К вопросу о роли личности в истории плеханов. Г

⁰

Ниже приведены фрагменты из этой работы.

«… слова Моно, одного из самых видных представителей современной исторической науки во Франции: «Историки слишком привыкли обращать исключительное внимание на блестящие, громкие и эфемерные проявления человеческой деятельности, на великие события и на великих людей, вместо того, чтобы изображать великие и медленные движения экономических условий и социальных учреждений, составляющих действительно интересную и непреходящую часть человеческого развития, - ту часть, которая в известной мере может быть сведена к законам и подвергнута до известной степени точному анализу. Действительно, важные события и личности важны именно как знаки и символы различных моментов указанного развития. Большинство же событий, называемых историческими, так относятся к настоящей истории, как относятся к глубокому и постоянному движению приливов и отливов волны, которые возникают на морской поверхности, на минуту блещут ярким огнём света, а потом разбиваются о песчаный берег, ничего не оставляя после себя […]

… характер Людовика XV и прихоти его фавориток могли иметь такое печальное влияние на судьбу Франции. Ведь если бы слабостью по отношению к женскому полу отличался не король, а какой-нибудь королевский повар или конюх, то она не имела бы никакого исторического значения. Ясно, что дело тут не в слабости, а в общественном положении лица, страдающего ею. Читатель понимает, что эти рассуждения могут быть применены и ко всем другим вышеприведенным примерам. В этих рассуждениях нужно лишь изменить то, что подлежит изменению, например вместо Франции поставить Россию, вместо Субиза - Бутурлина и т. д. Поэтому мы не будем повторять их.

Выходит, что личности благодаря данным особенностям своего характера могут влиять на судьбу общества. Иногда их влияние бывает даже очень значительно, но как самая возможность подобного влияния, так и размеры его определяются организацией общества, соотношением его сил. Характер личности является «фактором» общественного развития лишь там, лишь тогда и лишь постольку, где, когда и поскольку ей позволяют это общественные отношения.

Нам могут заметить, что размеры личного влияния зависят также и от талантов личности. Мы согласимся с этим. Но личность может проявить свои таланты только тогда, когда она займёт необходимое для этого положение в обществе. Почему судьба Франции могла оказаться в руках человека, лишённого всякой способности и охоты к общественному служению? По тому что такова была её общественная организация. Этой организацией и определяются в каждое данное время те роли, - а, следовательно, и то общественное значение, - которые могут выпасть на долю даровитых или бездарных личностей.

Но если роли личностей определяются организацией общества, то каким же образом их общественное влияние, обусловленное этими ролями, может противоречить понятию о законосообразности общественного развития? Оно не только не противоречит ему, но служит одной из самых ярких его иллюстраций. Но тут надо заметить вот что. Обусловленная организацией общества возможность общественного влияния личностей открывает дверь влиянию на исторические судьбы народов так называемых случайностей. Сластолюбие Людовика XV было не обходимым следствием состояния его организма. Но по отношению к общему ходу развития Франции это состояние было случайно. А между тем оно не осталось, как мы уже сказали, без влияния на дальнейшую судьбу Франции и само вошло в число причин, обусловивших собою эту судьбу. Смерть Мирабо, конечно, причинена была вполне законосообразными патологическими процессами. Но необходимость этих процессов вытекала вовсе не из общего хода развития Франции, а из некоторых частных особенностей организма знаменитого оратора и из тех физических условий, при которых он заразился. По отношению к общему ходу развития Франции эти особенности и эти условия являются случайными. А между тем смерть Мирабо повлияла на дальнейший ход революции и вошла в число причин, обусловивших его собою.

Ещё поразительнее действие случайных причин в выше приведённом примере Фридриха II , вышедшего из крайне затруднительного положения лишь благодаря нерешительности Бутурлина. Назначение Бутурлина даже по отношению к общему ходу развития России могло быть случайным в определённом нами смысле этого слова, а к общему ходу развития Пруссии оно, конечно, не имело никакого отношения. А между тем не лишено вероятия то предположение, что нерешительность Бутурлина выручила Фридриха из отчаянного положения. Если бы на месте Бутурлина был Суворов , то, может быть, история Пруссии пошла бы иначе. Выходит, что судьба государств зависит иногда от случайностей, которые можно назвать случайностями второй степени.

«In allem Endlichen ist em Element des Zuf a lligen », - говорил Гегель (во всем конечном есть элемент случайного). В науке мы имеем дело только с «конечным»; поэтому можно сказать, что во всех процессах, изучаемых ею, есть элемент случайности. Не исключает ли это возможности научного познания явлений?

Нет. Случайность есть нечто относительное. Она является лишь в точке пересечения необходимых процессов. Появление европейцев в Америке было для жителей Мексики и Перу случайностью в том смысле, что не вытекало из общественного развития этих стран. Но не случайностью была страсть к мореплаванию, овладевшая западными европейцами в конце средних веков; не случайностью было то обстоятельство, что сила европейцев легко преодолела сопротивление туземцев. Не случайны были и последствия завоевания Мексики и Перу европейцами; эти последствия определились, в конце концов, равнодействующей двух сил: экономического положения завоеванных стран, с одной стороны, и экономического положения завоевателей - с другой. А эти силы, как и их равнодействующая, вполне могут быть предметом строгого научного исследования. […]

Кроме того, надо заметить ещё и вот что. Рассуждая о роли великих личностей в истории, мы почти всегда делаемся жертвой некоторого оптического обмана, на который полезно будет указать читателям. Выступив в роли «хорошей шпаги», спасающей общественный порядок, Наполеон тем самым устранил от этой роли всех других генералов, из которых иные может быть сыграли бы её так же или почти так же, как и он. Раз общественная потребность в энергическом военном правителе была удовлетворена, общественная организация загородила всем другим военным талантам дорогу к месту военного правителя. Её сила стала силой, неблагоприятной для проявления других талантов этого рода. Благодаря этому и происходит тот оптический обман, о котором мы говорим. Личная сила Наполеона является нам в крайне преувеличенном виде, так как мы относим на её счет всю ту общественную силу, которая выдвинула и поддерживала её. Она кажется чем-то совершенно исключительным, потому что другие, подобные ей, силы не перешли из возможности в действительность. И когда нам говорят: а что было бы, если бы не было Наполеона, то наше воображение путается и нам кажется, что без него совсем не могло бы совершиться всё то общественное движение, на котором основывались его сила и влияние.

В истории умственного развития человечества успех одной личности несравненно реже препятствует успеху другой. Но и там мы не свободны от указанного оптического обмана. Когда данное положение общества ставит перед его духовными выразителями известные задачи, они привлекают к себе внимание выдающихся умов до тех пор, пока им не удастся решить их. А раз им удастся это, внимание их направляется на другой предмет.

Решив задачу X , данный талант А тем самым направляет внимание таланта В от этой, уже решённой, задачи к другой задаче Y .

И когда нас спрашивают, что было бы, если бы А умер, не успев решить задачу X , мы воображаем, что порвалась бы нить умственного развития общества. Мы забываем, что в случае смерти А за решение задачи мог бы взяться В, или С, или D , и что таким образом нить умственного развития общества осталась бы целой, несмотря на преждевременную гибель А.

Чтобы человек, обладающий талантом известного рода, приобрёл благодаря ему большое влияние на ход событий, нужно соблюдение двух условий.

Во-первых, его талант должен сделать его более других соответствующим общественным нуждам данной эпохи: если бы Наполеон вместо своего военного гения обладал музыкальным дарованием Бетховена , то он, конечно, не сделался бы императором. *)

Во-вторых, существующий общественный строй не должен заграждать дорогу личности, имеющей данную особенность, нужную и полезную как раз в это время. Тот же Наполеон умер бы мало известным генералом или полковником Буонапарте, если бы старый режим просуществовал во Франции лишних семьдесят пять лет. В 1789 г. Даву, Дезэ, Мармон и Макдональд были подпоручиками; Бернадотт - сержант-майором; Гош, Марсо, Лефевр, Пишегрю, Ней, Массэна, Мюрат, Сульт - унтер-офицерами; Ожэро - учителем фехтования; Ланн - красильщиком; Гувион Сен-Сир - актёром; Журдан - разносчиком; Бессьер - парикмахером; Брюн - наборщиком; Жубер и Жюно - студентами юридического факультета; Клебер - архитектором; Мортье не поступал на военную службу вплоть до революции.

Если бы старый режим продолжал существовать до наших дней, то никому из нас и в голову не пришло бы теперь, что в конце прошлого века во Франции некоторые актёры, наборщики, парикмахеры, красильщики, юристы, разносчики и учителя фехтования были военными талантами в возможности.

Стэндаль замечает, что человек, родившийся одновременно с Тицианом , т. е. в 1477 г., мог бы прожить 40 лет с Рафаэлем и Леонардо-да-Винчи , из которых первый умер в 1520, а второй в 1519 г., что он мог бы провести долгие годы с Корреджио, умершим в 1534 г., и с Микель-Анджело, прожившим до 1563 г., что ему было бы не больше тридцати четырёх лет, когда умер Джиорджиони, что он мог бы быть знаком с Тинторэтто, Бассано, Веронезе, Юлием Романе и Андреем дель-Сарто; что, одним словом, он был бы современником всех великих живописцев, за исключением тех, которые принадлежат к Болонской школе, явившейся целым столетием позже. Точно так же можно сказать, что человек, родившийся в одном году с Воуэрманном, мог бы лично знать почти всех великих живописцев Голландии, а ровесник Шекспира жил одновременно с целым рядом замечательных драматургов.

Давно уже было замечено, что таланты являются всюду и всегда, где и когда существуют общественные условия, благоприятные для их развития. Это значит, что всякий талант, проявившийся в действительности, т. е. всякий талант, ставший общественной силой, есть плод общественных отношений. Но если это так, то понятно, почему талантливые люди могут, как мы сказали, изменить лишь индивидуальную физиономию, а не общее направление событий; они сами существуют только благодаря такому направлению; если бы не оно, то они никогда не перешагнули бы порога, отделяющего возможность от действительности.

