Концепции Гераклита и Парменида

«Все течет, все изменяется и нельзя войти в одну и туже реку дважды» - Гераклит VI в. Логос (Слово и Закон)

«Бытие есть, не бытие нет, и всё есть бытие… Мир остается не зависимо от изменений, мир не меняется… Изменчивость к сути мира не мешает» - Парменид V в Мысль

«Концепция Парменида, при всей своей явной парадоксальности, при всём очевидном расхождении с опытом, кажется по сравнению с концепцией Гераклита более простой, не столь неожиданной. Движение и вообще изменение противоречит понятию бытия , поэтому Парменид приписывает бытию неизменность и гомогенность - абсолютную себетождественность во времени и в пространстве . Бытие едино и неподвижно. А что касается видимого движения, то древнегреческая мысль, вводя понятие субстанции, уже отказалась от наивной веры в истинность эмпирических данных. Гегель приводит рассказ о Диогене из Синопа, который в ответ на отрицание движения начал ходить. Но этот рассказ заканчивается неожиданным поворотом: когда ученик Диогена согласился с таким аргументом, Диоген начал его бить: нельзя при логическом анализе удовлетворяться чувственной достоверностью В философии элеатов греческая мысль столкнулась с апориями движения, изменчивости, многообразия. Но одновременно она столкнулась с другими апориями - апориями тождества. Апории Зенона - апории нетождественности. Зенон приводил их для негативного вывода: движения нет. Апории тождества - это то, что было скрыто в позитивных утверждениях элеатов. Основное из этих позитивных утверждений: бытие - это тождество, гомогенность, неизменность - имеет достаточно серьёзные реальные корни . Рассудок постигает в природе то, что соответствует его логической функции, отождествлению, включению индивидуальных впечатлений и частных представлений в унифицированные множества отождествлённых элементов. Субстанция - это то, что является общим для отождествлённых элементов.Если Гераклит перешёл от конкретных веществ к самому процессу трансформации одного вещества в другое и сделал само изменение субстанцией, то Парменид сделал нечто противоположное. Он рассматривает в качестве субстанции саму неизменность , тождественность, гомогенность . В самом деле, если существует только неизменность, тождественность, гомогенность, то исчезает субъект этих предикатов, нет ничего, чему можно было бы приписать тождественность и. неизменность. Если все мгновения заполнены одним и тем же содержанием, если они в этом смысле тождественны, то время стягивается в одно непротяжённое мгновение. Если пространство не обладает гетерогенным содержанием, оно стягивается в непротяжённую точку . Так исчезает субъект неизменности, субъект тождества. Концепция Парменида - зеркальное (т. е. с инверсией) отображение концепции Гераклита. Последнего подстерегала аналогичная опасность - аннигиляция субъекта движения, самоубийство самого движения. Если изменяется всё, то мы приходим к изменению без того, что изменяется, без того неизменного, что является субъектом изменения. Если всё сохраняется, то мы приходим к аналогичному самоубийству, опустошению, аннигиляции: исчезает изменяющийся и без этого не существующий субъект неизменности. Таким образом, гераклито-элейская коллизия - это конфликт двух компонент бытия - неизменного субстрата и изменяющихся предикатов, конфликт, который является сквозным для науки и философии. Речь идёт именно о конфликте. Тождественность - это отрицание различий, различия - отрицание тождественности. Если рассматривать философские школы прошлого с их вопрошающей, «программирующей» стороны, то и школа Гераклита (если такая существовала), и школа Парменида выражали не только конфликт, но и неотделимость компонент бытия. В философии Гераклита звучит адресованный будущему вопрос об инвариантном субстрате изменений, в философии Парменида - вопрос о нетождественности. О нетождественности, которую философия Парменида отрицает, - вопрос здесь исходит не от философа, это скорее крик о помощи со стороны бытия, которое философские школы разрывают, изолируя его неизолируемые полюсы».

Мы видим, что два великих философа считали абсолютно противоположно друг другу и оба были правы в своих мыслях на тот период времени, это говорит о том, что человек и мир совмещает в себе противоречивые характеристики , и что бытие обладает всё, о чем можно подумать .

Античная философия (от мифа к Логосу). Гераклит и Парменид

философия античный религия экуменический

Формула - от мифа к логосу - в известной мере упрощает сущность генезиса философии, хотя общее направление развития общественного сознания передает верно. Дело в том, что данная формула охватывает всего лишь начальный период становления философии. Она подводит нас только к истокам философии, к тому моменту, когда определилась новая форма мировоззрения, снявшая противоречия внутри мифа и между мифом и новым специальным знанием. Рассмотрение второй части формулы целесообразно начать с выяснения содержания понятия Логоса, а затем перейти к анализу самого процесса становления философии. Обычно Гераклит и Парменид рассматриваются как философы, защищавшие прямо противоположные тезисы: "Гераклит утверждал, что все изменяется. Парменид возразил, что ничто не изменяется". Гераклит считается великим (хотя и не первым) диалектиком в античной философии, а Парменид - ее первым метафизиком, первым антагонистом диалектики.

Греческий термин «Логос» впервые был использован Гераклитом в качестве одного из основных понятий своего учения. Впоследствии он становится весьма популярным во всей античной философии, приобретает много значений и интерпретаций. Адекватного перевода на другие языки Логос не имеет, и чаще всего переводится как «слово», «мысль» или «смысл» (понятие). В древнегреческом языке Логос означает одновременно слово и мысль. Речь идет, следовательно, не о слове в его звуко-речевом значении, а о слове, содержащем мысль, смысл. То есть имеется в виду слово осмысленное, содержащее значение, информацию о предмете, явлении и одновременно самоотчет субъекта об этом значении («я знаю, что я знаю»). Другими словами, Логос - это слово, заключающее в себе мысль, неотделимую от него, как и, наоборот, эта мысль неотделима от выражающего ее слова. Это единство слова и мысли, языка и мышления и было уловлено античными мыслителями, но уловлено скорее всего интуитивно. Поэтому-то Логос в зависимости от употребляемого контекста мог получать различные значения. Многозначность употребления слова «Логос» встречается у Гераклита.

• 1. Логос есть универсальный закон («всеуправляющий Логос»), в соответствии с которым все совершается: «Логос существует вечно… все совершается по этому Логосу».
• 2. Логос является выражением постоянства, определенности, он устанавливает меру, в пределах которой совершаются все изменения и превращения. Логос - закон, который делает мир упорядоченным, гармоничным и соразмерным. Все изменения происходят внутри Логоса как меры.
• 3. Логос у Гераклита выражает также единство, тождество противоположностей: добра и зла, дня и ночи, холодного и теплого и т.д., образуя одно целое: «целое и нецелое, сходящееся и расходящееся, согласие и разногласие, из всего - одно, из одного - все».
• 4. Логос у Гераклита не относится к миру единичных вещей и не относится к словам и речам о единичном. Логос - обозначение всеобщего. «Логос всеобщ», «поэтому необходимо следовать всеобщему».

Гераклит понятием Логоса выражает свое представление о целостности, единстве и гармонии мира. У него понятия Логоса и Космоса во многом совпадают. Если для чувства мир является Космосом, возникшим из огня, то для ума он Логос, т.к. главное, что фиксируется в мире и отражается в представлении о Космосе, - его организованность, мироустройство, что превращает мир единичных вещей, мир разнообразный в Единый. Таким образом, если суммировать все высказывания Гераклита о Логосе, то получается следующее: Логос - это тот закон, который придает миру системность, субстанциальность и развитие. Он столь же обязателен для всех, как и законы полиса. Логос - это универсальный, всеобщий разум. Логос заключает фундаментально-онтологичекое содержание, обозначающее сущность и смысл мироустройства. И он может быть только умопостигаемым и не дается простому чувственному восприятию. Логос является объектом созерцания. Движение от мифа к Логосу - это движение от слитности субъекта и объекта, от смутного различения и разграничения Я от не-Я к более или менее четкому пониманию оппозиции Я и не-Я, предмета и образа. Это движение от представления к понятию, от мироощущения, мирочувствования к миропониманию, к созерцанию.

Иными словами, движение от знания синкретического, в котором трудно отличить правильные здравомыслящие знания от фантастического, сущее - от должного, реальное - от иллюзорного, к знанию истин: Логос обозначает еще и закон истинности бытия.

Понятие «созерцание» в эпоху становления античной философии близко к нашему, сегодняшнему «теоретическому сознанию». Созерцание - это не столько пассивное наблюдение, как это представляется сегодня обыденному рассудку, сколько - по-древнегречески - «обозрение», «рассмотрение», «умо-зрение». Но представление античных мыслителей об умозрительном или умопостигаемом мире, который не улавливается чувством, а постигается, зрим лишь умом, полностью еще не свободны от наглядности и образности. Так что созерцание представляет единство образа и понятия, интуиции и абстракции, живого чувства и логического мышления. В целом же созерцание указывало на некую отстраненность, «незаинтересованность» истинного познания, не ставящего своей целью извлечение пользы, выгоды. И в этом заключается принципиальное отличие нового знания от мифологического. Вместе с движением от мифа к логосу идет эволюция и представления о мудрости, которую греки обозначали термином sophos - софия, мудрость. Появляется новый слой людей, мудрость которых состоит не в знании традиций, обычаев, ритуалов (возрастная память) и не в особом положении в роде, скажем, жрецов, пророков, своеобразных социальных медиаторов - посредников между царями и низами, а в знании, полученном путем созерцания. Эти люди, которые много знают, стали называться физиками, фисиологами, они ориентируются на наблюдение, созерцание. И, наконец, появляется еще один тип мудрецов - философов, людей, отличающихся от фисиологов тем, что они любят мудрость, т.е. постигают сущность вещей путем рационально-теоретического мышления. Появление слова «философия» - считают, что его ввел Пифагор, - свидетельство возникновения нового мировоззрения. «Философия», переводимая с греческого как любовь к мудрости, показывает, что появилось чисто теоретическое знание, занятие которым становится главным делом всей жизни философов. Существуют самые различные концепции перехода от мифа к логосу, от одного типа мировоззрения к другому, но в качестве основных выделяются следующие.

1. Мифогенная теория. Содержание настоящей концепции сводится к утверждению, что античная философия проистекает из античной мифологии второго поколения, являясь ее рационалистической интерпретацией. То есть миф рассматривается как аллегория, за которой стоят реальные события, подлинные исторические факты, принявшие в мифе искаженный характер и неверно истолкованные. Обобщающую функцию в мифе якобы выполняла метафора, с помощью которой человек обозначал отвлеченные понятия через конкретные признаки. Но постепенно первоначальный смысл стал забываться и затемняться, и поэтому требуется осуществить рационализацию мифа, перевести систему метафорических эпитетов, аллегорий на язык понятий и категорий. Таким образом, получается, что философия - это та же мифология, но выраженная на ином языке. Следовательно, нет никакого «греческого чуда», нового мировоззрения, нового понимания мира. Представители этой теории подчеркивают полную преемственность философского мировоззрения по отношению к мифологическому и не видят принципиально нового характера, специфики философского мировоззрения.

