что создается полное впечат­ление наличия у него настоящего ума. Так, в специальных опы­тах, о некоторых из которых уже говорилось, обезьяна должна была достать находящийся за решеткой апельсин. Дотянуться до него было невозможно. Как быть? Обезьяна протягивала лапу и так и этак - ничего не получалось. Тогда она прекращала бес­плодные попытки и отходила в сторону. Около решетки клали палки. Все они были коротки, чтобы достать апельсин, но их можно было соединить - они были полые. Осмотревшись, обезьяна бра­ла то одну палку, то другую, пыталась дотянуться до апельсина и не могла.

Казалось бы, задача для обезьяны не по силам. Но опыт пока­зал, что это не так. После многих неудачных попыток обезьяна взяла две палки сразу, соединила их и достала апельсин. Самым интересным здесь было, конечно, соединение палок - ведь это действие имело смысл не само по себе, а только в связи с воз­никшей задачей. Разумное действие? Правильно, но такое, кото­рое целиком и полностью лежит в плане зрительной оценки рас­стояния. Если же перед обезьяной встанет простейшая механичес­кая задача - она ее уже не решит, так как все ее способности ограничены рамками непосредственно воспринимаемой ситуации. Из любого трудного положения она (как и другие животные) выходит за счет работы глаз, органов осязания, слуха, но не мыш­ления.

Одно из замечательных изобретений нашего времени - быст­родействующие компьютеры. В ряде случаев они способны выпол­нять работу за «думающего» человека. Но некоторые люди, спра­ведливо восхищаясь успехами техники, отождествляют мышле­ние человека и вычислительную работу электронных аппаратов.

Научная психология показывает, что это отождествление не­позволительно. Вместе с тем ее данные помогают сравнить работу машин и мыслительную деятельность, выявить их принципиаль­ное различие.

В основу сопоставления кладут тот факт, что вычислительные машины в определенных условиях дают тот же результат, что и думающий человек. Более того, они достигают этого гораздо быс­трее и точнее и часто делают то, что людям вообще недоступно.

В настоящее время есть машины, играющие в шахматы, реша­ющие алгебраические уравнения со многими неизвестными и про­изводящие многие другие действия, которые до них были «при­вилегией» лишь человеческого мышления.

Казалось бы, это и есть доказательство тождества мысли чело­века и работы вычислительных машин. Однако не следует спешить с таким выводом. Необходимо прежде разобраться, есть ли тожде­ство в способах достижения одних и тех же результатов при мыш­лении и работе машины.

В развитом мышлении познавательно-исследовательские зада­чи решаются через возникновение и разрешение противоречий, например: путем сведения друг к другу общего и единичного. По­этому мыслящий человек постоянно ищет в вещах общее - те признаки, которые и отличают, и вместе с тем сближают его с отдельным, частным. Выявить такое общее можно лишь при рас­смотрении развития вещи, а для этого нужно пользоваться диа­лектикой как особым способом анализа понятий. Нужно владеть человеческой культурой во всех ее основных достижениях и кон­центрировать ее силу на решении возникшей проблемы. Причем никто еще не знает принципа этого решения, поэтому его нахож­дение является творчеством, изобретением. Так работает мышле­ние на своих передовых рубежах.

Но по мере продвижения в «незнаемое» многие ходы мысли становятся хорошо отработанными, повторяющимися, вырабаты­ваются правила перехода от одного известного свойства к другому. И тогда мышление начинает «тяготиться» приобретением - что­бы идти вперед, оно вынуждено многое повторять. Это становит­ся невыгодным - и вот эти, уже установившиеся способы мыс­лительной работы, целесообразно передать машине. Она выпол­нит их и быстрее, и часто надежнее человека. Строятся они по «машинным» законам и работают «по-машинному», но уже в рус­ле тех подсобных мыслительных задач, которые стоят перед чело­веком.

Но думает ли при этом сама машина? Нет, она лишь по-своему выполняет требования человека, связанные с мышлением, но уже «выпавшие» из его основной цели - искать неизведанное, анали­зировать противоречия, сводить несводимое. Топор во сто крат усиливает удар руки, но не отменяет самой руки, приспособленной ко множеству других дел (например, к игре на скрипке). К тому же топор устроен и «работает» не как рука, а как физический предмет - по законам механики. Аналогично кибернетическая ма­шина, усиливая мыслительную деятельность человека, работает по своим законам, не совпадающим с законами мышления, и, конечно, никак не отменяя их. Машина не думает, а при помощи особых «реле» вычисляет. Человек может освободиться от стандарт­ных вычислений, чтобы уловить противоречивые тенденции в ве­щах и найти способ их разрешения, т.е. для того, чтобы думать. Термин «думающая машина» - лишь метафора, но такая, в которой правильно уловлена связь работы электронно-вычисли­тельных машин с мышлением. Эти машины используют результа­ты ума человека, в своей конструкции могут воспроизводить (мо­делировать) некоторые черты его деятельности, но сами по себе они мышлением не обладают - эта способность присуща лишь человеку как общественному существу.

Как мы решаем задачи

Выше говорилось, что наше мышление связано с решением таких задач, в которых необходимо ориентироваться на скрытые, непосредственно не выступающие условия. Их нужно обнаружить, мысленно «увидеть» и использовать. Это нелегкая работа, имею­щая, как показывают исследования, несколько этапов. Первый из них состоит в точном формулировании самого вопроса задачи.

Иногда перед нашим умственным взором проносятся нерасчлененные образы, обрывки фраз, и мы можем быть целиком поглощены ими, воспринимая это как размышление. Особенно часто так бывает при усталости или болезни, при переутомлении. Но если нас спросят о том, какой вопрос разрешает наша мысль, что мы хотим найти, мы не сможем сказать ничего вразумитель­ного, конкретного. И наоборот, умение точно сформулировать вопрос, проблему - это уже начало действительного мышления.

Во многих случаях эти вопросы ставит перед нами сама жизнь или окружающие люди, но в основном это зависит от нас и на­шей любознательности. Любознательный человек видит и ставит вопросы там, где у других они не возникают. Умение подмечать в жизни нерешенные вопросы и пытаться решать их - признак мыслящего человека.

Второй этап решения задачи - рассмотрение ее условий , выяснение их состава и содержания, которое нужно учитывать при поиске ответа на вопрос. Это трудное дело, и оно не всегда сразу удается.

