В самом начале мы уже говорили о том, что психология - это определенная культура, смысловой подуниверсум, содержанием которого явля­ется система понятий, сформированных в результате общения в процессе специ­фической деятельности людей, поддерживающих данную культуру. Любое об­щение в то же время предусматривает обмен мнениями, представлениями по поводу одного и того же вопроса, которые предлагают наиболее авторитетные частники этого процесса. Не всегда при таком общении удается достигнуть полного согласия и прийти к единому, приемлемому для всех определению по­нятия, отражающего существо рассматриваемого явления. В результате, несмотря на то, что большинство членов сообщества интуитивно понимает о чем, соб­ственно говоря, идет речь, одновременно может существовать несколько взгля­дов, особо подчеркивающих или даже выдвигающих в качестве решающего тот или иной признак данного явления.

Одним из таких понятий в психологии является понятие «сознание». Авторы по-разному, прямо, через употребление или по аналогии определяют это поня­тие, по-разному описывают то, что составляет, по их мнению, его содержание, и, следовательно, отводят ему различную роль в целостной психической деятель­ности человека.

Рене Декарт понимал сознание как некую самоочевидную, неоспоримую субъективную данность человеку его собственных психических переживаний, которую невозможно подвергнуть сомнению. Можно сомневаться в истинности и достоверности чего угодно, кроме одного - того, что Я сознаю это.

В дальнейшем сознание понимали и как своеобразную сцену, на которой раз­ворачиваются события, переживаемые субъектом (интроспекционисты), и как взаимодействие представлений (И. Гербарт), и как постоянно изменяющийся поток впечатлений (У. Джемс), и как часть процессов поведения, которая может быть вызвана или заменена словами,

т.е. вербализована (Дж. Уотсон). Подчер­кивали диалоговую сущность сознательных процессов или отождествляли со­знание с мышлением. Сравнивали его со светом, «воплощенном» в различных степенях ясности сознания и с сетью или паутиной, сотканной из значений или смысла слов (М. Вебер). Сводили к нему всю психику в целом и рассматривали его как всего лишь незначительную часть психики, подобную верхушке айсбер­га. Наделяли сознанием, в том числе и животных, и считали его исключительным свойством человека. Вовсе исключали его из рассмотрения в рамках психологи­ческой науки и предлагали рассматривать его как эпифеномен, наивную иллю­зию, характеризующую обычный житейский опыт (бихевиоризм).

Сознание можно определять по-разному, можно сужать или расширять это понятие, подчеркивать в нем качество источника психической активности или же брать за основу переживание очевидной данности, представленности объек­та субъекту. Но главное в том, что новое понятие, каковым является «сознание», должно содержать в себе новое качество психической, душевной жизни, для от­ражения, представления которого в распоряжении как раз нашего сознания не хватает понятий. В таком подходе реализуется известный принцип научного познания человеком мира, предложенный средневековым философом-номина­листом Уильямом Оккамом: нет нужды вводить в объяснение новые понятия, если данное явление можно объяснить с помощью уже имеющихся. «Сознание» и есть тот новый термин, который обозначает и своим содержанием описывает новое качество психики, появляющееся на эволюционной лестнице только у че­ловека.

Что же это за новое качество, свойственное только психической деятельно­сти человека?

Такой несомненной особенностью человека является обладание языком - сложной системой знаков, являющейся единственным средством дискурсивно­го мышления и главным средством общения и социального наследования - пе­редачи накапливаемого опыта от поколения к поколению.

Обладание языком приводит к возникновению новых возможностей для ма­нипулирования психическими образами. Пользуясь языком как средством ото­бражения реальности, человек, как уже говорилось в разделе о мышлении, мо­жет осуществить основное, главное, недоступное ни одному животному ум­ственное действие - выделить и обобщить идеальные по своей сущности отношения и связи между объектом и его свойствами и между отдельными объектами. Пользуясь знаком как средством фиксации однородных отношений, существующих между самыми различными предметами на перцептивном уров­не, человек может сформировать такую идеальную категорию отношений, кото­рая сама в дальнейшем становится средством понимания отношений при вос­приятии какого-то конкретного объекта или ситуации. Например, закрепляя определенное отношение между плодом и веткой, гроздью и лозой, телом и ру­кой в слове «висеть», человек способен в дальнейшем не только поместить в дан­ную категорию данное характерное отношение между любыми другими объек­тами, но и однозначно сообщить о нем другому человеку.

Это приводит к возникновению совершенно нового уровня взаимодействия между субъектами. Для того чтобы обратить внимание сородича на какой-то перцептивный объект (предмет), достаточно простого жеста или крика. Для того же, чтобы передать ему смысл отношений между объектами, необходимо повто­ряющееся совместное действие с объектами, сопровождаемое повторяющимся совместным обозначением этих отношений определенным знаком (звуком или жестом) (П. Бергер, Т. Лукман).