Вариантом мифогенной концепции является символическая теория истолкования мифа, которая интерпретирует миф как единство чувственного образа и смысла, закрепленное ритуалом, традицией. С этой точки зрения, философия освобождает миф от знаковой условности, обнаруживая за последним реальное содержание. Тем самым символ делался адекватным отражением действительности: скажем, боги становятся лишь символами природных стихий.

• 2. Гносеогенная теория. Внешне, на первый взгляд, она прямо противоположна мифогенной. Содержание этой концепции сводится к следующему. Философия не имеет никакого отношения к мифологии, так как у нее иной источник. Философско-мировоззренческий взгляд на мир сформировался на основе научно-теоретического знания, развивавшегося вне мифологии, и был следствием обобщения реального опыта.
• 3. Гносеогенно-мифогенная теория. В ней предпринята попытка примирения первых двух теорий, радикально расходящихся между собой. Представители этой теории считают, что мифогенная и гносеогенная концепции могут быть логически согласованы, поскольку внутри мифа имеются элементы здравого смысла, обыденного опыта, так же как вне мифологии существовали элементы научного специального знания: математического, медицинского и иного, заимствованного на Востоке. Распространение этого знания на все мировоззрение и привело к появлению нового философского мировоззрения.
• 4. Социоантропоморфная, или историко-психологическая, теория. Представителем ее является Ж.-П. Вернан. Преобразования в образе мышления, совершенные ранними греческими философами, состояли в том, что последнее возникновение космоса и все происходящие в нем процессы стали осмысливать по образу наблюдаемых повседневных фактов. В то время как мифическое сознание их трактует в контексте «изначальных действий богов»: то есть Вернан делает установку на рациональное объяснение всего происходящего на основе рационального объяснения непосредственно окружающего быта и перенесение, проецирование его на бытие в целом.

Социоморфная теория происхождения философии базируется на проведении параллелей между общественной жизнью и природой. Ф.Х. Кессиди, автор «Послесловия» в книге Вернана, критикует последнего за излишнюю социологизацию и даже политизацию культурных феноменов.

Ни одну из рассмотренных нами концепций нельзя признать как единственно верную и в полном объеме объясняющую процесс становления философии. Для первой из них вся история становления философии есть не что иное, как развертывание исходного начала, в качестве которого выступает Миф. Для второй концепции - это процесс нарастания научного знания вне мифа и независимо от него, с постепенным перенесением специфического частнонаучного знания на всю картину мироздания. Если в первом случае философ превращался в интерпретатора и истолкователя мифов, то во втором - это фисиолог, физик, просто ученый мудрец-теоретик. Вторая точка зрения получила наибольшее распространение в учебной литературе, в которой философия предстает как единая нерасчлененная античная наука - натурфилософия.

Несомненно, что античные философы были осведомлены в области специального научного знания. Более того, не только в античную эпоху, но даже и в Новое Время философ мог оказаться выдающимся математиком, физиком, биологом, как, например, Декарт, Лейбниц, Кант, что может послужить основанием зачислить их по тому или иному «научному ведомству», хотя при этом они прежде всего остаются философами. В конечном итоге дело не в том, куда зачислить и как назвать того или иного мыслителя. Вполне возможно, что для одних Пифагор - математик, а Демокрит - физик. Однако Пифагор и Демокрит - философы, так как проблему числа, атома они ставят философски. Вопрос заключается в другом: существует ли специфическая область, предмет специального философского исследования и отличается ли философское исследование от специального научного знания своим методом ее изучения. Другими словами, существует ли наряду со специальным частнонаучным знанием еще и философское знание. А обособлен или нет сам мыслитель, мудрец от остальных видов знания - вопрос риторический. Следовательно, мудрецы-любомудры VI-V вв. до н.э. могут нами, без сомнения, считаться философами. Мы их можем назвать философами прежде всего не потому, что они отказались от мифологических образов или от социоморфных и антропоморфных представлений. Дело в другом, дело в характере мышления и в предмете их созерцания. Характер мышления философов - любомудров, а не просто мудрецов, - можно определить как созерцание, имея в виду, что речь идет о теоретическом, умозрительном познании: мышление (греч. noesis - букв. «распознавать», «разнюхивать») философов представляло собой своеобразную рефлексию о знании.

Предметом их созерцания являлось всеобщее начало - архэ (arche), то есть то, из чего все произошло, начало всего, вечное и неизменное. Это и есть первая проблема, проблема всех проблем. Архэ - ключевое понятие возникшей античной философии. Способ, метод философского созерцания в отличие от эмпирическо-научного знания основывался на диалектико-гипотетическом принципе. Если мифология опиралась на традицию, авторитет, ритуал, а частнонаучное знание - на чувствено-наблюдаемую достоверность, то философия опиралась на диалектику как рациональное, нормированное, совершающееся по определенным правилам мышление. Только такое мышление позволяет «видеть» скрытую видимостью сущность природы - фюзиса (physis). Аристотель дал целую систему определений природы, указав шесть важнейших ее значений.

Природой или естеством (physis) называется 1) возникновение того, что растет; 2) первооснова растущего, из которого оно растет; 3) то, откуда первое движение, присущее каждой из природных вещей; 4) природой называется и то, из чего как первого состоит или возникает любая вещь; 5) природой или естеством называют и сущность природных вещей; 6) естеством называется и всякая сущность вообще.

Таким образом, можно сделать следующий обобщающий вывод: философия в отличие от частнонаучного специального знания и обыденного сознания, непосредственно связанного с повседневным опытом, обращается к вопросам универсальным, «идеальным», знание которых становится общемировоззренческими принципами. Возникшая новая форма общественного сознания синтезировала и объединила самые различные знания, взяв на себя главную функцию мировоззренческого сознания - ориентационно-регулятивную - посредством создания целостной картины мира в ее отношении к человеку.

ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ

DOI: 10.17212/2075-0862-2018-4.1-212-229 ДК 1 (091); 115

ВРЕМЯ И ВЕЧНОСТЬ В ОНТОЛОГИЧЕСКИХ МОДЕЛЯХ ПАРМЕНИДА И ГЕРАКЛИТА

Денисова Татьяна Юрьевна,

кандидат философских наук,

декан факультета социальных технологий Сургутского государственного университета, Россия, 628412, Тюменская область, Ханты-Мансийский автономный округ - Югра, Сургут, пр. Ленина, 1 [email protected]

Аннотация

В статье дается систематический анализ позиций двух выдающихся и традиционно противопоставляемых друг другу представителей греческой натурфилософии, Парменида Элейского и Гераклита Эфесского, относительно проблемы времени как мирообразующего принципа. Исследование включает обоснование трех тезисов. Первый тезис заключается в том, что попытки рассмотреть время со стороны его онтологической сущности, а не только эмпирических проявлений и инструментального использования предпринимались уже в раннегреческой философии. Второй тезис заключается в том, что традиция противопоставления представлений Парменида и Гераклита о принципах мироустройства искажает реальное положение дел. В статье показано, что статичность бытия у Парменида не исключает движения и становления вещей, а метафизическая динамика Гераклита не сводит существование вещей к бесконечному становлению, никогда не достигающему бытия. Третий тезис заключается в том, что идеи и времени, и вечности так или иначе присутствуют в обеих концепциях. Время рассматривается как условие и основание существования единичных вещей, проявляющееся в их изменчивости и движении. Вне времени, т. е. в вечности, пребывает Целое, включающее в себя все наличные и возможные единичные вещи. Учения Парменида и Гераклита тем самым представляют две части единой онтологической модели, в которой время и вечность служат задаче изменения и сохранения Космоса.

Ключевые слова: время, вечность, движение, бытие, сущее, сущность, граница.

Библиографическое описание для цитирования:

Денисова Т.Ю. Время и вечность в онтологических моделях Парменида и Гераклита // Идеи и идеалы. - 2018. - № 4, т. 1. - С. 212-229. - ёок 10.17212/2075-08622018-4.1-212-229.

Время как онтологическая проблема

Невозможно найти проблему, которая бы в течение тысячелетий занимала умы больше, чем проблема сущности времени. В современной философии время несомненно обладает статусом центрального понятия онтологии, и, как часто утверждается, этот статус оно получило впервые в ХХ веке, в философии Э. Гуссерля и М. Хайдеггера . Сам Хайдеггер полагал, что до его «Бытия и времени» все философские теории являются лишь комментариями к обыденному пониманию времени. Обыденное же понимание сводится, по его мнению, к счету времени и его представлению в качестве простой последовательности моментов «теперь». Философия, согласившись с этим, в дальнейшем лишь внесла уточнение, что время - это «однородная необратимая последовательность одного-за-другим» [Там же].

Однако это категоричное заявление Хайдеггера вызывает сомнение, поскольку уже досократиками тема времени поднимается в контексте поисков архэ, т. е. онтологических оснований мира, а также в сопоставлении времени с метафизическим понятием вечности, представляющей не эмпирически верифицируемую (считаемую) сумму всех конечных «времен», а их неразрушимую полноту и целостность, не знающую границ. Греческая натурфилософия задавалась вопросами о том, что придает устойчивость и единство миру, пытаясь отыскать то единую материальную первооснову (воду, огонь, воздух, атомы), то единый управляющий первопринцип (Логос, бытие), и тема времени рассматривалась ею в связи с проблемой движения (изменения) сущего, а также проблемой сущностных границ этого движущегося/неподвижного сущего.

Наиболее глубоко идеи времени у досократиков представлены в онтологических моделях основоположника Элейской школы Парменида и его современника Гераклита из Эфеса. Как правило, этих двух мыслителей противопоставляют друг другу по причине якобы противоположного отношения к бытию как незыблемому, статичному (Парменид) либо как движущемуся, текучему (Гераклит). Философию Гераклита называют философией абсолютного процесса, учение Парменида и вообще элеатов -философией абсолютной субстанции . Однако вряд столь однозначное противопоставление оправдано.

В нашем исследовании мы постараемся обосновать оба высказанных предположения. Во-первых, онтологический статус проблемы времени был очевиден уже греческим натурфилософам, и в онтологических мо-

делях мира Парменида и Гераклита время, даже не называемое напрямую, эксплицитно, играет важнейшую роль. Во-вторых, кажущаяся аксиоматической противоположность их позиций снимается, если в фокусе исследования находится именно проблема времени.