Для примера вернемся к решению задачи, которую мы уже рассматривали: «Даны девять точек. Не отрывая карандаша от бу­маги, нужно перечеркнуть их четырьмя прямыми линиями».

Вот вы сделали одну попытку, другую, третью... Не получает­ся? Из каких условий вы исходите? «Девять точек нужно перечер­кнуть четырьмя прямыми, не отрывая карандаша...» - кажется, ваше решение этому удовлетворяет. Так почему же все-таки у вас не получается? Рассмотрите чертеж внимательнее, сопоставьте еще раз свои действия с условиями.

Вы проводили линии только внутри квадрата, очерченного точками! Но такого условия в задаче нет. Вы создали его себе сами, подчиняясь внешним особенностям чертежа. Отбросим это неволь­ное ограничение и будем проводить линии вне квадрата - тогда решение можно найти быстро.

Итак, не рассмотрев точных условий задачи, решить ее пра­вильно нельзя. Наиболее распространенными ошибками при этом бывают либо приписывание условиям того, чего в них нет (как в задаче с точками), либо, наоборот, неучет того, что в них содер­жится. Следовательно, при решении задач об этом следует всегда помнить.

Для проверки своего умения определять точный состав усло­вий попробуйте решить следующие задачи.

1. Из шести спичек постройте четыре равносторонних треугольника со сторонами, равными длине одной спички.

Прочитав задачу, решающий обычно начинает строить тре­угольник в одной плоскости - в плоскости стола, хотя условие задачи этого не требует. При этом обнаруживается, что шести спи­чек для построения четырех треугольников недостаточно. Тогда решающий либо отказывается от задачи, либо пытается выложить треугольник из спичек, сломанных пополам (это, конечно, не соответствует условию задачи).

Решение же очень простое: из трех спичек выложить равно­сторонний треугольник в плоскости стола, а остальные три спич­ки поставить над ним «шатром» (каждую спичку - под углом к плоскости стола). Получится объемная геометрическая фигура - тетраэдр.

2. Еще одна интересная задача, при решении которой учитываются одни условия и игнорируются другие. Эту задачу давал нам А. Н. Леонтьев, когда я в студенческие годы слушал его лекции по общей психологии.

Испытуемому даются четыре коробки от спичек и картонная крышка от коробки сигарет (раньше сигареты продавали в кар­тонных коробках). Экспериментатор просит разместить спичечные коробки на крышке от сигарет так, чтобы они все поместились на крышке. Но площадь крышки несколько меньше, чем суммарная площадь спичечных коробок. После нескольких попыток некото­рые испытуемые отказываются от дальнейшего поиска. Другие - решают. В чем дело? Те, кто отказываются от решения, пытаются решить задачу одним способом: они многократно пытаются разместить спичечные коробки на площади крышки горизонтально, не учитывая другое важное условие, что можно изменить положе­ние коробки и поставить ее вертикально.

Выяснив состав условий, мы переходим к третьему, важней­шему этапу решения задачи - к поискам самого ответа . Этот по­иск содержит, как правило, две стадии: вначале выдвигается пред­положение (гипотеза) о возможном ответе, а затем оно проверя­ется .

Рассмотрим, как решал одну техническую задачу знаменитый русский ученый П.Н. Яблочков. Он долгое время занимался усо­вершенствованием электрической дуговой лампы. В лампах, при­менявшихся до изобретения Яблочкова, угли располагались на одной прямой линии горящими концами друг к другу. Постепен­но угли сгорали, расстояние между ними увеличивалось, и лампа гасла. Существовало несколько систем регуляторов сближения уг­лей по мере их сгорания, но все они были ненадежны.

Яблочкову довольно долго не удавалось придумать ничего но­вого, чтобы сохранить постоянным расстояние между углями. Но вот однажды, как рассказывает его биограф, изобретатель сидел за столиком в кафе. Он очень устал после целого дня напряжен­ной работы и теперь, в ожидании обеда, рассеянно и машиналь­но играл карандашом. Случайно он положил его параллельно дру­гому карандашу, лежавшему на бумагах, - и вдруг рассеянность его как ветром сдуло. А что если расположить угли точно так, как эти карандаши, параллельно, и провести электродугу между ними? Тогда никакого сближения не потребуется, и длина дуги будет постоянной!

Яблочков проверил это предположение и после преодоления некоторых технических трудностей убедился в его правильности. Задача была решена.

На первый взгляд кажется, что здесь помог случай, а на самом деле это, конечно, не так. Изобретатель много работал над этим вопросом, постоянно думал о нем, и только поэтому простые карандаши связались в его уме с электродами.

Многочисленные исследования процесса мышления при ре­шении задач (учебных, практических, научных) показали, что предположение о ходе решения нередко возникает, когда человек рассматривает какой-либо другой материал. При попытках решить какую-либо задачу у человека создается «предчувствие» того, что должно быть ответом, но что именно он еще не знает. Теперь даже небольшая подсказка со стороны сразу может натолкнуть его на решение. Человек как бы узнает в ней то, что ему нужно.

Порой такими подсказками бывают очень далекие от задачи предметы. Вот как было сделано одно открытие немецким хими­ком XIX в. Кекуле. Он долго думал, каким образом изобразить молекулу бензола в виде такой структурной формулы, которая отвечала бы свойствам бензола (его молекула содержит 6 атомов углерода и 6 атомов водорода - С 6 Н 6).

Принцип построения такой формулы был найден Кекуле нео­жиданно. Однажды он увидел клетку с обезьянами. Играя, обезь­яны ловили друг друга. Один раз они схватились таким образом, что составили кольцо. Каждая обезьяна одной ногой держалась за клетку, а обеими руками - за другую ногу соседней обезьяны. В этом положении обезьяны образовали круг. Такое сложное рас­пределение рук и ног животных натолкнуло ученого на мысль: «Вот изображение формулы бензола!» И действительно, его моле­кула может быть представлена в виде кольца с двойными связями атомов углерода. Так возникла в химии новая структурная форму­ла. Ясно, что только ум, натренированный в умении производить сложные абстракции, мог усмотреть в «живом кольце» отвлечен­ный принцип строения молекулы.

Выдвигая предположение о возможном решении, мы часто обращаемся к своему прошлому опыту, к знаниям, приобретен­ным при решении других задач. Это, конечно, во многом помога­ет нам: ведь часто задачи бывают сходны, подобны друг другу. Но это же порой мешает правильно подойти к новой задаче, не по­зволяя увидеть в ней своеобразное, а не шаблонное содержание, требующее особого приема.

