Почему в белоруссии нет работы. Как живет типичный белорус

⁰

Редкое явление вызывает такую бурю обсуждений, как наличие работы в Беларуси. Одна часть граждан убеждена, что в стране «нормальной» работы нет и пора валить, другая же обвиняет первую в нежелании оторвать пятую точку от дивана и найти занятие продуктивнее, чем споры в Интернете. Кто же прав и что на самом деле происходит на отечественном рынке труда?

Труд vs занятость - что больше интересует государство

Чтобы ответить на этот вопрос, придётся вернуться к истокам, к самой сути труда. Итак, согласно наиболее простому определению, труд - это целесообразная и сознательная деятельность человека, направленная на удовлетворение потребностей индивида и общества . При капиталистической системе основной формой является труд работника по трудовому договору. При этом (по Марксу), работа по найму, «на дядю», отчуждает работника от результатов его деятельности, носит принудительный характер и противоречит сущности и возможности духовного и нравственного развития индивида. В подтверждение этого приводится довод, что как только у работника появляется возможность не работать (например, получение наследства или выигрыш в лотерею), он сразу же прекращает это делать.

Государство интересует не столько труд сам по себе, поскольку трудиться человек может и на дачном участке, и в кабинетной тиши, придумывая рассказы, которые пока не публикуются, сколько занятость . Более того, государство интересует т.н. «официальная занятость». Она возникает при заключении работником трудового договора с официально зарегистрированным нанимателем, который платит за него налоги, отчисления в ФСЗН и т.д. либо он является индивидуальным предпринимателем. В идеале занятость - это признанная государством деятельность индивида, приносящая ему доход и совсем в идеале удовлетворение, а государству - необходимые отчисления.

Динамика численности вакансий и безработных. Изображение: belstat.gov.by

Поэтому, когда говорят о безработице, в первую очередь имеют в виду не невозможность трудиться, т.к. придумать себе занятие, чтобы занять руки и голову, несложно, а именно отсутствие занятости, т.е., отсутствие статуса официального работника.

Именно для контроля занятости и был принят Декрет №3 «О предупреждении социального иждивенчества».

Хотели как лучше, а получилось как в СССР

Власть рассуждала просто: по состоянию на конец 2014 года официальная безработица составляла 0,5% (кстати, как и на 1 января 2018) к общей численности трудоспособного населения. Однако налоговые органы и Минтруда указали, что в целом по стране не заняты 400-500 тыс. человек . А это уже 8-9% от трудоспособного населения. Отсюда власти сделали вывод: большинство из не трудоустроенных официально - это «теневики», нелегалы и «уклонисты». И их нужно «доить».

По мнению экспертов, данное количество стало неприятным сюрпризом для госорганов, отразив реальный уровень безработицы в Беларуси . И поэтому её решили подкорректировать не очень популярной мерой - ежегодным сбором в размере 20 базовых величин, дополненных в случае неуплаты штрафом от 2 до 4 б. в. либо административным арестом (15 суток) для тех, кто не участвует в финансировании государственных расходов.

Попытка причесать всех незанятых под одну гребенку вызвала острое противостояние со стороны разных слоёв населения. Одна норма Конституции Беларуси (ст. 41, гарантирующая право на труд) вошла в противоречие с другой (ст. 56, обязывающая принимать участие в финансировании государственных расходов) с притягиванием за уши последней. Слишком обширным оказался и перечень лиц, явно не уклоняющихся от теперь уже необходимости обязательной занятости, но не имеющих возможности (или желания) трудиться (вынужденные ухаживать за больными родственниками, лица, в отношении которых ведётся следствие или проходит судебное разбирательство, и др.).

Изображение: news.vitebsk.cc

Кроме того, власти узнали ещё одну неприятную правду - людей не устраивают предлагаемая работа и заработок.

Стране нужны рабочие руки

К началу января 2018 года в Беларуси оставалось «всего» 22,9 тыс. нетрудоустроенных . Можно было бы сказать о победе над безработицей, но, как мы помним, это число вовсе не отражает реальное положение дел, учитывая только тех, кто состоит на учёте в службе занятости, что входит в противоречие с озвученными 400-500 тыс. не участвующих в госрасходах.

При этом вакансий в центре занятости насчитывается 53 900 (на начало января 2018). Казалось бы, на каждого есть по две вакансии, и ещё останется! Можно даже приглашать иностранных граждан - стране не хватает рабочих рук! И тут выясняется, что в структуре вакансий действительно преобладают именно «рабочие руки» - до 57,6% от общего числа вакансий . Например, в столице в первой декаде декабря открыли 12 575 вакансий, из них на рабочие специальности приходится 7 320 (58%). Это продавцы (362 вакансии), повара (313), уборщики производственных и служебных помещений (281), водители (244), электромонтёры (179), электрогазосварщики (159), грузчики (141), швеи (134) и санитарки (101). Для каменщиков открыто 256 вакансий, маляров - 235, штукатуров - 186, монтажников строительных конструкций - 135, облицовщиков-плиточников - 114, плотников-бетонщиков - 129.

Шокирующей выглядит нехватка медсестер (553 вакансии), инженеров (450), врачей (417), директоров (200) и воспитателей (171). Глядя на это понимаешь - работа действительно вроде бы есть, но какая! Нельзя прийти с улицы на врача и электрогазосварщика. Трудно стать медсестрой с дипломом экономиста и не очень прельщает возможность быть каменщиком, едва окончив юридический факультет.

