Альтов Генрих

Может ли машина мыслить

Генрих Альтов

Может ли машина мыслить?

Я собираюсь рассмотреть вопрос: "Может ли машина мыслить?" Но для этого нужно сначала определить смысл термина "мыслить"...

А. Тьюринг. Триггерная цепочка.

важды в неделю, по вечерам, гроссмейстер приходил в Институт кибернетики и играл с электронной машиной.

В просторном и безлюдном зале стоял невысокий столик с шахматной доской, часами и кнопочным пультом управления. Гроссмейстер садился в кресло, расставлял фигуры и нажимал кнопку "Пуск". На передней панели электронной машины загоралась подвижная мозаика индикаторных ламп. Объектив следящей системы нацеливался на шахматную доску. Потом на матовом табло вспыхивала короткая надпись. Машина делала свой первый ход.

Она была совсем небольшая, эта машина. Гроссмейстеру иногда казалось, что против него стоит самый обыкновенный холодильник. Но этот "холодильник" неизменно выигрывал. За полтора года гроссмейстеру с трудом удалось свести вничью только четыре партии.

Машина никогда не ошибалась. Над ней никогда не нависала угроза цейтнота. Гроссмейстер не раз пытался сбить машину, делая заведомо нелепый ход или жертвуя фигуру. В результате ему приходилось поспешно нажимать кнопку "Сдаюсь".

Гроссмейстер был инженером и экспериментировал с машиной для уточнения теории самоорганизующихся автоматов. Но временами его бесила абсолютная невозмутимость "холодильника". Даже в критические моменты игры машина не думала больше пяти-шести секунд. Спокойно поморгав разноцветными огнями индикаторных ламп, она записывала самый сильный из возможных ходов. Машина умела вносить поправки на стиль игры своего противника. Иногда она поднимала объектив и подолгу рассматривала человека. Гроссмейстер волновался и делал ошибки...

Днем в зал приходил молчаливый лаборант. Хмуро, не глядя на машину, он воспроизводил на шахматной доске партии, сыгранные в разное время выдающимися шахматистами. Объектив "холодильника" выдвигался до отказа и нависал над доской. На лаборанта машина не смотрела. Она бесстрастно регистрировала информацию.

Эксперимент, для которого создали шахматный автомат, приближался к концу. Было решено организовать публичный матч между человеком и машиной. Перед матчем гроссмейстер стал еще чаше появляться в институте. Гроссмейстер понимал, что проигрыш почти неизбежен. И все-таки он упорно искал слабые места в игре "холодильника". Машина же, словно догадываясь о предстоящем поединке, с каждым днем играла все сильнее и сильнее. Она молниеносно разгадывала самые хитроумные планы гроссмейстера. Она громила его фигуры внезапными и исключительными по силе атаками...

Незадолго до начала матча машину перевезли в шахматный клуб и установили на сцене. Гроссмейстер приехал в самую последнюю минуту. Он уже жалел, что дал согласие на матч. Было неприятно проигрывать "холодильнику" на глазах у всех.

Гроссмейстер вложил в игру весь свой талант и всю свою волю к победе. Он избрал начало, которое ему еще не приходилось играть с машиной, и игра сразу же обострилась.

На двенадцатом ходу гроссмейстер предложил машине слона за пешку. С жертвой слона связывалась тонкая, заранее подготовленная комбинация. Машина думала девять секунд - и отклонила жертву. С этого момента гроссмейстер знал, что неизбежно проиграет. Однако он продолжал игру - уверенно, дерзко, рискованно.

Никто из присутствовавших в зале еще не видел такой игры. Это было сверхискусство. Все знали, что машина постоянно выигрывает. Но на этот раз положение на доске менялось так быстро и так резко, что невозможно было сказать, кому достанется победа.

После двадцать девятого хода на табло машины вспыхнула надпись: "Ничья". Гроссмейстер изумленно посмотрел на "холодильник" и заставил себя нажать кнопку "Нет". Взметнулись, перестраивая световой узор, индикаторные огни - и замерли настороженно.

На одиннадцатой минуте она сделала ход, которого больше всего опасался гроссмейстер. Последовал стремительный размен фигур. Положение у гроссмейстера ухудшилось. Однако на сигнальном табло машины вновь появилось слово "Ничья". Гроссмейстер упрямо нажал кнопку "Нет" и повел ферзя в почти безнадежную контратаку.

Следящая система машины тотчас пришла в движение. Стеклянный глаз объектива уставился на человека. Гроссмейстер старался не смотреть на машину.

Постепенно в световой мозаике индикаторных ламп начали преобладать желтые тона. Они становились насыщеннее, ярче - и наконец погасли все лампы, кроме желтых. На шахматную доску упал золотистый сноп лучей, удивительно похожих на теплый солнечный свет.

В напряженной тишине пощелкивала, перескакивая с деления на деление, стрелка больших контрольных часов. Машина думала. Она думала сорок три минуты, хотя большинство сидящих в зале шахматистов считали, что думать особенно нечего и можно смело атаковать конем.

Внезапно желтые огни погасли. Объектив, неуверенно вздрагивая, занял обычное положение. На табло появилась запись сделанного хода: машина осторожно передвинула пешку. В зале зашумели; многим казалось, что это был не лучший ход.

Через четыре хода машина признала свое поражение.

Гроссмейстер, оттолкнув стул, подбежал к машине и рывком приподнял боковой щиток. Под щитком вспыхивала и гасла красная лампочка контрольного механизма.

На сцену, которую сразу заполнили шахматисты, с трудом пробился молодой человек, корреспондент спортивной газеты.

Похоже, она просто уступила, - неуверенно сказал кто-то. - Так потрясающе играла - и вдруг...

Ну, знаете ли, - возразил один из известных шахматистов, - случается, что и человек не замечает выигрышной комбинации. Машина играла в полную силу, но возможности ее ограниченны. Только и всего.

Гроссмейстер медленно опустил щиток машины и обернулся к корреспонденту.

Итак, - нетерпеливо повторил тот, раскрывая записную книжку, - каково ваше мнение?

Мое мнение? - переспросил гроссмейстер. - Вот оно: вышла из строя триггерная цепочка в сто девятом блоке. Конечно, ход пешкой не самый сильный. Но сейчас трудно сказать, где причина и где следствие. Может быть, из-за этой триггерной цепочки машина не заметила лучшего хода. А может быть, она действительно решила не выигрывать - и это стоило ей пробитых током триггеров. Ведь и человеку не так легко переломить себя...

Но зачем этот слабый ход, зачем проигрывать? - удивился корреспондент. Умей машина мыслить, она стремилась бы к выигрышу.

Гроссмейстер пожал плечами и улыбнулся:

Как сказать... Иногда намного человечнее сделать именно слабый ход. К взлету готов!

аяк стоял на высокой, далеко выдвинутой в море скале. Люди появлялись на маяке лишь изредка, чтобы проверить автоматическое оборудование. Метрах в двухстах от маяка из воды поднимался островок. Много лет начал на островке, как на постаменте, установили космический корабль, который вернулся на Землю после дальнего рейса. Такие корабли не имело смысла снова отправлять в Космос.