Само собою понятно, что талант таланту рознь. «Когда новый шаг в развитии цивилизации вызывает к жизни новый род искусства, - справедливо говорит Тэн , - являются десятки талантов, выражающих общественную мысль только наполовину, вокруг одного или двух гениев , выражающих её в совершенстве». Если бы какие-нибудь механические или физиологические причины, не связанные с общим ходом социально- политического и духовного развития Италии, ещё в детстве убили Рафаэля , Микель-Анджело и Леонардо-да-Винчи , то итальянское искусство было бы менее совершенно, но общее направление его развития в эпоху Возрождения осталось бы то же. Рафаэль, Леонардо-да-Винчи и Микель-Анджело не создали этого направления: они были только лучшими его выразителями. Правда, вокруг гениального человека возникает обыкновенно целая школа, причем его ученики стараются усвоить даже мельчайшие его приёмы; поэтому пробел, который остался бы в итальянском искусстве эпохи Возрождения вследствие ранней смерти Рафаэля, Микель-Анджело и Леонардо-да-Винчи, оказал бы сильное влияние на многие второстепенные особенности в его дальнейшей истории. Но и эта история не изменилась бы по существу, если бы только не произошло по каким-нибудь общим причинам какого-нибудь существенного изменения в общем ходе духовного развития Италии.

Известно, однако, что количественные различия переходят, наконец, в качественные. Это верно везде; следовательно, верно и в истории. Данное течение в искусстве может совсем остаться без сколько-нибудь замечательного выражения, если неблагоприятное стечение обстоятельств унесёт одного за другим нескольких талантливых людей, которые могли бы стать его выразителями. Но преждевременная гибель таких людей помешает художественному выражению этого течения только в том случае, если оно недостаточно глубоко, чтобы выдвинуть новые таланты. А так как глубина всякого данного направления в литературе и искусстве определяется значением его для того класса или слоя, вкусы которого оно выражает, и общественной ролью этого класса или слоя, то и здесь все зависит в последнем счёте от хода общественного развития и от соотношения общественных сил.

Итак, личные особенности руководящих людей определяют собою индивидуальную физиономию исторических событий, и элемент случайности, в указанном нами смысле, всегда играет некоторую роль в ходе этих событий, направление которого определяется в последнем счёте так называемыми общими причинами, т. е. на самом деле развитием производительных сил и определяемыми им взаимными отношениями людей в общественно-экономическом процессе производства. Случайные явления и личные особенности знаменитых людей несравненно заметнее, чем глубоко лежащие общие причины. Восемнадцатый век мало задумывался об этих общих причинах, объясняя историю сознательными поступками и «страстями» исторических деятелей. Философы того века утверждали, что история могла бы пойти совершенно другими путями под влиянием самых ничтожных причин, - например, вследствие того, что в голове какого-нибудь правителя зашалил бы какой-нибудь «атом» (соображение, не раз высказанное в Systeme de la nature (Система природы Карла Линнея – Прим. И.Л. Викентьева).

Защитники нового направления в исторической науке стали доказывать, что история не могла пойти иначе, чем она шла на самом деле, несмотря ни на какие «атомы». Стремясь как можно лучше оттенить действие общих причин, они оставляли без внимания значение личных особенностей исторических деятелей. У них выходило, что исторические события ни на волос не изменились бы от замены одних лиц другими, более или менее способными. Но раз мы допускаем такое предположение, мы необходимо должны признать, что личный элемент не имеет в истории ровно никакого значения и что все сводится в ней к действию общих причин, общих законов исторического движения. Это была крайность, вовсе не оставлявшая места для той доли истины, которая заключалась в противоположном взгляде. Но именно поэтому противоположный взгляд продолжал сохранять за собою некоторое право на существование. Столкновение этих двух взглядов приняло вид антиномии, первым членом которой являлись общие законы, а вторым - деятельность личностей. С точки зрения второго члена антиномии история представлялась простым сцеплением случайностей; с точки зрения первого её члена казалось, что действием общих причин были обусловлены даже индивидуальные черты исторических событий. Но если индивидуальные черты событий обусловливаются влиянием общих причин и не зависят от личных свойств исторических деятелей, то выходит, что эти черты определяются общими причинами и не могут быть изменены, как бы ни изменялись эти деятели. Теория принимает, таким образом, фаталистический характер. […]

Великий человек велик не тем, что его личные особенности придают индивидуальную физиономию великим историческим событиям, а тем, что у него есть особенности, делающие его наиболее способным для служения великим общественным нуждам своего времени, возникшим под влиянием общих и особенных причин. Карлейль в своём известном сочинении о героях называет великих людей начинателями (Beginners).

Это очень удачное название. Великий человек является именно начинателем, потому что он видит дальше других и хочет сильнее других. Он решает научные задачи, поставленные на очередь предыдущим ходом умственного развития общества; он указывает новые общественные нужды, созданные предыдущим развитием общественных отношений; он берет на себя почин удовлетворения этих нужд. Он - герой. Не в том смысле герой, что он будто бы может остановить или изменить естественный ход вещей, а в том, что его деятельность является сознательным и свободным выражением этого необходимого и бессознательного хода. В этом - всё его значение, в этом - вся его сила. Но это - колоссальное значение, страшная сила.

Что такое этот естественный ход событий? Бисмарк говорил, что мы не можем делать историю, а должны ожидать, пока она сделается. Но кем же делается история? Она делается общественным человеком, который есть её единственный «фактор». Общественный человек сам создаёт свои, т. е. общественные, отношения. Но если он создаёт в данное время именно такие, а не другие отношения, то это происходит, разумеется, не без причины; это обусловливается состоянием производительных сил. Никакой великий человек не может навязать обществу такие отношения, которые уже не соответствуют состоянию этих сил или ещё не соответствуют ему. В этом смысле он, действительно, не может делать историю, и в этом случае он напрасно стал бы переставлять свои часы: он не ускорил бы течения времени и не повернул бы его назад. […] даже находясь на вершине своего могущества, Бисмарк не мог бы вернуть Германию к натуральному хозяйству».

*) Возможно, что тогда Наполеон уехал бы в Россию, куда он собирался ехать едва за несколько лет до революции. Здесь он отличился бы, вероятно, в битвах с турками или с кавказскими горцами, но никто не подумал бы здесь, что этот бедный, но способный офицер при благоприятных обстоятельствах мог бы сделаться господином мира.

Замечу, что в 1917 году Г.В. Плеханов вернулся в Россию и считал, что страна ещё не созрела для социалистической революции…

ЕБН (Ельцин Борис Николаевич)

Первый президент Российской Федерации. Он сам любил себя так называть. Своё восхождение к вершинам власти начал ещё в г. Свердловске, будучи первым секретарём Обкома КПСС.

В момент прихода к власти в СССР Горбачёва М.С., он был востребован на волне, так называемой, «перестройки». На посту первого секретаря МГК КПСС начал проводить популистские решения с целью завоевания доверия со стороны простых граждан. Ловко используя тему привилегий от КПСС, он своим личным примером пытался дистанцироваться от партийной номенклатуры, пользующийся этими привилегиями (как-то пытался ездить на работу, используя общественный транспорт, стал «раскручивать» уголовные дела, связанные с хищением продуктов в Москве и дискредитацией прежнего первого секретаря МГК КПСС Гришина и некоторые другие). Некоторые его инициативы, направленные против сложившейся системы КПСС, стали раздражать Горбачёва, и в результате Ельцин был вынужден перейти на хозяйственную работу.

Как оказалось позднее, это был его уникальный трюк, основу которого составила необыкновенная прозорливость и, невиданная даже татарам, хитрость человека, который уже тогда понимал, что дни КПСС, как руководящей силы Советского общества, сочтены, что грядут большие перемены в стране, и что сейчас самое время пришло рядиться в тогу гонимого человека.
Всё так и случилось на первом съезде народных депутатов СССР. Ловко примкнув к созданной, так называемой, межрегиональной группе депутатов, которые изначально повели себя как оппозиция партийному депутатскому большинству съезда, он уже тогда заложил основы к будущему карабканью к самой вершине власти.

Ельцин быстро и демонстративно покинул ряды КПСС – организации, которая, по сути, дала ему всё, включая известность в стране. «Открестился» прилюдно и в прямом и в переносном смысле. Стал ходить в церковь под объективы телекамер. Сделал это тогда, когда понял, что его час пришёл. Легковерные, самонадеянные журналисты, которые не менее своего патрона были заражены манией величия, и что они делают какое-то важное для народа государственное дело, клеймя прежний режим, и, разрушая всё, что только можно, стали его опорой по созданию ему имиджа народного благодетеля и спасителя. Это касается и Московского телевидения и телевидения Ленинграда, а позднее и Санкт-Петербурга. (Программа 5-е колесо).

Он привлёк на свою сторону многих политиков и деятелей науки и искусства из числа, так называемых, шестидесятников, людей взращённых «хрущёвской оттепелью». Многие из них ему поверили и старались, как могли, создавая ему образ борца за справедливость. Но это было в начале. Что будет потом…
Потом был развал Советского Союза. Это было следствием того, что господин Ельцин уже не мог ждать, когда Горбачёв догадается, что его время власти прошло. И поэтому в угоду своих невиданных амбиций на Кремль воспользовался дряхлостью власти в тот момент, чтобы её поднять. Сделал всё, как учили классики в своё время… по - ленински. Сговор в Беловежской пуще с такими же амбициозными политиканами, как и он, сам (Кравчук, Шушкевич) по существу решили участь большой страны. Союзное государство распалось в результате принятых односторонних деклараций на этом шабаше «троих». (Украина, Белоруссия и Россия).

Что последовало за этим? Сотни тысяч и миллионы русских, оказавшихся в одночасье изгоями в собственных домах в Союзных республиках. Начало межнациональных, в том числе, и религиозных конфликтов.