Элеаты о времени и вечности

Идеи элеатов о неизменном, неподвижном, неуничтожимом и никогда не рожденном, безусловно сущем абсолютном бытии, не имеющем ничего вне себя - даже небытия, были в теологической форме выражены Ксенофаном, затем онтологически осмыслены Парменидом и остроумно поддержаны апориями Зенона Элейского о невозможности движения. Только абсолютное вечное бытие есть; вещи же, которые возникают и уничтожаются, движутся и изменяются, обладают иллюзорным, ложным бытием и недоступны истинному познанию. Элеаты впервые указывают на различие между истинным и неизменным бытием как таковым и феноменальным бытием эмпирического мира вещей, между умозрительным миром начал и видимым миром их проявлений, строя на этом свою концепцию мироустройства, согласно которой абсолютная субстанция, в отличие от единичных сущностей, находится вне пространства, поскольку не имеет ничего вне себя (сама представляя собой завершенное пространство и пребывая одновременно в каждой точке), а также вне времени, поскольку пребывает целиком в одном вечно настоящем моменте.

В сочинении Парменида «О природе» богиня правды Дике наставляет юношу, как следует понимать истинное бытие: Один только путь остается,

«Есть», гласящий; на нем - примет очень много различных, Что нерожденным должно оно быть и негибнущим также, Целым, единородным, бездрожным и совершенным. И не «было» оно, и не «будет», раз ныне всё сразу «Есть», одно сплошное. Не сыщешь ему ты рожденья .

В истинном бытии отменяются все эмпирические границы, поскольку граница представляет собой как бы разрыв в бытии, т. е. небытие, которого, как полагает Парменид, нет и быть не может. Время для истинного бытия также не разделяется границами на части «раньше», «теперь», потом», - а это значит, что времени для него нет: Как может «быть потом» то, что есть, Как могло «быть в прошлом»?

«Было» - значит, не есть; не есть, если «некогда будет» [Там же, с. 296].

Единству истинного бытия Парменид противополагает множество чувственных явлений, вещей, которые именно в силу изменчивости, отсутствия окончательной определенности не обладают истинностью. Сущее в силу своей временности, способности возникать и уничтожаться, отделяться от других сущих пространственными границами содержит в себе небытие. Но не наличие границ отличает вещи от истинного бытия: бытие-сфера также обладает границами-пределами (внешними границами), и наличие границ есть универсальное условие бытия любого «что». Различие между бытием и единичными вещами - в неизменности первого и изменчивости второго. Ускользающая суть вещей, их непостоянная «чтой-ность», трансформация границ позволяет говорить об их неистинном бытии, смешении с небытием, которое невозможно: «Бытие ведь есть, а ничто не есть» [Там же, с. 296]. Образ нерасчленимого и неизменного целого, в котором «всё наполнено сущим», трудно соотнести с видимым миром, где одно отделено от другого, где вещи возникают, изменяются и исчезают, и Парменид это понимает, призывая доверять мысленному, а не чувственному образу мира:

«Виждь, однако, умом: отсущее верно при-суще,

Ибо не отрубить от сущего сущее в смычке» [Там же, с. 297].

В другом, более ясном изложении это звучит так:

«Однако созерцай умом отсутствующее

как постоянно присутствующее,

Ибо отсутствующее не отсечет сущее от примыкания к сущему,

Ни когда оно повсюду полностью рассеивается по космосу,

Ни когда оно сплачивается» [Там же, с. 288].

Сущее может отсутствовать в определенный момент времени - еще нерожденное или уже погибшее - но оно обладает потенциальным свойством быть, следовательно, вне зависимости от присутствия или отсутствия теперь оно принадлежит бытию всегда. Существование сущего временно, но его способность бытийствовать - вне времени. Это важно понимать, сравнивая Парменида и Гераклита: Гераклит, говоря об изменчивости во времени, тоже имеет в виду мир вещей, а не принципы, начала бытия.

Идеи Парменида о невозможности движения и иллюзорности движущегося во времени мира вещей были развиты в апориях Зенона. Предполагается, что их было создано около сорока, однако до нас дошло, благодаря пересказу Аристотеля, лишь несколько .

Самые известные из них - «Дихотомия», «Ахиллес и черепаха» и «Стрела». В задачах-парадоксах Зенон не только вновь обращается к теме связи

времени и движения, но пытается впервые теоретически рассмотреть природу пространственно-временного континуума, а именно показать, есть ли время и пространство совокупность неделимых далее элементов (моментов времени, частей пространства или интервалов движения), либо они представляют собой бесконечно делимые величины. Общим смыслом апорий Зенона является объяснение невозможности движения ввиду бесконечной делимости пространственного континуума.

Напомним кратко их содержание. Главная идея «Дихотомии» состоит в том, что поскольку движущееся тело, прежде чем пройти определенное расстояние, должно пройти его половину, а до этого - половину половины и т. д., то, строго говоря, движение при таких условиях не может даже начаться. В апории «Ахиллес» быстроногий Ахилл, чтобы догнать черепаху, должен сначала преодолеть расстояние, которое черепаха уже прошла. А поскольку черепаха продолжает двигаться, он должен занять бесконечное множество «мест», которые до тех пор занимала черепаха. Суть затруднений в этих апориях лежит в том, что если пространственный континуум есть бесконечное множество элементов (точек), то движение в нем невозможно, поскольку занять бесконечное количество последовательных позиций в ограниченный промежуток времени невозможно.

В апории «Стрела» предметом рассмотрения оказывается время. Выпущенная из лука в цель летящая стрела в действительности покоится, поскольку процесс ее полета представляет собой сумму покоящихся состояний - в каждый неделимый момент времени стрела покоится в неделимой точке пространства. Зенон рассуждает приблизительно так: в каждый момент времени (точку «теперь») стрела занимает какое-то место, равное своей длине (в противном случае она была бы «нигде», а это невозможно). Но если занимать равное своей величине место, то двигаться было бы невозможно, поскольку движение предполагает, что движущееся тело занимает место большее, чем оно само. Значит, движение есть сумма состояний покоя, а это невозможно, так как бесконечное складывание «ничто» в итоге даст то же ничто. Следовательно, движение не существует, а мир временных вещей, где всё множественно, текуче и преходяще, не обладает подлинным бытием. А там, где нет движения и изменения, понятие времени лишено всякого смысла.

Идеи Гераклита Эфесского, полагавшего движение мирообразующим принципом, выглядят на первый взгляд полной противоположностью онтологической модели элеатов.

Время и движение в учении Гераклита

Интерпретация сохранившихся фрагментов главного сочинения Гераклита «О природе» представляет собой весьма сложную и в то же время необыкновенно увлекательную задачу. И дело не только во фрагментарно-

сти сохранившихся текстов, многие из которых существуют только в виде комментариев позднейших мыслителей Античности и Средневековья: философ, именовавшийся еще при жизни Темным, выражал свои мысли изречениями, напоминавшими своей многозначностью оракулы Пифии и обладавшими специфическим грамматическим строем. Как предупреждал М. Хайдеггер, «два с половиной тысячелетия, отделяющие нас от Гераклита, - дело опасное. Мы должны быть предельно самокритичными, чтобы что-нибудь здесь увидеть» . Но он также, однако, заявлял, что «ничего нельзя возразить против спекулятивной интерпретации», а потому призывал рисковать, обращаясь к текстам Гераклита, чтобы получить в итоге нечто значимое. Поэтому, анализируя взгляды Гераклита, мы намерены отойти от традиции прямого противопоставления его концепции философской позиции Парменида.

Хотя среди более чем 100 сохранившихся изречений Гераклита время упоминается всего лишь раз, именно оно является онтологическим стержнем его картины мира. Тематически можно выделить следующие связанные с проблемой времени базовые положения гераклитова учения о природе: 1) время как условие бытия мира как Целого; 2) время и вечность; 3) время и движение (становление, генезис); 4) время и возможность достижения вещами бытия.

Следует сразу заметить, что важнейшей и плодотворнейшей идеей для дальнейшего развития натурфилософии является мысль Гераклита о том, что время не имеет под собой никаких оснований, оно само есть основание всего, причина и условие. Гераклит был первым, кто увидел во времени не форму существования вещей и мира в целом, а действующую субстанцию.

Это убеждение звучит в том единственном фрагменте Гераклита, где время названо явно, прямо: «Aiœv nrnç son nrnÇœv, nsoosûœv nrnSoç ^ ßaoi^nin» (дословный перевод: «Эон (век) - ребенок, играющий в пессейю, ребенку принадлежит царская власть»). В русскоязычных исследованиях авторы опираются, как правило, на один из двух вариантов перевода этого изречения: «Век - дитя играющее, кости бросающее, дитя на престоле» или «Айон (Время) - ребенок, играющий в шашки: царство ребенка» . Обращают на себя внимание два расхождения: что играет (трактовка понятия aiœv) и во что играет aiœv-ребенок. В первом случае слово «aiœv» переведено как «вечность» (aiœv - «век, вечность»; aiœvoç - «вечный»), во втором - как «время». Согласно этимологии понятия «aiœv» (которую мы не будем приводить здесь), оно близко по значению русскому слову «юность»; aiœvoç соответственно не только «вечно существующий», но и вечно новый, возобновляющийся, начинающий сначала. У Гомера понятие «aiœv» вообще не имеет отношения ни к времени, ни к вечности, означая жизненную силу. В Илиаде (Илиада, 16: 453) говорится,

что умирающего героя Сарпедона одновременно покидают и фихЛ (душа), и ашг (жизненная сила):

Ашар вл^г т6v уе Млп ^ХП те ка! аíюv ... .

Во фразе Гераклита речь идет и о времени, и о вечности: вечность, сама остающаяся неизменной, играет вещами, существующими во времени, пересыпая, перебирая, меняя местами.

Но чем же она играет? Пессейю в различных фрагментах авторы называют то игрой в кости (Лукиан, Филон Александрийский), то игрой в шашки (Григорий Назианзин): «Время (Хронос) катит всё подобно шашкам в пессейе» . Третий вариант игры предлагают Филон Александрийский и Плутарх, которые сравнивают время с игрой детей с песком на морском берегу. Этот образ встречается впоследствии очень часто у разных исследователей (например, у С.Н. Трубецкого).

Есть ли разница? Да, есть. В шашки, что бы под ними ни подразумевалось, и кости можно выиграть и проиграть, обе игры предполагают наличие правил, цель, начало и конец игры. Пересыпание песка, собирание и разбрасывание, и даже лепка из него разных фигур - процесс, не знающий завершения, не имеющий другой цели, кроме бесконечного продолжения. И хотя у Гераклита речь идет об игре с конкретным названием, метафора пересыпания песка согласуется с общим смыслом его учения о бесконечном изменении и движении вечно живого космоса. Дитя, играющее и бесконечно пересыпающее песок, создавая и разрушая фигуры, не имеет необходимого завершения своим действиям: неисчерпаем песок для игры, бесконечно число форм фигур, которые можно слепить из него, нельзя создать в итоге неразрушимую или совершенную фигуру, да ребенок и не имеет цели достигнуть совершенства. Как смысл игры в песок - в самой игре, так и смысл изменений во времени - в самих изменениях.