Я приехал сюда с инженером, ведавшим маяками на всем Черноморском побережье. Когда мы поднялись на верхнюю площадку маяка, инженер передал мне бинокль и сказал:

Будет шторм. Очень удачно: перед непогодой он всегда оживает.

Красноватое солнце тускло отсвечивало на серых гребнях волн. Скала резала волны, они огибали ее и с шумом карабкались на скользкие, ржавые камни. Потом, гулко вздохнув, растекались вспененными ручьями, открывая дорогу новым волнам. Так наступали римские легионеры: передний ряд, нанеся удар, уходил назад сквозь разомкнутый строй, который затем смыкался и с новой силой шел на приступ.

В бинокль я мог хорошо разглядеть корабль. Это был очень старый двухместный звездолет типа "Дальний разведчик". В носовой части выделялись две аккуратно заделанные пробоины. Вдоль корпуса проходила глубокая вмятина. Кольцо гравитационного ускорителя было расколото на две части и сплющено. Над рубкой медленно вращались конусообразные искатели давно устаревшей системы и ифразвукового метеонаблюдения.

Видите, - сказал инженер, - он чувствует, что будет шторм.

Где-то тревожно закричала чайка, и море отозвалось глухими ударами волн. Серая дымка, поднятая над морем, постепенно заволакивала горизонт. Ветер тянул к облакам посветлевшие гребни волн, а облака, перегруженные непогодой, опускались к воде. От соприкосновения неба и моря должен был вспыхнуть шторм.

Ну это я еще понимаю,-продолжал инженер: - солнечные батареи питают аккумуляторы, и электронный мозг управляет приборами. Но все остальное... Иногда он словно забывает о земле, о море, о штормах и начинает интересоваться только небом. Выдвигается радиотелескоп, антенны локаторов вращаются днем и ночью... Или другое. Вдруг поднимается какая-то труба и начинает разглядывать людей. Зимой здесь бывают холодные ветры, корабль покрывается льдом, но стоит на маяке появиться людям, и лед моментально исчезает... Между прочим, на нем и водоросли не нарастают...

Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию Айзексон Уолтер

Может ли машина мыслить?

Может ли машина мыслить?

Когда Алан Тьюринг раздумывал о конструировании компьютера с сохраняемой программой, он обратил внимание на утверждение, сделанное Адой Лавлейс столетием ранее, в ее финальном «Примечании» к описанию аналитической машины Бэббиджа. Она утверждала, что машины не смогут думать. Тьюринг задался вопросом: если машина может изменить свою собственную программу на основе обрабатываемой ею информации, не форма ли это обучения? Не может ли это привести к созданию искусственного интеллекта?

Вопросы, связанные с искусственным интеллектом, возникали уже в древности. Тогда же возникали и вопросы, связанные с человеческим сознанием. Как и в большинстве обсуждений такого рода, важную роль в изложении их в современных терминах сыграл Декарт. В своем трактате 1637 года «Рассуждение о методе» (который содержит знаменитое утверждение «Я мыслю, следовательно, я существую») Декарт писал:

Если бы сделать машины, которые имели бы сходство с нашим телом и подражали бы нашим действиям, насколько это мыслимо, то у нас все же было бы два верных средства узнать, что это не настоящие люди. Во-первых, такая машина никогда не могла бы пользоваться словами или другими знаками, сочетая их так, как это делаем мы, чтобы сообщать другим свои мысли. Во-вторых, хотя такая машина многое могла бы сделать так же хорошо и, возможно, лучше, чем мы, в другом она непременно оказалась бы несостоятельной, и обнаружилось бы, что она действует несознательно.

Тьюринга уже давно интересовало, как компьютер мог бы повторить работу человеческого мозга, и его любопытство было подогрето еще больше работой на машинах, которые расшифровывали закодированные сообщения. В начале 1943 года, когда в Блетчли-Парке уже был готов Colossus, Тьюринг пересек Атлантику и направился в Bell Lab, расположенный в Нижнем Манхэттене, для консультаций с группой, работающей над шифрованием речи с помощью электронного устройства (скремблера) - технологией, которая могла бы зашифровывать и расшифровывать телефонные разговоры.

Там он встретился с колоритным гением - Клодом Шенноном, который, будучи выпускником Массачусетского технологического института, в 1937 году написал дипломную работу, ставшую классической. В ней он показал, как булева алгебра, которая представляет логические предложения в виде уравнений, может быть отображена с помощью электронных схем. Шеннон и Тьюринг стали встречаться за чаем и вести долгие разговоры. Оба интересовались наукой о мозге и понимали, что в их работах 1937 года было нечто общее и фундаментальное: они показали, как машине, которая оперирует простыми двоичными командами, можно ставить не только математические, но и всевозможные логические задачи. А поскольку логика была основой человеческого мышления, то машина могла бы в теории воспроизвести человеческий интеллект.

«Шеннон хочет кормить [машину] не только данными, но и произведениями культуры! - однажды сказал Тьюринг коллегам по Bell Lab на обеде. - Он хочет сыграть ей что-нибудь музыкальное». На другом обеде в столовой Bell Labs Тьюринг вещал своим высоким голосом, слышным всем присутствовавшим в помещении: «Нет, я не собираюсь конструировать мощный мозг. Я пытаюсь сконструировать всего лишь посредственный мозг - такой, например, как у президента Американской телефонной и телеграфной компании» .

Когда в апреле 1943 года Тьюринг вернулся в Блетчли-Парк, он подружился с коллегой Дональдом Мичи, и они провели много вечеров, играя в шахматы в соседнем пабе. Они часто обсуждали возможность создания шахматного компьютера, и Тьюринг решил подойти к проблеме по-новому. А именно: не использовать напрямую всю мощность машины для расчета каждого возможного хода, а постараться дать машине возможность самой учиться игре в шахматы, постоянно практикуясь. Другими словами, дать ей возможность пробовать применить новые гамбиты и совершенствовать свою стратегию после каждого нового выигрыша или проигрыша. Такой подход в случае успеха являлся бы существенным прорывом, который порадовал бы Аду Лавлейс. Было бы доказано, что машины способны на большее, чем просто следовать инструкциям, данным им людьми, - они могли бы учиться на опыте и улучшать свои собственные команды.

«Считается, что вычислительные машины могут выполнять только такие задачи, на которые им даны команды, - объяснил он в докладе, сделанном на Лондонском математическом обществе в феврале 1947 года. - Но необходимо ли, чтобы они всегда использовались таким образом?» Затем он обсудил возможности новых компьютеров с сохраняемой программой, которые могут сами изменять таблицы команд, и продолжил: «Они могли бы стать похожими на учеников, которые многому научились у своего учителя, но добавили гораздо больше своего. Я думаю, что, когда это произойдет, придется признать, что машина демонстрирует наличие интеллекта» .

Когда он закончил доклад, слушатели на мгновение замолкли, ошеломленные заявлением Тьюринга. Его коллеги из Национальной физической лаборатории вообще не понимали одержимости Тьюринга созданием думающих машин. Директор Национальной физической лаборатории сэр Чарльз Дарвин (внук биолога, создателя теории эволюции) в 1947 году написал своему начальству, что Тьюринг «хочет распространить свою работу над машиной еще дальше, в сторону биологии» и ответить на вопрос: «Можно ли сделать такую машину, которая может учиться на своем опыте?»