Ельцин, как Президент Российской Федерации, проявил себя совершенно некомпетентным лицом и в экономике. Начал экономическую реформу без широкого анализа ситуации в стране. Ориентировался на опыт западных стран и, в том числе, на реформу Бальцеровича в Польше. Абсолютно не понимая, что экономика Страны Советов в отличие от экономики социалистической Польши (по названию, на самом деле частный сектор в этой стране во времена социализма составлял, чуть ли не 75 % от ВВП) является стопроцентно общенародной, он при помощи грабительской приватизации, по существу открыл путь к разворовыванию ресурсов представителями криминального мира и бывших работников от партийной номенклатуры ЦК КПСС, вовремя перебежавших к производственной «трубе» и, тем самым, способствовал появлению в кратчайшие сроки сверх богатых людей на фоне тотального обнищания целой страны.

Применяя денежную реформу, аннулировал вклады граждан, накопленные ими своим трудом, и, тем самым, ликвидировав долг страны перед ними, открыл ещё большую возможность новоявленным банкам и банкирам жиреть и процветать на беде людей, присваивая огромные средства, созданные не одним поколением граждан СССР.
На фоне криминального передела собственности он способствовал появлению невиданной коррупции среди чиновников от власти. В обман населения вовлеклось не только государство в лице правительства, создавшего систему ГКО, но и частные финансовые пирамиды, построенные по тому же принципу.

Во времена Бориса Николаевича Ельцина правоохранительная система государства превратилась по существу в «крышу» бандитов, ибо стала вести себя как самый страшный бандит, прикрытый официальным государственным статусом. Сотни, тысячи людей были ограблены и убиты подонками в погонах в отделениях милиции, которые стали справедливо называть среди населения на уголовный жаргон мусарнями. Среди, так называемых, милиционеров появились изощрённые садисты и извращенцы с маниакальными замашками, которые стали насиловать и убивать девушек, молодых мальчиков и совершать другие злодеяния. Тысячи предпринимателей стали жертвами возбуждения на них липовых уголовных дел с целью вымогательства крупных сумм денег. Похищения людей с целью выкупа стали по всей стране чуть ли ни нормой.

И, наконец, самое главное преступление. Ельцинский режим вооружил сепаратистов Чечни. Оставленное там по халатности советское оружие привело к мятежу против законно избранной власти, а затем и к войне внутри государства. Пресловутая фраза Ельцина «Берите столько суверенитета, сколько унесёте», сделала русский народ и самих чеченцев заложниками бойни, которая продолжается и поныне. Это привело к совершению массированных террористических актов по всей стране с массовой гибелью людей в Каспийске, Волгодонске, Москве и других городах в собственных домах, на транспорте и в местах массовых культурных мероприятий.

Ельцин как никто другой смог применить пресловутый принцип «разделяй и властвуй». Это только представить, что президент страны смог посеять вражду среди собственных граждан, разогнав парламент и, тем самым, спровоцировал бойню в Москве, когда люди одной крови и веры, говорящие на одном языке, начали убивать друг друга. Повторилась ситуация точь в точь, опробованная величайшим отморозком 20 века Лениным в 1918 году. Слава Богу, что она не имела тех последствий. Но от этого не легче в тех домах, где оплакивают и сегодня погибших на улицах Москвы ни в чём не повинных людей.

И последнее. Зачинатель борьбы некогда с партийными привилегиями сам, по сути, оправдал смысл одной русской поговорки, что дурные примеры заразительны. Расставил, где только мог, на «сытные» места свою родню, сделал акционерами и держателями огромных денежных счетов членов своей семьи и окружил себя такими же, по сути, авантюристами, как и сам и приготовился войти в историю как благодетель.

Нет, Борис Николаевич, вы уже вошли в неё, как верный ленинец, с природой начального периода накопления капитала, условия приобретения которого были точно сформулированы когда-то бородатым дедушкой Марксом.

P.S. Некоторые из выводов сегодня могут показаться устарелыми, так как этот материал был написан ещё в 1999 году.

Рецензии

Всё верно: правление Ельцина является не только самой позорной страницей в нашей далеко непростой истории, но и самой алчной, продажной, бездарной, изменнической… Тысячу лет (!) великие князья, цари и императоры собирали под Российский скипетр обширные земли и народы их населяющие. Зачем? А чтобы создать великую державу. И они ее создали, хотя стоило это и больших трудов, и крови, и пота.

Даже свирепому Ленину, залившему Россию реками крови, не удалось так далеко отбросить нашу Державу, как это удалось Ельцину. Такой катастрофы не случалось со времен Монголо-татарского нашествия. (Законы Чингисхана категорически запрещали монголам калечить и убивать друг друга. За такие «геройства» полагалась смертная казнь - им ломали хребет, причем вне зависимости от того, кто там был прав, а кто виноват. - В.А.)

Остается добавить, что пройдут десятилетия, может быть, даже века, прежде чем Россия вернет свои утраченные позиции и вновь станет величайшей мировой Державой. Однако кое-что можно предсказать уже сейчас: пройдет несколько лет, и родственникам Ельцина придется потратиться на сооружение дальней ограды вокруг его могилы. Зачем? А чтобы россияне не могли доплюнуть до могилы первого президента.

«К ВОПРОСУ О РОЛИ ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ»

Статья непосредственно направлена против идеа-листич. субъективизма рус. народников (И. И. Каблиц, Н. И. Кареев, Н. К. Михайловский, П. Л. Лавров) и нем. неокантианцев (Р. Штаммлер, Г. Зиммель) , но при этом вскрывает их родство со всей домарксистской социологич. мыслью, включая материализм 18 в. На основе диалектико-материалистич. метода Плеханов выявил как коренные пороки, так и определ. достоинства (рациональные моменты) в домарксистском подходе к проблеме, вскрыл гносеологич. и социальные корни ограниченности и типичных ошибок в её решении. Используя целую систему категорий материали-стич. диалектики (объект - субъект, необходимость - случайность, возможность - действительность, общее - особенное - единичное) , Плеханов показал, что только марксизм благодаря диалектико-материалистич. подходу к истории преодолел метафизич. антиномию немарксистской социологии: история жёстко (однозначно) детерминируется общими объективными законами или история - результат деятельности личностей, и смог научно поставить и решить этот вопрос.

Исходя из того, что «...история делается людьми и... поэтому деятельность личностей не может не иметь в ней значения» (Избр. филос. произв. , т. 2, 1956 , с. 311) , Плеханов одновременно подчеркнул, что деятельность личности есть при этом «... необходимое звено в цепи необходимых событий» (там же, с. 302) и что объективный ход истории обусловлен способом материального производства (уровнем развития производит. сил, соответствием или несоответствием ему производств. отношений) . Вскрывая несостоятельность обвинений марксизма как в квиетизме и фатализме, так и в непоследовательности, проявляющейся якобы в том, что марксизм, с одной стороны, признаёт объективный характер историч. законов, а с другой - обосновывает необходимость активной политич. борьбы, создания пролет. партии, Плеханов доказал, что объективный характер историч. законов не только не служит помехой для активной прогрессивной деятельности людей, но, напротив, является основанием их социальной активности. Это положение было направлено против субъективистского возвеличивания «героев», якобы творящих историю благодаря «свободе» от объективных законов. Плеханов подчеркнул, что в то время как субъективизм народников не шёл дальше пустого противопоставления капиталистич. действительности уто-пич. идеалу, именно материалистич. монизм позволил рус. марксистам «... найти мост, соединяющий идеалы с действительностью» (там же, с. 307) ; что великая личность является великой именно потому, что глубже других осознаёт историч. необходимость, действует со знанием существа дела, т. е. свободно, и своей деятельностью способствует реализации этой необходимости.

В работе рассмотрены также различные аспекты марксистского понимания свободы, указано на принципиальную нетождественность характера необходимости в природе и в истории; подвергнута критике теория, которая «... произвольно выделяет различные стороны общественной жизни и ипостазирует их, превращая их в особого рода силы, с разных сторон и с неодинаковым успехом влекущие общественного человека по пути прогресса» (там же, с. 300) ; опровергнуты взгляды Михайловского на марксизм как на учение, будто бы «... жертвующее экономическому „фактору" всеми другими и сводящее к нулю роль личности в истории» (там же, с. 301) .

Работа Плеханова имела большое значение для пропаганды в России марксизма как науч. теории, открывающей закономерности обществ. развития и обосновывающей необходимость революц. борьбы. История философии, т. 4, М., 1959 ; История философии в СССР, т. .4, М., 1971 ; Ч а г и н Б. А., Разработка Г. В. Плехановым общесоциологич. -теории марксизма, Л., 1977.

- В нескольких номерах журнала "Техника и вооружение" за 2001-2002 гг. был опубликован ряд статей, посвященных зарождающемуся новому типу бронированных боевых машин, который еще не имеет...
Энциклопедия техники
- "" фрагмент, написанный В. И. Лениным приблизительно в конце 1915 в Берне. Входит в "Философские тетради". В рукописи занимает место между конспектами книг "Философия Гераклита.....
Философская энциклопедия
- произв. Г. В. Плеханова, направленное против субъективного идеализма народничества и посвящённое вопросам материалистич. понимания истории...
Философская энциклопедия
- 1) Л. к. 1939- происходила с 7. II по 16. III...
Дипломатический словарь
- Теория о существовании определеенных качеств личности, обеспечивающих предрасположенность к лидерству у некоторых людей...
Большая психологическая энциклопедия
- РОЛЬ НАРО́ДНЫХ МАСС И ЛИЧНОСТИ В ИСТО́РИИ одна из коренных проблем философии и социологии. Домарксистская и совр. бурж. социология рассматривает нар. массы как пассивную толпу, как...
Философская энциклопедия
- Из эссе «Случай добровольного невежества» английского писателя Олдоса Леонарда Хаксли...
Словарь крылатых слов и выражений
- кстати...
Живая речь. Словарь разговорных выражений
- предлог с род. Выступить директора...
Слитно. Раздельно. Через дефис. Словарь-справочник
- РОЛЬ 1, -и, мн. -и, -е́й,...
Толковый словарь Ожегова
- ВОПРО́С, -а,...
Толковый словарь Ожегова
- в ро́ли предл. с род. 1. Соответствует по значению сл.: в качестве кого-либо. 2...
Толковый словарь Ефремовой
- ...
Орфографический словарь-справочник
- См. много ли у нас светлых личностей! Конечно, есть, но они рассеяны. Сомкнитесь же и будем сильнее. Достоевский. Бесы. 2, 4, 1. Ср. Ja, hier hat einst die Klerisei Das fromme Werk getrieben, Hier haben die Dunkelmänner geherrscht, Die Ulrich von Hütten beschrieben...
Толково-фразеологический словарь Михельсона
- Жарг. нарк. По поводу покупки наркотиков. ССВ-2000...
Большой словарь русских поговорок
- См....
Словарь синонимов