Вернемся к задаче, которую уже упоминали в качестве приме­ра, когда говорили об ограниченности человеческого мышления. «На полке слева направо стоят две книги: в одной 450 страниц, в другой - 470. В книгах завелся червь. Он прогрыз их от первой страницы первой книги до последней страницы второй. Сколько всего страниц прогрыз червь?»

Попробуйте быстро решить эту задачу. Что здесь нужно делать и какой получится ответ? Очевидно, 920 страниц. Ведь нужно сло­жить объем первой книги с объемом второй, не так ли?

Многие так и рассуждают, опираясь на свой опыт: «Если име­ются две книги, а червь прогрыз их от первой страницы первой книги до последней страницы второй, то значит нужно сложить их объемы». На первый взгляд это правильно и вывод, значит, оправдан. Но это верно только на первый взгляд! Вновь, но вни­мательно прочитайте задачу и представьте себе положение книг. Лучше нарисуйте их или даже возьмите две книги и поставьте слева направо. Проделали это? Догадались, в чем тут дело? Верно, червь прогрыз всего-навсего... только переплет первой книги и переплет второй! Ведь книги стояли слева направо, и нижняя сто­рона переплета первой книги соприкасалась с верхней стороной переплета второй книги.

Ошибка в решении этой задачи типична, она встречается у многих людей, пытающихся решить ее сразу, схватив условия лишь в общем виде, полагаясь на свой прошлый опыт.

Думают ли животные? Фишель Вернер

Могут ли животные считать?

Приблизительно 40 лет назад, когда я еще только начал заниматься психологией животных, было сделано одно на первый взгляд не очень удивительное открытие. Если перед голубем или петухом положить две разные по величине кучки зерна, скажем пшеницы, то птица направляется сначала, как правило, к большей. Можно предположить, что большее количество зерна возбуждает и тем самым привлекает сильнее, чем меньшее. При этом напрашивался вопрос, какую разницу в количестве зерна еще могут различать, например, голуби. Замечают ли они, что 9 верен - это больше, чем 8?

Рис. 20. После длительной тренировки голубь научился склевывать только три зерна, а два не трогать

Для получения ответа на этот вопрос целесообразно было начать с небольших групп зерен. Перед дверкой клетки с птицей на полоске белой бумаги раскладывают две группы зерна: слева из трех и справа из двух зерен пшеницы (рис. 20). Птице позволили склевать три зерна. Когда она повернулась к группе из двух зерен, ее неожиданно спугнули. Метод исследования был, как мы видим, дрессировкой на выбор, причем зерна, которые разрешалось съесть, само собой разумеется, клали без всякой последовательности на правой или на левой стороне бумажной полосы. В контрольных опытах исключался испуг или любое другое воздействие на животных. Научив голубей отличать три от двух зерен, лишь доказали обусловленное накопленным опытом предпочтение большего количества. В следующих опытах число зерен в группах, предлагаемых птицам на выбор, постепенно увеличивали. Уже при проведении первых экспериментов выяснилось, что птицу с одинаковым успехом можно выдрессировать как на большую, так и на меньшую группу. Опыты показали, что после достаточно длительной и последовательно проводимой тренировки птицы могут отличить 4 от 3, 4 от 5, 6 от 4, а иногда даже 5 от 6 зерен, то есть съесть только первую из названных в паре группу зерен, в то время как вторую они на основе накопленного отрицательного опыта не трогают. Между тем птица не может отличить 6 от 7 зерен или 7 от 6, не говоря уже об отличии 7 от 8 зерен. Очевидно, 6 является наибольшим количеством, которое может различить и запомнить птица. Если мы рядом с 6 положим 20 или более зерен, то без всякой длительной и часто весьма трудной дрессировки большему количеству будет отдано предпочтение.

Действительно ли голубь подмечает именно количество зерна, поскольку одни кучки он съедает, а другие нет? Для ответа на этот вопрос были испытаны с использованием той же методики голуби, волнистые попугайчики, галки и вороны. Во всех случаях результаты, в основном совпадавшие, позволили предположить, что подопытные птицы действительно могут распознавать и запоминать определенное количество зерна. Это предположение подтвердилось с помощью простого эксперимента. Птицу научили съедать четыре зерна, лежащие рядом с пятью, которые она не трогает. Обе группы зерна сдвигают, оставляя между ними лишь узкое пространство (рис. 21). Животное по-прежнему выбирает правильно. Постепенно от опыта к опыту расстояние между группами уменьшается и наконец совсем исчезает, так что животное видит не отдельные группы из 4 и 5 зерен, а одну группу из 9 зерен. При контрольном испытании хорошо натренированная птица склевывает только 4 «разрешенных» зерна и затем нерешительно, как будто неохотно удаляется, ожидая, очевидно, что ее, как это бывало во время дрессировки, после проглатывания четвертого зерна вспугнут.

Рис. 21. Голубь научился съедать четыре зерна и не трогать пять. Затем расстояние между группами зерен было уменьшено и наконец обе группы соединены. Как раньше, так и сейчас птица съедает четыре зерна и уходит

Рис. 22. Из трубки на тарелку одна за другой катятся горошины. В результате научения птица склевывает три горошины и отворачивается от четвертой

Но и это поведение - еще не абсолютно убедительное доказательство того, что птица запоминает, какое количество зерна ей разрешено съесть. А что, если она просто привыкает к определенной регулярной последовательности клевательных движений, по окончании которых она уходит? Такую возможность для объяснения поведения животного можно исключить с помощью довольно простого эксперимента. Для этого кормовые объекты, выдаваемые голубю, располагаются не рядом друг с другом, а следуют один за другим. На рис. 22 показана плоская тарелка, в которую из трубки одна за другой скатываются горошины. Если необходимо выдрессировать голубя на количество 3, то его следует прогнать в тот момент, когда появится четвертая горошина. Правда, это легко сказать, но трудно сделать. Птица клюет очень быстро, ее надо испугать мгновенно, чтобы помешать ей схватить первую из «запрещенных» горошин. Для этой цели лучше всего сделать механические пугающие устройства, на которых мы здесь не будем останавливаться, так как нас прежде всего интересует результат исследования. Ловкостью и терпением можно добиться того, чтобы после третьей горошины голубь отворачивался и возвращался в клетку. Преимущество этого метода состоит в том, что он исключает привыкание к определенному ритму клевательного движения, так как горошины пускаются в тарелку через разные интервалы времени. Птица склевывает только то количество зерна, которое она запомнила; при этом безразлично, что для нее является отправным моментом - количество необходимых движений или количество проглоченных горошин.

