Как устроен православный храм? Церковь без икон.

⁰

Из пророческого видения святого праведного о.Иоанна Кронштадтского о судьбах России и мира: "Идем дальше - заходим в большой храм. Я хотел перекреститься, но старец мне сказал: "Здесь мерзость и запустение". Вот вижу очень мрачный и темный храм, мрачный и темный престол. Посреди церкви иконостаса нет. Вместо икон какие-то странные портреты со звериными лицами и острыми колпаками, а на престоле не крест, а большая звезда и Евангелие со звездой, и свечи горят смоляные, - трещат, как дрова, и чаша стоит, а из чаши сильное зловоние идет, и оттуда всякие гады, жабы, скорпионы, пауки ползают, страшно смотреть на все это. Просфоры тоже со звездою; перед престолом стоит священник в ярко красной ризе и по ризе ползают зеленые жабы и пауки; лицо у него страшное и черное, как уголь, глаза красные, а изо рта дым идет и пальцы черные, как будто в золе"...
6 марта п.Кирилл освятил храм св. Александра Невского при МГИМО (настоятель – прот. Игорь Фомин). Внутреннее убранство храма выглядит нелепо - по типу еретиков-латинян: очень низкий иконостас, высотой менее 1 м. Да само слово «иконостас» к этой перегородке неприменимо: на ней нет икон! Как говорят сами неообновленцы, все это делается в миссионерских и учебно-просветительских целях.

Не понятно правда, что это даст для цели миссионерства? То, что люди смогут подсматривать, что делается в алтаре? Не вытворяют ли там священнослужители чего-то неподобающего во время совершения литургии?

Очевидно, что служение с открытым алтарем не даст никакого миссионерского эффекта. Большинство мирян и так уверены, что священник чем-то занят у Престола. Неужели для того, чтобы узнать, чем именно священник там занят, надо просто упразднить иконостас, как это практиковали обновленцы в 1920-х гг., и как, по-видимому, пытается возродить практику обновленцев нынешнее церковное священноначалие ?

С точки зрения обновленцев, в том числе и современных, традиционный высокий иконостас не нужен, ибо он недемократично отделяет одно священство, которое у престола в алтаре, от другого «священства», которое не у престола. Везде должно сохраняться равноправие, с которым наличие в Церкви иерархии, иконостаса, «секретных» молитв и прочего – несовместимо и недопустимо, ибо недемократично!

Если же ради туманных «миссионерских целей» изменять всё, для того чтобы всё было видно и понятно, то нужно служить, как католики мессу – без иконостаса и лицом к народу (так, кстати, в 20-х гг. ХХ века служил обновленческий епископ Антонин Грановский в Заиконоспасском монастыре). Но тогда мы лишимся того великого богословского и символического смысла всех литургических действий, который вложен в наше богослужение.

Если религиозное сознание православных верующих привыкло окружать особым благоговением то место, где совершается величайшее из таинств – святая Евхаристия, то реформаторы-обновленцы 1920-х гг. требовали открыть алтарь и даже перенести престол из алтаря на середину храма, чтобы действия священника были видны молящимся. Именно так и совершал богослужения, в частности, епископ Антонин (Грановский) в Заиконоспасском монастыре, выдвинув престол из алтаря на солею.

На «соборе» Союза «Церковное возрождение» Антонин говорил:
«Народ также требует, чтобы он мог созерцать, видеть то, что делает священник в алтаре во время богослужения. Народу хочется не только слышать голос, но и видеть действия священника. Союз "Церковное возрождение” дает ему требуемое» (Труды первого Всероссийского съезда или Собора Союза «Церковное возрождение». М., 1925, с. 25).

Антонин (Грановский) рассказывал, как он предлагал в 1924 году верующим похлопотать у власти открытие одного храма, но с условием: принять русский язык и открыть алтарь. Верующие обратились за советом к Патриарху Тихону. Святейший Тихон ответил: пусть лучше церковь провалится, а на этих условиях не берите.

Антонин говорил по поводу высказывания Патриарха Тихона:
«Посмотрите на сектантов всех толков. Никто не устраивает в своих молельнях скворечников . Все католичество, вся реформация держит алтари отгороженными, но открытыми. Вот эти два наших приобретения: русский язык и открытый алтарь представляют два наших разительных отличия от старого церковного уклада. Они так претят Тихону, то есть поповству, что он рад, чтобы такие церкви провалились» .