Таких работников ждут наниматели. Изображение: polese.by

Сравнительный анализ демонстрирует в первую очередь дисбаланс спроса и предложения . То есть нужны те, кого нет, а те, кто есть - совсем не нужны. Об этом говорят ещё с начала 2000-х гг., однако видимых результатов в преодолении диспропорции не наблюдается. К этому привели сразу несколько факторов:

неослабевающая мода на одни профессии (юристы, экономисты, журналисты, дизайнеры, «менеджеры по продажам») и невозможность имеющимися средствами привлечь на работу зоотехников, врачей, швей, парикмахеров и т.д. Несмотря на то, что уже не первое десятилетие повторяется мантра «в Беларуси избыток юристов и экономистов», люди продолжают обучаться этим специальностям, а потом, разумеется, не могут найти работу ввиду перенасыщенности рынка кадрами;
общий отток кадров из села в город , а точнее в столицу. В Минске проживает около 21% населения страны. При таких показателях в Киеве, например, должно было бы жить почти 9 млн человек вместо 2,9 млн (около 7% от населения страны), а в Москве - почти 31 млн вместо 12,4 млн (что составляет около 8,5% населения страны). Поэтому скорее именно Минск претендует на звание «нерезинового», ибо пользуется аномальным спросом на работу, но при этом не в состоянии «приютить» всех желающих;
люди не хотят работать за 300-350 рублей в месяц, и их можно понять. Для Минска, в котором съёмное жильё стоит 150-200 долларов в эквиваленте, а с января, , «потяжелеет» и жировка - это вообще не деньги. При этом речь идёт не о тяжёлых работах, а о вполне стандартном «сидении в офисе». Вот и получается, что наниматели жалуются на желание молодежи «всего и сразу», а молодые люди, нередко представленные на ярмарках вакансий и в службах занятости матерями, говорят, что «не для того мы в универе учились, чтобы работать за копейки». Диалог и адекватное сотрудничество между нанимателем и работником практически сведён на нет;
государство усиливает крен в сторону рабочих специальностей . Достаточно открыть сведения о профподготовке и переподготовке безработных на сайте Мингорисполкома , чтобы увидеть - никаких специалистов по криптовалютам и бизнес-аналитике там нет. Только суровая проза рабочей жизни: кладовщик, водитель, кровельщик, маляр, печник, электромеханик по лифтам. Правда есть и некая «предпринимательская деятельность» с «тестировщиком программного обеспечения». А ранее в августе, напомним, заместитель премьер-министра Василий Жарко указал на необходимость набора учащихся в ВУЗы исходя из потребностей экономики, а не пожеланий ректоров университетов. Отныне заниматься распределением квот будут Министерство труда и соцзащиты, а также Министерство экономики;
превращение IT-сферы в «священную корову» . Другой стороной этого перекоса стал «золотой телёнок» белорусской экономики - IT. Не сказать, чтобы он приносил какие-то сверхдоходы - например, общая выручка ПВТ за 2017 год не превысит 1 млрд долларов (примерно 1/50 от ВВП), однако максимальные налоговые преференции предоставлены именно данной отрасли. Ну хочет наше государство положить все яйца в одну не очень прочную корзину, ну что тут сделаешь? Мы частично двинулись в сторону скандинавского пути, где доход 20% самых богатых слоев населения не превышает доход бедняков более, чем в 4-5 раз. Но сделали это искусственно, путём предоставления «программистам» льгот и преференций. В ПВТ средняя зарплата около 2 000 долларов , тогда как по стране она не достигла 500. Разрыв в 4 раза уже очевиден, а его элитарный статус сложился в том числе благодаря вмешательству властей. Это вновь привело к перекосу - теперь все уже хотят стать айтишниками, а не экономистами, поддаваясь на мнимую простоту входа в данную сферу;
и работники, и наниматели «застыли» . Обе стороны, что называется, «упёрлись рогом». Эксперты твердят, что сейчас преуспеют те, кто способен гибко реагировать на меняющиеся условия рынка труда, открыт к постоянному обучению и освоению новых навыков , однако люди не хотят учиться или менять профессию. Негибкость сознания у работников старшего поколения ещё можно понять, но когда объясняешь молодым, что не будут юристу платить 1 000 долларов сразу после ВУЗа, видишь только искреннее недоумение. При этом гуманитарию, тому же условному юристу, гораздо проще и безболезненнее переквалифицироваться в SMM-щика, специалиста отдела продаж, маркетолога или логиста. Сейчас редко когда одна специальность выбирается при поступлении и остаётся с человеком на всю жизнь. Приходится что-то менять, учиться, брать на себя смежные функции. Ничего не поделаешь - хочешь быть конкурентоспособным, готовься быть «универсальным солдатом», незаменимым и стоящим на голову выше конкурентов. Наниматели же предпочитают не замечать того, что взваливают на одного работника должностные обязанности двух-трёх, при этом оставляя уровень заработной платы на отметке «средняя в отрасли»;
«вшивые блохи», окончание медовых лет или декрет №7 . За 24 последних года отношение к индивидуальным предпринимателям у высшего руководства страны менялось с ненавистнического (А.Г. Лукашенко приписывают фразу образца 1995 года о том, что «предпринимателей надо стряхнуть, как вшивых блох», впрочем найти её первоисточник не удалось, равно как и фразу о том, что скоро он «пожмёт руку последнему предпринимателю» образца 2007 года) до ультралиберального с откручиванием большинства гаек благодаря Декрету №7 «О развитии предпринимательства». Эти кульбиты привели к тому, что число ипэшников в стране сокращалось непрерывно с 2014 года, и к началу ноября 2017 не превышало 244,5 тыс. Их просили и помогать детским домам, и перестать шантажировать власть, и не играть в одни ворота, и искать причину в себе, и при этом все равно напомнили, что «мало не покажется» . Все эти годы ипэшники «висят в 90-х» ещё и потому, что их чуть ли не каждый год дёргают разного рода «ответственностями» и «обязательствами», вместо того, чтобы уйти от громкой и бесполезной риторики не к поддержке даже, а просто к оставлению в покое;

