7 декабря 1988 года в 11:41 по местному времени произошло землетрясение в Спитаке магнитудой 11,2 балла по шкале Рихтера. Спитак был разрушен за 30 секунд и за это время погибло 25 тысяч человек.

На долю армянского народа выпало множество бед, страданий и ничем не подкрепленного отвратительного отношения. Всем известный унесший жизни более 1,5 миллионов ни в чем не повинных людей, гонения, резня, землетрясения, войны и конфликты на религиозной и территориальной почве (Нагорный Карабах) - все это народ Армении и близлежащих сел и деревень перенес достойно и с высоко поднятой головой. Количество жертв и смертей трудно подсчитать, а боль за свой народ и за своих предков, которая рождается и умирает вместе с каждым армянином, невообразима.

Несомненно, в истории каждого народа были и есть переломные моменты и несправедливость, но не за такой, казалось бы, короткий срок. Множество армян, переживших Геноцид армян и землетрясение в Спитаке, в молитвах к Богу вопрошали, чем же ему так неугоден их народ, за что послал такие испытания.

Спитак являлся городом Армении и располагался в 100 километрах от Еревана . В переводе с армянского языка , «спитак» означает белый, светлый. За время своего существования несколько раз менял названия, и последнее получил в 1960 году.

Следует отметить, что Спитакское землетрясение также имеет название Ленинаканское землетрясение, так как пострадал не только Спитак, но и такие города Армении, как Ленинакан, Степанаван, Кировакан и около 400 деревень, сел и поселков. По некоторым данным, в результате данной катастрофы было разрушено более 40 % Армении. Основной удар пришелся на Спитак.

Многие интересующиеся и неравнодушные до сих пор гадают, с чем же связана данная катастрофа и почему такое горе опять настигло армянский народ. Давайте попробуем разобраться.

В 1899 и в 1940 годах Армению уже настигали такие внезапные землетрясения, но обходилось это более-менее спокойно. Всем известен тот факт, что на месте землетрясений образуются надломы в земной коре, которые в последствие могут спровоцировать новые толчки и, вместе с тем, новые катастрофы. В зависимости от расположения и местности, будет меняться лишь магнитуда катастроф и их масштабность. Учитывая расположение Армении, а именно нахождение на Армянском нагорье, и некую закономерность прошедших землетрясений, Спитакское землетрясение было вполне прогнозируемым и ожидаемым. После последнего зафиксированного сейсмологами землетрясения в 1940 году, был образован 37-километровый разлом и как раз в том месте, где 7 декабря 1988 года в 11:41 по местному времени произошло самое страшное и разрушительное землетрясение во всей истории Армении.

Можно сказать, что армянский народ неким образом привык к толчкам и землетрясениям. В разные года и с разной магнитудой землетрясения проходили в таких городах, как Ереван, Ленинакан, Гарни , Зангезур и, непосредственно, Спитак. Последнее стало самым ощутимым, разрушительным и приведшим к необратимым последствиям.

Следует отметить, что в то время в Армении, как и во многих государствах, довольно халатно относились к вопросам градостроительства, нюансов почвы и разрешенных построек на том или ином участке. Не было учета разломов и заключения сейсмологических служб на разрешения. Дома, церкви, школы, больницы, детские сады и различные городские постройки воздвигали там, где это было удобно, приемлемо и, зачастую, вопрос безопасности эксплуатации в дальнейшем, мог даже не рассматриваться. По мнению многих экспертов и свидетелей землетрясения в Спитаке отмечалось, что город был обречен и даже толчки, слабее произошедшего, погубили бы город и разрушили множество его построек.

По зафиксированным данным сейсмологов в 11:41 произошел мощный и разрушительный толчок магнитудой 11,2 балла по шкале Рихтера (максимальное значение 12). Подземные толчки и волна землетрясения обогнули весь земной шар и ощущались в Азии, Америке и Австралии. Спитак был разрушен за 30 секунд. Целый город со своей инфраструктурой, множеством зданий, местными жителями был просто погребен под неисчисляемыми тоннами строительного мусора. Этот строительный мусор, еще пару минут назад, был вполне развитым и немаленьким городом. Разумеется, задумавшись об этом, становится страшно.