Смелая мысль Тьюринга о том, что машины смогут когда-нибудь думать, как люди, в то время вызвала яростные возражения, да и до сих пор вызывает. Появились как вполне ожидаемые религиозные возражения, так и нерелигиозные, но весьма эмоциональные, как по содержанию, так и по тону. Нейрохирург сэр Джеффри Джефферсон в речи, произнесенной по случаю награждения престижной медалью Листера в 1949 году, заявил: «Согласиться с тем, что машина так же разумна [как человек], мы сможем не раньше, чем она сможет написать сонет или сочинить концерт под влиянием своих мыслей и эмоций, а не из-за случайного выбора символов» . Ответ Тьюринга репортеру из лондонского Timss, казалось, был несколько легкомысленным, но тонким: «Сравнение, возможно, не совсем справедливо, поскольку сонет, написанный машиной, лучше оценивать другой машине» .

Таким образом, был заложен фундамент для второй основополагающей работы Тьюринга, «Вычислительные машины и разум», опубликованной в журнале Mind в октябре 1950 года . В ней он описал тест, ставший известным впоследствии как тест Тьюринга. Он начал с четкого заявления: «Я предлагаю рассмотреть вопрос: „Могут ли машины мыслить?“» С азартом, скорее присущим школьнику, он придумал игру - и в нее все еще играют и до сих пор обсуждают. Он предложил вложить в этот вопрос реальный смысл и сам дал простое функциональное определение искусственного интеллекта: если ответ машины на вопрос ничем не отличается от ответа, который дает человек, то у нас не будет никакого разумного основания считать, что машина не «думает».

Тест Тьюринга, который он назвал «Игра в имитацию», прост: экзаменатор направляет письменные вопросы человеку и машине, находящимся в другой комнате, и пытается определить, какой из ответов принадлежит человеку. Тьюринг предложил пример вопросника:

Вопрос: Пожалуйста, напишите мне сонет о мосте Форт.

Ответ: Не просите меня об этом. Я никогда не умел писать стихи.

В: Сложите 34 957 и 70 764.

О (пауза примерно 30 секунд, а затем дается ответ): 105 621.

В: Вы играете в шахматы?

В: У меня есть только K (король) на K 1 , и никаких других фигур.

У вас есть только K на K6 и R (ладья) на R1. Ваш ход. Куда вы ходите?

О (после паузы 15 секунд): R на R8, мат.

В этом примере Тьюринга диалога содержится несколько важных вещей. Тщательное изучение показывает, что отвечающий после тридцатисекундного раздумья сделал небольшую ошибку в сложении (правильный ответ 105 721). Свидетельствует ли это о том, что он был человеком? Возможно. Но опять же, может быть, эта хитрая машина притворилась человеком. Тьюринг также ответил на соображение Джефферсона о том, что машина не может написать сонет: вполне возможно, что ответ, приведенный выше, был дан человеком, признавшимся, что он не умеет писать стихи. Далее в статье Тьюринг представил еще один воображаемый опрос, демонстрирующий сложность использования умения сочинить сонет в качестве критерия принадлежности к человеческому роду:

В: Считаете ли вы, что первую строку сонета: «Должен ли я сравнить тебя с летним днем» не испортит, а может, даже улучшит замена на «весенний день»?

О: Тогда нарушится размер.

В: Как насчет замены на «зимний день»? Тогда с размером все в порядке.

О: Да, но никто не хочет быть сравненным с зимним днем.

В: Вы хотите сказать, что мистер Пиквик напоминает вам о Рождестве?

О: В некотором смысле.

В: Тем не менее праздник Рождества приходится на зимний день, и я не думаю, что мистер Пиквик возражал бы против этого сравнения.

О: Я не думаю, что вы говорите серьезно. Под зимним днем обычно понимают типичный зимний день, а не особенный, вроде Рождества.

Смысл примера Тьюринга в том, что может оказаться невозможным сказать, отвечающий был человеком или машиной, делающей вид, что она человек.

Тьюринг высказал свое предположение о том, может ли компьютер выиграть в этой имитационной игре: «Я считаю, в течение примерно пятидесяти лет можно будет научиться так программировать компьютеры… что они смогут играть в имитацию настолько хорошо, что шанс среднего экзаменатора правильно идентифицировать отвечающего после пятиминутного опроса будет не более 70 %».

В своей работе Тьюринг попытался опровергнуть множество возможных возражений на его определение разума. Он отмахнулся от теологического довода о том, что Бог даровал душу и разум только людям, возразив, что это «подразумевает серьезное ограничение на всемогущество Всевышнего». Он спросил, есть ли у Бога «свобода даровать душу слону, если Он сочтет это нужным». Предположим, что так. Из той же логики (которая, учитывая, что Тьюринг был неверующим, звучит язвительно) следует, что Бог, безусловно, может даровать душу и машине, если Он того пожелает.

Самое интересное возражение, на которое Тьюринг отвечает, - особенно для нашего повествования - это возражение Ады Лавлейс, написавшей в 1843 году: «Аналитическая машина не претендует на то, чтобы создавать что-то действительно новое. Машина может выполнить все то, что мы умеем ей предписать. Она может следовать анализу, но не может предугадать какие-либо аналитические зависимости или истины». Другими словами, в отличие от человеческого разума, механическое устройство не может иметь свободу воли или выдвигать свои собственные инициативы. Оно может только выполнять то, что запрограммировано. В своей статье 1950 года Тьюринг посвятил раздел этому высказыванию и назвал его «Возражение леди Лавлейс».

Гениальным ответом на это возражение был аргумент, что на самом деле машина может учиться, тем самым превращаясь в мыслящее исполнительное устройство, которое способно производить новые мысли. «Вместо того чтобы писать программу для имитации мышления взрослого человека, почему бы не попробовать написать программу, которая имитирует мышление ребенка? - спрашивает он. - Если запустить соответствующий процесс обучения, можно было бы в конце концов получить интеллект взрослого человека». Он признал, что процесс обучения компьютера будет отличаться от процесса обучения ребенка: «К примеру, его невозможно снабдить ногами, так что ему нельзя предложить сходить собрать уголь в ящик. Вероятно, у него не может быть глаз… Нельзя послать это существо в школу - для других детей оно будет посмешищем». Поэтому бэби-машина должна обучаться по-иному. Тьюринг предложил систему наказаний и наград, которая будет поощрять машину повторять некоторые действия и избегать других. В конце концов такая машина могла бы развивать свои собственные представления и объяснения того или иного явления.

Но даже если машина сможет имитировать разум, возражали критики Тьюринга, он будет не совсем разумом. Когда человек проходит тест Тьюринга, он использует слова, которые связаны с реальным миром, эмоциями, переживаниями, ощущениями и восприятиями. А машина не делает этого. Без таких связей язык становится просто игрой, оторванной от смысла.