"«К ВОПРОСУ О РОЛИ ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ»" в книгах

Из книги Воспоминания о войне автора Никулин Николай Николаевич

Новелла I. О роли личности в истории Я ругаю свою родину, потому что люблю ее… П.Я.Чаадаев Стояло первое послевоенное лето. Прекрасный город Шверин нежился в лучах теплого июльского солнца. Благоухали цветы, зеленели деревья. По озеру плавали оставшиеся в живых лебеди. Их

О роли личности в истории

Из книги Владимир Путин автора Медведев Рой Александрович

О роли личности в истории Некоторые российские газеты еще осенью 1999 года писали об «одиночестве» Владимира Путина. «Сто дней одиночества» - так озаглавила Марина Волкова из «Независимой газеты» статью об итогах ста дней премьера Путина, заметив при этом, что он является

О роли личности в истории

Из книги Время Путина автора Медведев Рой Александрович

Глава восьмая. Проблемы идеологии, роли личности и народных масс в истории в работах К. Маркса и Ф. Энгельса 1848 – 1852 гг.

Глава восьмая. Проблемы идеологии, роли личности и народных масс в истории в работах К. Маркса и Ф. Энгельса 1848 – 1852

К. Маркс и Ф. Энгельс о роли личности в истории

Из книги Марксистская философия в XIX веке. Книга первая (От возникновения марксистской философии до ее развития в 50-х – 60 годах XIX века) автора

К. Маркс и Ф. Энгельс о роли личности в истории Исключительно важное место в этой борьбе занимала критика идеалистического понимания роли личности в истории, которой основоположники марксизма уделяли значительное внимание еще в дореволюционный период. Идеалистический

Глава 19 О РОЛИ НАРОДНЫХ МАСС И ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ

Из книги Философия автора

Глава 19 О РОЛИ НАРОДНЫХ МАСС И ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ В трех предыдущих главах данного раздела мы рассмотрели экономическую, политическую и духовную сферы жизни и развития общества. Но социальная философия и философия истории не ограничиваются тем, что нами

3. О роли личности в истории: стратегический ум, характер и воля вождя

Из книги Философия автора Спиркин Александр Георгиевич

3. О роли личности в истории: стратегический ум, характер и воля вождя Временами социальные мыслители преувеличивали роль личности, прежде всего государственных деятелей, полагая, что чуть ли не все решается выдающимися людьми. Короли, цари, политические вожди,

О месяце марте и роли личности в истории

Из книги автора

О месяце марте и роли личности в истории 14 марта, 12:57Я сейчас живу главным образом в шестнадцатом веке, пишу третий том моей «Истории». Это период, когда на Руси до колоссальных размеров разрослась роль личности. Одной-единственной – государя всея Руси (остальные были его

Глава 1 Об истории реальной, виртуальной, рациональной. О роли личности в истории. И о главной ошибке Сталина

Из книги Россия и Германия: вместе или порознь? автора Кремлев Сергей

Глава 1 Об истории реальной, виртуальной, рациональной. О роли личности в истории. И о главной ошибке Сталина Что в честном историческом исследовании надо считать наиболее существенным?Племянница Ленина - Ольга Дмитриевна Ульянова рассказывала мне, что однажды ее

О РОЛИ ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ

Из книги Меж рабством и свободой: причины исторической катастрофы автора Гордин Яков Аркадьевич

О РОЛИ ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ В январе 1730 года пятнадцатилетний император Петр II заболел оспой, к тому же простудился на охоте, и 18 января стало ясно, что он умирает. В начале первого часа ночи на 19-е число началась агония. Император закричал: "Запрягайте сани, я еду к сестре!" - и

Новелла I. О роли личности в истории

Из книги автора

Новелла I. О роли личности в истории Я ругаю свою родину, потому что люблю ее… П. Я. Чаадаев Стояло первое послевоенное лето. Прекрасный город Шверин нежился в лучах теплого июльского солнца. Благоухали цветы, зеленели деревья. По озеру плавали оставшиеся в живых лебеди. Их

9. СОЦИАЛЬНЫЕ РОЛИ ЛИЧНОСТИ КАК МЕХАНИЗМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ ЛИЧНОСТИ И ОБЩЕСТВА

Из книги Основы социологии и политологии: Шпаргалка автора Автор неизвестен

9. СОЦИАЛЬНЫЕ РОЛИ ЛИЧНОСТИ КАК МЕХАНИЗМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ ЛИЧНОСТИ И ОБЩЕСТВА Социальная роль – способ поведения, который соответствует принятым в данном обществе нормам и правилам и зависит от социального статуса человека. Впервые определение социальной роли

Из книги Переводы с собачьего, или Этология собаки в картинках автора Перехрюкин-Заломай Фрэнк

Кто тут шеф, или О роли личности в истории Если кто-то думает, что роль вожака заключается только в подавлении остальных членов стаи, ошибается. С подавлением вообще надо быть осторожным.Точно по законам физики действие равно противодействию. То есть сопротивлению. Если

1.9. К вопросу об эффективности программ продвижения чтения и… роли современной библиотеки

Из книги Приобщение к чтению: инновации для родителя, инструментарий библиотекаря автора Кашкаров Андрей Петрович

1.9. К вопросу об эффективности программ продвижения чтения и… роли современной библиотеки Изучение формальных закономерностей предполагает изучение закономерностей исторических Владимир Пропп, лингвист (1928) «Морфология волшебной сказки» Вопрос, поставленный самой

3. Спор о личности Мухаммеда, о природе ислама и его роли в истории

Из книги Россия и ислам. Том 2 автора Батунский Марк Абрамович

3. Спор о личности Мухаммеда, о природе ислама и его роли в истории Исходя – и опять-таки верно – из тезиса о «непрочности главных оснований», на которых строятся взгляды Мюллера и Соловьева (Миропиев, однако, скрывает тот факт, что Соловьев во многом – как и он сам –

Министерство образование и науки Российской Федерации

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА
И ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ИНСТИТУТ

Кафедра философии

РЕФЕРАТ

По дисциплине: Философия

Тема: о роли личности в истории

Выполнил:

Студент 1 курса

Заочного отделения

Группы №

Подпись _________________

Научный руководитель:

Преподаватель

Кафедры философии

Оценка __________________

Дата __________________

Подпись __________________

Санкт-Петербург

Введение……………………………………………………………………………...2

Георгий Валентинович Плеханов. Краткий биографический очерк……………..3

Основы философии ……………………………...………………...5

Философия истории ………………………………………………..7

«К вопросу о роли личности в истории»…………………………………………...9

…………11

Личность как «единичная» причина общественно-исторического процесса ….12

…………………………………………...13

………………………………………….15

…………16

……………………………...17

Современный взгляд на концепцию ……………………………..20

Заключение………………………………………………………………………….23

Список использованной литературы

Введение

Проблема роли личности в истории выступает важнейшим элементом предметного поля философии истории. Вопрос о роли личности в истории носит синтетический, интеграционный характер, так как объединяет ряд центральных проблем философии истории, таких как смысл истории, поиск её законов, установление движущих сил исторического процесса.

Обосновывая актуальность проблемы в наши дни, известный исследователь этой области замечает, что интерес к проблеме роли личности во многом зависит от положения философии и теории истории в системе знания, а также от характера самой эпохи. Поскольку роль личности растет в зависимости от масштаба сцены, а также от того, сколько «запасных» путей есть у эволюции, можно говорить о том, что глобализация , являющаяся отличительной чертой современного мира, существенно повышает роль личности в истории. Таким образом, актуальность вопроса в наши дни не вызывает сомнений .

Осмысление хода истории неизбежно вызывает вопросы о роли в ней той или иной личности: изменила ли она ход истории; было ли неизбежным такое изменение или нет; что случилось бы без этого деятеля? Из очевидной истины, что именно люди делают историю, вытекает важная проблема философии истории о соотношении закономерного и случайного, которая, в свою очередь, тесно связана с вопросом о роли личности. В самом деле, жизнь любого человека всегда соткана из случайностей: родится он в тот или иной момент, вступит в брак с тем или иным партнером, умрет рано или будет жить долго и т. п. С одной стороны, мы знаем огромное число случаев, когда смена личностей (даже при таких драматических обстоятельствах, как череда убийств монархов и переворотов) не влекла решающих перемен. С другой стороны, бывают обстоятельства, когда даже мелочь может стать решающей. Таким образом, уловить, от чего зависит роль личности: от нее самой, исторической ситуации, исторических законов, случайностей или от всего сразу, и в какой комбинации, и как именно, – очень сложно. И сам ответ в огромной степени зависит от избранного аспекта, угла и точки зрения, рассматриваемого периода и прочих релятивистских и методологических аспектов.

Данная работа посвящена раскрытию роли личности в истории выдающимся мыслителем, политическим и общественным деятелем, публицистом конца XIX - начала XX века Георгием Валентиновичем Плехановым. Его работы по теории и истории марксизма, в том числе и статья «О роли личности в истории», являлись передовыми для своего времени и до сих пор, не смотря на признание несостоятельности марксизма как науки, представляются современным авторам предметом изучения, разностороннего анализа и критики.

Георгий Валентинович Плеханов. Краткий биографический очерк

Начать раскрытие выше обозначенной темы хотелось бы со знакомства с личностью самого, роль которой в истории России признается весьма значительной.