Другая обновленческая организация «Свободно-трудовая церковь» – СТЦ, основанная в 1922 г. и ставившая задачу революционного преобразования внутренней и внешней сторон церковной жизни при том, что «Церковь должна принять великий смысл мировой революции, имеющей целью… создание единого бесклассового общества, что отвечает евангельскому идеалу» («Известия ВЦИК». 2.12.1922), требовала упрощения системы богослужения, ликвидации дорогого церковного убранства, а также уничтожения в храмах иконостасов.

Неообновленцы конца 1990-х гг. разделяли мнение своих духовных предшественников начала ХХ века.

Священник А. Борисов:
«Когда-то, в 20-е годы, смелый реформатор епископ Антонин Грановский пытался ввести служение литургии с престолом, поставленным посередине храма, с чтением вслух всем народом евхаристических молитв. Тогда это вызвало насмешки церковных снобов . Но может быть, это не так уж и смешно? Быть может, пройдет какое-то время, и наши потомки будут недоумевать, как могло случиться, что… миллионы христиан на много веков были отгорожены иконостасом… Очевидно настало время подумать о том, не будет ли служение литургии, подобное возобновленному епископом Антонином, способствовать более полному и сознательному участию всех находящихся в храме в Евхаристии» (Побелевшие нивы, с. 175–176).

Священник Г. Кочетков:
«…Я решил для себя принципиальный вопрос – как служить. Я решил: надо служить по совести. Надо мной нет никого (!), я свободен… Все, что я делал, воспринималось как само собой разумеющееся: и русский язык, и отсутствие иконостаса…» («Новая Европа». 1992, № 1, с. 79). «Клир не должен быть отделен от остального народа Божьего, как и алтарь от остальной церкви. Вероятно этому будет способствовать установление в новых храмах низких иконостасов и служение при отверстых царских вратах… Неуместны в этом контексте и "тайные” от народа Божьего молитвы… Их надо читать вслух» («Православная община». 1995, № 28, с. 46). «Когда алтарь оказался в храме отдельным помещением, когда высокий иконостас совершенно закрыл его, там стали твориться вещи, подчас непотребные» («Православная община». 1995, № 30, с. 73).

Архимандрит Зинон (Теодор) в альманахе «Хрiстiанос» (1996, V, с.146) заявлял:
«Может быть, это странно будет услышать из уст иконописца, но я бы иконостас и вовсе упразднил» (видимо без него проще служить латинские мессы с католиками, как это практиковалось в монастыре этого известного иконописца).

Церковь призывает каждого верующего, взирая на традиционный иконостас, созерцать всё домостроительство нашего спасения, начиная от времен пророческих и вплоть до раскрытия новозаветных истин после воплощения Господа нашего Иисуса Христа, и тем самым возвышать наш ум и сердце от земного к небесному. Слежение же за спиной священнослужителя и за его перемещениями в алтаре не способно оторвать ум и сердце от земных реалий к восприятию небесных откровений; и сама молитва из области внутреннего сосредоточения переходит в область обычного наблюдения, т. е. как таковая упраздняется . То же самое происходит при взирании на модернистский «иконостас» без икон.

Чтобы не потакать распространению порочной обновленческой литургической практике под видом «миссионерства», православные верующие должны благоразумно ВОЗДЕРЖИВАТЬСЯ ОТ ПОСЕЩЕНИЯ ТАКИХ ХРАМОВ. в т.ч. с низкими иконостасами, по сути своей иконоборческих (церковь св. Александра Невского при МГИМО, церковь в честь Феодоровской иконы (Феодоровский собор) в Санкт-Петербурге и др.).

В Москве вновь появился храм без иконостаса

6 марта патриарх Московский и всея Руси Кирилл освятил храм св. Александра Невского при МГИМО (настоятель – прот. Игорь Фомин). Внутреннее убранство храма выглядит нетрадиционно: очень низкий иконостас, высотой менее 1 м. Да само слово «иконостас» к этой перегородке неприменимо: на ней нет икон! Как говорят сами неообновленцы, все это делается в миссионерских и учебно-просветительских целях.

Храм св. Александра Невского при МГИМО.