Как уже говорилось выше, логическое суждение об отношении представлено в речи в форме элементарного трехчленного или, в пределе, двучленного предложения, в котором и отражается отношение между логическим субъектом и его предикатом, т.е. объектом и его свойством. Характеризуя какую-то определен­ную категорию объектов, множество суждений сливается в систему отноше­ний - понятие, которое получает таким образом свое обозначение - слово, тер­мин.

Использование языка ведет к коренной перестройке всей психической жиз­ни человека. Способность к образованию категорий позволяет человеку строить во внутреннем, ментальном пространстве идеальные «объек­ты», служащие таким средством реконструкции реальной действительности, которое позволяет обнаружить и выде­лить в ней то, что не поддается непосредственному восприя­тию. Только с помощью языка человек может

сформировать абстрактные категории таких пространственных отношений, как «над», «под», «перед», «за», «впереди», «сзади», «рассто­яние», «размер» и т.д.; таких временных категорий, как «до», «после», «вчера», «завтра», «день», «ночь» и др.; категорий, в которых отражается интенсивность воздействия (энергия) - «сильный», «слабый», «яркий», «тяжелый» и качество объекта - «синий», «гладкий», «холодный». Нигде в природе нет таких объектов, как, например, «животное» или «еда». Эти «объекты» представляют собой определенные идеаль­ные системы отношений, вычлененные и обобщенные

Способность к образованию категорий позволяет человеку строить во внутреннем, ментальном простран­стве идеальные «объекты», служащие таким средством реконструкции реальной действительности, которое позволяет обнаружить и выделить в ней то, что не поддается непосредственному восприятию.

с по­мощью знаков и существующие поэтому, только в сознании человека именно как идеальные, или, как теперь говорят, виртуальные объекты. Благодаря такого рода виртуальным объектам человек формирует категориальную сетку, которая и определяет содержание всех его психических процессов и состояний - ощущения, восприятия, мышления, па­мяти, внимания, представления, эмоциональных реакций и состояний, последо­вательности действий и всей остальной психической жизни.

Человек воспринимает, например, не просто лежащую на столе книгу, а именно книгу-лежащую-на-столе. Опираясь на систему отвлеченных категорий, образованных посредством знаков (слов), человек всегда находится как бы над наличной ситуацией, выходит за те границы, которые определяются перцептив­ным образом (изображением) как таковым. Воспринимая данную ситуацию и опираясь на всю известную ему систему отношений, зафиксированных в каж­дом из этих понятий, он предвидит, что, взяв книгу в руки, он почувствует при­близительно такой-то вес, сможет без особых усилий ее раскрыть, полистать, что он может ее поджечь и она будет гореть, что она достаточно твердая, чтобы прихлопнуть ею какое-нибудь насекомое, что она при приближении к ней не вспор­хнет и не улетит, что, скорее всего, она не умеет разговаривать. Человек также знает многое другое о книге как о представителе той категории, к которой он ее относит. Далее, он знает, что стол, на котором лежит книга, более тяжелый, что на него можно облокотиться; если стол деревянный, то он также будет гореть в огне и плавать в воде. Человек знает также, что для книги отношение между нею и столом, отнесенное к категории «лежать», гораздо более устойчивое, чем поло­жение «стоять». Категорией отношений «на» уточняется взаимное расположе­ние книги и стола. В описываемой ситуации, пользуясь своей категориальной основой, субъект также понимает, что книга, скорее всего именно лежит «на», а не представляет единое целое со столом. Все эти знания даны человеку сразу, одновременно, в одном акте восприятия.

Пользуясь категориальной системой отношений, построенной с использова­нием знаков, человек по сравнению с животными по-новому организует и свою память. Только благодаря использованию знаков человек может мысленно раз­местить объекты и события в пространстве и во времени, соотнося их друг с дру­гом посредством стандартных эталонов пространства и времени: метров, кило­метров, футов, дюймов, секунд, минут, лет. Только благодаря знакам человек может построить шкалу времени и разместить на ней события прошлого и воз­можного будущего.

Никакое животное такими возможностями не располагает, и, следовательно, эффекты, наблюдаемые в психической сфере человека и являющиеся следстви­ем использования им языка в качестве средства для манипулирования образами, являются абсолютно новыми в эволюционном процессе и не могут быть прису­щи ни одному животному. Если называть сознанием то новое качество психики, которое появляется с возникновением языка, то сознанием среди животных, бе­зусловно, обладают только люди.