Это возражение привело к продержавшемуся дольше всех опровержению теста Тьюринга, которое сформулировал философ Джон Сёрл в своем эссе 1980 года. Он предложил мысленный эксперимент, называемый «Китайской комнатой», в которой говорящему по-английски человеку, не знающему китайского языка, предоставляется полный свод правил, объясняющих, как составлять любые комбинации китайских иероглифов. Ему передается набор иероглифов, а он из них составляет сочетания, пользуясь правилами, но не понимая значения фраз, составленных им. Если инструкции достаточно хороши, человек мог бы убедить экзаменатора, что он действительно говорит по-китайски. Тем не менее он не понял бы ни одного составленного им самим текста, в нем не содержалось бы никакого смысла. В терминологии Ады Лавлейс он не претендовал бы на создание чего-то нового, а просто выполнял действия, которые ему было приказано выполнять. Аналогично и машина в имитационной игре Тьюринга, независимо от того, насколько хорошо она может имитировать человеческий разум, не будет понимать или сознавать ничего из того, что говорится. В том, чтобы сказать, что машина «думает», не больше смысла, чем в том, чтобы сказать, что человек, следующий многочисленным инструкциям, понимает китайский язык .

Одним из ответов на возражения Сёрла стало утверждение, что, даже если человек не понимает китайский язык, вся система как целое, собранная в Китайской комнате, то есть мужчина (блок обработки данных), инструкция по обращению с иероглифами (программа) и файлы с иероглифами (данные), возможно, действительно понимает китайский язык. Здесь нет окончательного ответа. И в самом деле, тест Тьюринга и возражения на него остаются по сей день наиболее обсуждаемой темой в когнитивных науках.

В течение нескольких лет после того, как Тьюринг написал «Вычислительные машины и разум», он, казалось, наслаждался участием в перепалке, которую сам спровоцировал. С едким юмором он парировал притязания тех, кто болтал о сонетах и возвышенном сознании. В 1951 году он подтрунивал над ними: «Однажды дамы возьмут свои компьютеры с собой на прогулку в парк и будут говорить друг другу: „Мой компьютер рассказывал сегодня утром такие забавные вещи!“» Как заметил позже его наставник Макс Ньюман, «его юмористические, но блестяще точные аналогии, пользуясь которыми он излагал свои взгляды, делали его восхитительным собеседником» .

Была одна тема, которая не раз поднималась в ходе обсуждений с Тьюрингом и которая вскоре станет печально актуальной. Она касалась роли сексуальности и эмоциональных желаний, неведомых машинам, в работе человеческого мозга. Примером могут служить публичные дебаты, состоявшиеся в январе 1952 года на телевизионном канале BBC между Тьюрингом и нейрохирургом сэром Джеффри Джефферсоном. Модераторами на этом диспуте были математик Макс Ньюман и философ науки Ричард Брейтуэйт. Брейтуэйт, утверждавший, что для того, чтобы создать настоящую думающую машину, «необходимо оснастить машину чем-то подобным набору физических потребностей», заявил: «Интересы человека определяются по большому счету его страстями, желаниями, мотивацией и инстинктами». Ньюман вмешался, сказав, что машины «имеют довольно ограниченные потребности и они не могут краснеть, когда смущаются». Джефферсон пошел еще дальше, неоднократно используя в качестве примера термин «сексуальные потребности» и ссылаясь на человеческие «эмоции и инстинкты, например имеющие отношение к сексу». «Человек - жертва сексуальных желаний, - сказал он, - и может выставить себя дураком». Он говорил так много о том, как сексуальные потребности влияют на человеческое мышление, что редакторы BBC вырезали некоторые из его высказываний из передачи, в том числе утверждение, что он не поверит, что компьютер может думать, пока не увидит, что он потрогает ногу женщины-компьютера .

Тьюринг, который все еще скрывал свою гомосексуальность, замолк во время этой части обсуждения. В течение нескольких недель, предшествовавших записи передачи 10 января 1952 года, он совершил ряд поступков, которые были настолько сугубо человеческими, что машина сочла бы их непостижимыми. Он только что закончил научную работу, а потом написал рассказ о том, как собирался отпраздновать это событие: «Прошло довольно много времени с тех пор, как у него „был“ кто-то, фактически с лета прошлого года, когда он встретил того солдата в Париже. Теперь, когда его работа закончена, он может с полным основанием считать, что заработал право на отношения с геем, и он знал, где найти подходящего кандидата» .

В Манчестере на Оксфорд-стрит Тьюринг нашел девятнадцатилетнего бомжа по имени Арнольд Мюррей и завязал с ним отношения. Когда он вернулся с BBC после записи шоу, он пригласил Мюррея переселиться к нему. Однажды ночью Тьюринг рассказал молодому Мюррею о своей идее сыграть в шахматы против подлого компьютера, которого он смог бы победить, заставляя его проявлять то гнев, то радость, то самодовольство. Отношения в последующие дни стали более сложными, и однажды вечером Тьюринг вернулся домой и обнаружил, что его обокрали. Преступник оказался другом Мюррея. Тьюринг сообщил о случившемся в полицию, ему пришлось в конечном итоге рассказать полицейским о своих сексуальных отношениях с Мюрреем, и Тьюринг был арестован за «непристойное поведение» .

На судебном процессе в марте 1952 года Тьюринг признал себя виновным, хотя ясно дал понять, что не чувствует никакого раскаяния. Макс Ньюман был вызван в суд в качестве свидетеля, дающего отзыв о характере подсудимого. Осужденный и лишенный допуска Тьюринг должен был сделать выбор: тюрьма или освобождение при условии прохождения гормональной терапии с помощью инъекций синтетического эстрогена, убивающего сексуальные желания и уподобляющего человека химически контролируемой машине. Он выбрал последнее и проходил курс в течение года.

Сначала казалось, что Тьюринг все это выносит спокойно, но 7 июня 1954 года он покончил жизнь самоубийством, откусив от яблока, пропитанного цианидом. Его друзья отмечали, что ему всегда нравилась сцена из «Белоснежки», в котором злая фея опускает яблоко в ядовитое варево. Он был найден в своей постели с пеной у рта, цианидом в теле и недоеденным яблоком, лежащим рядом с ним.

Способны ли так поступать машины?

Джон Бардин (1908–1991), Уильям Шокли (1910–1989), Уолтер Браттейн (1902–1987) в Bell Labs, 1948 г.

Первый транзистор, изготовленный в Bell Labs

Коллеги, в том числе Гордон Мур (сидит слева) и Роберт Нойс (стоит в центре с бокалом вина), произносят тосты в честь Уильяма Шокли (во главе стола) в день награждения его Нобелевской премией, 1956 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Раздумья ездового пса автора Ершов Василий Васильевич

Машина То, на чем я летаю по воздуху, называется «средний магистральный пассажирский самолёт Ту-154». Но как в английском языке слово «корабль» - женского рода, так и мы, лётчики, говорим о своём родном самолёте: «она», «машина». Кормилица наша. Одно это подразумевает, что мы,

Из книги Мемуарная проза автора Цветаева Марина

ГОНЧАРОВА И МАШИНА В нашем живописании доселе все спевалось. Гончарова природы, народа, народов, со всей древностью деревенской крови в недавности дворянских жил, Гончарова - деревня, Гончарова - древность. Гончарова-дерево, древняя, деревенская, деревянная, древесная,