В комментариях Прокла указывается, что Гераклит подразумевает под игрой Эона игру Демиурга во время творения космоса. Того же мнения придерживается и Филон Александрийский [Там же]. То есть Эон и есть то, что создает мир, он и есть метафизическое первоначало мира, причем начало творящее, а не просто некий статичный и вечный принцип, лежащий в основании мира. Следовательно, уже в этой метафорической характеристике времени (вечности?) очевидна его глубокая онтологическая связь с движением.

Однако всё же о времени или вечности идет речь? Попробуем разобраться в этом принципиальном вопросе.

Гераклитово определение сущего исходит из признания Ysvsalq - генезиса, становления - в качестве главного принципа существования сущего.

Сущее у Гераклита - вечно текущий процесс, вечное становление и изменение. Если вещи кажутся человеку неизменными, неподвижными - это лишь обман чувств, иллюзия. Во множестве философских и художественных интерпретаций время со ссылкой на Гераклита представляют в виде непрерывно движущегося потока, несущего вещи (неподвижные в своей сущности, по-видимому). Вспомним, например, известное: «Река времен в своем стремленьи / Уносит все дела людей / и топит в пропасти забвенья / народы, царства и царей» (Г.Р. Державин).

Однако течет у Гераклита не время, в вещи и процессы, существующие во времени. Его «П^та реТ» относится к вещам - это их природа текуча. Движутся, т. е. проходят путь становления и изменения земля и небо, воздух и вода, вещи и тела, материальный мир и сознание, никогда не останавливаясь и не достигая предела пути, возобновляясь и трансформируясь.

Время у Гераклита не выступает чем-то внешним по отношению к вещам, неким управляющим извне началом, и, как нам кажется, эту его мысль точно понял и прекрасно выразил Х.Л. Борхес в своем эссе «Новое опровержение времени»: «Мы сотканы из вещества времени. Время - река, которая уносит меня, но эта река - я сам; тигр, который пожирает меня, но этот тигр - я сам; огонь, который меня пепелит, но этот огонь - снова я» .

Именно это уточнение помогает понять, о времени или вечности говорит Гераклит. Образ текущей воды (потока, реки) исключает всякое деление, различение, отрицает интервалы и их границы, а также внешние пределы вещей. Такова природа вечности, а не времени, т. е. получается, что метафизическая динамика бытия осуществляется в вечности. Однако вечность неподвижна и неизменна, и, следовательно, текучесть вещественного мира связана всё же со временем, всегда измеряемым, устанавливающим последовательность и продолжительность процессов, происходящих с вещами.

Гераклит говорит не о текучем «веществе» времени, а о текучих вещах, существующих во времени, имеющих сроки жизни, соотносимые со временем. Для того чтобы сказать «Нельзя войти в одну реку дважды», нужно иметь в виду нечто определенное, что способно изменяться со временем (вместе с временем) и во времени, т. е. нечто, что входит в меняющийся поток уже изменившимся. Время - та сила, которая властно вовлекает в процесс изменения всё, что существует, являясь онтологическим условием существования вещей, возможного только в движении. Мир погибнет, если остановится, он превратится в мертвый осадок подобно кикеону-болтуш-ке, который нужно непременно встряхивать и перемешивать: «И кикеон тоже разлагается, если его не взбалтывать» .

Отождествив движение времени с изменением вещей, Гераклит, как верно заметил С.Н. Трубецкой, «овеществил, материализовал процесс вечного изменения, превратив действие в действующую субстанцию» . Время - не то, что «происходит» с вещами, а то, благодаря чему происходят сами вещи. Время у Гераклита, таким образом, реально, причем реально не просто как хранилище, вместилище событий и процессов, а как нечто самостоятельное и автономное. И это станет особенно понятно, если мы вернемся еще раз к анализу гераклитова выражения «П^та реТ», поскольку обе части - и «л^то» и «реТ» - могут быть истолкованы отличным от устоявшегося варианта образом.

В известном семинаре о Гераклите О. Финк и М. Хайдеггер посвящают немало времени обсуждению того, что понимал Гераклит под «тогахо». При том что традиционно «та тогаха» переводится как «мироздание» («Мирозданием правит молния» ) или как «всё» («всё течет» [Там же, с. 154]), О. Финк обоснованно утверждает, что точнее всё же понимать это во множественном числе - все вещи, все сущие, которые собираются в нечто цело-купное, но при этом всё же отделены друг друга. Под вещью О. Финк предлагает понимать «нечто обособленное и обладающее определенными очертаниями», но при этом также обладающее «чертами всеобщего, хотя бы по способу происхождения» . Следовательно, заключает он, под «та яотта» мы понимаем «совокупную множественность конечно ограниченных вещей» [Там же, с. 15]. В таком же значении «яотта» употребляется и в 50-м фрагменте («тогата та ovта», которое обычно переводят как «все сущие»). Финк утверждает, что это означает не перечисление всех сущих, а указание на их разделенность, обособление, различение [Там же, с. 46]. П(^та не обладает тотальностью, но это и не простая совокупность вещей - это целое, собранное вместе, разделенное и связанное границами между отдельными сущими.

Вместе с тем Финк обращает внимание, что в 64-м фрагменте «всё» есть не статичное, а подвижное многообразие сущего [Там же, с. 19], поскольку молния предполагает движение. Хайдеггер также соглашается с тем, что «та го^та» у Гераклита есть не «некое наличное целое, а сущее в движении» [Там же, с. 20].

В связи с этим Хайдеггер дает свою трактовку понятия <с^еа!.д»: это не просто последовательное развитие, становление, которое действительно не имеет ни внутренних границ, ни внешних пределов и не позволяет вещи хоть когда-нибудь стать собой, обретя сущность; это есть вступление в бытие или в присутствие - т. е. это одномоментный акт. И образ молнии подкрепляет такое понимание: «В миг яркой вспышки молнии сущее вступает в определенность» [Там же, с. 25].

Быть - всегда значит быть чем-то определенным, в заданных границах качеств, сроков, места. Нельзя уже быть, но при этом оставаться пока чем-

то неопределенным. Всё сущее, поскольку оно сущее, имеет определенность, но эта определенность, по Гераклиту, не статична, не задана навсегда, поскольку вещь предстает в своих границах, в миг сверкания молнии. Границы не постоянны, не окончательны, но в любой момент времени у каждого сущего, существующего во времени, они есть. Финк полагает также, что функция правящей молнии состоит в том, чтобы дать сущему не только очертания, но и толчок, побуждающий его к движению и существованию. И поскольку она побуждает к движению не отдельные вещи, а всю совокупность сущего, отсюда выражение «návxa 5ia návx&v» - «всё через всё», утверждающее всеобщую связь, общую основу, взаимную прони-занность друг другом [Там же, с. 29, 30].

Резюмируя высказывания Финка, можно сказать, что, во-первых, «та návxa» - не нерасчленимое «всё», а совокупность «всего», отдельных сущих; не мироздание, а «совокупность внутримирного», поэтому не мир в целом течет (меняется), а текут отдельные вещи, включенные в него.

А во-вторых, молния, управляющая миром (метафора момента времени, когда сущее получает определенность, входя в присутствие, в бытие) - тоже не мироздание, но она то, что образует мироздание, она - условие мирообразования. Причем она соединяет две мирообразующие функции - движения, без которого мир не мог бы существовать, и замирания, остановки, благодаря которой сущее получает определенность. Вещи, становясь из одних другими, имеют условные остановки для опознания их в определенном качестве, но вместе с тем изменения происходят бесконечно и неостановимо. Время связывается у Гераклита с вечностью, но не так, как легче всего предположить обыденному сознанию: времена не складываются в вечность, не составляют ее, как точки не составляют прямую, но существуют в вечности, включены в нее, движутся в ней, связываясь друг с другом.

Как нам представляется, вышеприведенная трактовка известного выражения Гераклита действительно отвечает мысли философа, а не только букве. Считаем необходимым также переосмыслить и вторую часть известного выражения. Действительно ли Гераклит имел в виду непрерывное течение сущих, лишающее их определенности и подлинности бытия?

Нам представляется интересным в данном контексте следующий факт. Платон в диалоге «Кратил» упоминает: «Гераклит говорит где-то, что всё движется и ничто не остается на месте (návxa X®psí Kai oúSév ^évsi), и уподобляя все сущее течению реки, говорит, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку» . На наш взгляд, это очень важно - не návxa psí, а návxa X^psí. Глагол psí - от рею («течь»), x®psí - от %юрею («уходить, уступая место другому»). Хотя у Платона упоминается метафора реки, текущего потока, но разница между двумя глаголами кажется нам значимой. Течение подра-

зумевает непрерывность, отсутствие всякого членения, деления, а в «усту-пании» есть порядок, последовательность, наличие «одного» и «другого», которые различаются, существуют раздельно. Течение связано с вечностью и абсолютом, уступание - с временем и вещами.

Кстати, современный философ А.В. Ахутин также обращает внимание на то, что «течение всего» у Гераклита больше всего напоминает не непрерывный поток, а стыковку одного с другим, ритмичный прибой, единство все новых и новых вод . Глагол «реТ» («течет») появляется позже, у Аристотеля. В его трактате «О небе» мы, в частности, находим: «П^та уггеаВаг 9ао1 ка! рето» - «Всё становится и течет» .

Поэтому «Всё течет» может и должно быть понято не как процесс не-завершимого и бессмысленного спонтанного потока, в котором неразличимы вещи и состояния, а как их упорядоченное чередование во времени. В бесконечном движении «всего» как единого каждому единичному, входящему в это «всё», есть место и время.

Что же является источником динамики всего, что определяет порядок изменения, чему срок «наступать» и «уступать»?

Здесь следует обратиться к еще одному известному изречению Гераклита: «П6А,ецод лavтюv цеу лат^р вота, лavтюv 5е РааЛеид» - «Война отец всего, царь всего». Абсолютное начало включает у Гераклита не только идею единства и гармонии, но и идею раздора, борьбы и различения (как и у Эмпедокла). Абсолютному имманентно присуща борьба (война), так же имманентно ему присуща скрытая гармония, иначе организация космоса, общее мироустройство были бы необъяснимы: «В силу вечного закона, всё сущее имеет свою противоположность по необходимости, роковым образом. Иначе обособление, индивидуальное существование отдельных вещей не было бы полно и нарушало бы единство и гармонию целого», - пишет С.Н. Трубецкой .