Нижний храм Феодоровского собора.
Нижний храм Феодоровского собора. Концерт перед Престолом

Не понятно правда, а что это даст для цели миссионерства? То, что люди смогут подсматривать, что делается в алтаре? Не вытворяют ли там священнослужители чего-то неподобающего во время совершения литургии?

Очевидно, что служение с открытым алтарем не даст никакого миссионерского эффекта. Большинство мирян и так уверены, что священник чем-то занят у Престола. Неужели для того, чтобы узнать, чем именно священник там занят, надо просто упразднить иконостас, как это практиковали в 1920-х гг., и как, по-видимому, пытается возродить практику обновленцев нынешнее церковное священноначалие?

Если же ради туманных «миссионерских целей» изменять всё, для того чтобы всё было видно и понятно, то нужно служить, как католики мессу – без иконостаса и лицом к народу (так, кстати, в 20-х гг. ХХ века служил обновленческий епископ в Заиконоспасском монастыре). Но тогда мы лишимся того великого богословского и символического смысла всех литургических действий, который вложен в наше богослужение.

Если религиозное сознание православных верующих привыкло окружать особым благоговением то место, где совершается величайшее из таинств – святая Евхаристия, то реформаторы-обновленцы 1920-х гг. требовали открыть алтарь и даже перенести престол из алтаря на середину храма, чтобы действия священника были видны молящимся. Именно так и совершал богослужения, в частности, епископ в Заиконоспасском монастыре, выдвинув престол из алтаря на солею.

На «соборе» Союза «Церковное возрождение» Антонин говорил:

Народ также требует, чтобы он мог созерцать, видеть то, что делает священник в алтаре во время богослужения. Народу хочется не только слышать голос, но и видеть действия священника. Союз “Церковное возрождение” дает ему требуемое (Труды первого Всероссийского съезда или Собора Союза «Церковное возрождение». М., 1925, с. 25).

Антонин говорил по поводу высказывания Патриарха Тихона:

Посмотрите на сектантов всех толков. Никто не устраивает в своих молельнях скворечников. Все католичество, вся реформация держит алтари отгороженными, но открытыми. Вот эти два наших приобретения: русский язык и открытый алтарь представляют два наших разительных отличия от старого церковного уклада. Они так претят Тихону, то есть поповству, что он рад, чтобы такие церкви провалились.

Неообновленцы конца 1990-х гг. разделяли мнение своих духовных предшественников начала ХХ века.

Когда-то, в 20-е годы, смелый реформатор епископ Антонин Грановский пытался ввести служение литургии с престолом, поставленным посередине храма, с чтением вслух всем народом евхаристических молитв. Тогда это вызвало насмешки церковных снобов. Но может быть, это не так уж и смешно? Быть может, пройдет какое-то время, и наши потомки будут недоумевать, как могло случиться, что… миллионы христиан на много веков были отгорожены иконостасом… Очевидно настало время подумать о том, не будет ли служение литургии, подобное возобновленному епископом Антонином, способствовать более полному и сознательному участию всех находящихся в храме в Евхаристии (Побелевшие нивы, с. 175–176).

«…Я решил для себя принципиальный вопрос – как служить. Я решил: надо служить по совести. Надо мной нет никого (!), я свободен… Все, что я делал, воспринималось как само собой разумеющееся: и русский язык, и отсутствие иконостаса…» («Новая Европа». 1992, № 1, с. 79). «Клир не должен быть отделен от остального народа Божьего, как и алтарь от остальной церкви. Вероятно этому будет способствовать установление в новых храмах низких иконостасов и служение при отверстых царских вратах… Неуместны в этом контексте и “тайные” от народа Божьего молитвы… Их надо читать вслух» («Православная община». 1995, № 28, с. 46). «Когда алтарь оказался в храме отдельным помещением, когда высокий иконостас совершенно закрыл его, там стали твориться вещи, подчас непотребные» («Православная община». 1995, № 30, с. 73).

Православные храмы. Маленькие и большие. Из камня и дерева. Каждый - со своей архитектурой и образом. А насколько храмы отличаются внутри? И что их объединяет? Рассказываем и показываем все самое главное: как устроен православный храм!