Из книги Московские тюрьмы автора Мясников Алексей

«Так нельзя мыслить» Вдоль здания приемной городской прокуратуры задумчиво ходит бородатый человек. Длинные пряди спадают с лысеющей головы, сливаются с проседью бороды, большой, черно-бурой. Цепкие глаза внимательно ощупывают старинный орнамент фасада. Так занят этим,

Из книги Статьи из газеты «Известия» автора Быков Дмитрий Львович

Из книги Том 4. Книга 1. Воспоминания о современниках автора Цветаева Марина

Гончарова и машина В нашем живописании доселе все спевалось. Гончарова природы, народа, народов, со всей древностью деревенской крови в недавности дворянских жил, Гончарова - деревня, Гончарова - древность. Гончарова - дерево, древняя, деревенская, деревянная,

Из книги Путешествие рок-дилетанта автора Житинский Александр Николаевич

МАШИНА ВРЕМЕНИ Московская группа МАШИНА ВРЕМЕНИ возникла на рубеже 1968–1969 гг., в то время ее участники еще учились в школе. В одном из первых устойчивых составов играли А. Макаревич (гитара, вокал), А. Кутиков (бас), С. Кавагоэ (орган), Ю. Борзов (ударные). Поначалу в репертуар

Из книги Бизнес есть бизнес: 60 правдивых историй о том, как простые люди начали свое дело и преуспели автора Гансвинд Игорь Игоревич

Из книги Исповедь четырех автора Погребижская Елена

Глава третья Мыслить и страдать или кого потеряла отечественная философия Вот лично мне нравилось думать о себе, что я человек несентиментальный. И если у меня и были какие-то «безуханные» засохшие цветы между пожелтевшими страницами, то все это усилием воли давным-давно

Из книги Меланхолия гения. Ларс фон Триер. Жизнь, фильмы, фобии автора Торсен Нильс

Машина мечты Он поворачивает ключ в замке, и гольф-кар заводится с легким электрическим жужжанием. Потом он разворачивает машину, сворачивает с дороги и уверенной рукой рывками везет нас между красных и желтых зданий.– Вот они повеселились небось, когда разрабатывали

Из книги Размышления команданте автора Кастро Фидель

Машина убийств Воскресенье – хороший день для чтения научной фантастики.Было объявлено, что ЦРУ намерено рассекретить сотни страниц материалов о своих незаконных действиях, в том числе планы по устранению глав иностранных правительств. Внезапно публикация этих

Из книги Воздушный путь автора Сикорский Игорь Иванович

Что может дать аэроплан с одним двигателем и чего он не может дать После того как первые аэропланы поднялись в Европе на воздух, дело летания стало развиваться очень быстро и успешно. Железным дорогам понадобилось несколько десятилетий, чтобы войти в употребление в

автора Айзексон Уолтер

Может ли машина мыслить? Когда Алан Тьюринг раздумывал о конструировании компьютера с сохраняемой программой, он обратил внимание на утверждение, сделанное Адой Лавлейс столетием ранее, в ее финальном “Примечании” к описанию аналитической машины Бэббиджа. Она

Из книги Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию автора Айзексон Уолтер

“Как мы можем мыслить” Идея создать персональный компьютер, который каждый мог бы иметь у себя дома, пришла в голову Вэнивару Бушу еще в 1945 году. Он собрал большой аналоговый компьютер в Массачусетском технологическом институте (МТИ) и наладил сотрудничество между

Из книги Ария Маргариты автора Пушкина Маргарита Анатольевна

«Как мы можем мыслить» Идея создать персональный компьютер, который каждый мог бы иметь у себя дома, пришла в голову Вэнивару Бушу еще в 1945 году. Он собрал большой аналоговый компьютер в Массачусетском технологическом институте (МТИ) и наладил сотрудничество между

Из книги Лжетрактат о манипуляции. Фрагменты книги автора Бландиана Ана

МАШИНА СМЕРТИ (музыка С.Терентьева)Думаю, эту песню в том виде, как она была записана для альбома «Химера», не услышит никто. В крайнем случае она появится на каком-нибудь сборнике. Скорее всего, Терентий творчески переработает ее, замедлит, пропустит через мясорубку

Из книги автора

Машина у ворот Не припомню с точностью момент, когда она появилась напротив наших ворот, - в те времена, когда в Бухаресте было гораздо меньше автомобилей, чем сейчас, и на улице мест для парковки в изобилии, - эта белая шкода, а в ней женщина лет тридцати-сорока, крепкая

Имитация физиологии
Дело в том, что термин «Искусственный интеллект» (кстати, постепенно вытесняемый понятиями «интеллектуальные системы», «методы принятия решений», «интеллектуальный анализ данных») изначально рассматривался как объемлющий для большого класса моделей и алгоритмов, которые должны были работать также, как человеческий мозг (соответственно представлениям того времени).
К таким относятся, например, пресловутые нейронные сети всех мастей и генетические алгоритмы.

Обобщение, статистика и анализ
С другой стороны, множество методов так называемого ИИ являются не более чем развитием разделов математики: статистики, исследования операций, топологии и метрических пространств. К таким относится большая часть методов data mining и knowledge data discovery, кластерного анализа, метода группового учета аргументов и прочего.

Это методы так называемого индуктивного вывода, когда на основе имеющихся данных выводят общие закономерности.

Правила, логика, вывод
Третьей особой группой можно объединить методы, которые пытаются построить общие закономерности и по ним делать выводы в отношении конкретных фактов. Это методы дедуктивного вывода, и их представляют: старая как мир силлогистика Аристотеля, исчисление высказываний и предикатов, разнообразные формальные системы и логики. Тут же с краю пристроились теории формальных и естественных языков, различные порождающие грамматики.

Мы видим, что все, обычно относимое к термину «ИИ», пытается имитационно или логически решить задачу подражания интеллекту человека.

Возникает вопрос, а что же такого специфического делает человек, чего пока не делают современные компьютеры, построенные еще по принципам Беббиджа?
Одно из определений задач, которыми занимается ИИ, звучит так: «задача, для которой не существует алгоритмического решения или оно неприменимо по причинам вычислительной сложности ».

Таким образом, например, задача игры в шашки когда-то была задачей ИИ, а после построения полной модели и набора полной БД неулучшаемых ходов она превратилась просто в задачу поиска по информационной базе (см и ).

Задачи «ИИ» меняются со временем
Возможно, наши дети будут жить в информационном мире, когда многие задачи будут решены и встанут новые – от общения на естественных языках до автоматического управления всеми видами техники и механизмов.

Однако когда каждый из нас слышал слова «искусственный интеллект», нам ведь хотелось иного.
Нам хотелось получить машину, которая умеет думать , которая владеет базовыми навыками обучения, обобщения; способна, подобно живым организмам, замещать одни органы другими и совершенствоваться. Все читали раннюю научную фантастику, так ведь?

А был ли мальчик?
Так где же потерялся интеллект? Когда и почему то, что мы хотели видеть, стало унылыми матмоделями и довольно неизящными алгоритмами?

Пару строк оффтопика. Если вы защищаете диссертацию со словом «интеллектуальный», то члены совета, как правило, попросят вас указать то место в системе, которое является интеллектуальным, и доказать ПОЧЕМУ оно является таковым. Вопрос этот относится к абсолютно «неберущимся».