Для подтверждения способности животных к запоминанию определенного количества были проведены тысячи экспериментов. Не будем больше останавливаться на них. Упомянем только один весьма убедительный эксперимент. В ходе зоопсихологических исследований наиболее способными к обучению показали себя галки. Галку научили сбрасывать свободно лежащую крышку с коробки с кормом и затем есть из нее. При проведении эксперимента перед галкой ставились две такие коробочки. На крышке одной из них были нарисованы три, на другой четыре точки. Птице разрешали сбрасывать крышку с тремя точками и немного поесть, а от коробки с четырьмя точками все время отгоняли. Очень скоро она это усвоила (рис. 23). Затем последовал чрезвычайно интересный и очень убедительный эксперимент. На крышках точек не рисовали, а клали на них живых мучных червей (рис. 24). Галка подходила к коробке с тремя червями, поедала их, а четырех неизменно оставляла.

Теперь не может быть ни малейшего сомнения, что птица принимала решения только исходя из количества объектов. Оно (количество) является частичным совпадением между двумя в остальном различными восприятиями. Конечно, между точками и мучными червями нет вообще никакого совпадения. Следовательно, можно считать доказанным, что птицы независимо от типа воспринятых объектов, приобретя опыт, могут различать и запоминать их количества.

Пусть только кто-нибудь не подумает, что птицы могут считать, а следовательно, и думать. Быть может, иному читателю уже бросилось в глаза, что то, что птицы распознали и запомнили, мы называли количеством, а не числом. Первое понятие подразумевает здесь содержание памяти. Его образование и накопление является психическим процессом. Число - это уже наименование содержания. Определенное количество получает наименование четыре, так что с помощью языка мы можем сообщить, что именно мы имеем в виду. Число не только служит взаимопониманию людей, но и позволяет осуществить многочисленные умственные операции, так называемый счет.

Рис. 23. Галка открывает коробочку с тремя точками, в которой лежит корм. К другой она не притрагивается

Теперь уже каждому ясно, что из двух рассматриваемых здесь процессов птицы могут овладеть только первым - заметить и запомнить количество, которое они не могут выразить с помощью словесного сигнала, но от которого зависит их решение. Отто Кёлер, который руководил только что упомянутыми экспериментами, приписывает птицам две основные способности.

Первая касается запоминания отдельных, расположенных одно около другого количеств (не более шести). Вторая способность относится к событиям, которые следуют друг за другом во времени, как, например, склевывание отдельно появляющихся горошин. И для этой способности шесть является наибольшим количеством, которое птицы могут распознать и запомнить. Отто Кёлер в свое время верно отметил, что обе эти основные способности «скрыты в человеческом счете». Эти «неназванные количества» и составляют, как мы теперь знаем, психическое содержание птиц.

При таких условиях на вопрос, думают ли животные, трудно ответить коротким «да» или «нет». Животным свойственны частичные функции, которые входят необходимым элементом в процесс мышления людей, в то время как полный комплекс процессов, составляющий настоящее мышление, у животных не встречается. Что касается птиц, то тут следует подчеркнуть, что они научились различать количества.

Рис. 24. В соответствии с тем, чему галка научилась раньше, она берет три мучных червя и оставляет четыре

Сегодня наши дети учат значительно больше, чем это делали в своей юности наши дедушки и бабушки. Но все равно нельзя утверждать, что в способности воспринимать учебный материал уже достигнуты пределы возможностей человеческого мозга. Эти возможности еще неизвестны.

Вероятно, кое-кого и удивит, что распознавание количеств изучалось на птицах, а не на млекопитающих, скажем на собаках или обезьянах, которых с точки зрения систематики следует оценивать выше, чем птиц. Причина заключается в методе - дрессировке на выбор. Откровенно говоря, для людей и высокоорганизованных животных она одинаково скучна. Этот метод требует очень длительного времени и очень большого терпения. Если кому-либо приходилось обучать в общем достаточно понятливую овчарку есть из полосатого ящика и не трогать корм из стоящего рядом ящика в крапинку, тот знает, как это трудно. Для этого используют ящики с несколько выступающей вперед крышкой (рис. 25), которую животное может легко поднять мордой. Собака видит перед собой два совершенно одинаковых, не считая маркировки, ящика. Она охотно поднимает крышку, и в одном ящике ее ждет разочарование, а в другом - лакомство. Потом собаку отзывают и незаметно для нее переставляют ящики; тот, что стоял справа, ставят слева и наоборот. Это повторяется примерно раз десять. После непродолжительной паузы животное снова должно выбирать. В отличие от прогулки или тем более от охоты обстановка эксперимента день за днем остается неизменной. Собака выбирает, затем возвращается назад, потом опять выбирает. Я думаю, не нужно объяснять, сколь мало подобный метод соответствует ее нраву. Только правильно поймите меня. Эксперименты, связанные с решением задач на выбор, можно проводить и на собаках и при не очень сложных требованиях и умелом экспериментировании даже получить от них желаемые результаты.

Рис. 25. Собака самостоятельно открывает ящик с кормом

Однако до сих пор не удалось обнаружить у них такую же способность подмечать различия, как у птиц.

Из книги ЧАВО автора Протопопов Анатолий

Можно ли считать Иисуса Христа высокоранговой личностью? Ведь он совершил низкоранговый поступок – самопожертвование. Почему же он столь авторитетен? Чтобы понять суть этого видимого противоречия, прежде всего нужно осознать социальную роль религии в обществе, и вклад

Из книги Беседы о новой иммунологии автора Петров Рэм Викторович

Что это за плазматические клетки, вырабатывающие антитела, и можно ли плазматическую клетку считать самой главной клеткой иммунной системы? - Что это за плазматические клетки, вырабатывающие антитела? О них уже знали во времена Мечникова или это более позднее

Из книги Новейшая книга фактов. Том 1 [Астрономия и астрофизика. География и другие науки о Земле. Биология и медицина] автора

Из книги Думают ли животные? автора Фишель Вернер

Из книги Биология [Полный справочник для подготовки к ЕГЭ] автора Лернер Георгий Исаакович

Из книги Путешествие в страну микробов автора Бетина Владимир

Животные могут различать предметы по их размерам В опытах по изучению способности рыб к научению используются небольшие кусочки картона различной формы. В простейшем случае можно взять, например, черный четырехугольник, прикрепить его к проволоке, а перед ним на более

Из книги Новейшая книга фактов. Том 1. Астрономия и астрофизика. География и другие науки о Земле. Биология и медицина автора Кондрашов Анатолий Павлович

Из книги На грани жизни автора Денков Веселин А.