То есть без борьбы противоположностей ни одно единичное не могло бы быть целостным, т. е. быть собой, а значит, вообще быть. Кроме того, без борьбы противоположностей любое единичное замыкалось бы в чём-то одном, обособлялось бы окончательно, тем самым исключаясь из целого. А это означает, что и целое лишалось бы своей целостности, порядка и гармонии и не могло бы существовать. Борьба противоположностей, сопровождаемая движением, возникновением и уничтожением, изменениями и взаимопревращениями, обеспечивает тем самым как относительную целостность и полноту единичного, так и его сопричастность целому. Принцип мироустройства у Гераклита, согласно которому абсолютное согласуется с собою, расходясь с собой, различаясь в себе, обеспечивает взаимосогласованность и гармонию мира. Борьба и движение есть космогоническое начало мира.

Но важно, что эту борьбу и движение, т. е. динамику космогенеза, должно уравновешивать и другое начало - статическое, сохраняющее результаты движения, придающее бытию в целом форму и определенность, и тем самым основательность.

Как точно замечает С.Н. Трубецкой, «...то, что кажется неподвижным, пребывающим телом или существом, есть лишь видимая точка пересечения противоположных стремлений» . Точка - момент замирания сущности в бытии самой собой, она не имеет протяженности (и, понимаемая как момент времени, не имеет длительности), однако является границей определенного состояния. С одной стороны, в разные моменты времени вещь никогда не равна себе, она не обладает даже относительным постоянством, ее континуальное состояние не состоит из точек «теперь», но вместе с тем точка перехода от одного состояния к другому необходима для понимания и описания сущности и способа ее существования.

Понимание гераклитова «Всё течет» как принципа мироустройства, редуцированного лишь к бесконечной изменчивости, привело бы в конечном итоге к онтологическому и гносеологическому тупику.

Во-первых, если всё есть только генезис и «всё есть и не есть» одновременно, следовательно, сущего, обладающего определенностью, не существует. Более того, текучее бытие вещей не может быть в строгом смысле названо бытием - оно столь же бытие, сколь и небытие. Такая модель мира исключает даже относительную устойчивость, и остается нерешенным вопрос, каким образом в круговороте вещества сохраняются неизменными если не индивидуальные, то хотя бы родовые формы вещей, а миновать упоминания о формах, говоря о становлении, невозможно, поскольку формы являются если не целью и итогом становления, то по меньшей мере его промежуточными этапами.

Во-вторых, если нет ничего, что пребывало бы в одном и том же состоянии, следовательно, нет ничего, подлежащего утверждению, и ничего нельзя познать. По словам Аристотеля, один из последователей Гераклита, Кратил, пришедший к крайнему скептицизму и продолживший мысль Гераклита фразой «В одну реку нельзя войти не только дважды, но даже однажды», уже не говорил, а только двигал пальцем, показывая вечное движение .

Противопоставление идей Гераклита и Парменида относительно мироустройства в целом (один отказывает в существовании бытию, другой - небытию), относительно принципа его существования (динамики или статики, наличия движения или отсутствия) дидактически и логически удобно, но в действительности это весьма поверхностное представление об их онтологических концепциях, упрощение и искажение их моделей мира.

Общее в концепциях времени у Парменида и Гераклита

Среди тех, кто категорически отрицал это противопоставление Гераклита и Парменида как апологетов изменчивости и устойчивости соответственно (вошедшее в учебники как аксиома), были такие влиятельные мыслители, как М. Хайдеггер, Ж. Бофре, С.Н. Трубецкой, А.В. Лебедев и др. Так, М. Хайдеггер во «Введении в метафизику» утверждает: «Гераклит, которому, резко противопоставляя его Пармениду, приписывают учение о становлении, утверждает поистине то же самое, что и тот» . О том же самом говорит и Ж. Бофре: «.. .и тот и другой, несмотря на различие их изречений, у истоков западного мышления внимали одному и тому же логосу, слушали его одними и теми же ушами» .

В чем же состоит их общность, что они слышали «одними и теми же ушами»?

А.В. Лебедев указывает как минимум две их общие черты: 1) у обоих бытие соответствует единому, а становление многому; 2) единое понимается как умопостигаемая истина, многое - как иллюзия чувственного восприятия .

Попробуем показать далее, что статичность бытия у Парменида не исключает движения вещей, становления «многого», а метафизическая динамика Гераклита не сводит существование вещей к бесконечному становлению, никогда не достигающему бытия.

При всей текучести мир предстает у Гераклита завершенным, законченным: противоположности (т. е. противоположные характеристики вещи, противоположные силы и устремления) расходятся и сходятся, вещи возникают и исчезают внутри общего мирового процесса. Мир, бесконечно меняясь, неизменно возвращается к себе, управляемый единым законом - Логосом. «Солнце каждый день новое», - говорит Гераклит, отмечая в другом фрагменте, что и «оно не преступает положенных границ», и его движение вечно: «Солнце, дойдя до западного моря и погрузившись в него, гаснет, а затем, пройдя под Землей и достигнув востока, вспыхивает вновь, и так происходит бесконечно» . Под пределами, которые Солнце никогда не переступает, имеются в виду, вне сомнений, не качества Солнца, а моменты времени, когда оно «поворачивает на убыль или на прибыль» . Время - вот что задает Космосу общий неизменный порядок.

Вещи существуют и меняются во времени, но само время неизменно: «Один день равен всякому» . Постоянство мер, таким образом, важнее, чем изменчивость мира вещей. Как писал Ж. Бофре, «нет ничего более чуждого духу Гераклита, чем это мнимое учение о всеобщей подвижности, которое приписывает ему косная традиция» , а пото-

му, считает он, необходимо переосмыслить знаменитый гераклитов тезис «navxa psî» - «всё течет».

Борьба и разделение отдельных сил и сущностей становится условием согласия и единства целого, а постоянство лишь обозначает границы изменчивости. «Оно оказывается постоянством лишь в той мере, в какой является одновременно и постоянством, и изменчивостью внутри единства, насквозь пронизанного различием», - замечает Ж. Бофре . Идея Гераклита о согласии, гармонии противоположностей их «тожеса-мости»: «Что вверху, то и внизу», «Дорога туда и обратно одна и та же» состоит не в их примирении, взаимопогашении или равновесии, а, по утверждению А.В. Ахутина, во «вложенности одного мира в другой» .

И это касается в той же мере проблемы времени. Времена не только следуют друг за другом, чередуясь, различаясь, но и соприсутствуют в едином бытии. Эта мысль представлена во фрагменте 88 DK: «Одно и то же в нас - живое и мертвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое, ибо эти [противоположности], переменившись, суть те, а те, переменившись, суть эти» .

А.В. Ахутин подчеркивает, что речь здесь идет не только о разных состояниях чего-то, а о разных временах (бытие совершенное, совершающееся, сбывшееся; живущее сейчас - жившее раньше, уже пробудившееся - еще спящее и т. д.). При этом А.В. Ахутин делает чрезвычайно важное замечание о соприсутствии времен в точке ах^, т. е. точке зрелости, моменте полноты бытия, расцвета прошедшего (которое одновременно и умерло, и продолжает участвовать в жизни) . Поскольку бытие есть становление, в нем все времена соединяются в одно: «В отличие от го-нических историй (тео- или космо-), где происхождение проходит, уходит в прошлое, завершившись наставшим настоящим, у Гераклита бытие есть всегда настающее настоящее» [Там же, с. 544] (курсив наш. - Т.Д.). Это совпадение времен и состояний, кстати, звучит в известном призыве Пиндара «révoi" oioç éaai ^a0œv» - «Стань тем, кто ты есть, научаясь».

Рассуждая о сущности «текущего бытия» у Гераклита, А.В. Ахутин блестяще выражает ее тезисом «Бытие есть единство текущего события». Если есть нечто, пишет он, то оно несет в себе начало своего бытия, доказывает бытием свою автаркию, тем самым являя собой завершенное целое, вещь-космос, начинающийся собой (источающий себя) и приходящий к завершению, очерченный своими пределами, но не застывший внутри себя: Солнце каждый день новое, но при этом оно не перестает быть Солнцем.

Отзвук гераклитовой диалектики, идеи различия как основы единства мы видим у его оппонента Парменида: «Познавай (^suoos - "выводи на белый свет", приводи к ясности, открывай сокрытое) отсутствующее как

НАУЧНЫЙ /ЖУРНАЛ

постоянно присутствующее» , - говорит мыслитель, имея в виду под «отсутствующим» то, что не явно, скрыто или потенциально наличествует в бытии. Ничто не есть всегда, и ничто не не есть (т. е. не отсутствует, не принадлежит небытию) окончательно. «Присутствующее» никогда не исчезает совсем, но в его существовании можно выделить периоды скрытого и явного присутствия, чередование потенциального и актуального модусов бытия.

В результате анализа концепций Парменида и Гераклита можно суммировать их основные положения следующим образом.

Время не имеет под собой никаких оснований, оно никем не создано и не может быть уничтожено. Время само есть условие и основание существования вещей, оно вписано в онтологические структуры Космоса и обеспечивает его порядок. Оно есть онтологическое творящее первоначало мира, проявляющееся в изменчивости и текучести вещей. Время непосредственно связано с движением и изменением, и потому течению времени подчинены лишь изменчивые единичные вещи. Целое же пребывает вне времени, т. е. в вечности. Постоянство бытия в изменчивости мира устроено как противоборство возникновения и гибели или соприсутствия (в уме) присутствующего и отсутствующего. Понять (помыслить) сущее в его бытии - значит схватить его в точке наивысшего сбывания собой, когда рост сменяется нисхождением, как покой подброшенного камня в верхней точке его движения или исполнение, расцвет жизни человека в момент его наивысшего достижения. Момент настоящего в точке не просто соединяет собой прошлое и будущее, как их граница, но вмещает их в себя, является средоточием времени вообще.

Оба мыслителя диалектически оценивают соотношение изменчивости сущего во времени и неизменности и вечности бытия как два равноправных мирообразующих принципа, не абсолютизируя ни тот ни другой.

1. Аристотель. Метафизика // Аристотель. Сочинения: в 4 т. / вступ. ст. и примеч. В.Ф. Асмуса. - М.: Мысль, 1976. - Т. 1. - С. 65-368.

2. Аристотель. Физика // Аристотель. Сочинения: в 4 т. / вступ. ст. и примеч. И.Д. Рожанского. - М.: Мысль, 1981. - Т. 3. - С. 59-262.

3. Ахутин А.В. Античные начала философии. - СПб.: Наука, 2007. - 783 с.