До сих пор ученые и эксперты разводят руками, узнав о следующем факте. За пару дней до разрушительного события были зафиксированы толчки. Местные власти не предали этому никакого значения, ведь учитывая местоположение города, такое событие не являлось редкостью. Но толчки были весьма ощутимы и должны были предупредить о страшном. Но то ли из-за нехватки информации, то ли понадеявшись «на авось», а может быть уже тогда зная, что не смогут ничем помочь и никак препятствовать, местные власти вместе с населением города предпочли забыть об этом. Но природа сама напомнила о себе и в последствие намекнула о людской беспомощности перед стихией. Вот что пишет на одном из форумов местный житель, чудом уцелевший в стихии: «Первые толчки мы с семьей ощутили, наверно, 5 декабря. Вся посуда в шкафу упала и разбилась. Папа тогда был очень насторожен и несмотря на наши насмешки над ним, отправил нас - детей, и свою жену к родственникам в Тбилиси. Больше папу мы не видели».

После толчка, который погубил свыше 25 тысяч человек, оставил без крова и в ситуации полной беспомощности более 500 тысяч человек, город погрузился в тысячи стонов и в кромешную тьму. Тьма эта была искусственна - горечь утрат, страх и боль создали это состояние.

Моментально узнав о произошедшем, тысячи армян, чьи родственники проживали не только в Спитаке, но и близко расположенных городах, бросили все и пытались улететь на помощь близким. В аэропортах городов стояла какая-то звенящая тишина, лишний раз намекающая о чем-то страшном. Араик, военнослужащий в отставке: «В Спитаке у меня жил брат с семьей. Новость об этом событии настигла меня на работе. Дальше я не помню ничего: как уходил с работы, как вообще покупал билет и добирался до города. Помню, как приехал в город. Точнее, конечно, не город, а то, что от него осталось. Ужасно, до сих пор не могу сдержать слез, вспоминая это. Брата я нашел уже в одной из больниц Москвы. Его доставили туда вертолетом или самолетом, не помню. Когда мне позвонили и сказали, что мой брат жив, я даже не уточнял в каком он состоянии, главное живой».

Следует отметить, что по стечению обстоятельств, зима 1988 года в Армении была самой холодной. И даже те, кому удалось уцелеть в ходе землетрясения, могли быть убитыми погодой, холодом и невозможностью укрыться от ужасно низкой температуры, которая достигала 35 градусов, ниже 0. 17 тысячам была оказана посильная медицинская помощь. Посильная потому, что стихия не пощадила врачей, медперсонал, не оставила в целостности и сохранности медицинские учреждения.

Находившийся в то время с правительственным визитом в США, Михаил Сергеевич Горбачев, прервал свою поездку и незамедлительно вылетел в разрушенный город. Следом, в Армению прибыл министр здравоохранения Чазов.

По прошествии суток, стало ясно, что местные власти не в силах справится с обрушившейся на них катастрофой. Оба высокопоставленные чиновника - Горбачев и Чазов, оценили ситуацию, как крайне критическую и запросили гуманитарную помощь, вертолеты и самолеты для транспортировки раненных. Также, М.С. Горбачев издал приказ о заселении нуждающихся в убежища и гостиницы Москвы. Из-за невозможности оказать первую медицинскую помощь выжившим после землетрясения, состояние людей ухудшалось и становилось критическим.

Во многих городах не только СССР, но и Европы, были собраны гуманитарные грузы, практически непрерывно доставляющиеся в эпицентр трагедии. Узнав о трагедии, простой народ в городах, начал собирать гуманитарную помощь. В школах, высших учебных заведениях, больницах, бюро собирались посылки. Просить о помощи людей не пришлось, взаимовыручка, солидарность и сочувствие - сделали свое дело. Многие хозяйки приходили в пункты сбора помощи и просили вписать адреса их домов, предлагая потерпевшим и потерявшим кров заселиться к ним.

Также были созданы благотворительные организации и фонды. В числе которых «Азнавур для Армении», основанный французским шансонье армянского происхождения,

Весь мир сплотился для помощи Армении. Такие страны, как Бельгия, Норвегия, Франция, Германия, Италия первыми откликнулись и предложили свою помощь. Перед высокопоставленными чиновниками встала задача восстановить за короткие сроки город, с чем они и справились. Спитак был восстановлен в месте рядом с предыдущим местонахождением города. В настоящее время население города составляет более 30 тысяч человек.

Бывает так: уверен, что некие события давно забылись, и вдруг неожиданно начнешь вспоминать.
Хотя 20 лет прошло. После землетрясения в армянском городе Спитак я поехала туда спасателем-добровольцем.