Культурно-историческая концепция возникновения сознания человека гово­рит о том, что оно возникло не вдруг и не сразу. Это не дар Божий как таковой. Даром Божьим можно считать эволюционные предпосылки к его возникнове­нию. Само же сознание развивалось и развивается до сих пор на основе этих предпосылок. Одной из них явилось развитие в процессе индивидуальной дея­тельности манипуляторного органа - руки. Совершенствование органа, услож­нение выполняемых им действий, появление все более тонких движений, требу­ющих очень точной зрительно-моторной координации, привело к развитию нервных структур, отвечающих за управление движениями тела, в том числе и речевого аппарата.

Параллельно с этим шел и другой процесс. Под давлением того обстоятель­ства, что люди не обладают большой физической силой, естественными сред­ствами защиты (клыками, когтями, рогами), высокой скоростью передвижения, они в целях выживания вынуждены были объединяться в организованные груп­пы для осуществления совместной деятельности. Таким образом, возникло но­вое надорганизменное целостное образование, целесообразная деятельность ко­торого была возможна только при определенных условиях. Эффективность группы при осуществлении совместной целенаправленной деятельности, например совместной охоты (Б.В. Якушин), тем выше, чем успешнее осуществляется в ней распределение труда и взаимная координация действий. Средством такой координации совместных действий и явился знак - звук и жест. Освоив знак как средство для обозначения упомянутых выше категорий отношений, человек получил возможность отражать в вещной форме свои намерения, переживания, программы действий и таким образом делать их доступными для другого субъекта.

Мы помним, что человек может обобщить отношения, только используя знак, т.е. знак становится средством отображения категории отношений. Но не­обходимость в знаке появляется в процессе совместной деятельности. Исполь­зуя один и тот же знак для вычленения той или иной категории отношений, два субъекта становятся обладателями одного и того же знания об этих отношени­ях. Они становятся обладателями совместного знания о них или со-знания.

Термин «сознание» введен в русский язык Н.М. Карамзиным как калька с латинского conscientia , которое и означает сознание. Сознание - это знание, по­строенное на основе использования языка и существующее в знаковой форме. Следовательно, для того чтобы что-то ясно осознать, необходимо это что-то представить в той знаковой форме, которой обладает

Здесь может возникнуть следующее возражение: «Мы не всегда переводим в словесную форму то, что переживаем явно осознанно». Действительно, мы мо­жем, например, сознавать, что мы воспринимаем какой-то объект или ситуацию, и не называть его при этом ни мысленно, ни вслух. Тем не менее, даже в этом «немом» осознанном восприятии знаки принимают участие в скрытой форме, которая проявляется в феномене обобщенности предметного перцептивного об­раза. Объект осознается нами как определенный предмет в зависимости от того, к какой категории мы его относим в момент восприятия. Набор же категорий, к которым может быть отнесен данный объект, определяется языковыми сред­ствами. Таким образом, предметный перцептивный образ данного объекта мо­жет быть осознан в том значении, которое определяется категориальной струк­турой сознания данного субъекта. Дельфинов, например, некоторые люди счи­тают рыбами и поэтому воспринимают их как рыб.

Итак, между развитием знаковой системы как средства отображения катего­рий отношений и развитием сознания имеется прямая связь. Подчеркивая имен­но эту связь, Л.С. Выготский высказал мысль о том, что «речь - коррелят со­знания, а не мышления». В этом высказывании подчеркивается очень важный момент - речь не является сознанием, она лишь коррелирует с его содержани­ем. Следовательно, чем богаче речь, тем богаче и содержание сознания. Речь же в свою очередь тем богаче, чем богаче деятельность и общение в процессе ее осу­ществления.

НИ СИНЬ ПОРОХА

Экспрессивная действенность выражения обеспечивает ему длительное существование– и надолго после того, как родственные слова и даже форма того же слова уже утратились в живой речи или подверглись резким семантическим изменениям. Многие идиоматические обороты сложились и сохранились в силу своей яркой экспрессивности.

Вот пример. В современном русском языке изредка употребляется просторечное выражение ни синь пороха (нет, не останется) в значении отрицательного количества «ничего». ”«– Ну, помру, и – ни синь-пороха после меня не останется!“ – убедительно говорил Тиунов». Ни синь-пороха – для нас неразложимый идиоматизм. Его сложность ощутима, но его лексический состав не поддается непосредственному осознанию и объяснению; в нем даже синтаксическая связь элементов нарушена. Очевидно, ни синь-пороха восходит к архаическому словосочетанию ни синя пороха (ср. средь бела дня, от мала до велика и т. п.). Словосочетание синий порох у нас неупотребительно. Однако еще в «Слове о полку Игореве» находим: «синее вино», «синѣ мглѣ»; ср. в «Слове о Задонщине»: «птици небесныя, пасущеся ту, подъ синiе оболока летять». Акад. И. И. Срезневский указывает, что в древнерусском языке синий обозначало также «темный, из-синя темный» (ср. синьць – эфиоп, черное существо) (Срезневский, 3, с. 358). Следует вспомнить, что в сербском языке сûњ означает «синий и сероватый»; си?њав – «серый»). В этимологическом родстве с синий , кажется, находится и сивый (ср. Преображенский, 2, с. 287). Порох в данной связи указывает на пыль, пылинку.