4. Борхес ХЛ. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Произведения 1942-1969. -Изд. 2-е, стер. - СПб.: Амфора, 2011. - 847 с.

5. Бофре Ж Диалог с Хайдеггером. Греческая философия / пер. с фр. и вступ. ст. В.Ю. Быстрова. - СПб.: Владимир Даль, 2007. - 254 с.

Литература

6. Лебедев А.В. Логос Гераклита. Реконструкция мысли и слова (с новым критическим изданием фрагментов). - СПб.: Наука, 2014. - 533 с.

7. Трубецкой С.Н. Метафизика Древней Греции / примеч. И.И. Маханькова. - М.: Мысль, 2010. - 589 с.

8. Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. От эпических теокосмо-гоний до возникновения атомистики / изд. подгот. А.В. Лебедев; отв. ред. и авт. вступ. ст. И.Д. Рожанский. - М.: Наука, 1989. - 576 с.

9. Хайдеггер М. Введение в метафизику / пер. с нем. Н.О. Гучинской. - СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 1997. - 320 с.

10. Хайдеггер М., Финк Е. Гераклит / пер. с нем. А.П. Шурбелева. - СПб.: Владимир Даль, 2010. - 383 с.

11. Черняк Л.С. Вечность и время: возвращение забытой темы / под ред. А.А. Григорьева, О.Е. Лебедевой. - М.; СПб.: Нестор-История, 2014. - 696 с.

12. Diels H. Die Fragmente der Vorsokratiker. Bd. 1 / herausgegeben von W Kranz. - 9 Aufl. - Berlin: Weidmannsche Verlag Buchhandlung, 1972. - 486 S.

13. Гомер. Илиада [Электронный ресурс]. - На греч. яз. - URL: http://www. magister.msk.ru/library/babilon/greek/homer/grhomer.htm (accessed: 20.11.2018).

Статья поступила в редакцию 21.05.2018 г. Статья прошла рецензирование 02.07.2018 г.

SCIENTIFIC HISTORY OF PHILOSOPHY ^JOURNAL...............................................................................................................................................

DOI: 10.17212/2075-0862-2018-4.1-212-229

TIME AND ETERNITY IN THE ONTOLOGICAL MODELS OF PARMENIDES AND HERACLITUS

Denisova Tatyana,

Cand. of Sc. (Philosophy), Associate Professor Department of Philosophy, Dean of the Faculty of Social Technologies Surgut State University,

1, Lenina Ave., Surgut, Khanty-Mansy Autonomous Okrug - Yugra, Tyumen region, 628412, Russian Federation [email protected]

The article gives a systematic analysis of the positions of two outstanding and traditionally opposed to each other representatives of the Greek natural philosophy Parmenides and Heraclitus regarding the problem of time as a world-forming principle.

The article is focused on the ground of the following ideas. First, attempts to consider ontological essence of time (not only its empirical manifestations and instrumental uses) were already made in early Greek philosophy. Secondly, the tradition of contrasting the views of Parmenides and Heraclitus concerning the main principles of the world order is hardly justified. The article shows that the Parmenides" idea of the static nature of being doesn"t exclude the movement and the formation of things, and the metaphysical dynamics of being according to Heraclitus does not reduce the existence of things to an infinite becoming without the opportunity to get true being.

Thirdly, images of time and eternity, one way or another, are presented in both conceptions. Time is considered as a condition and basis for the existence of individual things, manifested in their conversion and movement. Out of time, that is, in eternity, there is the Whole that includes all the existent and possible individual things. Thus the conceptions of Parmenides and Heraclitus represent two parts of a single ontological model of the order of the Cosmos.

Keywords: time, eternity, movement, being, existent thing, substance, border. Bibliographic description for citation:

Denisova T. Time and eternity in the ontological models of Parmenides and Heraclitus. Idei i idealy - Ideas and Ideals, 2018, no. 4, vol. 1, pp. 212-229. doi: 10.17212/2075-08622018-4.1-212-229.

1. Aristotle. Metafizika . Aristotle. Sochineniya. V 4 t. T. 1 . Moscow, Mysl" Publ., 1976, pp. 65-368. (In Russian).

2. Aristotle. Fizika . Aristotle. Sochineniya. V 4 t. T. 3 . Moscow, Mysl" Publ., 1981, pp. 59-262. (In Russian).

3. Akhutin A.V Antichnye nacchala filosofii . St. Petersburg, Nauka Publ., 2007. 783 p.

4. Borges J.L. Sobranie sochinenii. V 4 t. T. 2. Proizvedeniya 1942-1969 . 2nd ed. St. Petersburg, Amfora Publ., 2011. 847 p. (In Russian).

5. Beaufret J. Dialog s Khaideggerom. Grecheskaya filosofiya . St. Petersburg. Vladimir Dal" Publ., 2007. 254 p. (In Russian).

6. Lebedev A.V. Logos Geraklita. Rekonstruktsiya mysli i slova /Logos of Heraclitus. Reconstruction of thoughts and words]. St. Petersburg, Nauka Publ., 2014. 533 p.

7. Trubetskoi S.N. Metafizika Drevnei Gretsii . Moscow, Mysl" Publ., 2010. 589 p.

8. Lebedev A.V, comp. Fragmenty rannikh grecheskikh filosofov. Ch. 1. Ot epicheskikh teokosmogonii do vozniknoveniya atomistiki . Moscow, Nauka Publ., 1989. 576 p.

9. Heidegger M. Vvedenie v metafiziku . St. Petersburg, Vysshaya religiozno-filosofskaya shkola Publ., 1997. 320 p. (In Russian).

10. Heidegger M., Fink E. Geraklit . St. Petersburg, Vladimir Dal" Publ., 2010. 383 p. (In Russian).

11. Chernyak L.S. Vechnost" i vremya: vozvrashchenie zabytoi temy . Moscow, St. Petersburg, Nestor-Istoriya Publ., 2014. 696 p.

12. Diels H. Die Fragmente der Vorsokratiker. Bd. 1. Herausgegeben von W Kranz. 9 Aufl. Berlin, Weidmannsche Verlag Buchhandlung, 1972. 486 p.

Гераклит (Heraclitus) и Парменид (Parmenides) принадлежат ко второму поколению греческих философов. Первый философ, Фалес, образно говоря, "открыл свои умственные очи" и увидел природу, physis. В этом смысле Парменид и Гераклит имели перед умственными очами не только physis, но и теории первого поколения философов. Как мы видели, в связи с вопросами о постоянном элементе всех изменений вначале возник внутренний диалог между Фалесом и Анаксимандром. Парменид и Гераклит, напротив, вступили в спор по поводу разделяемых их предшественниками базисных предпосылок.
Первое поколение натурфилософов считало, что изменение существует. Для них это было предпосылкой, предположением. Исходя из нее, они спрашивали, что является постоянным элементом всех изменений. Второе поколение философов подвергло сомнению эту предпосылку, задав вопрос о том, существует ли изменение? Его представители сделали предметом критического размышления предпосылку, принимавшуюся первым поколением. Парменид и Гераклит предложили явно диаметрально противоположные ответы на этот вопрос. Гераклит утверждал, что все находится в состоянии постоянного изменения или движения. В то же время Парменид считал, что ничто не находится в состоянии изменения! При буквальном понимании оба эти ответа кажутся бессмысленными. Однако, как и в ситуации с ответом Фалеса, буквальное понимание не соответствует тому, что говорили эти философы.
Жизнь. Гераклит был родом из соседнего с Милетом морского порта Эфес. Он жил около 500-х гг. до Р.Х., то есть приблизительно на 80 лет позже Фалеса. Известно несколько историй о Гераклите, но маловероятно, что они имеют под собой реальную основу. При всем этом имеется возможность восстановить его образ по сохранившимся фрагментам. Гераклит предстает замкнутым, резко саркастическим философом, который не всегда понимался современниками и в силу этого был низкого мнения об их умственных способностях. Вот почему он утверждал, что человеческие мнения и точки зрения похожи на "игрушки для детей" . Те же, кто не понимает, согласно другому фрагменту Гераклита , похожи на глухих, "отсутствующих, когда присутствуют". Более того, имея в виду суждения большинства, Гераклит сравнивал его представителей с "ослами, предпочитающими солому золоту" .
1 В немецком переводе в качестве основного источника цитируемых фрагментов досократиков используется работа Die Fragmente der Vorsokratiker. Griechisch und Deutsch von Hermann Diels. Bd. 1. Sechste, veibesserte Auflage. Hb. von W.Krantz. Berlin, 1951. В английском переводе используется работа Ch. H.Kahn. The Art and Thought of Heraclitus: An Edition of the Fragments with Translation and Commentary. Cambridge, 1989. В русском переводе в качестве основного источника используется с сохранением нумерация Дильса-Кранца работа Фрагменты ранних греческих философов. Часть I. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. Издание подготовил А. Лебедев. Под редакцией И.Д.Рожанского. М.: Наука, 1989.
Непонимание современниками учения Гераклита, очевидно, объяснялось не только ложными суждениями большинства. Как философу, Гераклиту было дано прозвище "Темный". Он часто выражал свои мысли с помощью неясных и многозначительных метафор. В противоположность милетским натурфилософам, которые подчеркнуто стремились дистанцировать себя от мифического, Гераклит был склонен
31
к мифологическому стилю выражения. Он не обладал той степенью научности, которую можно найти у милетцев. Не оперировал он и с логическими, хорошо определенными понятиями, как это делали Парменид и элеаты. Гераклит опирался на интуицию и визионерство - его речь походила на слова оракула. Возможно, он имел в виду самого себя, когда говорил, что "бог, который прорицает в Дельфах, не объявляет и не утаивает, а подает знак" .
Труды. Насколько мы знаем, Гераклит хранил свои работы в храме Артемиды Эфесской. Сохранилось относительно много его фрагментов. Считается, что 126 фрагментов достоверно принадлежат ему, а авторство 13 фрагментов вызывает сомнения.
В гераклитовских фрагментах упоминаются также и другие философы. Это свидетельствует о том, что философы начинают интересоваться не только исключительно внешними явлениями, но и занимают определенную позицию по отношению к тому, что другие философы говорили о философских проблемах. В результате, благодаря дискуссиям между философами и комментированию работ одних философов в трудах других, возникает и поддерживается философская традиция.
Утверждение "все, абсолютно все, находится в состоянии непрерывного изменения", оказывается логически противоречивым в свете следующего обстоятельства. Мы не можем сформулировать утверждение "все находится в состоянии изменения" без помощи языка. Он выступает в данном отношении как средство указания и распознавания объектов, которые должны длиться, по крайней мере, определенный интервал времени. Таким образом, условием построения и осмысленности этого утверждения является допущение неизменности объектов, что противоречит тому, о чем говорится в нем. Но Гераклит, действительно, не говорит, что все находится в состоянии непрерывного изменения. Он говорит, что:
1) все находится в состоянии непрерывного изменения , однако
2) изменение происходит согласно неизменному закону (логосу) и
3) этот закон включает взаимодействие противоположностей ,
4) причем это взаимодействие противоположностей как целое порождает гармонию .
1 Ср. с фрагментом : "в одну и ту же реку нельзя войти дважды, и нельзя дважды застигнуть смертную природу в одном и том же состоянии. ... Она образуется и расплывается, приближается и удаляется".
2 См. фрагмент : "космос один и тот же для всего существующего, не создан ни богом, ни человеком, но всегда был, есть и будет вечно живым огнем, возникающим согласно мере и согласно мере угасающим".
3 См. фрагмент : "рожденная противоположность собирает вместе, из отдельных музыкальных звуков возникает совершенная гармония, все вещи происходят благодаря конфликту". Ср. с фрагментом : "люди не понимают, как расходящееся само с собой согласуется подобно возвращающейся (к себе) гармонии, как у лука и лиры".
4 В учении Гераклита, таким образом, имеются моменты "диалектики", которые могут напомнить нам Гегеля и Маркса с их положением о том, что история движется вперед благодаря взаимодействию противоположностей.
32
Мы можем интерпретировать Гераклита следующим образом. Все находится в состоянии непрерывного изменения в соответствии с законом взаимодействия противоположных сил. Так, например, наш собственный дом является объектом, который, как и все остальное, находится в процессе изменения. Изменения осуществляются благодаря взаимодействию противоположных сил. Обобщенно говоря, одни из них носят по отношению к дому созидательный, конструктивный характер, а противоположные им - разрушительный, деструктивный. Однако временно, в течение многих лет, конструктивные силы превалируют над деструктивными. Поэтому дом, как таковой, будет существовать так долго, как сохраняется эта ситуация. Но и баланс сил подвержен изменению, и в некоторый момент времени деструктивные силы начинают преобладать. В результате дом разрушается - сила тяжести и разложение берут верх над своими противоположностями.
Иначе говоря, Гераклит не отрицает, что вещи достаточно продолжительно могут длиться во времени. Однако базисным принципом всех преходящих вещей является взаимодействие между соответствующими силами, баланс между которыми изменяется согласно закону, логосу. Поэтому настоящей субстанцией изменяющихся вещей является не вещественная первооснова, а логос!
Для Гераклита логос является скрытым, общим единством в разнообразии. Тождество - вот что логически предполагается во всех различиях.
Хотя нам известно больше фрагментов из наследия Геракликта, чем милетцев, интерпретировать его не намного легче, поскольку он выражался поэтическими образами. Например, когда он говорит об огне (греч. руr), то остается неясным, был ли огонь для него, как и для милетских философов, "первоосновой" или же он использовал слово "огонь" в качестве метафоры изменения (всепоглощающий огонь). Возможны обе интерпретации.
В одном из фрагментов Гераклит говорит, что "все вещи превращаются в огонь, а огонь - во все вещи, подобно тому, как товары обмениваются на золото, а золото - на товары". Если мы интерпретируем огонь как первооснову, тогда можно допустить связь между философией природы и экономикой. Действительно, понятие первоосновы как общего элемента, посредством которого происходит изменение всех вещей, здесь связывается с понятием денег, золота, как общего для обмена всех товаров базиса, где различные товары сравниваются друг с другом благодаря тому, что они измеряются одним и тем же общим стандартом.
33
Некоторые ученые политически интерпретируют Гераклита как сторонника войны. Основой для этого служит фрагмент : "война является отцом всего и царем над всем". Более тщательное его прочтение указывает на мысль Гераклита о фундаментальности в природе напряженности между альтернативными силами. Война, конфликт (греч. polemos, отсюда "полемика") являются проявлениями этой космологической напряженности, которая является "отцом" всего, иначе говоря, базисным принципом всего.
Гераклит также говорит о мире, сгорающем во вселенском пожаре и возникающем вновь через регулярные промежутки времени. К этому циклу с непрерывно вспыхивающими пожарами и новыми мирами позднее обращаются стоики.
Альтернативную Гераклиту позицию занимает Парменид. Это не значит, что для него безоговорочно утверждение: "ничто не находится в состоянии изменения". Парменид утверждает, что изменение является логически невозможным. Как и для Гераклита, для Парме-нида исходным пунктом выступает "логическое". Реконструировать его аргументы можно, по-видимому, следующим образом:

Парменид – основатель эллейской школы. Впервые вводит термин бытия. Закладывает определенный способ понимания бытия, который сохранится в европейской философии до середины 19 века, до работ Фр. Ницше. Вся классическая философия основана на онтологии Парменида. Ключевой текст Парменида – «О природе», в котором рассматриваются 3 вопроса: 1.что есть бытие? 2.Как возможно познание бытия? 3. Проблема бытия и небытия.

1.что есть бытие? Есть 2 пути: путь истины (убеждения) и путь мнения. Путь истины открывает мир бытия. Бытие – идеальное духовное начало мира, оно едино, вечно, неизменно, самотождественно. Оно не рождается и не гибнет, оно есть всегда. Оно истинно, мир бытия есть мир истины). Путь мнения открывает не единую реальность, а мир множественный, мир чувственный, эмпирическую действительность (мир человека, мир вещей и предметов. В отличие от бытия чувственный мир находится в становлении, изменении, трасформации).

Согласно логике Парменида бытие – смысловое основание сущего, тоЮ благодаря чему сущее сущестует. Сущее существует через бытие, а бытие существует благодаря себе и не нуждается ни в каком основании.

Мамардашвили: события должнв не повторяться, а совершаться так, чтобы путем извлечения опыта человек вошел бы в обозримое конечное, т.е. оказался бы в бытии. Бытие – то, где нет дурной бесконечности, где человек извлекает смысл. В бытие человек выходит из дурной последовательности. Если я переключу свое сознание, то, прервав эту дурную бесконечность, попаду в то, что уже есть и о чем нельзя сказать. Бытие всегда в настоящем.

2. как возможно познание? Есть 2 формы познания: чувственный и рациональный. Чувственный опыт всегда связан с раскрытием множественного мира, чувственной эмпирической действительности. Чувственный опыт субъективен, непостоянен, его содержание зависит от времени и пространства. Рациональный опыт (опыт мышления). Бытие открывает мысли. Мысль ведет нас к бытию. Как только наша мысль соприкасается с неизменным, непостоянным, объективным (сущность, смысл вещи), то мы соприкасаемся с бытием.

3. Бытие есть, оно мыслимо. Небытия нет. (его нельзя помыслить). Вывод: Бытие – смысловое основание сущего. Оно мыслимо, умопостигаемо.

Теоретическая проблема, возникшая в работах Парменида – проблема движения (множественности). Как возможна множественность, различие и движение, когда основание всего сущего неизменно.

Гераклит: Ту роль, которая отводилась раньше воде, воздуху, сейчас играет огонь. Первоначало двойственно. С одной стороны, огнем можно согреться, с другой – в нем можно сгореть. В основе всего сущего – борьба противоположностей (первая попытка диалектического описания мира). Противоположности пребывают в вечной борьбе, поэтому война, раздор – царь всего, причина всего. Соединение противоположностей приводит к возникновению конкретного сущего. Взаимосвязь, единство жизни и смерти, добра и зла, ночи и дня. Противоположности – естественное состояние мира. Такой взгляд приводит Гераклита к тому, что мир никогда не завершен. Он всегда становится и рождается. Бытие не статично и неизменно, оно находится в становлении и развитии.

Парменид (метафизический способ) и Гераклит (диалектический способ) – 2 разных способа понимания бытия.

(на всякий случай, хотя про него отдельный вопрос)Демокрит: Говорил, что начала (физические элементы) бесконечны по числу, и называл их атомами. Они неделимы и непроницаемы. Таких атомов много, бытие не едино, а множественно. Мир атомов. Концепция онтологического плюрализма. Мир атомов – идеальныйЮ духовный мир. Атомы нельзя увидеть, их можно только мыслить. Мир – основание всего сущего. Атомы разделены пустотой, пустота есть небытие как таковое, небытие непознаваемо (оно есть). Именно благодаря небытию атомы находятся в движении. Атомы сталкиваются. Одни отскакивают друг от друга, другие сцепляются или сплетаются между собой вследствие соответствия форм, размеров, положений. Образовавшиеся соединения держатся вместе, и таким образом происходит возникновение сложных тел. Формы бесконечны.

1. Бытие не едино, а множественно 2. Бытие находится в движении 3. Небытие – то, что отделяет атомы друг от друга, оно непознаваемо

Не из лекций.

Диалектика понималась и как сам процесс бесконечного развития и изменения бытия. Создателем именно такой формы диалектики считается Гераклит . Гераклит придал традиционным суждениям об изменениях абстрактно-логическую форму.
Гераклит из Эфеса (расцвет творческих сил которого, т. е. акмэ - примерно 40 лет, приходился на 504-501 гг. до н.э.) был знатного происхождения, однако отказался от царского сана и удалился в храм Артемиды. В конце своей жизни он жил отшельником. Его произведение "О природе" дошло до нас в отрывках.

Гераклита звали "темным" за сложность и противоречивость философии. Одна из причин "темноты" заключалась в том, он пытался соединить противоречивые тенденций в своем учении. С одной стороны, он отрицал постоянство бытия , а с другой – допускал существование первоначала бытия (самого подвижного).

Вот основные тезисы учения Гераклита. "Все течет, и- ничто не пребывает"; "в ту же реку дважды не войдешь"; "даже солнце каждый день новое" . Бытие - это равновесие двух потоков. Но оно имеет первоначало - огонь : "этого мира никто не сотворил, а он всегда был, есть и будет вечно живой огоны" Все произошло из огня и возвращается в огонь, "подобно тому, как золото (обменивается) на товары, а товары - на золото".

Однако если отрицается постоянство бытия, то следует отрицать и постоянство первоначала, показать его производность от чего-либо. Но первоначало потому и есть таково, что оно не производно. Гераклит же рассматривал огонь как образ и воплощение текучести, изменчивости, а не как первоначало в строгом смысле этого понятия. Отсюда и "темнота".
При всеобщей текучести у Гераклита устойчивыми были только пути бывания: "путь кверху" и "путь книзу". И тот, и другой пути - едины. Повсюду, как считал Гераклит, мы наблюдаем соединение и борьбу противоположностей. И в то же время - мировую гармонию. "Вечный круговращающийся огонь (есть Бог), судьба же - логос (разум), созидающий сущее из противоположных стремлений". "Одно и то же - живое и умершее, проснувшееся и спящее, молодое и старое, ибо первое исчезает во втором, а второе в первом" "Смертью друг друга живут" "В ту же реку вступаем и не вступаем. Существуем и не существуем". "Борьба - отец всего и всему царь. Одним она определила быть богами, а другим - людьми. А из тех одним рабами, а другим - свободными".