немало белорусов работает за границей . Подсчитать точное количество тех, кто более-менее постоянно или, скажем, в течение нескольких месяцев покидает синеокую и отправляется искать счастья за рубеж, невозможно. Известно, что основным направлением трудовой миграции является Российская Федерация. Портрет белорусского трудового мигранта, работающего в восточной соседке, выглядит так: молодой мужчина 18-29 лет, занятый в основном в строительстве, в оптовой и розничной торговле либо ремонте автомобилей. По данным МВД, в 2017 году в Россию выехали на заработки 6,1 тыс. человек, российские данные отличаются в сторону увеличения в несколько раз. Подобные расхождения встречаются и во всех без исключения странах. Некоторые эксперты называют и вовсе колоссальные цифры - 1,5 млн граждан, трудящихся вне Республики Беларусь . Это не совсем корректные данные, вызванные расхождением в методике подсчётов, но проблема «сваливания» точно имеет место, и игнорировать её неправильно.

мы не можем привлечь трудовых мигрантов, чтобы закрыть вакансии врачей и швей . Возьмём простой пример - когда-то врачей не хватало в Ливии, Саудовской Аравии и США. Недолго думая, их завлекли сравнительно высокими зарплатами из соседних стран. В Беларуси средняя зарплата в сфере здравоохранения в январе-октябре 2017 года составила 627 б.р . При этом врачи получали 993 рубля, а средний медперсонал - 622. Соответственно, белорусские граждане работать врачами и медсёстрами не хотят, но и трудовыми мигрантами эту брешь не закрыть. Поэтому из года в год и слышится песня о «тотальной нехватке».

Пришло время ответить на главные вопросы - «кто виноват» и «что делать».

«Ну, граждане тунеядцы, кто хочет сегодня поработать?»

Главная проблема белорусской занятости состоит в том, что на рынке труда произошёл перекос. Спрос есть на одни специальности и профессии, по которым не хотят работать ни свои, ни чужие, а предложение представлено совсем другим набором.

При этом часто люди выбирают вовсе не переподготовку или повышение квалификации, а пресловутое «свалить». И это касается как представителей рабочих специальностей (всё-таки на российских и польских стройках пока платят больше), так и работников умственного труда. Последние предпочитают проходить переподготовку за рубежом, намереваясь там и остаться.

Когда в 2014 году четверо брестчан выиграли суд и прочитали в решении, что наниматель обязан выплатить им зарплату, то вздохнули с облегчением. Казалось, что многие месяцы безденежья уже позади и они вот-вот получат положенные суммы. Ведь решение суда на руках, сейчас только судебные исполнители примутся за дело. Но не тут-то было.

- Сегодня нас трое: не все дошли. Но Андрей мысленно с нами, - улыбаются парни. Они говорят, что не собираются сдаваться, хотя за последние годы оптимизма немного поубавилось.

«До этой ситуации про директора ничего особо плохого сказать не мог»

Общество с ограниченной ответственностью «Акантит» появилось в Бресте еще в 1990-е. Директор Сергей Бабенко решил, что будет заниматься монтажом и ремонтом систем газоснабжения и теплоэнергетического оборудования.

- Я устроился к нему на работу инженером-наладчиком еще в 1999-м, - говорит сейчас уже пенсионер Владимир Иванович Плетнюк. - Я был одним из немногих, у кого был хороший опыт в этой сфере. Фактически их всех и обучал, хоть и работал всего на полставки (это была моя вторая работа). Вроде все шло неплохо, заказы были. Основными нашими заказчиками были госпредприятия, что-то выполняли и для частников.

- Зарплата была неплохой, поначалу даже очень, - объяснил по телефону 41-летний Андрей Янчук. На фирму он пришел в один год с Владимиром и работал личным водителем директора.

- До этой ситуации ничего особо плохого про него сказать не мог: человек как человек. Конечно, со своими недостатками, не без этого, но вроде и платил, и в положение мог войти, - рассуждает Андрей.

Лет шесть назад в небольшой коллектив «Акантита» (всего 12 человек) влился молодой инженер-теплотехник Вадим Кузьмицкий, а еще через два года - инженер-проектировщик Владислав Свирский.

- Зарплату нам давно платили с задержками. Поскольку компания часто работала с госпредприятиями, а те постоянно задерживали оплату, то задержки составляли обычно до двух месяцев. То есть если ты, допустим, сегодня сделал какую-то работу, то прикидывал, что оплатят ее не раньше чем через два месяца, - говорят мужчины. - Ну, что есть, то есть - госпредприятия, к сожалению, очень редко платили в срок. Но все же платили.

«Однажды мы пили чай с бухгалтером и она сказала: „Ребята, у нас по нулям“»

В 2009 году «Акантит» благополучно пережил один кризис, в 2011-м - второй. Предприятие выплыло и работало вроде бы неплохо.

- Мы боялись, что в 2011 году оно закроется и мы потеряем работу. Там же доллар втрое вырос… Но нет, выжили. И вроде выдохнули спокойно, - вспоминают мужчины. Говорят, неладное началось три года назад.