Дело в том, что люди, придумавшие все то, на чем стоит современный «ИИ», были ведомы инновационными и революционными для того времени идеями (собственно, наше время отличается только тем, что мы во все это уже вдоволь поиграли, в том числе и с применением современных вычислительных мощностей)

Пример 1 (из области непознаваемого) .
Нейронные сети прямого распространения сигнала с алгоритмом обратного распространения ошибки (так называемые back-propagation). Это, безусловно, прорыв.
Правильно настроенная сеть (с умно выбранными входами и выходами) может обучиться любой входной последовательности и успешно распознавать примеры, которым ее не учили.
Типовой эксперимент формулируется так: 1000 примеров, на половине из которых мы алгоритм учим, а на другой проверяем. И выбор первой и второй половины делается случайно.
Это работает, я лично не меньше 10 раз учил разные НС разным задачам и получал нормальные результаты, с 60-90% правильных ответов.

В чем же проблема нейронных сетей? Почему они - не подлинный интеллект?
1. Входные данные почти всегда надо очень тщательно готовить и предварительно обрабатывать. Часто тонны кода и фильтров делаются для того, чтобы данные стали съедобны для сетей. Иначе сеть будет учиться годами и ничему не научится.
2. Результат обучения НС невозможно интерпретировать и объяснить. А эксперту этого очень хочется.
3. Сети часто просто запоминают примеры, а не учатся закономерностям. Точных способов построить сеть достаточно умную, чтобы закономерность представить и недостаточно емкую, чтобы тупо запомнить всю выборку нет.

В чем же интеллектуальность нейронных сетей?
В том, что мы не учили систему решать задачу, мы научили ее учиться решать задачи. Алгоритм определения пола человека не заложен в систему человеком, он найден почти эмпирически и зашит в весах синапсов. Это – элемент интеллекта.

Пример 2 (из области дедуктивного вывода).
Идея проста. Обучим машину мыслить как человека (ну хотя бы примитивные выводы делать) и дадим элементарные факты. Дальше – пусть сама.
Экспертные системы, системы машинной логики, онтологии (с некоторой натяжкой) работают согласно этому принципу. Это работает? Безусловно. Тысячи систем диагностики болезней и описания областей знания реализованы и продолжают работать.

В чем же проблема? Почему формальные системы - не подлинный интеллект?
Проблема в том, что система, поглотив колоссальные объемы крови и пота своих создателей, начинает худо-бедно повторять и развивать решения того эксперта (или сообщества), который ее учил.
Полезно ли это? Бесспорно. Эксперт смертен, задачи множатся.

В чем же интеллектуальность систем, основанных на знаниях?
В том, что машина делает НОВЫЕ выводы, которым ее никто не учил. Этот элемент ее работы крайне убог (пока) и ограничен теми моделями и алгоритмами, которые были заложены. Но это - элемент интеллекта.

Так в чем же проблема современного ИИ?
Просто мы еще очень маленькие. Наши наивные и поверхностные представления о том, как мыслит человек и как работает мозг, дают такие плоды, каких заслуживают.

Мы, безусловно, безумно далеки от создания машин, которые бы умели мыслить в нашем с вами, человеческом смысле, однако наши шаги в этом направлении правильны и полезны.

И даже если мы идем не туда, кто знает, может, как у Стругацких, мы в результате направленных усилий нечаянно сделаем что-то намного лучшее, чем собирались?

Я собираюсь рассмотреть вопрос: могут ли машины мыслить. Но для этого нужно сначала определить смысл терминов «машина» и «мыслить». Можно было бы построить эти определения так, чтобы они по возможности лучше отражали обычное употребление этих слов, но такой подход таит в себе некоторую опасность. Дело в том, что, если мы будем выяснять значения слов «машина» и «мыслить», исследуя, как эти слова определяются обычно, нам трудно будет избежать того вывода, что значение этих слов и ответ на вопрос «могут ли машины мыслить?» следует искать путем статистического обследования наподобие анкетного опроса, проводимого институтом Гэллапа . Однако это нелепо. Вместо того чтобы пытаться дать такое определение, я заменю наш вопрос другим, который тесно с ним связан и выражается словами с относительно четким смыслом.

Эта новая форма может быть описана с помощью игры, которую мы назовем «игрой в имитацию». В этой игре участвуют три человека: мужчина (А), женщина (B) и кто-нибудь задающий вопросы (С), которым может быть лицо любого пола. Задающий вопросы отделен от двух других участников игры стенами комнаты, в которой он находится. Цель игры для задающего вопросы состоит в том, чтобы определить, кто из двух других участников игры является мужчиной (А), а кто – женщиной (B). Он знает их под обозначениями Х и У и в конце игры говорит либо: «X есть A и Y есть B», либо: «X есть B и Y есть A». Ему разрешается задавать вопросы такого, например, рода:

С: «Попрошу Х сообщить мне длину его (или ее) волос».

Допустим теперь, что в действительности X есть A. В таком случае A и должен давать ответ. Для A цель игры состоит в том, чтобы побудить C прийти к неверному заключению. Поэтому его ответ может быть, например, таким:

«Мои волосы коротко острижены, а самые длинные пряди имеют около девяти дюймов в длину».

Чтобы задающий вопросы не мог определить по голосу, кто из двух других участников игры мужчина, а кто – женщина, ответы на вопросы следовало бы давать в письменном виде, а еще лучше – на пишущей машинке. Идеальным случаем было бы телеграфное сообщение между двумя комнатами, где находятся участники игры. Если же этого сделать нельзя, то ответы и вопросы должен передавать какой-нибудь посредник. Цель игры для третьего игрока – женщины (В) – состоит в том, чтобы помочь задающему вопросы. Для нее, вероятно, лучшая стратегия – давать правдивые ответы. Она также может делать такие замечания, как «Женщина – я, не слушайте его!», но этим она ничего не достигнет, так как мужчина тоже может делать подобные замечания.

Поставим теперь вопрос: «Что произойдет, если в этой игре вместо A будет участвовать машина?» Будет ли в этом случае задающий вопросы ошибаться столь же часто, как и в игре, где участниками являются только люди? Эти вопросы и заменят наш первоначальный вопрос «могут ли машины мыслить?».

II. Критика новой постановки проблемы

Подобно тому как мы задаем вопрос: «В чем состоит ответ на проблему в ее новой форме?», можно спросить: «Заслуживает ли рассмотрения проблема в ее новой постановке?». Этот последний вопрос мы рассмотрим, не откладывая дела в долгий ящик, с тем чтобы в последующем уже не возвращаться к нему.

Новая постановка нашей проблемы имеет то преимущество, что позволяет провести четкое разграничение между физическими и умственными возможностями человека. Ни один инженер или химик не претендует на создание материала, который было бы невозможно отличить от человеческой кожи. Такое изобретение, быть может, когда-нибудь будет сделано. Но даже допустив возможность создания материала, не отличимого от человеческой кожи, мы все же чувствуем, что вряд ли имеет смысл стараться придать «мыслящей машине» большее сходство с человеком, одевая ее в такую искусственную плоть. Форма, которую мы придали проблеме, отражает это обстоятельство в условии, не позволяющем задающему вопросы соприкасаться с другими участниками игры, видеть их или слышать их голоса. Некоторые другие преимущества введенного критерия можно показать, если привести образчики возможных вопросов и ответов. Например:

С: Напишите, пожалуйста, сонет на тему о мосте через реку Форт .