Что должно быть в храме

Если говорить коротко, то в том, как устроен храм, есть только одно обязательное требование. Вернее, это даже не требование, а именно то, ради чего весь храм и воздвигается: Престол в алтаре, на котором совершается Литургия. Если престола нет, то значит - это .

Всё прочее, что мы видим и привыкли видеть в храме - это либо само собой разумеющиеся вещи, либо вещи, которые сложились веками и стали традицией.

Например, иконы в храме - это само собой разумеющееся. Храм не перестанет быть храмом, если в нем нет икон, но странно было бы вложиться в постройку церкви и не разместить в ней иконы. Странно вообще христианину избегать икон, поэтому в любом православном храме иконы будут. И чем их больше, тем лучше: значит будет больше молитвенной памяти о святых перед глазами людей.

То же самое - крест на храме. Литургии служились и в разрушенных храмах, и в пещерах, и просто в условиях, когда христианам нельзя было проповедовать (например, во время мусульманского ига). Но когда запретов нет, то странно не возгласить крестом на крыше постройки, что это храм, здесь Дух Святой, здесь Литургия. Поэтому над всеми православными храмами есть кресты.

К вещам «традиционным» можно отнести то, к чему привыкли конкретно мы - в Русской православной Церкви, - но в других странах то же самое может иметь совсем иные формы или вообще отсутствовать. Например, архитектура храма. Или наличие иконостаса в виде «сплошной стены». Или подсвечники возле икон.

Про архитектуру храмов мы обязательно расскажем отдельно, а в этом тексте: про то, как православный храм устроен внутри.

Алтарь в храме и Престол

Как мы уже сказали, престол - это единственная, на самом деле обязательная часть для храма, поскольку ради Престола и вокруг него храм возводится. Освященный престол сам по себе делает помещение храмом. В месте, где Престол, человек сам по себе должен радоваться и трепетать - в памяти о бескрайней Любви Божией и земном Его пути.

В первые века христианства престолом служили гробницы с мощами и останками святых или мучеников. Сейчас эта традиция сохранилась, но видоизменилась: в алтарях церквей стоят не гробы, но все равно престол должен быть освящен правящим архиереем и иметь ковчежец с частицей мощей какого-либо святого. Только в таком случае на Престоле может совершаться Литургия!

Наличие Престола подразумевает, что есть и алтарь - святая святых любого храма. В алтарь по традиции могут заходить только служители храма, либо - по благословению настоятеля.

Патриаршее богослужение. фото: patriarchia.ru

Иконостас в храме

Иконостас отделяет алтарь от остальной части храма. Это не «правило» и не канон - храм не перестанет быть храмом без иконостаса, но он - естественная и, наверное, единственная возможность оградить Святая Святых от мирской бытовой суеты и поведения недостойного святыни - например туриста в шортах и с фотоаппаратом, ведущего себя по-свойски.

Фактически, это разумная традиция, которая стала «обязательной».

На самом деле, задача иконостаса не столько отделить алтарь, сколько служить людям «окном в небо» и молитвенной помощью. Чтобы прихожане в конце-концов не отвлекались и не придавали излишнее внимание тем действиям в алтаре, которым, в отличие от Таинств, придавать внимание не нужно. Например, священник объясняет молодому алтарнику, в какой момент нужно выйти из алтаря со свечей: это абсолютно «рабочий» момент, который увлечет прихожан совершенно ненужным образом.

Храмы без иконостасов встречаются только в исключительных случаях - если храм только строится или устраивается в «походных» (временных) условиях.

Чаще всего в наших православных храмах он представляет собой «сплошную стену» с иконами - то есть, он скрывает собой алтарь полностью, и увидеть «что же там» можно только в те моменты службы, когда врата открыты. Поэтому в больших храмах или соборах иконостас может быть высотой с многоэтажный дом: это величественно и красиво. Такие иконостасы украшаются несколькими рядами икон, на которых изображены апостолы, Спаситель, Божия Матерь…

Иконостас Троицкого храма Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Фото: blagoslovenie.su

Но в некоторых храмах конструкция проще: иконостас скрывает алтарь не полностью и за ним можно видеть и священнослужителей, и сам Престол. Идея таких иконостасов в том, чтобы с одной стороны ограждать Святая Святых, но с другой - не отделять прихожан он Великого Таинства: чтобы Литургия была не только сокровенной и величественной, но и - Общим действом для всей Общины.