Могут ли бактерии конъюгировать? Ледерберг и его старший коллега Тейтем открыли еще одно важное свойство бактерий. Они установили, что кишечные бактерии Escherichia coli имеют половые различия. Одни клетки проявляют характер женских индивидов, другие - мужских. Методом,

Из книги Эволюция человека. Книга 2. Обезьяны, нейроны и душа автора Марков Александр Владимирович

Где у млекопитающих могут располагаться вибриссы? Вибриссами называют длинные и жесткие чувствительные (осязательные) волосы, стержни которых выступают над поверхностью волосяного покрова многих млекопитающих и могут воспринимать малейшие колебания окружающей среды.

Из книги Мир животных автора Ситников Виталий Павлович

Как давно температуру тела стали считать одним из показателей состояния здоровья человека? Если температура у человека поднимается хотя бы на один градус по сравнению с нормальной, то он, скорее всего, не вполне здоров. Об этом знали врачи еще в древние времена. Однако

Из книги Интим. Разговоры не только о любви автора Вишневский Януш

Могут ли йоги впадать в анабиоз? Известно, что йогизм - одно из самых древних культурных наследий Индии - возник в IV–II вв. до н. э. Упоминания о нем встречаются в древних веддах (молитвенниках и книгах песнопений ранних индоарийцев). Все формы йоги и его учения ставят себе

Из книги Синдром Паганини [и другие правдивые истории о гениальности, записанные в нашем генетическом коде] автора Кин Сэм

…и считать с томограммы Чтение мыслей всегда считалось чудом, и кто из нас не мечтал об этой способности, обещающей сверхмогущество! Нейробиологи в очередной раз доказали способность науки творить чудеса, наглядно продемонстрировав принципиальную возможность чтения

Из книги автора

Из книги автора

Из книги автора

Глава IV. МОЖНО ЛИ СЧИТАТЬ ЛЮБОВЬ АФРОДИЗИАКОМ О химии любви ЯЛВ: Любовь локализована в затылке.ЗИ: Это так ты говоришь о чувстве, которое придает жизни смысл, которому человечество посвятило тома поэзии, из-за которого вспыхивали войны?ЯЛВ: Мы можем с большой точностью

Из книги автора

Глава 13. Все, что случилось, – лишь пролог… порой Что гены могут (или не могут) рассказать об исторических личностях? Никому из них уже не поможешь, так что непонятно, с чего бы нам беспокоиться? И все же мы неисправимы в попытках поставить диагноз умершим знаменитостям,

Четверг, 07 Июн. 2012

Фильм посвящен поведению животных, инстинктам, условным рефлексам, рассудочному поведению обезьян. В этом фильме сочетаются художественный слог и четкий, точный научный стиль изложения этого материала, который многие понимают некорректно. В создании фильма принимали участие многие научные консультанты. Этот фильм советуем посмотреть всем. И, несомненно, этот фильм, как и фильм Феликса Соболева “Язык животных”, в отличие от многих современных фильмов-поделок, отлично подходит для изучения биологии в школе.

Год выпуска: 1970

Страна: СССР

Жанр: научно-популярный

Продолжительность: 00:55:24

Режиссер: Феликс Соболев

Описание: Этот фильм продолжает исследование животного мира, кропотливые наблюдения за поведением животных в экспериментах.

Учёные повторяют их бесконечно, каждый раз усложняя задачу для того, чтобы понять разумное поведение животных - инстинкт или способность мыслить и оценивать ситуацию.

Доп. информация:

• Приз “Золотой голубь” МКФ, Лейпциг (1971),
• приз “Золотой дельфин” и диплом МКФ учебных фильмов, Тегеран (1972),
• почётный диплом XXV конгресса МАНК, Киев (1971),
• Государственная премия СССР (1972).

Авторы фильма благодарны за помощь и советы сотрудникам Института эволюционной морфологии и экологии животных имени А. Н. Северцова АН СССР, Института физиологии имени И. П. Павлова АН СССР, Института зоологии АН УССР, Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, Киевского государственного университета имени Т. Г. Шевченко, Берлинского университета имени Гумбольдта (ГДР), Кургальджинского государственного заповедника, Кзыл-Агачского государственного заповедника, Московского зоопарка, Берлинского зоопарка (ГДР), Дрезденского зоопарка (ГДР), киностудии Kurzfilme “DEFA” (ГДР), ВДНХ СССР.

Человек и животные. Живая цепь природы. Думают ли животные? Есть два готовых ответа: “да” и “нет”. А если самим попытаться всмотреться, исследовать и понять, понять, на какой основе возник человеческий разум? Где его корни? Что было сначала?

Пауки. Ирония природы. Внешность Квазимодо и мечта аристократов - голубая кровь. Дерутся: не поделили паучиху. Жестокая схватка. А, может быть, это ритуал? Но зачем он паукам? Брачный ритуал. И паучьи дети. Но откуда паучихе известно чувство материнского долга? Эти вечные вопросы: откуда? зачем? почему? Почему шесть тоненьких ниточек паук лапками скручивает в прочный канат паутинки? Кто обучил его этим четким и точным движениям, изящным и целесообразным? Откуда он знает законы - нет, не законы, искусство плетения тенёт? Четыреста миллионов лет оттачивалось это паучье ремесло. Тогда каменный уголь был еще деревом, а на суше, кроме скорпионов, жили только пауки. Четыреста миллионов лет.

Шприц. Цивилизация. Капля наркотика. Обычно паук тратит полчаса, чтобы сплести добротную сеть. Над этой конструкцией он трудился всю ночь. Капля наркотика - и как будто все забыто. Исчезла целесообразность. Пустота. Но через несколько часов будто проснулся в пауке голос предков. Он вспомнил свое умение. Может, так и должно быть? Мы часто ищем ключ к пониманию поведения животных совсем не там, где надо его искать, - среди мотивов человеческих поступков. И делаем ошибки.