Слово порох в значении «пыль, прах» еще было живым в русском литературном языке конца XVIII – начала XIX в. (см. сл. АР 1822,5, с. 8–9; слова – порох, пороши́на, порошинка ).

В словаре1847 г. в слове порох , кроме современного значения, также отмечалось как основное «мелкая частица земли; пыль, прах (...)». «Порох в глаз попал» (1867–1968, 3, с. 792).

Синий порох в глаза в качестве образа получает значение «мельчайшее, малейшее количество», с отрицанием – «нисколько» (как одна порошинка в глазе). Например, в «Живописце» 1772 г. (л. 23) в послании «Сыну моему Фалалею»: «Девушка неубогая, грамоте и писать умеет, а пуще всего великая экономка: у нее ни синий порох даром не пропадет, такую-то, сынок, я тебе невесту сыскал» (Русск. сатирич. журн. XVIII в., с. 196). В сравнении как синий порох в глазе или просто порох в глазе – выражало единичность, крайний предел единственности. Например, в «Живописце» (л. 24): «Обрадуй, свет мой, меня; ты ведь у меня один одинехонек, как синий порох в глазе , как мне тебя не любить (там же, с. 198). Ср. у Д. Фонвизина в «Недоросле»: «Да так ли бы надобно было встретить отца родного, на которого вся надежда, который у нас один, как порох в глазе » (Простакова Стародуму).

У В. И. Даля в «Похождениях Виольдамура и его Аршета»: «...в оппозиционной партии, стоит, один как перст – один как маков цвет – один как синь порох в глазу – один как солнце на небе – один как леший в болоте – стоит новый благоприобретенный в Сумбуре друг Виольдамура, господин Мокриевич-Хламко-Нагольный...» (Даль, 1898, 10, с. 135). У А. И. Левитова в рассказе «Сладкое житье»: «...капитан ничего – порошинки самой маленькой заметить в его глазах нельзя было...» (1911, 1, с. 98). У Салтыкова в «Губернских очерках»: «...часа через два у них, можно сказать, ни синя пороха не останется...» (в речи матушки Мавры Кузьмовны). У Лескова в очерках «Смех и горе»: «...вижу, что комнату мою тщательно прибирают и моют и что в ней не осталось уже ни одной моей вещи, положительно, что называется, ни синя пороха ». У П. П. Гнедича в «Древе жизни»: «Думала я тебе к празднику полушубок по родственным чувствам подарить, – а теперь не дам тебе ни синь-пороха ». В воспоминаниях Б. Н. Чичерина (т. 2, «Москва сороковых годов», с. 82): «И ума у тебя нет синь-пороха . И душенька в тебе распреподлая!» (стихи Алябьева про Д. П. Голохвастова). Ср. у Писемского в рассказе «Леший»: «Я... перебил все до синя пороха , однако чего искал, не нашел» (в речи исправника).

Статья ранее не публиковалась. В архиве сохранилась рукопись (5 пожелтевших от времени листков разного формата) и машинопись без авторской правки.

Печатается по рукописи с внесением необходимых поправок и уточнений. – Е.X.

Джон Дьюи написал книгу: Как мы мыслим / How We Think, где изложил пятиступенчатую процедуру решения проблем:

«(1) Сознание (consciousness) вообще и исследовательское мышление, на котором основан процесс познания, в частности, не являются, как уже говорилось, продуктами правильного, непрерываемого, привычного хода событий, скорее, наоборот, они появляются там, где возникают острые углы, где появляются напряжённые, неудовлетворительные ситуации. Познание вырастает, таким образом, из неудачи, срыва, из «ощущения несоответствия или затруднения» в ходе опыта. Пока всё идет хорошо, познание бездействует, но «возникновение затруднения» побуждает познание к действию. Ситуация требует переделки, и только это заставляет нас начать поиски знания.