- Коллектив у нас небольшой, поэтому обстановка была дружеская, - говорит Владимир Иванович. - Однажды в офисе мы пили чай с бухгалтером и разговорились насчет финансовой ситуации на фирме. Она нам и сказала: мол, ребята, на счетах по нулям. Денег нет вообще, должники не возвращают.

Спустя пару месяцев после этого разговора не выплатили зарплату. Работники ждали месяц, два, три, а потом стали увольняться. Правда, при увольнении обещанную зарплату так и не получили.

- Мы пришли к директору, а он такой спокойный. Спрашиваем: «Где наша зарплата?» А он только развел руками: «Денег нет, ребята, что хотите, то и делайте. Хотите - идите в суд, я ничего сделать не могу», - объясняют инженеры. - А суммы у нас были приличные. К примеру, Владимиру Ивановичу фирма должна была зарплату за пять месяцев (около 30 млн старыми) и еще отпускные, Андрею и Вадиму - по 25 млн и 26 млн соответственно, Владу - около 14 млн.

После разговора с директором кто-то уволился, кто-то еще остался ждать. И тут работники узнали, что в мае 2014 года ООО «Акантит» начал ликвидационное производство.

Четверо наших героев и еще один их коллега решились идти в суд. Заседания проходили с августа по сентябрь. Суд, понятное дело, встал на сторону работников и принял решение обязать ООО «Акантит» выплатить не только зарплату, но также и среднедневной заработок за каждый день просрочки.

Общие суммы получились внушительными: 89 млн неденоминированных рублей предприятие осталось должно Владимиру Ивановичу, 76 млн должны были выплатить Вадиму, 49 млн - Владу, 48 млн - Андрею. Общий долг перед тремя инженерами и водителем составил чуть больше 260 «старых» миллионов.

- Решение суда было предсказуемым. Понятно, что закон был на нашей стороне. Казалось, дело за малым: сейчас придет пристав, что-то там конфискует, продаст - и мы получим свои деньги, - вспоминают мужчины. - Никто и не предполагал, что все затянется на такой огромный срок.

«Счета арестованы налоговой, снять арест она не может»

С четырьмя делами стали работать судебные исполнители, и радость от выигрыша в суде стала потихоньку улетучиваться.

- Мы же знаем, что при ликвидации задолженность по зарплате гасится в первую очередь. Но не в нашем случае, - говорит Вадим Кузьмицкий. - Оказалось, что в тот момент, когда фирму решили ликвидировать, у нее была задолженность перед налоговой в 135 млн рублей. Поэтому счета арестовали еще раньше. И снять арест не могут до того момента, пока ликвидационная компания не погасит эти долги.

При этом у «Акантита» есть здание бывшей котельной с правом промышленного производства, несколько автомобилей (Volkswagen LT28 и Volkswagen Sharan), также один из мобильных операторов платит предприятию аренду за установку вышки связи.

- Аренда шла на погашение долгов по налогам, автомобили передали директору на ответственное хранение - он на них до сих пор катается, - объясняет Вадим. - С продажей участка с котельной тянут до сих пор. Уже две ликвидационные компании сменилось.

- А воз и ныне там. Хоть и покупатели были. Но вот продавать не хотят: цена не устраивает. Они хотят миллиард старыми, но сейчас это заоблачная цена, - разводят руками мужчины. - Как можно упираться, если у вас куча долгов? Почему это происходит?

Брестчане решили писать жалобы в налоговую, милицию, прокуратуру, Комитет госконтроля, исполком и другие инстанции, подключили знакомых юристов. Переписка тянется вот уже третий год - только папка с ответами становится толще и толще. Ответы из инстанций похожи друг на друга: нарушений нет, компания устраивает аукционы, дает объявления, движение идет.

- Но нам-то что с того? - возмущается Влад. - Ведь денег у нас как не было, так и нет. А те суммы за два года просели по отношению к доллару уже вдвое. За это кто-нибудь ответит? За те месяцы без зарплаты кто ответит?

- Нужно все-таки слово свое держать и поступать по совести, - сходятся во мнении брестчане и говорят, что уже собираются отправить обращение президенту.

Директор ликвидационной фирмы: «Мы уже несколько раз обращались в суд, но в процедуре банкротства нам почему-то отказали»

- Да, мы уже не первый раз отвечаем бывшим работникам на их жалобы, нас уже по два раза проверили и Комитет госконтроля, и налоговая. Сейчас долги ООО «Акантит» перед всеми кредиторами составляют чуть больше 85 тыс., - объясняет директор ликвидационной фирмы «Правовая компания „Альтюрком“» Татьяна Коцемба. - Аукционы и оценку мы сейчас проводим исключительно за свои деньги. Это, поверьте, немалые суммы. За одно только объявление в газете нужно выложить как минимум 100 рублей.

Покупатели у нас были, да. Но в последний момент они отказались, так как посмотрели перспективный план города, по которому на участке, где находится котельная, собираются в ближайшие 10 лет строить жилые дома. Перспективный план, как вы знаете, вещь изменчивая. И это решение далеко не окончательное. Но тем не менее покупатели испугались.

На вопрос, почему бы нам не снизить цену продажи (а мы хотим продать за миллиард неденоминированных рублей), отвечу так. Если до ликвидационного производства компания не была убыточной, а тут после продажи имущества за бесценок станет таковой, ответственность ляжет на меня. Я буду субсидиарным ответчиком в суде. А отвечать своими деньгами мне не хочется.