Голодный паук. Оса - его пища. Но паук повернулся спиной, а, казалось бы, должен напасть, ведь он же хищник. Так. Ясно. Оса становится пищей только в сетях. Паук реагирует лишь на их колебание. А если мы испортим сети? С потолка на тысячу паутин опущены тысячи ниток. Пауки должны погибнуть или придумать что-то. Ушли. Покинули сети. Но не все, а только 800 из 1000. 194 паука ликвидировали аварию: обгрызли паутину вокруг нити. И она свободна повисла, не касаясь сетей, не мешая охоте. Любопытно. Да, ну, а 6 пауков? Как поступили они? Смотали ниточки и прочно приклеили их к потолку. Вот как это было. Это инстинкт? Но ведь он, кажется, должен быть одинаков у всех пауков. А так поступили только 6. И вот уже все стало сложным и неясным. Так что же такое “инстинкт”?

В лапках жук держит полоски травы. Куда поворачивает он на развилке? Вправо. Вправо. И опять. А почему жук поступает именно так? Почему он выбирает правую полоску? Может быть, потому, что она ярче освещена? Опыт. Жук движется на свет, как заводная игрушка, будто не он сам, а свет передвигает лапки. Когда-то перед несметным числом его предков возникали одни и те же условия. Кто прятался в тени - погибал, унося с собой в могилу ошибку. Выживали лишь те, кто стремился к свету, к пище. И эту способность, свой опыт, как выжить, они передали по наследству, как жесткое правило, как память и ум поколений. Так родился инстинкт. Интересно все же, кому скорее надоест: нам - убеждаться, что ошибок не будет, или жуку - доказывать это? Жук выиграл: у нас кончилась пленка. Нет света: красный насекомое не воспринимает. Нет и прямолинейного движения. Как будто бы, все ясно. Ясно, пока один источник света. А если их будет два? Что же сделает жук? Золотая середина. Значит, и на этот случай есть программа у жука? Ну, а теперь понятно: к тому источнику, что ярче.

Божья коровка, улети на небо: там твои детки. Это по-детски. А по-научному? Земное притяжение действует на божью коровку отрицательно, и она поэтому ползет вверх. В природе это движение совпадает со стремлением к свету, к солнцу. Два стремления складываются, как бы усиливая друг друга. Ошиблась. Вскружили ей голову. Но природа берет свое. А если мы столкнем эти силы? Солнце светит снизу. Программа “стремиться к свету” оказывается сильней. Ну-ка, солнца нет - ползет вверх. Переворот - вверх. Еще раз - вверх. Солнце снизу - и снова это уравнение божья коровка решает в пользу света.

Но природа чуточку сложней, чем этот гладкий лабораторный стол, ведь у животных не одна, не две - целый набор врожденных программ, десятки правил поведения почти на все случаи их жизни. Они складываются и вычитаются, переплетаются между собой, а в результате - целесообразное поведение. А мы видим в этом ум.

Сейчас лиса сыта. Ее поведением управляет мудрый инстинкт: не пропадать же добру. На черный день. Та же лиса, и снова сыта. Но сейчас ее действия бессмысленны. Инстинкт глуп? Почему... Ведь он был мудр в лесу. Изменились условия: клетка - не лес. Вот мясо “зарыто”. Теперь его можно спокойно забрать. Оно же для нее “зарыто”. Косность инстинкта?

Маленькие существа неотступно следуют за родительницей, как нитка за иголкой. Так велит инстинкт. Но вот инкубаторные утята признали матерью игрушку-лису. Лисьи дети? А эти, значит, мячкины дети? Поменяем у утят родителей. Инстинкт следовать исчез. Оно и понятно: сейчас у них - чужие мамы. У многих животных вопрос о родителях решается очень уж просто: увидел при рождении первый движущийся предмет - запомни его, и считай своей мамой, и следуй только за ней. Вернем утятам их законных мам. Ходят, следуют, как за настоящей уткой. Лишь бы следовать, а за кем - безразлично. Пластичность инстинкта. Неопределенность в таком важном вопросе, как выбор родителей. Осечка инстинкта. Но она повышает шансы сирот выжить, пусть даже с мачехой.

Природа дала материнскому инстинкту необыкновенную силу. А все-таки интересно: котята воспринимают курицу как курицу, или видят в ней кошку, или просто абстрактную маму? Да, как это важно: материнское тепло, семейный уют. Решив все перепутать, мы курицыных детей отдали кошке. У нее два года не было котят. Рискнули: ну, все-таки кошка - хищник. Ну что он хочет, вот этот рыженький? А мать должна терпеть. Такова жизнь. Но, может быть, наша кошка - исключение? Может быть, инстинкт хищника в ней спит?

Природа добра и сурова. Ей безразлична судьба одиночки. Она не стремится, чтобы выжили все, кто родился. Она заботится только о том, чтоб сохранился вид, чтобы не прерывалась цепь поколений. Но для этого одних инстинктов мало.

Киномикроустановка. Простейшие. Инфузории. Примитивные существа. И все же живут. Вибрация - съеживаются. Реагируют на изменение условий. Но через несколько минут они перестают обращать внимание на вибрацию. Привыкли? Запомнили? Научились? Увеличим частоту вибрации. Снова сокращаются. И снова привыкают. Простейшие помнят, клетка учится.

Все животные способны учиться, улавливать связи между вещами, событиями. Рыбку научили дергать бусинку на фоне квадрата. Работает без ошибок. Сигнал - ответ - пища. Условный рефлекс. В ее мозгу отпечаталась прочная связь. Квадрат - бусинка - корм. И рыба строит свое поведение так, чтобы добиться успеха. Ну, что ж, можно ее понять: голод - не тетка. Поневоле научишься отличать квадрат от других фигур. За каждый правильный ответ - отличная оценка. Червячок.

Утята любят купаться. Уже много дней подряд приходили они сюда, и хорошо запомнили: ванночка - вода - удовольствие. Тоже условный рефлекс. Правда, не обошлось без происшествий. Ну, вот, однажды они пришли, но ванночка оказалась пуста. И все же собрались на дне и купаются в несуществующей воде. Сработал условный рефлекс. На следующий день все повторилось, но, кажется, разобрались. Жизнь заставляет животных запоминать повторяющиеся ситуации. Когда, через несколько дней, мы снова наполнили ванночку, утята, наученные горьким опытом, не поверили своим глазам и в воду не пошли. Новая привычка взяла верх.