(2) Чтобы поиски знания достигли хоть какого-нибудь успеха, за этим первым шагом должен следовать второй, и, так как каждое исследование связано с некоторой конкретной проблемой, оказывается, что этот второй шаг представляет собой «определение затруднения». Необходимо подождать с выводами и действиями, сосредоточив внимание на всем том, что имеет отношение к рассматриваемому затруднению, чтобы чётко выделить данную проблему. Эта отсрочка действия в интересах мысли отличает деятельность человека от деятельности низших животных и разумную деятельность от неразумной. Она позволяет направить внимание на различные стороны ситуации, выбрать из них существенные и установить те связи прошлого опыта с сегодняшними проблемами, которые составляют основу мудрости.

(3) Третий шаг в типичном процессе решения проблем, требующий особой находчивости и активной изобретательности, - «нахождение предполагаемого объяснения или возможного решения». При этом можно воспользоваться какого-либо рода поводом, зависящим от прошлого опыта, но, помимо этого, «здесь есть скачок, прыжок, правильность которого нельзя гарантировать заранее, какие бы меры предосторожности ни принимались». Это тот шаг, который в науке обычно называют формированием гипотезы. Гипотеза есть «предложенный или указанный способ решения... сформулированный в виде возможности» и порождающий «суждение типа если... то». Процесс порождения гипотез, по-видимому, не поддаётся непосредственному контролю. Он зависит отчасти «от основных особенностей мышления, одновременно предприимчивого и осторожного... и от отбора и упорядочения конкретных фактов». Часто первое выдвинутое предположение оказывается не очень удачным, и для окончательного появления наиболее плодотворного решения требуется «перебор множества альтернативных предположений».

(4) Следующий шаг исследования - «рациональная разработка», или вывод следствий предложенного решения. Коль скоро решение указано, надо выяснить, что из него следует; в большинстве случаев рассматриваемые следствия будут иметь вид операции или экспериментов, которые необходимо осуществить для проверки предложенного решения с точки зрении основанных на нем предсказаний. В основном именно здесь логика, в узком смысле этого слова, входит в процесс познания. Задача состоит в том, чтобы вывести из предлагаемого решения достаточное количество существенных следствий, позволяющих установить, в какой мере те данные, которые имеются в нашем распоряжении, и особенно те, которые могут быть обнаружены впоследствии, вытекают из предложенного решения или гипотезы. Детали этого процесса зависят от типа проблемы и часто сложны. Общее требование состоит в том, чтобы ввести гипотетические суждения, уточняющие те операции, которые надо произвести, и те последствия, которых надо ожидать в том случае, если предложенное решение разумно, иначе говоря, суждения следующего содержания: если предложенное решение разумно, то, если совершить такие-то действия, следует ожидать таких-то последствии. Разумеется, исходное предположение и указание окончательных ожидаемых последствий могут быть разделены любым числом промежуточных рабочих если... то. Связанное с предложенным решением условное суждение «необходимо упорядоченным образом сопоставить с другими суждениями того же вида... так, чтобы из их содержания вытекало специфическое условное суждение, направляющее экспериментальные наблюдения, которые породят новые данные». Следует отметить, что, так как любое заданное множество данных может быть следствием любой из большого или даже бесконечного числа предложенных посылок, во многих случаях потребуется рассмотрение огромного числа альтернативных гипотетических суждений.

(5) Последним шагом в решении проблемы является проверка, при которой выполнение предлагаемых операций приводит к ожидаемым последствиям, склоняющим к подтверждению одной гипотезы и исключению всех прочих. Это - «преобразование данных в унифицированную ситуацию путем выполнения операций, требуемых гипотезой как руководством к действию». На этой стадии «условия целенаправленно упорядочиваются в cooтветствии с требованиями идеи или гипотезы, чтобы выяснить, действительно ли будут иметь место результаты, теоретически предсказанные этой идеей». И «если мы при этом обнаруживаем все требуемые данной теорией условия и не находим признаков, требуемых альтернативными решениями, то стремление поверить, принять становится почти непреодолимым».

Однако по ряду причин результаты проверки даже в лучшем случае могут быть лишь вероятными. Во-первых, несмотря на то, что та логика, на которой основаны гипотетические суждения, подсказана фактами, она формальна, постулативна и никогда не может быть полностью применима к фактам. Во-вторых, число альтернативных гипотез, подлежащих проверке, потенциально бесконечно. Говоря в традиционных терминах, подтверждение следствия гипотетического суждения не гарантирует подтверждения его посылки, но в лучшем случае лишь увеличивает её вероятность».

Томас Хилл, Современные теории познания, М., «Прогресс», 1965 г., с. 309-310.

Русский

Английский

Арабский немецкий английский испанский французский иврит итальянский японский голландский польский португальский румынский русский турецкий

На основании Вашего запроса эти примеры могут содержать грубую лексику.

На основании Вашего запроса эти примеры могут содержать разговорную лексику.