Георгий Валентинович Плеханов родился 29 ноября 1856 г. в семье мелкопоместного дворянина в с. Гудаловке Липецкого уезда Тамбовской губернии. Мать Плеханова, племянница, оказала большое влияние на формирование его мировоззрения. Окончив Воронежскую гимназию, он поступил в Константиновское артиллерийское училище, но проучился там лишь несколько месяцев. С сентября 1874 г. он стал студентом Петербургского горного института. Причиной отказа Плеханова от военной карьеры явился рост революционного движения в стране и стремление молодого человека принести реальную пользу русскому народу. Эта же причина заставила его спустя два года оставить учебу в горном институте и полностью посвятить себя революционной деятельности. Он был одним из редакторов нелегальной газеты «Земля и воля», органа одноименной народнической организации, вел пропаганду среди рабочих, учащихся, крестьян. Дважды (в 1877 и 1878) его арестовывали. После раскола «Земли и воли» на съезде в Воронеже в августе 1879 г. Плеханов и его соратники - П. Аксельрод, О. Аптекман, Л. Дейч, В. Засулич - создают новую народническую организацию «Черный передел», выпускают журнал с тем же названием. Вскоре Плеханов порывает с народничеством.

В 1880 г. эмигрировал за границу. Вернулся он в Россию лишь спустя 37 лет. В Женеве , а затем в основную часть своего времени посвящает теоретическим занятиям, много читает, в основном работы К. Маркса и Ф. Энгельса, труды по истории, социологии, экономике. Тогда же он переводит на русский язык «Манифест Коммунистической партии». В 1883 г. и его соратники создают первую марксистскую организацию - группу «Освобождение труда», поставившую своей задачей пропаганду марксизма и разработку «важнейших вопросов русской общественной жизни с точки зрения научного социализма и интересов трудящегося населения России» (Литературное наследие. М., 1940. Сб. 8. С. 29). становится видным пропагандистом марксистской философии. Широкую известность в России и за границей приобретают его философские работы «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» (1895) и «К вопросу о роли личности в истории» (1898).

В 1898 г. произошла встреча Плеханова с Энгельсом, их дружеская переписка продолжалась до смерти Ф. Энгельса. Георгий Валентинович принимает участие в работе 11 Интернационала (1889), в его конгрессах, по праву считаясь одним из его видных теоретиков, активных участников идейно-теоретических дискуссий, в которых он выступал против немецких социал-демократов Э. Бсрнштейна и К. Шмидта. В 1900 г. на Пятом конгрессе 11 Интернационала он был избран в Международное социалистическое бюро.

В 1900-1903 гг. Плеханов вместе с участвует в создании общероссийской социал-демократической газеты «Искра» и журнала «Заря», пишет текст программы РСДРП, принятой на II съезде партии (1903). Но вместе с тем в это время обнаруживаются теоретические расхождения Плеханова с Лениным по ряду принципиальных вопросов революционной борьбы: об отношении к либералам, к крестьянству, о характере диктатуры пролетариата. Однако на II съезде РСДРП, на котором была создана марксистская партия России, Плеханов и Ленин выступали единым фронтом, по всем принципиальным вопросам Георгий Валентинович поддержал выступления большевиков. «На II съезде РСДРП, - констатирует, - окончательно определилось особое положение Плеханова в российском социал-демократическом движении, расколовшемся на большевиков и меньшевиков. Это особое положение осознавалось Плехановым как своего рода политическое одиночество, «внефракционность», в соответствии с которым он, оставаясь верным своим взглядам эпохи группы «Освобождение труда», не хотел примыкать ни к меньшевикам, ни к большевикам во главе с Лениным, то поддерживал, то критиковал тех и других, хотя чаще оказывался на стороне меньшевиков. Собственной трибуной Плеханова был, в частности, периодический журнал «Дневник социал-демократа» (1905), возобновленный в 1910 г.» (История русской философии. М., 2001. С. 538).

После возвращения на родину 31 марта 1917г. резче обозначился его разрыв с теорией и практикой большевизма . Он не принял Октябрьскую революцию, поскольку она, как он считал, явилась нарушением исторических законов. Русский мыслитель оказался в полной изоляции. У Плеханова обострился туберкулез, которым он болел уже длительное время. Врачи царскосельской больницы, а затем и санатория в Питкеярви (Финляндия) безуспешно пытались спасти его жизнь, и 30 мая 1918г. скончался. Похоронен он был в Петрограде на Литераторских мостках, рядом с .

Основы философии

Анализ конкретной проблемы в трудах того или иного автора невозможен без обращения к его общим философским взглядам. В нашем случае они органически связаны с основными теоретическими и методологическими принципами исторического материализма, с марксистским подходом к самой сути исторического процесса.

Материалистическое истолкование истории, разрабатываемое Георгием Валентиновичем Плехановым, своими истоками уходит в материалистическую традицию отечественной философии, наиболее последовательно представленную антропологическим материализмом, идеи которого вх годах были широко известны в среде разночинной интеллигенции, и интерпретацией истории в духе экономического материализма. Плеханов высоко ценил материализм Чернышевского, которому посвятил серьезное исследование (""), а в отношении Бакунина говорил, что его "великое уважение к материалистическому объяснению истории" сформировалось под сильным влиянием бакунинской философии. В эти годы значительное воздействие на общественную мысль имел и "философский реализм" , стержнем которого, как он сам объяснял, была материалистическая методология, опирающаяся применительно к обществу на "закон самосохранения". Известное влияние на Плеханова оказала традиция русской "географической социологии" (,), в определенном смысле предопределившая специфику его историософской модели, книга "Общинное землевладение , причины, ход и последствия его разложения", сильно поколебавшая его народнические воззрения. Иными словами, историко-материалистические идеи Плеханова складывались под значительным влиянием отечественной философской мысли.

Однако формирующим фактором его философии истории был марксизм. Плеханов был глубоко убежден, что исторический материализм Маркса, имеющий своим эмпирическим материалом всю историю человечества (всемирную историю), - и есть философия истории. "От Маркса мы впервые получили материалистическую философию истории человечества", - утверждал Плеханов. Ее научная значимость связана с тем, что она указывает не на причины отдельных явлений, характеризующих исторический процесс, а на то, как надо подходить к обнаружению и объяснению этих причин, т. е. как возможно историческое знание, что лежит в основе философского понимания исторического процесса. В этом, по мнению Плеханова, состоит методологическое значение материалистического объяснения истории. Убедительнее всего об этом свидетельствует, считал Плеханов, "Капитал", в котором представлена вся материалистическая философия истории Маркса. Как справедливо отмечает, "к каким бы работам Плеханова мы ни обращались, повсюду прослеживается одна и та же логика мысли. Плеханов вполне сознательно истолковывал исторический материализм как "философию истории". Отстаивая этот тезис, он впервые "изложил материалистическое понимание истории на языке марксовых категорий". Таким образом, можно сказать, что Плеханов выступил, с одной стороны, наиболее ярким и последовательным продолжателем отечественной материалистической традиции, а с другой стороны, одним из первых, связавших эту традицию через марксизм с философией истории. Систематическое изложение идей марксизма, включение их в контекст отечественной философской мысли связано с, и в этом смысле Плеханов был первым русским марксистом.

На трудах Плеханова воспиталось целое поколение русских марксистов - ортодоксальных , следовавших "в одной связке" с Плехановым, "либеральных марксистов", со временем отошедших от него в сторону социал-демократизма, и тех, кто, акцентируя его радикализм, придали ему форму большевизма .

Философия истории.

Изначально выявившиеся в мировоззрении Плеханова антисубъективизм и антиантропоцентризм пронизывают его философско-исторические взгляды. "Антропоцентрическая точка зрения материалистов", по Плеханову, приводила к множеству противоречий. Лишь вопреки ей материалистам удавалось иногда улавливать истинное соотношение между силами, действующими в истории. То, что не удалось сделать антропоцентристам, пыталась сделать умозрительная философия, но не сделала (Спиноза и Гегель). Марксизм преодолел как антропоцентризм идеалистической концепции "духа", так и точку зрения "природы человека" материалистов. Произведенный Марксом "коперникианский переворот" состоял в том, что он заставил покинуть точку зрения "природы человека". Маркс показал, что причина изменений человеческой природы как продукта истории, следующей за зоологической эволюцией, заключается в развитии производительных сил, т. е. прежде всего во взаимоотношениях человека и природы вне его.

Плеханов не раз отмечал, что основной вопрос философии истории - это вопрос о причинах исторического движения, которые лежат в сфере практической деятельности людей. Поэтому ее исходным моментом является проблема взаимоотношений человека с окружающим его миром, или, говоря языком марксизма, общественный способ производства. Главным структурным элементом последнего на всех этапах человеческой истории выступают производительные силы , включающие в себя средства производства и людей, обладающих определённым производственным опытом, навыками к труду и приводящих эти средства производства в действие. Первоначальный толчок развитию производительных сил дает сама природа и прежде всего свойства географический среды.

В системе плехановских воззрений категория "производительные силы" является основной, объясняющей как причины истории в целом, так и развитие отдельных обществ, поскольку "данным состоянием производительных сил обусловливаются внутренние отношения данного общества" и одновременно "внешние его отношения к другим обществам". Состояние производительных сил как мера власти человека над природой определяет "свойства социальной среды" - ее экономику (экономические отношения) и психологию (общественное сознание), уровень "зрелости" или "незрелости" которых зависит от уровня развития орудий и средств труда . В этом, по мнению Плеханова, состоит универсальный историософский закон, из которого выводятся все другие законы общественного развития и истории.

Отметим, что, во-первых, Плеханов делает исходной категорией философии истории не экономику, а именно производительные силы, хотя к этому время в отечественной философской мысли сложилась традиция (Бакунин, Ткачев), приписывавшая историческому материализму в качестве исходной категории именно экономику, как первичную причину общественного развития. Во-вторых, Плеханов не впадает в грубый экономизм, заявляя о зависимости психологии от состояния орудий и средств труда. В области психологии, по его мнению, явления общественного сознания, вплоть до политических идей, могут быть объяснены посредством влияния экономического развития только "косвенным образом", ибо эта зависимость выражает общий принцип целесообразности, господствующий в природе и обществе. Экономика, равно как и психология, есть явление производное: "далекая от того, чтобы быть первичной причиной, она сама есть следствие, "функция" производительных сил".