Душа - огонь. "Сухая душа мудрейшая и наилучшая". Опьянение "заливает огонь", т.е, разум. "Душе присущ самообогащаюшийся логос", т. е. разум; люди, однако, не слышат его и живут как во сне. "Людям не стало бы лучше, если бы все их желания сбылись". "Если бы счастьем было услаждение тела, счастливыми назвали бы мы быков, когда они находят горох для еды". Таковы мысли Гераклита "темного".

"Все течет" (греч. panta rei) – главный принцип философии Гераклита . Суть философии Гераклита состоит в том, что это основополагающее диалектическое учение. Согласно ему, ничто не остается в покое, но все подобно реке, пребывающей в вечном движении. Этот принцип и вошел в историю философии как "панта рей".
Теперь поразмыслим: что же следует ожидать далее от развития философии? Видимо, должны были последовать суждения об отрицании одного первоначала и о диалектике.

Парменид был известен своей "Поэмой о природе ", одна часть которой называется "Об истине", а другая - "О мнении". Есть две философии, полагал он, одна соответствует истине, а другая - мнению. Критерий же истины - разум . Ощущения не дают точной информации, они обманчивы. Диоген Лаэртский писал о Пармениде: "И не следующий мнению толпы, могучий, надменный Парменид, который поистине освободил мышление от обмана воображения".
Парменид объяснял Вселенную как единое сущее , безначальное и шаровидное, неподвижное. Такова, по его мнению, истина. Все суждения о ее возникновении относятся к области кажимости, подчинены ложному мнению. Для того, чтобы знать истину, нужно изгнать ощущения. Есть только неподвижное бытие, небытия (чего-то сверх бытия) не существует. Все это и есть Бог, он неподвижен, конечен и имеет форму шара. Как и Демокрит, Парменид считал, что все подчинено необходимости.
Парменид
Бытие есть, оно едино и вечно.
Оно неподвижно, и вещество, и мысль.

Парменид высказал элеизм более полно и в философской форме.
Что же было после Парменида? Очевидно, надо было доказать единство и неподвижность бытия. Такое доказательство апагогически сделал Зенон из Элеи, ученик Парменида.
Зенону принадлежат следующие положения.

Философия Сократа

Софисты и сократ 5 век до н.э. Антропологический поворот в Древнегреческой философии. Период греческого просвещения. Физические вопросы о бытии уходят на второй план. Ведущие – антропологические вопросы (о природе и сущности человека, о смысле назначении человеческого существования), также в центре внимания ряд социальных и политических вопросов (как возможна справедливая власть, справедливое государство). Учение Сократа знаменует поворот в философии - от рассмотрения природы и мира, к рассмотрению человека. Своим методом анализа понятий (майевтика, диалектика) и отождествлением добродетели и знания он направил внимание философов на безусловное значение человеческой личности.

Философия Сократа. Сократ не оставляет после себя ни одного письменного источника.

1. Философия для Сократа живет в живом диалоге, беседе, споре, слове. Голос выше письма. Ж. Деррида: у Сократа голос превалирует над письмом. Все, что мы знаем о Сократе, это от Платона. Ученик Сократа, Платон: философия требует обязательную письменную фиксацию.

2. Мощное влияние на античную философию и на развитие христианского мира. Влияние на работы Платона и Аристотеля. В центре внимания Сократа антропологические (на первом плане) и гносеологические вопросы. Философия как антропология человека.

Сократ: Смысл человеческого бытия. познать весь космос невозможно, поэтому человек должен стремиться к тому, что находится в его власти (его душа) => тезис: познай самого себя (научись овладеть и управлять собой). Человек стремится к познанию и заботе о душе. Забота о душе связана с тем, что душа стремится к познанию высших понятий: благо, справедливость, добро, истина, красота. Содержание души – это высшее понятие. Назначение души связано с познанием высших духовных ценностей. Сократ связывает жизнь с познанием высших ценностей.

Гносеология Сократа: Центральная тема – вопрос о мудрости. Сократ признает, что мудрость как абсолютное знание присуще богам, а мудрый человек тот, кто может сказать, что он знает,что ничего не знает. Мудрый тот, кто может определить пределы своего знания. (Платон Апология Сократа. [после обвинительных речей]: 1. Cократ пошел к мудрому человеку 2. К госуд. Людям 3. К поэтам 4. К ремесленникам. Для них мудрость – знание своего дела, мастерства.)

Рассматривая вопрос о познании, Сократ разрабатывает метод майевтики (знание о вещи не сообщается напрямую субъекту, субъект приходит к знанию самостоятельно через критику уже существующих представлений об объекте. Искусно заданные вопросы. Знание через критику сознания. Знание – усмотрение общего, единого в вещах и предметах)

Специфика гносеологии Сократа: впервые связывает гносеологический вопрос с этическими.Знать, что есть добро означает быть добрым человеком.(нет паузы между знанием и поступком). Поэтому любой грех (проступок) протекает из незнания. Сократ верил, что достаточно сообщить субъекту правильное знание и он будет действовать в соответствии с правильным и неправильным знанием.

Не из лекций

Именно в этот период развития философии в научный оборот вошло само понятие "философия ". До этого времени использовалось слово "софизм".
Употребление нового понятия связано с деятельностью Сократа . Сократ иронизировал по поводу софистов, которые, как он говорил, берутся обучать науке или мудрости, а сами отрицают возможность всякого знания, всякой мудрости. В противоположность им Сократ приписывал себе не самую мудрость, а лишь любовь к мудрости. Поэтому он не называл себя софистом, а – философом, т.е. любящим мудрость.
С тех пор слово "философия" стало употребляться сначала учениками Сократа, а затем и всеми остальными философами. Философия означала особую сферу интеллектуальной деятельности, а слово "философия" заменило собой слово "мудрость" (как называли философию до Сократа). Вплоть до конца У в. до н.э. философия была по существу единственной наукой, включающей все научные знания. Разделение наук на специальные началось с конца У в. до н.э.
Главное место в сократовской философии принадлежало этике. При этом Сократ уделял большое внимание знанию, лежащему в основе этики. Знание определяет методику и методологию истины.
Сократ полагал, что правильное знание можно получить с помощью двух методов : 1) метода выделения общего из ряда частных случаев; 2) метода выявления признаков, упущенных при общем анализе.
Свою методологию получения истины Сократ называл меэвтикой , т.е. - "повивальным искусством". Объяснял он это так. Подобно тому, как повивальная бабка, приглашенная к роженице, всего лишь помогает последней произвести на свет дитя, так и он не сообщал своим ученикам никакого знания. Да он и не мог его сообщить, ибо говорил о себе: "Я знаю только то, что ничего не знаю". Мы понимаем, конечно, что это ирония. Но Сократ постоянно подчеркивал, что он лишь помогает свои ученикам сделать вполне ясными те мысли, которыми их головы "беременны". Правильные же суждения рождаются не им, а самими учениками.
Действительно ли Сократ лишь помогал выяснить то, что и без того знал ученик? Нет, конечно. В этом заключался методологический прием Сократа. И метод Сократа был вполне научным методом выявления знания, который впоследствии Аристотелем был назван, индукцией и стал приемом выявления определений для общих понятий (философских универсалий). Сократ обучал искусству обобщения, искусству находить правильные определения для общих понятий. Обучение это велось в форме собеседований, в процессе которых ученики действительно не приобретали новых понятий, а лишь проясняли с помощью учителя те, которые они знали. Таким образом, Сократ учил логике научного знания.
В лице Сократа человеческий разум впервые стал мыслить логически и выделять дефиниции (т.е. определения понятий). Логическое мышление продолжали его ученики, Платон, а ученик Платона - Аристотель - основал логику.
Есть еще одно важное положение в учении Сократа о знании : знание именно потому доступно каждому и свободно выявляется в беседах, что оно как бы прирождено человеку. И потому каждому учителю приходится всего лишь его выявить, а не сообщать впервые ученикам. Однако учение о знании для Сократа было не целью, а средством. На первом месте в его деятельности стояла этика, как говорилось, И индукция Сократа направлена не на изучение законов природы, а на выяснение нравственных понятий .
В чем состояла этика Сократа?
1. Нравственные стремления, т. е. стремления к добру, уже существуют у каждого человека. И для превращения их в добродетель необходимо их как бы вспомнить, выявить. То есть нужно вспомнить, что такое добро, и как только это сделано, человек уже от одного этого становится добродетельным; Порок происходит только от недостатка знания, от заблуждения.
Добродетель есть знание, а именно---знание добра. Нельзя быть добродетельным, не зная добра. Например, как бы много добра мы ни получали от животного, оно еще не добродетельно (т. е. у него нет нравственности), потому что оно не знает (не понимает) добра и делает его бсзотчетно, не сознавая, добро это или зло. Добродетель (или нравственность) есть только там, где добро делается со знанием (пониманием) того, что оно добро.
2. Сократ не ограничился только этим. Он утверждал: знание есть добродетель, оно есть условие добродетели.
Доказывал же это Сократ тем, что всякий хочет добра: никто добровольно не зол, а если делает зло, то потону, что не знает добра и принимает зло за добро.
Сократ был убежден, что все люди от природы добры. Его учение можно назвать этическим интеллектуализмом, поскольку он считал знание пониманием добра, чисто интеллектуальным элементом, наиважнейшей частью нравственности. Более того, знание Сократ считал самой нравственностью.
Из этической философии Сократа следовали такие выводы.
1) Добродетели можно обучить при помощи умственного образования.
2) Знание одно, т.е. истина одна. Следовательно, и добродетель одна. Разные же добродетели - это лишь разные части одного знания. Справедливость- знание о том, как следует поступать с другими. Благочестие - знание, как вести себя по отношению к богам. Мужество - знание того, чего надо избегать и чего не следует страшиться и т. д.
Но в чем же состоит добро вообще, к знанию которого сводится всякая добродетель? Сократ считал таким общим добром заботу о душе и о ее совершенствовании.
Учение Сократа явилось началом логики и этики. Оно не было систематическим, т. к. Сократ ничего не писал, лекций не читал и ограничивался только беседами с учениками на этические темы. Из всех учеников Сократа вполне понял, усвоил и развил его учение - Платон. Многие же так и не осознали, что с философией Сократа свершилось открытие логики, что именно Сократ открыл возможность ума рассматривать мысли с логической точки зрения.
Деятельность Сократа послужила основанием для деятельности этических школ Древней Греции. Основные из них: гедоническая и киническая.