Перевод "поддаются непосредственному" на английский

Другие переводы

Одни из этих аспектов поддаются непосредственному восприятию пользователей; другие же могут быть оценены лишь НСИ.

Are directly observable by users; others only the NSI can assess.">

Однако эти данные основывались на разных определениях, классификациях и временных интервалах, а поэтому не поддаются непосредственному сопоставлению.

Directly comparable.">

Популяции морских рыб не поддаются непосредственному визуальному определению, и в этой связи оценки численности осуществляются на основе концептуальных моделей, приемлемость которых нередко ставится под сомнение и со временем претерпевает изменения.

Предложить пример

Другие результаты

В большинстве случаев эти цели поддаются непосредственной количественной оценке, за исключением таких сложных областей, как защита детей, повышение успеваемости и обеспечение качественного образования.

In most cases, those goals are directly measurable, with the exception of challenging areas in child protection, learning achievement and education quality.

Are directly measurable, with the exception of challenging areas in child protection, learning achievement and education quality.">

Кроме того, Статистическое управление Канады не будет осуществлять руководство профессиональной подготовкой в тех областях, которые не поддаются непосредственной количественной оценке (причем число исключений из этого правила постоянно уменьшается), даже в тех случаях, когда эти области непосредственно связаны с рассматриваемыми Управлением вопросами.

Nor will Statistics Canada administer training in those areas that do not lend themselves directly to quantification (with a decreasing number of exceptions) even when they are directly linked to the subject at hand.

Lend themselves directly to quantification (with a decreasing number of exceptions) even when they are directly linked to the subject at hand.">

Физические последствия глобального потепления не поддаются непосредственной квалификации в качестве нарушений прав человека, и не в последнюю очередь в силу того, что вред, связанный с изменением климата, зачастую невозможно четко соотнести с действиями или бездействием конкретных государств.

The physical impacts of global warming cannot easily be classified as human rights violations, not least because climate change-related harm often cannot clearly be attributed to acts or omissions of specific States.

Easily be classified as human rights violations, not least because climate change-related harm often cannot clearly be attributed to acts or omissions of specific States.">

Как отмечал др Джаган, «ключевые факторы, которые вызывают возникновение наших проблем и которые поэтому могут использоваться для их решения, в большинстве своем не поддаются нашему непосредственному контролю.

Outside our immediate control.">

Комитет отмечает, что большинство показателей исполнения бюджета поддаются измерению и имеют непосредственное отношение к ожидаемым достижениям; при значительном расхождении фактических результатов с запланированными дается объяснение причины такого расхождения.

The Committee observes that most performance indicators are measurable and relevant to the expected accomplishments; an explanation is provided of significant variations in performance indicators, compared with the planned output.

Are measurable and relevant to the expected accomplishments; an explanation is provided of significant variations in performance indicators, compared with the planned output.">

Большинство организаций с успехом просчитывают и выверяют конечные результаты, ибо конечные достижения, как правило, поддаются количественной оценке и непосредственно зависят от деятельности, контролируемой руководителями программ.

Most organizations are good at defining and measuring results at the output level as outputs are generally measurable and directly influenced by the activities controlled by programme managers.

Measurable and directly influenced by the activities controlled by programme managers.">

Одни из них непосредственно связаны с состоянием самих лесов, они легко поддаются определению и называются "прямыми причинами".

Directly on the forest itself and are often easily recognizable in the field: these are referred to as "direct causes".">

Отмечалось также, что проблемы, вызванные введением санкций, во многих случаях непосредственно объясняются спецификой общего экономического положения пострадавших государств и не поддаются частичному решению.

It was also noted that problems stemming from the imposition of sanctions were in many cases part and parcel of the overall economic situation of the affected States and did not lend themselves to a piecemeal solution.

Parcel of the overall economic situation of the affected States and did not lend themselves to a piecemeal solution.">

Совет, возможно, пожелает предложить секретариату провести обзор отдельных проектов и программ, непосредственные результаты осуществления которых поддаются количественному анализу, с тем чтобы оценить принесенную ими пользу.

Непосредственные причины материнской, младенческой и детской смертности в значительной степени поддаются профилактике и лечению на основе применения испытанных, эффективных с точки зрения затрат и имеющихся в настоящее время практических средств.

Direct causes of maternal, newborn, and child deaths are largely preventable and treatable using proven, cost-effective, and currently available interventions.">

Тем не менее необъясненный разрыв (18,1%) не следует непосредственно рассматривать как дискриминацию, поскольку, с одной стороны, определенная часть остающейся разницы в оплате труда может также определяться характеристиками, которые не поддаются учету.