Единственный выход из этой ситуации я вижу в том, чтобы начать процедуру банкротства и открыть конкурсное производство. В этом случае можно будет продавать имущество хоть за бесценок - ответственности такой не будет. Мы уже обращались в экономический суд Брестской области с заявлением о признании ООО «Акантит» экономически несостоятельным. Нам отказали. Почему? Непонятно.

Труд vs занятость - что больше интересует государство

Динамика численности вакансий и безработных. Изображение: belstat.gov.by

Именно для контроля занятости и был принят Декрет №3 «О предупреждении социального иждивенчества».

Хотели как лучше, а получилось как в СССР

Изображение: news.vitebsk.cc

Кроме того, власти узнали ещё одну неприятную правду - людей не устраивают предлагаемая работа и заработок.

Стране нужны рабочие руки

Таких работников ждут наниматели. Изображение: polese.by

неослабевающая мода на одни профессии (юристы, экономисты, журналисты, дизайнеры, «менеджеры по продажам») и невозможность имеющимися средствами привлечь на работу зоотехников, врачей, швей, парикмахеров и т.д. Несмотря на то, что уже не первое десятилетие повторяется мантра «в Беларуси избыток юристов и экономистов», люди продолжают обучаться этим специальностям, а потом, разумеется, не могут найти работу ввиду перенасыщенности рынка кадрами;
общий отток кадров из села в город , а точнее в столицу. В Минске проживает около 21% населения страны. При таких показателях в Киеве, например, должно было бы жить почти 9 млн человек вместо 2,9 млн (около 7% от населения страны), а в Москве - почти 31 млн вместо 12,4 млн (что составляет около 8,5% населения страны). Поэтому скорее именно Минск претендует на звание «нерезинового», ибо пользуется аномальным спросом на работу, но при этом не в состоянии «приютить» всех желающих;
люди не хотят работать за 300-350 рублей в месяц, и их можно понять. Для Минска, в котором съёмное жильё стоит 150-200 долларов в эквиваленте, а с января, , «потяжелеет» и жировка - это вообще не деньги. При этом речь идёт не о тяжёлых работах, а о вполне стандартном «сидении в офисе». Вот и получается, что наниматели жалуются на желание молодежи «всего и сразу», а молодые люди, нередко представленные на ярмарках вакансий и в службах занятости матерями, говорят, что «не для того мы в универе учились, чтобы работать за копейки». Диалог и адекватное сотрудничество между нанимателем и работником практически сведён на нет;
государство усиливает крен в сторону рабочих специальностей . Достаточно открыть сведения о профподготовке и переподготовке безработных на сайте Мингорисполкома , чтобы увидеть - никаких специалистов по криптовалютам и бизнес-аналитике там нет. Только суровая проза рабочей жизни: кладовщик, водитель, кровельщик, маляр, печник, электромеханик по лифтам. Правда есть и некая «предпринимательская деятельность» с «тестировщиком программного обеспечения». А ранее в августе, напомним, заместитель премьер-министра Василий Жарко указал на необходимость набора учащихся в ВУЗы исходя из потребностей экономики, а не пожеланий ректоров университетов. Отныне заниматься распределением квот будут Министерство труда и соцзащиты, а также Министерство экономики;
превращение IT-сферы в «священную корову» . Другой стороной этого перекоса стал «золотой телёнок» белорусской экономики - IT. Не сказать, чтобы он приносил какие-то сверхдоходы - например, общая выручка ПВТ за 2017 год не превысит 1 млрд долларов (примерно 1/50 от ВВП), однако максимальные налоговые преференции предоставлены именно данной отрасли. Ну хочет наше государство положить все яйца в одну не очень прочную корзину, ну что тут сделаешь? Мы частично двинулись в сторону скандинавского пути, где доход 20% самых богатых слоев населения не превышает доход бедняков более, чем в 4-5 раз. Но сделали это искусственно, путём предоставления «программистам» льгот и преференций. В ПВТ средняя зарплата около 2 000 долларов , тогда как по стране она не достигла 500. Разрыв в 4 раза уже очевиден, а его элитарный статус сложился в том числе благодаря вмешательству властей. Это вновь привело к перекосу - теперь все уже хотят стать айтишниками, а не экономистами, поддаваясь на мнимую простоту входа в данную сферу;
и работники, и наниматели «застыли» . Обе стороны, что называется, «упёрлись рогом». Эксперты твердят, что сейчас преуспеют те, кто способен гибко реагировать на меняющиеся условия рынка труда, открыт к постоянному обучению и освоению новых навыков , однако люди не хотят учиться или менять профессию. Негибкость сознания у работников старшего поколения ещё можно понять, но когда объясняешь молодым, что не будут юристу платить 1 000 долларов сразу после ВУЗа, видишь только искреннее недоумение. При этом гуманитарию, тому же условному юристу, гораздо проще и безболезненнее переквалифицироваться в SMM-щика, специалиста отдела продаж, маркетолога или логиста. Сейчас редко когда одна специальность выбирается при поступлении и остаётся с человеком на всю жизнь. Приходится что-то менять, учиться, брать на себя смежные функции. Ничего не поделаешь - хочешь быть конкурентоспособным, готовься быть «универсальным солдатом», незаменимым и стоящим на голову выше конкурентов. Наниматели же предпочитают не замечать того, что взваливают на одного работника должностные обязанности двух-трёх, при этом оставляя уровень заработной платы на отметке «средняя в отрасли»;
«вшивые блохи», окончание медовых лет или декрет №7 . За 24 последних года отношение к индивидуальным предпринимателям у высшего руководства страны менялось с ненавистнического (А.Г. Лукашенко приписывают фразу образца 1995 года о том, что «предпринимателей надо стряхнуть, как вшивых блох», впрочем найти её первоисточник не удалось, равно как и фразу о том, что скоро он «пожмёт руку последнему предпринимателю» образца 2007 года) до ультралиберального с откручиванием большинства гаек благодаря Декрету №7 «О развитии предпринимательства». Эти кульбиты привели к тому, что число ипэшников в стране сокращалось непрерывно с 2014 года, и к началу ноября 2017 не превышало 244,5 тыс. Их просили и помогать детским домам, и перестать шантажировать власть, и не играть в одни ворота, и искать причину в себе, и при этом все равно напомнили, что «мало не покажется» . Все эти годы ипэшники «висят в 90-х» ещё и потому, что их чуть ли не каждый год дёргают разного рода «ответственностями» и «обязательствами», вместо того, чтобы уйти от громкой и бесполезной риторики не к поддержке даже, а просто к оставлению в покое;