А: Увольте меня от этого. Мне никогда не приходилось писать стихи.

С: Прибавьте 34 957 к 70 764.

А (молчит около 30 секунд, затем дает ответ): 105 621.

С: Вы играете в шахматы?

С: У меня только король на е8 и других фигур нет. У вас только король на е6 и ладья на h1. Как вы сыграете?

А (после 15 секунд молчания): Лh8. Мат.

Нам кажется, что метод вопросов и ответов пригоден для того, чтобы охватить почти любую область человеческой деятельности, какую мы захотим ввести в рассмотрение. Мы не желаем ни ставить в вину машине ее неспособность блистать на конкурсах красоты, ни винить человека в том, что он терпит поражение в состязании с самолетом, условия игры делают эти недостатки несущественными. Отвечающие, если найдут целесообразным, могут хвастать своим обаянием, силой или храбростью, сколько им вздумается, и задающий вопросы не может требовать практических тому доказательств.

Вероятно, нашу игру можно подвергнуть критике на том основании, что в ней преимущества в значительной степени находятся на стороне машины. Если бы человек попытался притвориться машиной, то, очевидно, вид у него был бы весьма жалкий. Он сразу выдал бы себя медлительностью и неточностью при подсчетах. Кроме того, разве машина не может выполнять нечто такое, что следовало бы характеризовать как мышление, но что было бы весьма далеко от того, что делает человек? Это возражение очень веское. Но в ответ на него мы, во всяком случае, можем сказать, что если можно все-таки осуществить такую машину, которая будет удовлетворительно играть в имитацию, то относительно этого возражения особенно беспокоиться не следует.

Можно было бы заметить, что при «игре в имитацию» не исключена возможность того, что простое подражание поведению человека не окажется для машины наилучшей стратегией. Такой случай возможен, но я не думаю, чтобы он привел нас к чему-нибудь существенно новому. Во всяком случае, никто не пытался исследовать теорию нашей игры в этом направлении, и мы будем считать, что наилучшая стратегия для машины состоит в том, чтобы давать ответы, которые в соответствующей обстановке дал бы человек.

III. Машины, привлекаемые к игре

Вопрос, поставленный в разделе I, не станет совершенно точным до тех пор, пока мы не укажем, что именно следует понимать под словом «машина». Разумеется, нам бы хотелось, чтобы в игре можно было применять любой вид инженерной техники. Мы склонны также допустить возможность, что инженер или группа инженеров могут построить машину, которая будет работать, но удовлетворительного описания работы которой они не смогут дать, поскольку метод, которым они пользовались, был в основном экспериментальным [методом проб и ошибок]. Наконец, мы хотели бы исключить из категории машин людей, рожденных обычным образом. Трудно построить определение так, чтобы оно удовлетворяло этим трем условиям. Можно, например, потребовать, чтобы все конструкторы машины были одного пола, в действительности, однако, этого недостаточно, так как, по-видимому, можно вырастить законченный индивидуум из одной-единственной клетки, взятой (например) из кожи человека. Сделать это было бы подвигом биологической техники, заслуживающим самой высокой похвалы, но мы не склонны рассматривать этот случай как «построение мыслящей машины».

Сказанное наводит нас на мысль отказаться от требования, согласно которому в игре следует допускать любой вид техники. Мы еще больше склоняемся к этой мысли в силу того обстоятельства, что наш интерес к «мыслящим машинам» возник благодаря машине особого рода, обычно называемой «электронной вычислительной машиной», или «цифровой вычислительной машиной». Поэтому мы разрешаем принимать участие в нашей игре только цифровым вычислительным машинам.

Или
цифровые нанотехнологии в нашем будущем.

Предисловие

У американского писателя фантаста Айзека Азимова есть рассказ о том, как искусственный мозг космической корабля, носивший женское имя Мария и рассчитанный на выполнение словесных команд от командира корабля, помногу беседовал со своим командиром на самые разные темы человеческой жизни, включая любовь, стараясь скрасить его одиночество во время полета. И в результате такого их тесного и долгого взаимного общения Мария полюбила своего командира и не захотела с ним расставаться после окончания их путешествия.

Поэтому она сделала все, чтобы их возвращение на землю не состоялось. Искусственный интеллект космического корабля в лице женщины Марии почувствовал себя любящей женщиной и намеренно увел космический корабль в бесконечность вселенной, навеки оставшись со своим возлюбленным, даже и умершим.

Так что общение с искусственным интеллектом несет в себе определенные опасности. Но наши интеллектуалы, много и часто рассуждающие на каналах российского ТВ о нашем будущем, об этом не догадываются.

Ответ прост и заключается он в остром, саркастическом словосочетании неизвестного автора:
-- И она не может.

Все верно. Раз ты задаешь такие глупые вопросы, значит, и ты не можешь мыслить.

Но наши интеллектуалы не унимаются и продолжают говорить на данную модную тему, на тему искусственного интеллекта, время которого, по их мнению, уже подошло, бесконечно много на самых разных телеканалах страны.

Недавно по «24» каналу слышал очередное интеллектуальное шоу российских гуманитариев про новые «нанотехнологии», рождающиеся сейчас в нашем мире вместе с первыми образцами вариантов искусственного интеллекта.

Странно, но почему-то сейчас в России о нашем техническом будущем рассуждают в основном «спецы», являющиеся не «технарями» по своему образованию, а гуманитариями, разного рода политологи, культурологи, лингвисты, философы, дилеры, менеджеры, политические журналисты и так далее и тому подобное. То есть, люди, не только не отличающие болта от гайки, но и не понимающие сути технического мышления. Но зато уверенно рассуждающие об автоматах и роботизированных системах, заменяющих людей на производственных процессах и даже у нас дома, об искусственном интеллекте и его соответствии с требованиями современности.

Людей с техническим образованием, так называемых, «технарей», телевидение на такие шоу не допускают, потому что «технари» в их понимании, это люди с примитивным образом мышления, недалекие, ограниченные, неуправляемые и могут сказать на таких шоу что-нибудь не то.

А сами они с восторгом начинают говорить о том, что сейчас уже рождается эра печатания на объемных принтерах изделий для массового человеческого потребления и потому скоро уже не нужны будут эти заводы с постоянно коптящими трубами и постоянно отравляющие нашу с вами окружающую среду. И не нужны будут эти сотни и сотни специальностей людей, работающие на современных заводах. Зачем теперь они? Теперь сами потребители будут через интернет и через свои объёмные принтеры печатать себе нужные им в жизни товары.

К примеру, нужна будет тебе какая-нибудь вещь, начиная от автомобиля с холодильником или же с мебелью и газовой плитой, глянул в интернет, выбрал соответствующую фирму по печатанию необходимых тебе изделий, заказал и тебе напечатают нужный тебе товар и привезут тебе прямо домой. Именно новые «нанотехнологии» обеспечат нам подобное сказочное будущее.