Сейчас вспоминаю, что там было. И чего не было. Раскладываю воспоминания на две кучки, что было и чего не было.
Не было печей в палатки, и самих палаток, бульдозеров, экскаваторов. Домкратов не было. Респираторов не было. Я попыталась мастерить из марли, по типу хирургических масок – но в них не получалось работать, нужны специальные. Пыль вредна как таковая, а пыль с примесью цемента, асбеста и пр. – токсична. Не было.
Подъемных кранов не было.

Была вода. На мыться – конечно, не было, а пить – было. Минеральная. Местная. Пить можно, а вот чай получается – гадость невыносимая.
Гробы были, бесплатно. Нужно – приходи, бери. Сразу же появились, еще и спасателей-добровольцев не было, еще пожары горели, а военные гробы уже у стадиона сложили. Длинные такие штабеля. Чуть ли не в первые же сутки.

Не было саперов, направленные взрывы для расчистки организовывать было некому. Нам военные дали каких-то пакетов, и один из спасателей делал шнуры (отверстие в завале, куда закладывается заряд, и вокруг заполняется песком). Я его спросила – ты где научился? а он говорит: да ты что! я ж с детства! я вообще в Технологический поступал, полбалла недобрал. Но вообще у нас стена обрушения подрублена не так. Чую. Так что если нас сейчас к херам не завалит – я еще раз буду поступать, обязательно.
Были защитные каски строительные. Много. Но это для разборки завалов снаружи, спасателям они не нужны. В завале в каске работать все равно невозможно.
Мародеры были, много. Мертвых если брезентом не накроют – смотреть сил нет, пальцы в разные стороны торчат под дикими углами, мародеры кольца снимали.

Не было спасательных веревок, тащилок, аварийных рукавов. Домкратов не было - это я уже говорила. Досок для укрепления галерей, штреков и лазов не было. Солдаты мебель рубили для этого, и арматуру всякую собирали. Выходило плохо: мебели уцелевшей мало, ее тут же на дрова растаскивают, а если и есть, она слишком тонкая. А досок не было, укрепить нечем. Ползешь, завал живет своей жизнью, как будто дышит. Страшно.
Были военные. Много. С автоматами наперевес, как на войне.
Не было геофонов – приборов, способных улавливать издаваемые людьми звуки; обученных собак для розыска под завалами не было.
Спирт был. Много.

Была гуманитарная помощь. Много, хорошая. Ею торговали на всех городских рынках. Военные были заняты ее охраной, власти – распределением, бандиты отбиранием.
Не было светильников и прожекторов. Но ночью тоже работали. Как – сейчас даже не могу объяснить. Как-то. Отчасти потому что спать холодно: -10 градусов, спальники есть не у всех, обогрева не было.
Дизельных генераторов не было.
Были спасатели-австрийцы со специально обученными собаками, которых они над завалами на руках носили. Меня мужчина в жизни всего раз т а к на руках нес, как они своих псов.
Были псевдожертвы землетрясения, в Ереване выбивающие деньги во всевозможных инстанциях.
Не было «часа молчания», когда глушат всю технику и слушают - вдруг под завалом живые. Потому что слушать это надо аппаратурой, а ее не было. Была пригодная для этих целей у военных, но им уже на третьи сутки запретили ее давать по причине секретности. Но иногда слышно и так.

Была пожилая женщина, она стучала по уцелевшей трубе обломком кирпича, ее хорошо было слышно на поверхности. Мы разбирали 14 часов. Когда часть разобрали, часть обрушили, сделали лаз, и я спустилась к ней в завал, потому что нужно было фиксировать ее на носилки. Я с ней посидела там часа три – мне как-то неловко уйти было, им же когда говоришь «я за вами вернусь», они не верят, сразу выть начинают. Домкратов не было, носилок правильных не было, крана не было, только самодельная лебедка. Тащили трудно. Так она мне говорила: деточка! такие слова молодой девушке нельзя говорить, тебя же замуж никто не возьмет!
Борт обратно тоже не дали, не было. Мы улетали за свои деньги, через Краснодар, черт знает как.
Спасателей-добровольцев, с которыми вместе там была, больше не видела. Чтобы писать, звонить друг другу – такого не было.
Это хорошо, что мы там были.
Я так думаю.

В конце 80-х я преподавал русскую литературу в ереванской школе имени Пушкина, и утром 7 декабря 1988 года, как обычно, отправился на занятия.