В храме может быть несколько алтарей

Если размеры храма позволяют, то в нем стараются сделать два или три алтаря, но в принципе их может быть сколько угодно (например, в соборе Василия Блаженного на Красной площади - 11 алтарей и Престолов).

Зачем нужно несколько алтарей?

Причин две. Одна - сугубо каноническая. По установлению Церкви, в течение суток на одном престоле (а значит и в одном алтаре) может служиться только одна Литургия. В крупные праздники Литургия в одном храме может служиться и дважды и даже трижды (например, на Пасху). Для таких случаев и проектируется несколько алтарей.

Крестильня, баптистерий

Где-то крестильня размещается отдельно от храма, но где-то является его частью - например, маленькой комнатой у задней стены. В крестильне, как можно понять, совершается таинство крещения и размещается большая купель.

В некоторых храмах в баптистерии во время богослужений сидят мамы с детьми - чтобы те своим плачем не мешали ходу богослужения. Это нормальная практика.

Клирос, что это?

Клирос в храме - это место для хора. Чаще всего он располагается сбоку в передней части - возле иконостаса сбоку. В некоторых храмах - у задней стены напротив иконостаса (например, на балконе сверху).

Все клиросы объединяет, пожалуй, одно: поющих стараются сделать незаметными для прихожан - чтобы ни те, ни другие не отвлекались. Например, если клирос в храме расположен перед иконостасом, он отделяется перегородкой. А если хор поет на балконе у «задней стены», то его и так не видно.

Хор во время патриаршего богослужения. Фото: patriarchia.ru

Свечной ящик в храме, а это что такое?

Располагается или у входа, или в заднем углу. Там не только можно взять свечи или подать записочку, но и получить совет о работе храма, времени богослужений и т.д.

В некоторых храмах свечные ящики перестают работать в самые сокровенные моменты служб: например, во время шестопсалмия на вечернем богослужении, или на Литургии во время Евхаристического канона.

А вот, что еще можно увидеть в храме, или какие особенности могут иметь те или иные церкви:

В любом храме есть Поклонный крест - крупное изображение распятия.
Алтарь чаще всего находится на небольшом возвышении по отношению ко всему остальному храму.
Перед большинством икон стоят подсвечники. Можно поставить свечку и помолиться тому или иному святому. Это особенность русской православной традиции. Например, в храмах Болгарии подсвечники не «привязаны» к той или иной иконе, а просто стоят у стены.
Аналой. Высокий столик для ико н - например, для тех, что выносятся в центр храма по случаю того или иного праздника и памяти того или иного святого.
Исповедь тоже происходит за аналоем , но - за раскладным.
Большая люстра в храме называется паникадило.
Скамейки. Русская православная традиция относится к богослужениям со всей аскетической строгостью, поэтому предполагается, что скамеек в церкви должно быть мало - и только для самых немощных. В некоторых храмах мест для сидений вообще практически нет.

Этот и другие посты читайте в нашей группе во

6 марта патриарх Московский и всея Руси Кирилл освятил храм Александра Невского при МГИМО (настоятель - прот. Игорь Фомин). Внутреннее убранство храма выглядит нетрадиционно: очень низкий иконостас, высотой менее 1 м. Да само слово «иконостас» к этой перегородке неприменимо: на ней нет икон! Как говорят сами неообновленцы, все это делается в миссионерских и учебно-просветительских целях.

Непонятно, правда, а что это даст для цели миссионерства? То, что люди смогут подсматривать, что делается в алтаре? Не вытворяют ли там священнослужители чего-то неподобающего во время совершения литургии?

Очевидно, что служение с открытым алтарем не даст никакого миссионерского эффекта. Большинство мирян и так уверены, что священник чем-то занят у Престола. Неужели для того, чтобы узнать, чем именно священник там занят, надо просто упразднить иконостас, как это практиковали обновленцы в 1920-х гг., и как, по-видимому, пытается возродить практику обновленцев нынешнее церковное священноначалие?

С точки зрения обновленцев, в том числе и современных, традиционный высокий иконостас не нужен, ибо он недемократично отделяет одно священство, которое у престола в алтаре, от другого «священства», которое не у престола. Везде должно сохраняться равноправие, с которым наличие в Церкви иерархии, иконостаса, «секретных» молитв и прочего - несовместимо и недопустимо, ибо недемократично!