немало белорусов работает за границей . Подсчитать точное количество тех, кто более-менее постоянно или, скажем, в течение нескольких месяцев покидает синеокую и отправляется искать счастья за рубеж, невозможно. Известно, что основным направлением трудовой миграции является Российская Федерация. Портрет белорусского трудового мигранта, работающего в восточной соседке, выглядит так: молодой мужчина 18-29 лет, занятый в основном в строительстве, в оптовой и розничной торговле либо ремонте автомобилей. По данным МВД, в 2017 году в Россию выехали на заработки 6,1 тыс. человек, российские данные отличаются в сторону увеличения в несколько раз. Подобные расхождения встречаются и во всех без исключения странах. Некоторые эксперты называют и вовсе колоссальные цифры - 1,5 млн граждан, трудящихся вне Республики Беларусь . Это не совсем корректные данные, вызванные расхождением в методике подсчётов, но проблема «сваливания» точно имеет место, и игнорировать её неправильно.

мы не можем привлечь трудовых мигрантов, чтобы закрыть вакансии врачей и швей . Возьмём простой пример - когда-то врачей не хватало в Ливии, Саудовской Аравии и США. Недолго думая, их завлекли сравнительно высокими зарплатами из соседних стран. В Беларуси средняя зарплата в сфере здравоохранения в январе-октябре 2017 года составила 627 б.р . При этом врачи получали 993 рубля, а средний медперсонал - 622. Соответственно, белорусские граждане работать врачами и медсёстрами не хотят, но и трудовыми мигрантами эту брешь не закрыть. Поэтому из года в год и слышится песня о «тотальной нехватке».

Пришло время ответить на главные вопросы - «кто виноват» и «что делать».

«Ну, граждане тунеядцы, кто хочет сегодня поработать?»

Редактор «Как тут жить» два года читала всю статистику про белорусов, которую делает Белстат, «Яндекс», «Гугл» и Tut.by, чтобы сделать портрет типичного белоруса. Мы не ставили ссылку на каждую цифру – просто потому, что читать текст, где через каждые три слова стоит ссылка, неудобно, да и почти про все исследования мы уже . Конечно, в тексте будут нестыковки, нелогичности, ну так в реальной жизни тоже много нестыковок.

типичный белорус - это женщина. Потому что женщин в Беларуси больше, чем мужчин. Ей 41 год. Зовут ее, скорее всего, Елена, потому что в 70-е, когда она родилась, это имя было самым популярным. Отчество - скорее всего, Владимировна, потому что в конце 40-х и начале 50-х, когда родился ее отец, большинство мальчиков называли Володями.

Живет она в городе, вероятнее всего - в Минске. У нее высшее образование, сейчас работает в сфере услуг (лечит людей, работает в общепите, учит детей или бухгалтер). Зарабатывает 776 рублей в месяц (такая сейчас средняя зарплата в Минске).

Как белоруска любит

типичная белоруска Елена вышла замуж по любви в 22 года, мужу Сергею (самое популярное имя в 70-х) было 24. Родила в 23, ребенка назвали Александром (потому что мальчиков рождается сначала больше девочек, к подростковому возрасту мальчиков становится меньше). Сашей назвали, потому что это самое популярное имя того времени и вообще одно из самых популярных в русскоязычном пространстве. Свою семью считает благополучной, хотя иногда ворчит, что муж спит дольше нее (как и большинство белорусских мужчин), почти никогда не стирает одежду и не готовит еду.

Елена считает, что если семьи распадаются, то это потому, что или муж - пьяница, или потому что кто-то из супругов изменил, и простить это нельзя. Почти половина ее подруг - в разводе (треть из них потом еще раз вышли замуж лет в 37). Иногда шутит, что, если разведется, то поедет в Шклов, Кличев или Горки - это три белорусских города, в которых мужчин больше, чем женщин.

Если Елена заходит на порно-сайты, то ищет видео с анальным сексом. Посидит, повздыхает минут семь.

Если Елена заходит на порно-сайты, то, как и большинство белорусских женщин по статистике Pornhub, ищет видео с анальным сексом. Посидит, повздыхает минут семь. В магазинах с секс-товарами первым делом покупает вибратор.

На вопрос, что же в жизни главное, Елена, как и 40% белорусов, отвечает, не задумываясь: любовь. Если спросить: «Елена, ну а если не любовь?», она спокойно ответит: «Ну, тогда интересная работа». А если сказать: «Елена, погодите, а если ни любви, ни работы?» Тогда Елена вздохнет и скажет: «Тогда - познание мира». А если вы все никак не можете успокоиться и скажете: «Елена, а большие деньги могут быть смыслом жизни?» - Елена посмотрит на вас, как на дурака.