Лабиринт и ученая крыса. Помнит. А если мы наполним лабиринт водой? Растерялась. Забыла? Нет, помнит. А, ну-ка, усложним задачу. Заставим лабиринт вращаться. И все же крыса правильно идет к цели. Значит, животное способно держать в голове схему пути и как бы переворачивать ее одновременно с вращением лабиринта. Но как она это делает?

Экспериментальная установка. На верхней полке слева - чашка. В ней - сыр. Ишь ты, соображает. Ну, кто скажет, где здесь кончается вчерашнее обучение и начинается нечто такое, что не укладывается в привычные рамки. И невольно спрашиваешь себя: думают ли животные? Трудный вопрос.

Живая цепь природы. Многоликая и бесконечная. О многих животных мы знаем только одно: они существуют в природе. Они сумели приспособиться к быстротекущим событиям жизни, сумели выдержать удары судьбы, выжили благодаря инстинкту и умению учиться. Где же потолок интеллекта животных?

Воронуша, посмотри на экран, посмотри на экран. Ищи коробочку, ищи, ищи шестерку.... Хорошо, хорошо, мой маленький, хорошо.... Воронушенька, смотри: четверка.... Хорошо, Воронок.... Кушай, кушай.... Наверх, наверх.

Итак, на этой дощечке - задание: найти коробочку с таким же количеством пятен. Обратите внимание: кружочки на крышках коробок по размеру и расположению не похожи на рисунок на доске. Сходство - только в количестве, только в числе пятен. Да, видно, ворон не зря слывет среди птиц интеллектуалом. Вот, попробуйте и вы найти, где тут шестерка.

А у белки - задачка посложней. Она должна на слух запомнить количество нот. Ответ. Правильно. Эволюция мозга птиц и млекопитающих шла разными путями. Но эта способность есть и у тех, и у других. Это случайность или закономерность развития нервной системы?

Кормушки. Три дверцы. Надо выбрать открытую. На ней рисунок не похож на два остальные. Ну, да, вначале это просто: можно ткнуть носом и проверить. Ну, а сейчас? Если все дверцы открыты. Что же позволяет крысе находить это различие, определять непохожесть? Ведь у нее нет понятий “круг”, “треугольник”, “вертикаль”, “горизонталь”. И эти рисунки-то она видит впервые. А, может, все-таки есть способность к абстракции? Или это сложный перенос опыта, как у ворона и белки? Память и счет, анализ и синтез, способность к простым обобщениям. Но ведь и это - далеко не все, что могут животные.

Дай мне такой. Дай, посмотри внимательно. Внимательно посмотри. Нет, такой дай мне.... Ну, не капризничай. Дай-ка такой. Скорей, посмотри внимательно.... Вот, молодец. Молодец. Дай сюда. Очень хорошо. Молодец, обезьяна. На тебе. На тебе большую конфету.

А теперь - экзамен.

Каролина! Быстренько, давай сюда. Ну-ка, дай мне такой. Ну-ка, посмотри хорошо....

Это очень трудно понять, в чем сходство предметов. Это очень сложно: отвлечься от света, от величины предметов, найти в них главный признак.

Иди сюда, Каролина. Ну-ка, дай такой.... Молодец. Молодец. Очень хорошо. Чудо. Очень хорошо. Пожалуйста. Очень хорошо поработала обезьяна.

Тысячи тысячелетий экспериментировала природа над устройством мозга. Пробовала и так, и сяк. То создавала совершенство, то заходила в тупики. Мучительно долго рождалось в животном мире новое качество - что-то человеческое.

Обезьяне нужно достать приманку. Пытается использовать различные предметы. Метод проб и ошибок. Ручное мышление. Перебор вариантов. А что же делать, если неизвестно, что делать? Так. Кажется, решение близко. Ааааа... Только вот сучки мешают. Метод проб и ошибок, самый распространенный способ поведения.

Новая задача. Обезьяна не знает, как достать приманку из трубы. Нет, рукой не достать. А если левой? Может, она длинней? Не подходит. Ветка. Что-то родное, привычное. Что-то из джунглей. Прообраз орудия.

Молодец. Молодец. Очень хорошо ты сделала. Молодец, иди сюда....

Снова проблема. Доска. Почти мгновенное решение, хотя доска совсем не похожа на ветку. Инстинкты, простые рефлексы - как это мало, чтобы все объяснить. Как это мало, чтобы понять рождение каменного топора. Это тоже перенос прежнего опыта? Или начало творчества?

Работай. Работай, Каролина.

Лабиринт. Потянув на себя ручку, можно утопить любую из восьми прегородок и достать приманку. Обезьяна ищет и очень быстро находит рациональное решение. Но плод каждый раз кладут в другой квадрат. Нет-нет. Левая. Ближняя перегородка. Логично. Положим приманку снова в этот же квадрат. Старый вариант. Запомним. Снимем рычаги, которыми уже пользовалась обезьяна. Она ищет новое, оригинальное решение. Создает комбинацию. Отключим еще одну перегородку. Снова поиск. Уловить невидимую, скрытую связь между рычагом и перегородкой. Найти причину и предвидеть следствие - предпосылки мышления.

Ну-ка, достань. Достань-ка, достань. Смотри: ах, какой вкусный персик, замечательный. Доставай.

Как достать персик?

Каролина! Ну-ка, достань. Достань скорее! Молодец. Хорошо, хорошо. Очень хорошо. Молодец. Ну, дело пошло.

Конструирование.

Ну, еще, еще.... Старайся. Вот так. Чудно. Чудно работает Каролина.

Да, но палки-то в рот зачем?

Ах. Ах, этот персик недостижимый, а.

Ах, вот оно что. Интуиция или перенос опыта?

Ну, молодец, молодец. Очень хорошо.... Неудача небольшая. Давай, скорее, работай. Работай. Конечно.

Заметьте: обезьяна с палкой не расстается, будто знает, предвидит, что без нее не обойтись.

Столько стараний сбалансироваться... Ну, работай, работай. Вот, молодец. Очень хорошо.... Прибавим высоты немножко. Правильно, молодец. Да, вот так. Одна веточка. Молодец, молодец. Каролинка, работай. Хорошо работает Каролинка. Еще чуть.