Помимо канонических соображений, в этом характерном для многих обновленцев стремлении служить с низким иконостасом или же с открытыми царскими вратами содержится духовная болезнь. Они явно не понимают значение иконостаса, и потому искажают в своей литургической практике его значение как духовно-материальной границы между пространством алтаря (местом особого Божественного присутствия) и храма (местом собрания народа Божьего). Фактически обновленцы (как старые, так и современные), упраздняя иконостас и царские врата, оказываются, в известном смысле, практикующими иконоборцами.

Если же ради туманных «миссионерских целей» изменять всё, для того чтобы всё было видно и понятно, то нужно служить, как католики мессу - без иконостаса и лицом к народу (так, кстати, в 20-х гг. ХХ века служил обновленческий епископ Антонин Грановский в Заиконоспасском монастыре). Но тогда мы лишимся того великого богословского и символического смысла всех литургических действий, который вложен в наше богослужение.

Если религиозное сознание православных верующих привыкло окружать особым благоговением то место, где совершается величайшее из таинств - святая Евхаристия, то реформаторы-обновленцы 1920-х гг. требовали открыть алтарь и даже перенести престол из алтаря на середину храма, чтобы действия священника были видны молящимся. Именно так и совершал богослужения, в частности, епископ Антонин (Грановский) в Заиконоспасском монастыре, выдвинув престол из алтаря на солею. На «соборе» Союза «Церковное возрождение» Антонин говорил:

«Народ также требует, чтобы он мог созерцать, видеть то, что делает священник в алтаре во время богослужения. Народу хочется не только слышать голос, но и видеть действия священника. Союз “Церковное возрождение” дает ему требуемое» (Труды первого Всероссийского съезда или Собора Союза «Церковное возрождение». М., 1925, с. 25).

Антонин говорил по поводу высказывания Патриарха Тихона:

«Посмотрите на сектантов всех толков. Никто не устраивает в своих молельнях скворечников. Все католичество, вся реформация держит алтари отгороженными, но открытыми. Вот эти два наших приобретения: русский язык и открытый алтарь представляют два наших разительных отличия от старого церковного уклада. Они так претят Тихону, то есть поповству, что он рад, чтобы такие церкви провалились».

Другая обновленческая организация «Свободно-трудовая церковь» - СТЦ, основанная в 1922 г. и ставившая задачу революционного преобразования внутренней и внешней сторон церковной жизни при том, что «Церковь должна принять великий смысл мировой революции, имеющей целью... создание единого бесклассового общества, что отвечает евангельскому идеалу» («Известия ВЦИК». 2.12.1922), требовала упрощения системы богослужения, ликвидации дорогого церковного убранства, а также уничтожения в храмах иконостасов.

Неообновленцы конца 1990-х гг. разделяли мнение своих духовных предшественников начала ХХ века.

Священник А.Борисов:

«Когда-то, в 20-е годы, смелый реформатор епископ Антонин Грановский пытался ввести служение литургии с престолом, поставленным посередине храма, с чтением вслух всем народом евхаристических молитв. Тогда это вызвало насмешки церковных снобов. Но может быть, это не так уж и смешно? Быть может, пройдет какое-то время, и наши потомки будут недоумевать, как могло случиться, что... миллионы христиан на много веков были отгорожены иконостасом... Очевидно настало время подумать о том, не будет ли служение литургии, подобное возобновленному епископом Антонином, способствовать более полному и сознательному участию всех находящихся в храме в Евхаристии» (Побелевшие нивы, с. 175-176).

Священник Г.Кочетков:

«...Я решил для себя принципиальный вопрос - как служить. Я решил: надо служить по совести. Надо мной нет никого (!), я свободен... Все, что я делал, воспринималось как само собой разумеющееся: и русский язык, и отсутствие иконостаса...» («Новая Европа». 1992, № 1, с. 79). «Клир не должен быть отделен от остального народа Божьего, как и алтарь от остальной церкви. Вероятно этому будет способствовать установление в новых храмах низких иконостасов и служение при отверстых царских вратах... Неуместны в этом контексте и “тайные” от народа Божьего молитвы... Их надо читать вслух» («Православная община». 1995, № 28, с. 46). «Когда алтарь оказался в храме отдельным помещением, когда высокий иконостас совершенно закрыл его, там стали твориться вещи, подчас непотребные» («Православная община». 1995, № 30, с. 73).