Как белоруска ест

Елена ест картошку больше положенного (179 кило в год вместо 129 по общемировым рекомендациям), а вот овощей и фруктов ест маловато. Еду постоянно пересаливает. Каждый день пьет кофе, причем очень сладкий, и вообще уважает сахар - в год съедает 42 кило, хотя норма - 30 кило на человека.

Если ходит в кафе, то тратит там 12 рублей за раз. Если очень хочется заказать еду на дом, то берет пиццу, старается уложиться рублей в 20.

Елена ест картошку больше положенного, еду пересаливает, каждый день пьет кофе, причем очень сладкий

Между нами говоря, у Елены Владимировны, как и у 60% белорусов - избыточная масса тела. Но, как и большинство белорусов, Елена Владимировна считает, что двигается она достаточно.

Если в стране - очередной кризис, то Елена покупает меньше фруктовых соков, рыбы, вина и ликеров, баловство это все. Но станет покупать больше картошки, овсянки, овощей и, внезапно, минералки. А вот что Елена будет покупать постоянно, в одном и том же количестве, так это макароны, водку, пиво, фрукты и мясо.

Вообще, каждый месяц на еду семья Елены Владимировны тратит 40,7% месячного дохода. Вся семья Елены живет на 1 294 рубля в месяц.

Как белоруска выпивает

По данным ВОЗ, наша Елена, прекрасная порядочная женщина, выпивает в год 15 литров алкоголя. Пару лет назад было еще сложнее - выпивала по 17 литров. Больше, чем вообще все ее возможные иностранные знакомые.

Больше всего Елена, как говорит Белстат, уважает пиво, на втором месте - водка.

Зато не курит.

Как белоруска работает

Елена, как и 41% белорусов, в своей работе больше всего ценит приятный коллектив, и только потом - удобно ли добираться на работу, сколько платят и можно ли там сделать карьеру.

У Елены Владимировны, конечно, есть идеи, как улучшить рабочий процесс. Но она уверена, что руководство ее за это не похвалит. Да и считает, что дальше разговоров дело не пойдет (почти в 50% случаев это правда), придумщиков в компании не ценят, а даже если согласятся на новшество, то это только лишней работы прибавится (поощряют деньгами только в 11,6% случаев).

Типичная белоруска считает, что коллеги ее работают неэффективно, могли бы и побольше стараться.

Дома жалуется мужу, который работает в промышленности, что половина людей, с которыми по работе приходится сталкиваться, постоянно хамят и скандалят на пустом месте.

Но, если в общих чертах, своей работой Елена вполне довольна.

Как белоруска одевается и красится

Если открыть шкаф Елены Владимировны, то на вешалках в основном будет висеть заграничная одежда, обувь - наполовину заграничная, наполовину - от белорусских производителей. Еще Елена уважает белорусские трусы, колготки и носки.

На лице у Елены - иностранная пудра или тональник, да и остальная косметика - и шампуни, и туалетная вода - тоже заморские, разве что изредка промелькнет в косметичке белорусская тушь или помада. Любимые подарки на Новый год или 8 марта (как у большинства белорусок) - духи, косметика или что-нибудь из ювелирного магазина.

Как белоруска развлекается

В день у Елены обычно два часа на то, чтобы почитать книжку, открыть какие-нибудь сайты или посмотреть кино (у мужа - на 40 минут больше!). На то, чтобы просто приятно поболтать с кем-нибудь - час в день.

Из музеев Елена больше всего уважает музей истории ВОВ, Брестскую крепость и комплекс Радзивиллов в Несвиже. Из театров - Большой театр оперы и балета, музыкальный театр и театр имени Горького. Но самое популярное место развлечения у Елены, как и у большинства белорусов, - это кинотеатр.

Когда в прошлом году Елена включала телевизор, то смотрела «Физрука», «Мажора», «Молодежку» и «Ольгу». Также Елена любит смотреть «Битву экстрасенсов» и «Евровидение». Из событий в Беларуси Елену Владимировну больше всего волновала рекламная игра «Удача в придачу», «Славянский базар» и открытие визовых центров Польши.

Свободного времени, как считает Елена, у нее совершенно не хватает. А если оно и есть, то она проводит его с семьей или едет на дачу. Если уж и накопит денег на заграницу, то будет выбирать между Россией, Турцией, Болгарией, Египтом и Грецией.

Впрочем, Елена Владимировна, как и 61% населения, вполне довольна жизнью в стране и уезжать отсюда не собирается.

Чем все закончится

Муж Елены умрет в 69 лет. Елена проживет еще десяток лет и умрет в 79 - у нее очень сильно заболит сердце.

88 таких предложений. И хотя наниматели обещают небольшие зарплаты — около «минималки», эта сумма все равно больше, чем пособие по безработице. Журналисты сайт отправились на временные оплачиваемые работы на сельхозпредприятие «Гастелловское» Минского района.

Александр Лукашенко трудоустроить всех безработных белорусов до 1 мая. Министр труда и соцзащиты Ирина Костевич , что нетрудоустроенные смогут претендовать на оплачиваемые общественные работы. Позже в ведомстве рассказали сайт, что участвовать в оплачиваемых общественных работах могут все желающие: как зарегистрированные безработные, так и незарегистрированные. «Даже те, кто имеет работу, но находится в отпуске или хочет получить дополнительный заработок», — начальник управления политики занятости Минтруда Олег Токун . Для этого нужно прийти в центр занятости и получить направление на общественные работы. Становиться на учет по безработице при этом необязательно.

«А что, в городе работы нет?»

— Шеф, куда дрова везти? — бодро интересуется усатый экс-безработный.