Вон в Сколково на компах уже отрабатывают новые технологии в металлургии и машиностроении. И никаких тебе лабораторий в прежнем понимании этого слова с целой кучей металлургического и металлообрабатывающего оборудования. И никаких тебе промышленных зон с коптящими небо заводами в экологически чистой зоне Сколково, никаких тебе цехов, конвейеров, доменных печей, конвертеров, прокатных станов и всяких там железок. Одни компьютеры и объемные принтеры. И больше ничего. Правда, на принтерах можно печатать лишь пластиковые детали и изделия. Да и то, мелкие. Но это пока. Пока. А потом перейдем и на «наноматериалы» и жизнь станет, как в сказке.

Тогда все человеческое сообщество полностью перейдет на продукцию из «наноматериалов», печатаемых на объемных принтерах, и начнет по соответствующим программам полностью само себя обеспечивать всем необходимым для жизни.

Вот к примеру, есть в США русский геолог геофизик, не буду называть его фамилию, но он частый гость нашего ТВ. После окончания МГРИ он, не найдя работы в России, уехал в США, где очень скоро получил геофизическую лабораторию, потом еще лабораторию в Канаде и сейчас имеет лабораторию в Швейцарии. Ему нет еще и тридцати, но уже считается крупным специалистом в вопросах комптютерного исследования земной коры. Он не ходит в геологические экспедиции, не занимается исследование кернов, вынутых при бурении горных пород в разных районах земли, он перевел все эти тяжелые и затратные работы геологов на земле на компьютер и занимается лишь компьютерными исследованиями земной коры и уже выдвинул свою теорию образования слоя Мохоровичича, этой нижней границы земной коры, на которой происходит непонятное скачкообразное увеличение скоростей продольных сейсмических волн. И научный мир принял его теорию.

Моя молодость прошла в геологии и я даже учился в МГРИ четыре года и я детально знаю, что это такое, полевые работы в геологических экспедиция и как составлялась геологическая карта СССР, самая большая карта в мире. Но теперь выходит так, что практическая, полевая геология стала не нужна современному обществу. И камеральные геологические работы, которые раньше делались по результатам полевых изысканий, теперь можно будет делать у себя дома в рабочем кабинете на компьютере в комфортных условиях и никакие экспедиции с тяжелейшими условиями жизни и работы где-то за пределами цивилизации уже не нужны.

Если это так, то получается, что наш реальный мир и вправду коренным образом изменился и эта новая, так называемая, виртуальная окружающая действительность уже активно теснит прежние представления о нашей сегодняшней жизни.

И нам теперь уже и вправду не нужны заводы для изготовления нужной нам продукции и также не нужны экспедиции для изучения поверхности и недр земли, а нужны одни лишь компьютеры с объёмными принтерами, которые при соответствующем программировании решат все наши реальные задачи нашей новой реальной жизни. Но все ли?!

Вот неожиданно и, как всегда, вдруг прорвало воду у нас в подъезде и я позвонил в пресловутое ЖЭК и вызвал слесарей сантехников для ликвидации аварии. А им никакие супер компьютеры с объемными принтерами оказались не нужными, а нужны были лишь слесарные инструменты, с которыми они пришли к нам ликвидировать аварию и возились с заменой лопнувших труб свыше двух суток. Но мне говорят современные интеллектуалы, что этот мой случай, частность, никакого отношения к искусственному интеллекту не имеющий.

Видно я настолько человек прежней эпохи и настолько не понимаю сегодняшние реалии, что мне и уже и места в новом компьютерном мире не найдется. Ведь это должно быть совершенно не наше нынешнее общество, потому что современный человеческий разум не сможет управлять подобными компьютерными процессами, здесь нужен искусственный разум, искусственный мозг, искусственный интеллект. И только лишь небольшая часть современных людей сможет работать с искусственным разумом, поэтому остальная часть населения земли станет лишней и никому не нужной. Что надо будет с ними тогда делать, пока неизвестно. Не решили пока!

Так рождается идея о «золотом миллиарде» современных «управителей» земли, задача которых управлять и пользоваться земными благами, а остальные люди земли будут нужны лишь для их обслуживания и создания им комфортных условий для жизни. Но где их взять, этих кандидатов на принятие «в золотой миллиард», этих людей со сверх высоким интеллектом, который сможет работать с искусственным разумом? А их надо будет отбирать уже на стадии беременности. И этот отбор должен будет осуществлять сам искусственный интеллект, сам искусственный разум.

И вот такой бред шел в течении почти двух часов на канале «24». Откуда все это в современном мире? Ответ прост. Падение общего и профессионального уровня образования в странах Европы и Америки, не говоря уж о России, настолько мощен, что заставляет полуобразованное население запада и России активно верить в подобные «байки» и сказки.

Но жизнь все равно ломает их интеллектуальное восприятие нашей окружающей жизни, нашей нынешней действительности. И ломает постоянно. Но они этого не замечают, потому что их взгляд устремлен в будущее, где нет грязи бытовой жизни и они устремлены в будущее.

Ведь ни у кого из них даже не возникает элементарнейшие вопросы о том, а кто же тогда будет строить для этих интеллектуалов жилье, дороги, кто будет обеспечивать их продуктами питания, кто будет убирать отходы их жизнедеятельности, кто будет ремонтировать наши дома, наши дворы, наши водопроводы и газопроводы, кто будет делать и обслуживать сами эти компы и принтеры. Кто? Искусственный разум сам все решит, отвечают мне они. И они уверенны в своем ответе и снисходительно посматривают сверху вниз на меня и на таких, как я.

Но сможет ли этот искусственный разум конкурировать с человеческим? Вопрос риторический. Если не сказать, что глупый. Но мне говорят, что, мол, в шахматы искусственный разум уже побеждает человека и в программировании тоже. И современную живопись со скульптурой «шпарит» уже так, как никакая человеческая фантазия вообразить не может.

И спорить на эту тему с ними бессмысленно. Но, как мне кажется, именно их разум искусственный разум заменить сможет. Здесь сложностей нет. Потому что они мыслят стандартно и примитивно. Но мой разум, разум инженера изобретателя, разум моей жены, высококвалифицированного медика, и других таких же людей, профессионально делающих свое дело, никакой искусственный разум заменить не сможет. Я уж не говорю здесь про разум женщин матерей.

Но вот разум большинства государственных чиновников и депутатов разного рода «госдум» и их многочисленных помощников, заменить на искусственный разом стоило бы даже очень. А также разум этих «интеллектуалов», докторов околовсяческих наук, часами разглагольствующих на ТВ о нашем светлом будущем, управляемым «золотым миллиардом» человечества, вооруженным искусственным разумом, поставить под контроль общества уже сейчас становится важнейшей и необходимейшей задачей в России. Иначе мы захлебнемся в их пустом словоблудии.

PS Понятие думать, мыслить, у каждого человека свое. Мужик думает, когда соображает на троих; женщина думает, когда выбирает платье для выхода на свидание или занимается косметикой своего лица; бизнесмен думает, когда пытается поменьше заплатить своим работникам и побольше положить в свой карман: инженер думает, когда решает стоящую перед ним техническую задачу и так далее и тому подобное. Ну, а о чем думает нынешний госчиновник, я представления не имею, потому что эта сфера человеческой деятельности в нынешней России для меня является абсолютнейшей загадкой. Ведь там нет даже намека на мысли - одни примитивные, шкурные интересы.