Архимандрит Зинон (Теодор) в альманахе «Хрiстiанос» (1996, V, с.146) заявлял:

«Может быть, это странно будет услышать из уст иконописца, но я бы иконостас и вовсе упразднил» (видимо без него проще служить латинские мессы с католиками, как это практиковалось в монастыре известного иконописца).

Чтобы не потакать распространению порочной обновленческой литургической практике под видом «миссионерства», можно порекомендовать православным верующим воздерживаться от посещения храмов с низкими иконостасами, по сути своей иконоборческих (церковь св. Александра Невского при МГИМО, церковь в честь Феодоровской иконы (Феодоровский собор) в Санкт-Петербурге и др.).

Алтарь в Феодоровском соборе.

Алтарь в нижнем храме Феодоровского собора.

Нетрадиционные веяния затрагивают теперь не только сферу богословия, но и церковную и внутрицерковную архитектуру. В столице возведение храмов в византийском стиле и с низкими, иногда даже отсутствующими иконостасами становится уже традицией, сообщает «Благодатный огонь» .

В качестве примера рассматривается недавно освященный Патриархом Кириллом храм иконы Божией Матери «Воспитание» в московской Некрасовке. На фотографии видно, что иконостас в этой обители полностью отсутствует. В соответствии с церковной традицией, по правую сторону от Царских врат должна располагаться икона Иисуса Христа или Святой Троицы. В этом же храме по обе стороны находятся образы Богородицы и архангела Гавриила. По канонам они должны располагаться на Царских вратах. Вместо последних здесь мы видим черную металлическую решетку.

Три года назад предстоятель РПЦ освятил храм Александра Невского при МГИМО. В нем иконостас не превышает одного метра в высоту, да и сложно назвать его таковым, так как икон на нем нет.

Необновленцы подобным преследуют «миссионерские» и учебно-просветительские цели, в каком виде они, правда, проявляются, неизвестно. Если только это делается для того, чтобы подсматривать за священником. Не несет в себе ничего хорошего и служение с открытым алтарем. Тогда в соответствии с традицией обновленцев 20-х годов прошлого века можно просто упразднить иконостас, что собственно и делается.

По их представлениям высокий иконостас не дает свершаться равноправию, отделяя священство у престола в алтаре от другого, за алтарем. Демократичнее было бы, по мнению обновленцев, вообще убрать иерархию в Церкви, ликвидировать иконостас и «секретные» молитвы. Своими действиями они искажают сам смысл иконостаса, являющегося духовно-материальной границей между Господом и народом Божьим. Тогда стоит пойти дальше в иконоборчестве и подобно католикам проводить службу лицом к народу. Так кстати поступал в 20-х годах епископ Антонин Грановский в Заиконоспасском монастыре, выдвигавший престол из алтаря на солею. И все для того, чтобы народ мог видеть, что делает священник в алтаре, тем самым окончательно уничтожая символический смысл богослужений.

В 1922 году обновленческая организация «Свободно-трудовая церковь» выступала за упрощение системы богослужения, лишение церквей дорого убранства и ликвидацию иконостасов.

В конце 90-х годов XX века священник А.Борисов поддерживал идеи епископа Антонина Грановского о служении литургии с престолом, выносимом на центр храма и чтобы народ вслух читал евхаристические молитвы.

«Клир не должен быть отделен от остального народа Божьего, как и алтарь от остальной церкви. Вероятно этому будет способствовать установление в новых храмах низких иконостасов и служение при отверстых царских вратах...», - говорил другой священнослужитель Г. Кочетков.

За упразднение иконостаса ратовал и архимандрит Зинон (Теодор).

Глядя на иконостас, Церковь призывает каждого верующего вспоминать о трудном пути нашего спасения, возвышая ум и сердце от земного к небесному.

Обновленцы делают упор на то, что в древности якобы не было иконостасов или же они были низкими, и это считалось нормой. Однако здесь следует возразить. Иконостасы существовали всегда и являлись неотъемлемой традицией Русской Церкви, а разговоры об их отсутствии распускаются теми же обновленцами по примеру .