Разработка монистического взгляда на историю с акцентом на производительных силах как причине исторического процесса и важнейшем структурообразующем элементе экономической основы общества означала, по мнению Плеханова, включение принципов материализма в философию истории.

Получив общее представление о философской концепции истории, и определив место в ней человека, как элемента производительных сил, мы вплотную подошли к его трактовке проблемы роли личности в истории.

«К вопросу о роли личности в истории»

Работа “К вопросу о роли личности в истории” впервые опубликованная в журнале «Научное обозрение» (1898, № 4) явилась ответом как отрицавшим роль личности в истории, так и тем (в частности), кто превозносил роль личности в исторических процессах.

Плеханов начинает свои рассуждения о роли личности в истории, критикуя приверженность теории факторов, несостоятельность которой доказывал в других своих работах, и дуализму. Субъективисты, по мнению Плеханова, «никогда не умели не только решить, но даже и правильно поставить вопрос о роли личности в истории. Они противополагали деятельность "критически мыслящих личностей" влиянию законов общественно-исторического движения и таким образом создавали как бы новую разновидность теории факторов: критически мыслящие личности являлись одним фактором названного движения, а другим фактором служили его же собственные законы» . Такая постановка вопроса привела к расхождению мнений на ее решение. Одни отводили личности «как можно более широкую роль в истории и отказывались признать историческое движение человечества законосообразным процессом», другие же, «стремясь как можно лучше оттенить законосообразный характер этого движения, готовы были забыть, что история делается людьми и что поэтому деятельность личностей не может не иметь в ней значения». «Столкновение этих двух взглядов приняло вид антиномии, первым членом которой являлись общие законы, а вторым - деятельность личностей. С точки зрения второго члена антиномии история представлялась простым сцеплением случайностей; с точки зрения первого ее члена казалось, что действием общих причин были обусловлены даже индивидуальные черты исторических событий» - пишет Плеханов . В своей работе Плеханов критикует эти крайние точки зрения и отмечает, что правильная точка зрения будет найдена только в случае отказа от дуализма, «тогда, когда мы сумеем объединить в синтезе заключающиеся в них моменты истины».

Отражая «нападки» Михайловского на диалектический материализм, в котором тот увидел «учение, жертвующее экономическому "фактору" всеми другими и сводящее к нулю роль личности в истории», тем самым обвинив его в оправдании «так называемого квиетивизма». Отмечая, что в таких упреках «нет ничего оригинального», они имели место и ранее, Плеханов утверждает, что «материалистический взгляд на человеческую волю прекрасно уживается с самой энергичной деятельностью на практике».

Следует отметить, что в своей работе, Плеханов часто обращается и к трудам других российских и западных ученых.

Вопрос о роли личности в истории в трудах французских историков

В четвертой и последующих частях своей статьи Плеханов обращается к трактовке проблемы роли личности в истории западных историков (К. Лампрехта и Г. Моно), занимая при этом критическую позицию. Отмечая, что взгляды этих ученых являются «лишь слабой копией со старого, но очень замечательного оригинала», Плеханов вступает в спор между французскими историками так называемых «старой» (Мабли, Шатобриан, и др. историки XVIII в.) и «новой» (Гизо, Минье, Огюстен Тьерри, Токвилль) школ. Предмет спора, отметим, остается тот же. «В восемнадцатом веке люди, занимавшиеся философией истории, все сводили к сознательной деятельности личностей» - пишет Плеханов. Однако «бури, еще так недавно пережитые Францией, очень ясно показали, что ход исторических событий определяется далеко не одними только сознательными поступками людей» - продолжает Плеханов, имея в виду французскую революцию и обозначая позицию «новой» школы – «события совершаются под влиянием какой-то скрытой необходимости, действующей, подобно стихийным силам природы, слепо, но сообразно известным непреложным законам» . Такая позиция была названа ее противниками (Шатобриан и др.) фаталистической. Плеханов считает, что это не совсем так. Кажущаяся фаталистичность французских историков реставрационной эпохи, движимых «гордым сознанием победы их класса», по мнению Плеханова, объясняется тем, что, «стремясь стать твердой ногой на точку зрения законосообразности, они мало занималась великими историческими личностями».

На основе вышесказанного Плеханов делает вывод о нерешенности проблемы о роли личности в истории западными учеными. Этот спор, отмечает Плеханов, не кончился «еще и поныне». Тем временем, решение этого, одного из важнейших в истории вопроса открывает, по мнению Плеханова, дверь в будущее. Какое же решение проблемы предлагал выдающийся русский мыслитель-марксист? Познакомимся с его теорией.

Личность как «единичная» причина общественно-исторического процесса

Мы уже знаем, что движущей силой исторического процесса, ее причиной, Плеханов видел развитие производительных сил, «которым обусловливаются последовательные изменения в общественных отношениях людей». Какое же место при этом он отводил личности? По мнению Плеханова, наряду с общей причиной на ход исторических событий оказывают влияние и другие, так называемые, особенные и единичные причины. Особенные причины – «та историческая обстановка, при которой совершается развитие производительных сил у данного народа и которая сама создана в последней инстанции развитием тех же сил у других народов, т. е. той же общей причиной». Влияние особенных причин «дополняется действием причин единичных, т. е. личных особенностей общественных деятелей и других «случайностей», благодаря которым события получают, наконец, свою индивидуальную физиономию. Единичные причины не могут произвести коренных изменений в действии общих и особенных причин, которыми к тому же обусловливаются направление и пределы влияния единичных причин. Но всё-таки несомненно, что история имела бы другую физиономию, если бы влиявшие на неё единичные причины были заменены другими причинами того же порядка» .

Особенные и единичные причины исторического процесса, т. е. случайные явления и личные особенности знаменитых людей несравненно заметнее, чем глубоко лежащие общие причины, замечает Плеханов. Это обстоятельство и служит платформой для построения неверных умозрительных теорий.

Человеческая природа, рассуждает Плеханов, не может быть причиной исторического движения по двум обстоятельствам: если она величина постоянная, «то она не может объяснить крайне изменчивый ход истории, а если она изменяется, то, очевидно, что её изменения сами обусловливаются историческим движением» .

Таким образом, личность по Плеханову не есть главная движущая сила истории. Однако, личность все-таки может влиять на ход исторических событий, иногда их влияние бывает весьма значительным, но сама возможность такого влияния, определяются организацией общества, соотношением его сил. Личность «является «фактором» общественного развития лишь там, лишь тогда и лишь постольку, где, когда и поскольку ей позволяют это общественные отношения» . Кроме того, качества личности, играющие важную роль в общественной жизни (его таланты, знания, решительность или нерешительность, храбрость или трусость и т. д.) объясняются не одними только общими законами народного развития. Они, считает Плеханов, «всегда и в очень значительной степени складываются под действием того, что можно назвать случайностями частной жизни» . Случайности имеют место в истории, утверждает Плеханов – «элемент случайности, в указанном нами смысле, всегда играет некоторую роль в ходе исторических событий». Каков же этот, указанный Плехановым, смысл?

Случайность в историческом процессе

«Обусловленная организацией общества возможность общественного влияния личностей открывает дверь влиянию на исторические судьбы народов так называемых случайностей» - пишет Плеханов. Понятие случайности в историческом процессе было затронуто Плехановым в рамках обсуждения трудов уже упомянутых выше французских историков, в частности Ш. Сент-Бёва. Поэтому, чтобы раскрыть понятие случайности, Плеханов приводит некоторые примеры из истории Франции. Рассмотрим один из них.

«В войне за австрийское наследство французские войска одержали несколько блестящих побед, и Франция могла, по-видимому, добиться от Австрии уступки довольно обширной территории в нынешней Бельгии; но Людовик XV не требовал этой уступки, потому что он воевал, по его словам, не как купец, а как король, и Аахенский мир ничего не дал французам; а если бы у Людовика XV был другой характер или если бы на его месте был другой король, то, может быть, увеличилась бы территория Франции». Тем самым характер короля выступил случайным фактором в истории Франции, который тем не менее оказал заметное влияние на ее судьбу, будь он другим – несколько изменился бы ход ее экономического и политического развития» .

Таким образом, Плеханов признает определенную роль случайностей в истории и задается вопросом: не исключает ли это возможности научного познания явлений? Нет – отвечает Плеханов, потому как «случайность есть нечто относительное. Она является лишь в точке пересечения необходимых процессов» . Плеханов считает ошибочным мнение Ш. Сен-Бева, который предполагает, что при достаточном количестве случайностей, история может изменить ход своего развития. Сент-Бев предполагает, например, что при достаточном числе случайностей, исход французской революции мог бы быть совершенно противоположным. «Это большая ошибка» - высказывает свое мнение Плеханов - «в какие бы замысловатые сплетения ни соединялись мелкие психологические и физиологические причины, они ни в каком случае не устранили бы великих общественных нужд, вызвавших французскую революцию. А пока эти нужды оставались бы неудовлетворенными, во Франции не прекратилось бы революционное движение» .

Итак, общие причины истории заключаются в свойствах общественных отношений, особенные же т. е. случайные причины коренятся в индивидуальных особенностях отдельных лиц. Свойства общественных отношений, в свою очередь, определяются состоянием производительных сил. Состояние производительных сил «зависит от индивидуальных особенностей отдельных лиц разве лишь в смысле большей или меньшей способности таких лиц к техническим усовершенствованиям, открытиям и изобретениям... А все возможные другие особенности не обеспечивают отдельным лицам непосредственного влияния на состояние производительных сил, а, следовательно, и на те общественные отношения, которые им обусловливаются, т. е. на экономические отношения. Каковы бы ни были особенности данной личности, она не может устранить данные экономические отношения, раз они соответствуют данному состоянию производительных сил. Но индивидуальные особенности личности делают её более или менее годной для удовлетворения тех общественных нужд, которые вырастают на основе данных экономических отношений, или для противодействия такому удовлетворению» . Последнее предложение подводит нас к анализу соображений Плеханова о роли выдающихся личностей в истории.