Nevertheless, the unexplained gap (18.1 per cent) should not be directly interpreted as discrimination, because on the one hand, some of the remaining wage difference might also be due to characteristics that could not been taken into account.

Directly interpreted as discrimination, because on the one hand, some of the remaining wage difference might also be due to characteristics that could not been taken into account.">

Это приобретает особое значение в ситуациях, которые с трудом поддаются урегулированию на основе обеспечения принципа верховенства права, когда решения Совета непосредственно затрагивают права и обязанности конкретных лиц, не имеющих прав на индивидуальные средства судебной защиты.

Directly affect the rights and obligations of individuals who are not entitled to individual legal remedies - a situation which can be difficult to reconcile with the rule of law.">

МОДЕЛЬ ПРОЦЕССА ЧТЕНИЯ

Как мы уже отмечали, чтение - древнейший вид познавательной деятельности человека, но до сих пор в механизме чтения многое еще неясно.

При исследовании сложных процессов в природе и обществе современная наука широко использует метод моделирования. Если механизм какого-либо явления сложен и не поддается непосредственному изучению, строится его упрощенная модель, с помощью которой и исследуются его основные параметры. Для изучения процесса чтения и мы создадим такую модель и рассмотрим чтение как частный случай приема и переработки текстовой информации. Инженерная психология достаточно давно и глубоко изучает чтение. В этой науке организм человека представлен как сложная кибернетическая машина, которая воспринимает информацию из внешней и внутренней среды, перерабатывает ее и хранит необходимые сведения в системе памяти головного мозга.

Такое представление дает нам возможность построить обобщенную кибернетическую модель одного из важнейших процессов восприятия и переработки текстовой информации - процесса чтения. Схема этой модели представлена на рис. 4. Как известно кибернетика исследует два вида процессов: переработку информации и управление. Рассматривая чтение как некоторую систему “человек - текст”, можно заметить, что и чтение - это типичная кибернетическая система. В процессе чтения, показанном на рисунке, можно выделить пять основных блоков.

Воспринимает информацию блок зрительного анализатора. Переработка полученной информации проходит при участии речедвигательного, речеслухового блоков и блока смысловой обработки и принятия решений. На характер решения, быстроту его приема влияет не только новая информация, но и та внутренняя (базовая) о предмете чтения, которая поступает из системы памяти в виде полученных ранее сведений и инструкций, представляющих собой как бы программы умственных действий для эффективного осмысления прочитанного. Результат работы этого блока - понимание прочитанного, которое как итог чтения также поступает в систему памяти. Блок управления контролирует исполнительные органы: мышцы глаз, рук, языка, губ. Этот этап и есть собственно управление, в результате которого замыкается цепь преобразований в контуре: “текст - читатель - текст”. Таким образом, цепь - восприятие, переработка, выработка решения и его выполнение - образует замкнутую кольцеобразную систему между читателем и автором текста.

РИС. 4

Как и в любом подобного рода объекте управления, здесь есть каналы обратной связи. Обратной связью в системах управления называют корректирующие воздействия выхода системы на ее вход. В нашем случае канал обратной связи реализуется выдачей сигнала о принятом корректирующем решении (в результате осмысления текущего фрагмента текста) каналу зрительного анализатора: “Остановись”, “Читай дальше”, “Вернись” (в отличие от общей команды “Читай, читай, читай”).

Итак, чтение в системе “человек - текст” представляет собой процесс управления несколькими процессами, где:

Текст - объект восприятия и познания заложенной в нем содержательной информации;

Головной мозг - перерабатывающее и управляющее устройство. В соответствии с описанной структурной моделью сам процесс чтения можно представить следующим образом. Читатель схватывает взором определенный фрагмент текста, который далее начинает обрабатываться в канале зрительного анализатора. Происходит сложнейший процесс переработки полученного текстового сообщения, причем производится не только зрительный, но и речеслуховой и речедвигательный анализ. В результате такой традиционной трехступенчатой обработки информации принимается определенное решение: в блоке смысловой обработки - команда на выполнение регрессии или на считывание следующего фрагмента текста либо команда мышцам руки на перевертывание страницы, или команда не приостановку чтения.

Отдавая себе отчет в крайней условности и приближенности; рассмотренной структуры - функциональной модели процесса чтения, мы тем не менее считаем ее осознание полезным для читателей этой книги.

Как установили ученые, чтение есть одновременный процесс приема и выдачи речи. Это означает, что при чтении письменная речь (текст) вначале принимается (считывается) зрительным анализатором, но основное усвоение прочитанного непременно сопровождается внутренними речевыми процессами, в которых принимает участие и слуховой анализатор. И именно от того, как эти процессы организованы, какова степень их согласованности, и зависит скорость чтения. Если при чтении возникает так называемая внешняя артикуляция - проговаривание вслух или шепотом того, что читается, и тут же внутреннее прослушивание, то в этих случаях перерабатывают информацию все три блока: зрительный, речедвигательный, речеслуховой. Иначе говоря, текст в этом случае зрительно воспринимается, проговаривается и прослушивается. Таким традиционным способом читают почти все читатели.