Как часто мы находим в животных то, что ищем, - себя. Мы начинаем думать за них, рассуждать, приписывать им свои цели и мысли. Классический опыт: огонь, плод, кружка, вода в баке и, конечно, наша Каролина. Целый месяц мы учили ее гасить огонь водой из бака. Вдолбили ей в голову эту связь: бак - вода - кружка - огонь. Ну, да, слабо течет. Обезьяна отлично усвоила наше желание, и мы решили: она неспособна отвлечься от конкретного понятия - “вода в баке”. Ну, что ж, предложим обезьяне раскрыть свои способности. О, и сразу - новое решение. Но все же навязанный план дает себя знать. Мимо, мимо льется-то. Навязанный план - и собственная находка. Еще одно решение. Пусть не обижаются пожарные, но тушить огонь брезентом первыми придумали, видимо, не они. Борьба с огнем всеми дозволенными средствами.

Сложное поведение. Переплетение врожденных действий и прошлого опыта. Новые решения. Предыстория интеллекта. Думают ли животные? Как хочется сказать: да. Хотя, говорят, это неверно. Иногда в какой-то музыке без слов проснется темное воспоминание, и животное глядит тогда в лицо человеку с нежной верой, и человек глядит в глаза животному с растроганной любовью.

Последний на Земле тур был убит в 1627 году. Последний раз сумчатого волка видели в 1961 году. Сегодня (прим. мое: в 1970 году) более 600 видам диких животных грозит полное исчезновение. Их можно еще спасти!

Человек и животные - единая цепь природы.

Мыслят ли животные?

Животные, особенно высшие, близко стоящие к человеку по эво-люционной лестнице, проявляют чудеса сообразительности, заставляющие подозревать, что они обладают сознанием. Декарт в шутку пи сал, что обезьяны умеют говорить, но скрывают это, чтобы их не заставили работать. Собаки у И. Павлова различали шестнадцати- и восемнадцатигранник, обезьяны выдерживали сложнейшие тесты на сообразительность. Показательно, что обезьяна открывала кран, пила воду, мыла руки и лицо, -- но ни одну обезьяну не могли никакими усилиями научить закрывать кран. С точки зрения обезьяны, это, видимо, совершенно бессмысленное занятие.

Фантастической проницательностью, не доступной человеку, обла-дают коты. В литературе о животных часто приводится такой случай: в сибирской деревне хозяин ушел на войну, и на следующий день ушел в лес его кот. Через четыре года кот вдруг вернулся, и на следующий день пришел с войны хозяин.

Разное рассказывают про дельфинов: что их мозг очень близок по объему к человеческому, что они обмениваются звуковыми сигналами друг с другом, передавая огромный объем информации. Хотя это не нашло точного подтверждения, но дельфины, действительно, часто ведут себя так, словно обладают сознанием -- легко дрессируются, быстро научаются понимать словесные команды и даже спасают тонущего человека, хотя он их об этом не просит.

Очень интересно поведение пчел: пчела подлетает к улью и исполняет над ним в воздухе сложный танец, глядя на который, остальные пчелы знают -- куда им лететь, где находятся нужные им для сбора меда растения.

Можно сказать, что разум, сознание являются как бы потенциальной, до конца не проявленной возможностью предшествующего человеку мира насекомых, птиц, животных. И только у человека эта возможность раскрывается в полной мере, и он начинает жить, прежде всего, разумом. Его чувства гораздо слабее, чем у животных, но такая интенсивность ему и не нужна. Волк чувствует волчицу по запаху за несколько километров -- человеку такой нюх ни к чему. Зато его чувства гораздо более избирательны и усилены мыслью.

Мы слышим в узком диапазоне частот -- не слышим, к примеру, ультразвука; мы видим в очень узком диапазоне спектра (не видим инфракрасного и ультрафиолетового излучения); но мы изобрели с помощью своего разума такие приборы, которые и слышат, и видят там, где бессильны человеческие глаза и уши. Когда человеку понадобилось летать, у него не выросли крылья -- он изобрел самолет.

Человек на самом деле унаследовал все богатство животных чувств, просто ему в нормальном состоянии они не нужны и потому как бы приглушены, подавлены. Хотя есть люди, у которых они развиты точно так же, как и у животных (как правило, хотя и необязательно, это люди с подав-ленной или несколько расстроенной разумной деятельностью). Речь идет о так называемых экстрасенсах, то есть о сверхчувствительных людях.

Много лет назад о них был сделан фильм «Семь шагов за горизонт», и в фильме показывалось, как человек с завязанными глазами ведет машину по улице, а рядом с ним сидит другой человек, смотрит на дорогу, положив руку на спину водителю. И тот, чувствуя спиной мельчайшие движения мускулов на руке (когда нужно поворачивать, смотрящий непроизвольно, чуть-чуть подает рукой влево, нужно тормозить -- рука подается назад и т.д.) довольно быстро ведет машину по улице.

Тот же фокус происходит на эстрадных представлениях: когда кто-нибудь из зрителей прячет в зале мелкий предмет -- булавку или запонку, входит экстрасенс, берет спрятавшего за руку и довольно быстро подводит его к тому месту, где спрятана вещь. Здесь он тоже чувствует мельчайшие движения руки. Хотя утверждает, будто бы читает мысли другого человека. Всем психологам известна Роза Кулешова -- женщина, которая могла распознавать крупные буквы пальцами, то есть она чувствовала разную теплоту разноокрашенных предметов (страница белая, а буквы черные).

Есть вещи и более интересные, и более загадочные -- экстрасенсы могут диагностировать больного. Проводя близ его тела руками, указать, какой орган сейчас болит, и очень часто диагноз подтверждается. А некоторые могут определять болезнь даже по фотографии человека, по голосу в телефоне и т.д. Среди экстрасенсов очень много шарлатанов, но есть люди, поражающие своими фантастическими и необъяснимыми способностями.

Так что хотя человек и далеко ушел от животных с помощью своего разума, все богатство чувств и эмоций животного мира живет в нем и, возможно, служит необходимой основой для развития сознания. Что касается животного мира, то относительно многих его представителей, видимо, можно говорить о наличии у них предсознания.

1. Как проявляли себя собаки в опытах Павлова?

2. Что можно сказать о разуме предшествующего человеку мира?

3. Что человек унаследовал у животных?

4. В чем связь между экстрасенсами и животными?

5. Что такое предсознание?