Роль выдающихся личностей в истории

Роль выдающихся личностей так оценивается Плехановым – «Великий человек велик не тем, что его личные особенности придают индивидуальную физиономию великим историческим событиям, а тем, что у него есть особенности, делающие его наиболее способным для служения великим общественным нуждам своего времени, возникшим под влиянием общих и особенных причин» . Решение научных задач, поставленных на очередь предыдущим ходом умственного развития общества, указание новых общественных нужд и удовлетворение этих нужд, делает такого человека героем. Но геройство его заключается не в том, «что он будто бы может остановить или изменить естественный ход вещей, а в том, что его деятельность является сознательным и свободным выражением этого необходимого и бессознательного хода. В этом - все его значение, в этом - вся его сила. Но это - колоссальное значение, страшная сила» . Зная, в какую сторону изменяются общественные отношения, благодаря переменам в общественно-экономическом процессе производства, великие личности, знают также, в каком направлении изменится и социальная психика. Таким образом, они имею возможность влиять на нее. Влиять на социальную психику - значит влиять на исторические события.

Помимо всего прочего, историческое развитие и изменение экономических условий периодически ставит общество в необходимость переделать свои учреждения. Такая переделка всегда требует вмешательства людей, «перед которыми возникают, таким образом, великие общественные задачи. Великими деятелями и называются те, которые больше других способствуют их решению».

«И не для одних только «великих» людей открыто широкое поле действия. Оно открыто для всех, имеющих очи, чтобы видеть, уши, чтобы слышать, и сердце, чтобы любить своих ближних» - заключает Плеханов .

Говоря о великих и выдающихся личностях, Плеханов много внимания уделяет присущему им таланту.

Талант выдающихся личностей как плод общественных отношений

Талант у Плеханова выступает «фактором», от которого зависят «размеры личного влияния» их обладателя на историческое развитие.

Таланты, по мнению Плеханова, появляются тогда, когда существуют общественные условия , благоприятные для их развития. «Это значит, что всякий талант, проявившийся в действительности, т. е. всякий талант, ставший общественной силой, есть плод общественных отношений» . Этот факт делает понятным то, почему талантливые люди могут изменить лишь индивидуальную физиономию, а не общее направление событий. «Они сами существуют только благодаря такому направлению; если бы не оно, то они никогда не перешагнули бы порога, отделяющего возможность от действительности» . «Чтобы человек, обладающий талантом известного рода, приобрел благодаря ему большое влияние на ход событий, нужно соблюдение двух условий. Во-первых, его талант должен сделать его более других соответствующим общественным нуждам данной эпохи…, во-вторых, существующий общественный строй не должен заграждать дорогу личности, имеющей данную особенность, нужную и полезную как раз в это время» .

В рассмотрении темы, Плеханов высказывает мысль о том, что талант отдельной личности выглядит зачастую несколько преувеличенным за счет всей общественной силы, которая выдвинула и поддерживала его. Такой «оптический обман» приводит к заблуждениям по поводу незаменимости талантливой личности. Возьмем пример с Наполеоном. Что было бы, задается вопросом Плеханов, «если бы пуля поразила Бонапарта, скажем, в сражении при Арколе»? Ответ на этот вопрос таков: - «То, что сделал он в итальянских и других походах, сделали бы другие генералы. Они, вероятно, не проявили бы таких талантов, как он, и не одержали бы таких блестящих побед. Но французская республика все-таки вышла бы победительницей из своих тогдашних войн, потому что ее солдаты были несравненно лучше всех других европейских солдат» . Также обстоит дело в мире науки. Неожиданное отстранение (смерть, болезнь и т. п.) талантливой личности от решения научной задачи, не означает у Плеханова, «что порвалась бы нить умственного развития общества». За решение этой задачи взялись бы другие ученые, что привело бы в конечном итоге к ее решению.

Неосвещенным остался еще один аспект проблемы о роли личности в истории, который был рассмотрен Плехановым в своей статье одним из первых. Это вопрос о взаимосвязи исторической необходимости и свободы личности.

Историческая необходимость и свобода личности

Отвечая на критику Г. Лансона, Плеханов утверждает, что не всякое отрицание так называемой свободы воли приводит к фатализму. Ошибочно полагать, считает он, что у человека, убедившегося в неизбежном наступлении какого-либо события, исчезает всякая психологическая возможность повлиять на него.

«Тут все зависит от того, - пишет Плеханов – составляет ли моя собственная деятельность необходимое звено в цепи необходимых событий. Если да, то тем меньше у меня колебаний и тем решительнее я действую. И в этом нет ничего удивительного: когда мы говорим, что данная личность считает свою деятельность необходимым звеном в цепи необходимых событий, это значит, между прочим, что отсутствие свободы воли равносильно для нее совершенной неспособности к бездействию и что оно, это отсутствие свободы воли, отражается в ее сознании в виде невозможности поступать иначе, чем она поступает.» [с.303]. Развивая свою мысль, Плеханов продолжает: «Когда сознание несвободы моей воли представляется мне лишь в виде полной субъективной и объективной невозможности поступать иначе, чем я поступаю, и когда данные мои действия являются в то же время наиболее для меня желательными из всех возможных действий, тогда необходимость отождествляется в моем сознании со свободой, а свобода с необходимостью» [с.307-308]

Таким образом, истинная свобода по Плеханову – это осознанная необходимость.

Именно такой подход к рассмотрению проблемы необходимости и свободы, Плеханов считает научным, противопоставляя его другому, имевшему место в трудах немецкого философа и социолога Г. Зиммеля. Зиммель утверждал, что «свобода есть всегда свобода от чего-нибудь и что там, где свобода не мыслится как противоположность связанности, она не имеет смысла» [с. 308]. Плеханов называет это определение, построенное на дуализме, «азбучной истиной», относящимся только к «свободе от внешних стеснений», Кроме этого элементарного и поверхностного понятия о свободе есть другое, утверждает Плеханов, - несравненно более глубокое. Глубокое определение не опровергает поверхностного, а, дополняя его, сохраняет в себе. Каким же образом? О каком же стеснении, о какой связанности может идти речь в случае тождественности свободы и необходимости? Но о каком же стеснении, о какой связанности может идти речь в этом случае? «О том нравственном стеснении, - отвечает Плеханов, которое тормозит энергию людей, не разделавшихся с дуализмом; о той связанности, от которой страдают люди, не умевшие перекинуть мост через пропасть, разделяющую идеалы от действительности». Завоевав эту свободу «мужественным усилием философской мысли» и перестав «своими собственными нравственными муками платить позорную дань противостоящей ей внешней необходимости», личность «родится для новой, полной жизни, и ее свободная деятельность явится сознательным и свободным выражением необходимости. Тогда она становится великой общественной силой, и тогда уже ничто не может помешать ей и ничто не помешает» [с. 309].

Нерассмотренным тут остается еще один вопрос: как подействует сознание необходимости данного явления на личность, которая ему не сочувствует и противодействует его наступлению? Возможны два варианта развития событий, отвечает Плеханов. Если благоприятствующие данному явлению обстоятельства становятся очень многочисленны и сильны, энергия таких личностей приходит в упадок, что представляет собою лишь проявление силы благоприятствующих событию условий. Но энергия сопротивления событию уменьшится не у всех его противников, у некоторых она только возрастет вследствие сознания его неизбежности, превратившись в энергию отчаяния. История вообще, и история России в частности, замечает Плеханов, представляет немало поучительных примеров энергии этого рода.

На этом мы заканчиваем анализировать труд «К вопросу о роли личности в истории». Мы увидели, что указанный вопрос разработан мыслителем достаточно полно и разносторонне, тем самым проблема роли личности в истории приобрела у Плеханова общетеоретический и методологический характер. Следует отметить, что концепция Плеханова о роли личности в истории имела большой исторический резонанс. Следующая глава посвящена критике изученного нами труда, а также современному взгляду на проблему.

Современный взгляд на концепцию

В своей работе Плехановым был нанесен удар в самое сердце народнической философии истории, которая исходила из исключительного, определяющего значения личности в историческом процессе. Взгляды Плеханова подверглись после этого грубым нападкам и неосновательной критике со стороны будущего ренегата народничества и.

С. Хук в книге «Маркс и марксисты» говорит о фаталистическом истолковании Плехановым роли личности в истории. Он безапелляционно утверждает, будто концепция Плеханова приводит к признанию, что «истории любого периода нет никакого дела до того, что существуют те или иные личности». Сартр, критикуя марксистскую позицию Плеханова, упрекает марксизм в отрицании индивидуальности и активности личности.

Какова же современная оценка взглядов Плеханова? Чтобы ответить на этот вопрос, приведем мнение современного философа, историка и социолога:

Плеханов исходит не просто из линейности исторического процесса, но из всегда и везде полной соподчиненности и иерархии причин. Между тем в истории множество случаев поворотных, «бифуркационных », судьбоносных и т. п., когда именно «малые» причины влияют на возможность реализации тенденции, когда сталкиваются разные силы и т. п. Именно в таких ситуациях роль личности становится очень важной и даже решающей. Огромное количество исторических ситуаций и явлений также связано с наличием определенной силы, системы и т. п., само существование которых зависит от массы причин разного ранга, включая и качества, и возможности (удачи) личностей.

Плеханов невольно исходит из идеи осуществления смысла истории ранее, чем совершились события. При этом его логика на первый взгляд противоречит известной мысли Ф. Энгельса. «История делается таким образом, – писал последний, – что конечный результат всегда получается от столкновений множества отдельных воль, причем каждая из этих воль становится тем, что она есть, опять-таки благодаря массе особых жизненных обстоятельств... то, чего хочет один, встречает противодействие со стороны всякого другого, и в конечном результате получается нечто такое, чего никто не хотел». Однако и Энгельс и другие марксисты воспринимают личности главным образом как вспомогательные движущие силы, полагая за действиями множества личностей гораздо более влиятельные исторические силы, которые должны неизбежно реализовать открытые ими законы.