«Шеф» — это бригадир Татьяна Петровна , которая на коровьей ферме сельхозпредприятия «Гастелловское» командует восьмеркой временно трудоустроенных. Они перебирают картошку на овощебазе, перевозят дрова, убирают территорию.

— Приехали вроде люди нормальные, одеты прилично, — присматривается к своим подопечным Татьяна Петровна. — Конечно, я удивилась: что, в городе работы нет? Работать должны все! Да, в сельском хозяйстве тяжело: подниматься надо рано. Зато у нас сейчас новые технологии: недавно поставили современную дойку, компьютеризированную.

Чтобы попасть в «Гастелловское», безработным приходится быть ранними пташками: автобус забирает их из Минска в полвосьмого. Но рабочий день Татьяны Петровны начинается еще раньше — в половине шестого. Домой женщина уходит уже после вечерней шестичасовой дойки. Зарплата бригадира — около 600 рублей плюс прибавка за работу осеменатором. Татьяна Петровна не жалуется.

Доходы у временно трудоустроенных существенно меньше: за час обещают платить 1 рубль 90 копеек. В день получается почти 13 рублей, за месяц — чуть больше «минималки» (290 рублей). Правда, пока договор с людьми заключили только до конца недели.

— Хотели бы дольше, но как получится, — вздыхает одна из женщин. — Я хочу работать, мне жить не на что. Дочка оплачивает квартиру, помогает с едой.

Женщина рассказывает, что в Минске год пыталась трудоустроиться нянечкой или посудомойкой. Но безуспешно. Сейчас согласна на любую работу, «потому что другого выхода уже нет» .

— У меня еще хуже ситуация, я только освободилась, — присоединяется к разговору женщина в вязаной шапке, представившаяся Тамарой . — Тем более мы с мужем — обязанные лица. Нам должны предоставить работу, но пока еще в центр занятости не пришли документы. Устроиться бы уборщицей хоть куда!

Тамара и ее муж в общественном транспорте ездят по справке об освобождении, «потому что денег нет» . Иногда сидят без хлеба. Тамара не слишком-то верит в то, что всех безработных получится трудоустроить к 1 мая: «Кто не хочет работать, тот стоит под магазином, а тот, кто хочет, работу не может найти».

Пошел на временную работу — потерял статус официально нетрудоустроенного

— Надо как-то договориться, чтобы до лета тут оставили! — затягивается сигаретой Анатолий . — Я был монтажником-высотником, сейчас без работы уже полгода. А куда мне идти? Шестьдесят лет! Кому я нужен? Старый уже. А здесь работа легкая.

Временно трудоустроенный Дмитрий своим рабочим днем тоже доволен. По его опыту за общественные работы обычно платят от 5 до 10 рублей, а здесь обещают 13 рублей. Дмитрий говорит, что ушел с фирмы сам: стали меньше платить, объемы продаж упали. Теперь второй год не может найти работу электромонтера.

Безработные трудятся до 15.00. Обед не предусмотрен, поэтому они захватили ссобойки: «бутерброды и, как говорится, компот» . Пока перекур, жалуются на свое положение.

— Висит вакансия. Приходишь, а тебе говорят: «Ищем человека на конкурсной основе». Они все так отвечают! — говорит один из работающих.

— Или выдают направление, а на предприятии заявляют: «У нас квота, нам нужен только алиментщик». В «Зеленстрой» чаще судимых берут.

Еще одна проблема — небольшое пособие около 23 рублей, отмечают работающие. По словам мужчин, его не хватает даже на талоны, чтобы ездить по городу и искать работу. «Или нам выходить на каждой остановке?» — задается вопросом мужчина.

Тем, кто зарегистрирован в центре занятости, выдают направление на общественные работы один день в месяц: «зоопарк или ботанический сад, осенью — на уборку урожая, на кладбище еще отправляют». Самые престижные места — зоопарк или ботанический сад, но туда попасть сложно. По словам безработных, все расписано на месяц вперед. Раньше люди с ночи занимали места в живой очереди, но теперь такого нет, ведут списки. «Но в зоопарке и ботсаду уже вылизано все так, хоть операцию делай!» — шутят мужчины.

На временные и общественные работы возьмут и тех, кто не зарегистрирован в центре занятости. Собеседники рассказывают, что на днях с ними работал парень-ипэшник, который не стоит на учете в центре занятости, «но, наверное, случайно пришел» . Его зарегистрировали в службе занятости как обратившийся по вопросу трудоустройства. Впрочем, наши собеседники и сами тоже больше не имеют официального статуса безработного, даже с учетом того, что договор на временные работы с ними заключили всего на неделю.

— Я сам только в автобусе об этом узнал. Статистика, как вы не понимаете! — объясняет Дмитрий.

То, что получивших временную работу по гражданско-правовому договору снимают с учета (на срочные договоры это не распространяется), подтвердили и в отделе трудоустройства «Московский, Октябрьский». После окончания работ их могут снова зарегистрировать. На основании предоставленных документов — договор подряда и акт выполненных работ — вероятно, даже снова будут выплачивать пособие. Официально безработные, как правило, получают его в течение шести месяцев, — но с новой датой постановки на учет отсчет начнется заново.

Всего в «Гастелловское» на общественные работы направили 16 человек. Со следующей недели с теми, кто захочет, здесь планируют продлить договор еще на два месяца. Но при условии, если не будет нарушений трудовой дисциплины.

— Раньше приходил контингент не очень хороший, и пьющие среди них были. А эти молодцы, работают добросовестно, — говорят на предприятии.