Однако такая многоступенчатая обработка текста не всегда обязательна и, кроме того, прочитанное не усваивается лучше. Чтение с проговариванием напоминает движения ребенка, который учится ходить: осторожно, неуверенно нащупывается каждый следующий шаг. Вы читаете букву за буквой, слог за слогом, слово за словом. При таком чтении восприятие и осмысление больших фрагментов текста, выделение их логических элементов затруднено. Образно говоря, за деревьями слов читатель не видит леса смысла.

С точки зрения кибернетики, медленный темп чтения в этом случае можно объяснить только низкой пропускной способностью речеслухового канала в целом из-за его инерционности. Действительно, скорость нашей речи невелика - 150 сл./мин - вот предел, выше которого она становится невнятной. 150 сл./мин - это и скорость чтения тех, кто читает с ярко выраженной внешней артикуляцией.

Четырехкратный чемпион мира по скорости и точности записи текстов деловых бумаг Стоян Стоянов (Болгария) на последних соревнованиях успевал записывать 575 зн./мин, т. е. 207 слов. Это и есть предельно быстрый темп речи для современного человека.

Итак, внешняя артикуляция в любом виде (проговаривание вслух или шепотом) тормозит чтение и от нее, вероятно, необходимо избавиться в первую очередь. Умелое подавление артикуляции, как мы увидим позже, позволит нам исключить из участия в обработке информации при чтении один функциональный блок - речеслуховой и перейти на новую, более экономную двухступенчатую обработку информации с помощью блоков только зрительного и речедвигательного, работа которых также изменяется. При таком чтении целые группы слов заменяются в мозге одним ключевым словом-понятием, обобщающим смысл всей фразы. Как это сделать, мы узнаем позже.

А пока разберем еще один подход к анализу процесса чтения. Факторы управления процессом чтения можно разбить на две группы: причинные (мозговые) и следственные (периферийные). Как известно, любой психофизиологический анализатор состоит из трех частей (воспринимающей - периферической, передающей - транслирующей) и высшего центра управления - группы нейронов в коре головного мозга. Анализ поступающей извне информации начинается в периферической части. Но только в мозговых концах анализатора - в коре больших полушарий головного мозга - возможен тонкий анализ всех сложных элементов воспринимаемого изображения. Именно здесь формируются программы и коды, с помощью которых человек активно воспринимает события внешнего мира.

Таким образом при обучении быстрому чтению надо воздействовать на обе группы факторов: следственные, определяющие поведение периферических частей анализаторов зрительного, речевого и слухового, и причинные - механизмы мозга. Задача в том, чтобы путем различных управляющих учебно-методических воздействий добиться развития периферической части зрительного анализатора, блокирования речеслухового анализатора и соответственно перестроить или выработать новые программы работы мозга при обработке текста. Устройство, управляющее процессом чтения, - головной мозг - потому и является центральным причинным фактором, что именно его деятельностью определяется следственное поведение всех периферических концов анализаторов.

Очевидно, именно в функциях коры головного мозга надо искать те ключевые причинные факторы, которые определяют в конечном счете скорость и эффективность чтения. К сожалению, сегодня мы еще очень мало знаем о механизме мозговых процессов, управляющих чтением. До сих пор достоверно не известно, по каким законам производится отбор и обработка наиболее важных смысловых единиц текста при чтении и с помощью каких систем кодов это реализуется. Человеческий разум поражает именно своей гибкой способностью извлекать и использовать наиболее значимую информацию для самых, казалось бы, неожиданных целей. Вместе с тем современные представления о работе мозга позволяют предположить, что при быстром чтении реализуются более совершенные программы умственной деятельности, и главное - коды более высоких уровней интерпретации смысла текста. По аналогии с прогрессом в построении электронных вычислительных машин можно считать, что быстро читающие люди используют диалоговые достоинства современных ЭВМ третьего поколения, тогда как люди, читающие медленно, “работают” на уровне машин первого.поколения, т. е. в режиме “большого арифмометра”. Возможность гибко ассоциировать и выбирать, адаптировать и совершенствовать программы умственных действий при общении с текстом - очевидное преимущество человеческого мозга, которое, однако, на практике люди используют пока крайне неэффективно. Как мы уже отмечали, ресурсы мозга необычайно велики. Быстрое чтение позволяет использовать их с большим эффектом.