Но неизбежных, действующих вопреки всему, с «железной необходимостью» законов нет и быть не может в истории. Во-первых, мировая совокупность обществ – это сложная система, в которой роли тех или иных государств вовсе не одинаковы (а следовательно, и пути развития существенно различны). Поэтому, например, промедление с реформами из-за того, что у власти была не выдающаяся, а посредственная личность, способно оказаться фатальным для конкретного общества, которое из-за этого может отстать и попасть в зависимость (как например, случилось в Китае в XIX в., в то время как Япония сумела перестроиться и сама стала делать захваты). Во-вторых, личность не только действует в определенных обстоятельствах, но когда обстоятельства позволяют, в известной мере творит их согласно собственному пониманию и особенностям. Например, в эпоху Мухаммеда в начале VII в. арабские племена и вождества чувствовали потребность в новой религии (идеологии), и в их среде появлялись разного рода пророки и идеологи (см., например: Коротаев и др. 2007). Но какой могла стать новая религия в своем реальном воплощении, во многом зависело уже от конкретной личности. А установленные Мухаммедом правила, записанные священные тексты, законы и прочее, созданные нередко под влиянием тех или иных обстоятельств, личного опыта и т. п., превратились затем в каноны, которые играли и играют до сих пор очень важную роль. И главное: арабы, конечно, могли обрести иную религию, но стала бы она без Мухаммеда мировой?

В-третьих, многие события, включая, например, социалистическую революцию в России (именно ее, а не вообще революцию в России), надо признать результатом, который мог бы и вовсе не осуществиться без совпадения ряда случайностей, выдающейся роли Ленина и в меньшей мере – Троцкого. Подобные взгляды были проанализированы, в частности, в работе С. Хука (Hook 1955). Плеханов старается быть объективным, но это невозможно, если стоять на точке зрения его «монистического» подхода к истории. В частности, он пишет, что роль личности и границы ее деятельности определяются организацией общества, и «характер личности является “фактором” такого развития лишь там, лишь тогда и лишь постольку, где, когда и поскольку ей позволяют это общественные отношения». В целом это во многом верно. Но напрашивается вопрос: каковы возможности личности, если общественные отношения позволяют ей становиться «фактором такого развития»? Разве в этой ситуации развитие не может стать более зависимым от желаний и личных качеств правителя, который и станет концентрировать силы общества в нужном ему русле, чем от иных причин? Таким образом, если характер общества дает простор произволу (случай в истории очень распространенный), то указанное плехановское положение не позволяет ответить на многие вопросы.

Однако если – что является единственно верным – исходить из того, что в разных ситуациях влияние разных сил может иметь различный результат, то значит, и личность в каких-то ситуациях – но далеко не во всех – становится очень важным и даже важнейшим фактором.

Таким образом, по мнению современных ученых, Плеханов недооценивал роль личности в истории. Тем не менее, и в настоящее время признается тот вклад, который внес в разработку проблемы влияния личности на процесс исторического развития.

Заключение

В заключение темы следует отметить, что вопрос о роли личности в истории и в наши дни остается открытым для обсуждения. Актуальность данного вопроса в связи с усложняющимися условиями развития мирового сообщества, появлением новых выдающихся личностей только возрастает. С обоснования актуальности и была открыта тема, затронутая в представленной работе. Далее мы познакомились с личностью и основами философских взглядов одного из известнейших и заслуженных деятелей конца XIX – начала XX века. Георгий Валентинович Плеханов, которого называют отцом русского марксизма» внес заметный вклад в разработку проблемы роли личности в истории. На основе анализа и изучения его работы «К вопросу о роли личности в истории», которым посвящена основная часть данной работы, мы можем кратко охарактеризовать его позицию.

не рассматривал личность как непосредственного вершителя истории, хотя и не отрицает возможности такого влияния. Предполагается, что деятельность личности происходит в рамках, определяемых общественно-экономическим развитием. Тем самым отрицал роль случайности (субъективного фактора) в истории, детерминируя ее объективными условиями: «случайность является лишь в точке пересечения необходимых процессов». Он полагал, что каковы бы ни были особенности данной личности, она не в состоянии изменить экономические отношения, определяемые уровнем развития производительных сил. Более того, великие люди, таланты появляются лишь тогда, когда существуют общественные условия, благоприятные для их развития.

Современный взгляд на проблему определяет любой социум, как сложную систему, характеризующуюся неравновесностью и нелинейностью. Введению в историческую науку, таких понятий, как непредсказуемость и альтернативность развития, привело к существенной переоценке роли личности в истории .

Список использованной литературы

1. , Лиоренцевич мысль в России: Очерки истории немарксистской социологии последней трети XIX - начала XX века. Под ред. . И.: Ленинград: Наука, 2003, 416 с.

2. , Сиземская философия истории: Курс лекций. – М.: ИЧП «Издательство Магистр». 1997. – 328 с.

3. Плеханов философские произведения: В 5 т. М.: Госполитиздат,. Т. 2.

4. - философ: материалы к библиографии . /сост. , ; вступ. ст. . - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 20с.

5. Философия истории. Учеб. пособие / Под ред. проф. . М.: Гардарики, 19с.

6. «Личность в истории: эволюция взглядов» // История и современность. 2010. №2(12).

7. «О роли личности в истории» // Вестник Российской Академии Наук. 2008. Том 78. №1. С 42-47.

8. «К вопросу о роли личности в истории: взгляды и представителей синергетики» // Российские и славянские исследования. 2008. № 3.

То же можно сказать и о Робеспьере. Допустим, что он в своей партии представлял собою совершенно незаменимую силу. Но он был, во всяком случае, не единственной её силой. Если бы случайный удар кирпича убил его, скажем, в январе 1793 года, то его место, конечно, было бы занято кем-нибудь другим, и, хотя бы этот другой был гораздо ниже его во всех смыслах, события всё-таки пошли бы в том самом направлении , в каком они пошли при Робеспьере.

Так, например, жирондисты, наверное, и в этом случае не миновали бы поражения; но возможно, что партия Робеспьера несколько раньше лишилась бы власти, так что мы говорили бы теперь не о термидорской, а о флориальской, прериальской или мессидорской реакции. Иные скажут, может быть, что Робеспьер своим неумолимым терроризмом ускорил, а не замедлил падение своей партии.

Мы не станем рассматривать здесь это предположение, а примем его, как будто бы оно было вполне основательно. В таком случае нужно будет предположить, что падение партии Робеспьера совершилось бы вместо термидора в течение фруктидора или вандемьера, или брюмера. Короче, оно совершилось бы, может быть, раньше, а может быть, позже, но всё-таки непременно совершилось бы, потому что тот слой народа, на который опиралась эта партия, был вовсе не готов для продолжительного господства. О результатах же «противоположных» тем, которые явились при энергичном содействии Робеспьера, во всяком случае не могло бы быть и речи.

Не могли бы они явиться и в том случае, если бы пуля поразила Бонапарта, скажем, в сражении при Арколе. То, что сделал он в итальянских и других походах, сделали бы другие генералы. Они, вероятно, не проявили бы таких талантов, как он, и не одержали бы таких блестящих побед. Но французская республика всё-таки вышла бы победительницей из своих тогдашних войн, потому что её солдаты были несравненно лучше всех других европейских солдат.

Что касается 18 брюмера и его влияния на внутреннюю жизнь Франции, то и здесь общий ход и исход событий по существу были бы, вероятно, те же, что и при Наполеоне. Республика, насмерть поражённая 9 термидора, умирала медленной смертью. Директория не могла восстановить порядок, которого больше всего жаждала теперь буржуазия, избавившаяся от господства высших сословий. Для восстановления порядка нужна была «хорошая шпага» , как выражался Сийэс. Сначала думали, что роль благодетельной шпаги сыграет генерал Жубер, а когда он был убит при Нови, стали говорить о Моро, о Макдональде, о Бернадотте.

О Бонапарте заговорили уже после; а если бы он был убит, подобно Жуберу, то о нём и совсем не вспомнили бы, выдвинув вперёд какую-нибудь другую «шпагу». Само собою разумеется, что человек, возводимый событиями в звание диктатора, должен был с своей стороны неутомимо пробиваться к власти, энергично расталкивая и беспощадно давя всех, заграждавших ему дорогу. У Бонапарта была железная энергия, и он ничего не щадил для достижения своих целей. Но и кроме него тогда не мало было энергичных, талантливых и честолюбивых эгоистов. Место, которое удалось ему занять, наверное, не осталось бы не занятым.

Положим, что другой генерал, добившись этого места, был бы миролюбивее Наполеона, что он не восстановил бы против себя всей Европы и потому умер бы в Тюльери, а не на острове святой Елены. Тогда Бурбоны вовсе не возвратились бы во Францию; для них такой результат был бы, конечно, «противоположен» тому, который получился на самом деле. Но по своему отношению ко всей внутренней жизни Франции он мало чем отличался бы от действительного результата. «Хорошая шпага», восстановив порядок и обеспечив господство буржуазии, скоро надоела бы ей своими казарменными привычками и своим деспотизмом. Началось бы либеральное движение, подобное тому, которое происходило при реставрации, борьба постепенно стала бы разгораться, а так как «хорошие шпаги» не отличаются уступчивостью, то, может быть, добродетельный Луи-Филипп сел бы на трон своих нежнолюбимых родственников не в 1830, а в 1820 или 1825 году. Все такие изменения в ходе событий могли бы отчасти повлиять на дальнейшую политическую, а через её посредство и на экономическую жизнь Европы. Но окончательный исход революционного движения всё-таки ни в каком случае не был бы «противоположен» действительному исходу. Влиятельные личности благодаря особенностям своего ума и характера могут изменять индивидуальную физиономию событий и некоторые частные их последствия , но они не могут изменить их общее направление , которое определяется другими силами.