В 11:41 я вел урок про лирику Пушкина в одном из восьмых классов. Вдруг послышался низкий и пугающий гул, завизжали девочки, а парты как-то странно задвигались. Я посмотрел в окно и увидел, как два десятиэтажных жилых здания качнулись по направлению друг к другу.

Показалось, что они упадут, как костяшки домино. Но они выпрямились.

Это было Спитакское землетрясение.

В тот момент мы еще не знали, что это будет одно из самых разрушительных землетрясений в истории Армении и одно из самых тяжелых в ХХ веке. По официальным данным (которым в подобных случаях в СССР не очень верили) погибло 25 тысяч человек.

О масштабе землетрясения мы узнали не сразу. В течение нескольких часов по радио не сообщали даже, что было землетрясение. Не знали мы и том, где оно было.

Как обычно, по Еревану ходили слухи. Говорили о том, что глава компартии республики Сурен Арутюнян вылетел на вертолете в сторону Ленинакана и Спитака, что знакомые в этих городах не отвечают на телефонные звонки, что атомную станцию выключили, опасаясь повторных толчков...

Большинство слухов оказались правдой.

Программа "Время"

Советские власти обычно скрывали информацию о стихийных бедствиях. В годы существования СССР мы, например, почти ничего не знали об Ашхабадском землетрясении 1948 года. А ведь тогда стихия буквально стерла с лица земли весь город, а число погибших оценивается в 60-110 тысяч человек. Неизвестно также, сколько человек погибло в Ташкенте в 1966 году.

Спитакское землетрясение 7 декабря 1988 года

Нормальные условия жизнедеятельности населения были нарушены примерно на 40% территории республики. В зоне бедствия оказалось 965 тыс. человек, проживавших в Ленинакане, Спитаке, Кировакане, Степанаване и в 365 сельских населенных пунктах. Под обломками зданий и сооружений погибло около 25 тыс. человек, пострадало 550 тыс. че­ловек. Медицинская помощь была оказана почти 17 тыс. человек, из них были госпита­лизированы около 12 тыс. человек. Большой ущерб был нанесен экономическому потенциалу республики. Перестали функционировать 170 промышленных предприятий. Общая сумма потерь только на предприятиях союзно-республиканского подчинения составила около 1,9 млрд. рублей в масштабе цен 1988 г. Огромный урон понесло сельское хозяйство. Из 36 сельских районов республики по­страдали 17, особенно большой ущерб причинен 8 сельским районам, которые оказались в зоне 8-балльного воздействия. Пострадала социальная сфера. Было повреждено или разрушено 61 тыс. жилых домов, более 200 школ, около 120 детских садов и яслей, 160 объектов здравоохранения, 28% объектов торговли, общественного питания и сферы обслуживания. Остались без крова 514 тыс. человек. (По данным МЧС России)

У нас, жителей Армении, не было надежды на адекватное освещение Спитакского землетрясения союзными СМИ – ведь они почти год уже либо замалчивали проходящие в Армении многотысячные митинги и демонстрации, связанные с карабахским движением, либо освещали их так предвзято, что это вызывало лишь раздражение.

Но вечером 7 декабря программа "Время" была почти целиком посвящена землетрясению. Показывали страшные разрушения, плачущих людей, неразбериху и хаос, царящие в Ленинакане и Спитаке... И показали Михаила Горбачева, решившего прервать свой официальный визит в США и призвавшего весь мир оказать помощь пострадавшим.

Сразу после программы "Время" мне стали звонить ученики, желавшие как-то помочь пострадавшим, что-то сделать, словом, быть полезными.

Я не хотел везти их в зону бедствия, куда они рвались. Конечно, 14-15-летние подростки могут помочь взрослым расчищать завалы, образовавшиеся после падения зданий, но большой пользы принести они не могли. Кроме того, брать их туда значило подвергать опасности их жизнь – а на такое я пойти не мог.

Тем временем, в ереванские больницы стали привозить пострадавших. И я решил, что лучше будет сформировать из старшеклассников группы, которые отправились в больницы на помощь медсестрам и санитаркам.

Пострадавших привозили на вертолетах. Среди них было множество людей с тяжелейшими переломами ног. Помню женщину, рассказывавшую, как она вышла на маленький балкончик хрущевской пятиэтажки, чтобы развесить белье. Когда ударило землетрясение, балкон оторвался от падавшего здания. Этой женщине "повезло" – упав вместе с балконом с пятого этажа, она отделалась рваной раной ноги – от пятки до колена. О невестке, оставшейся дома, она ничего не знала.

Картинки в памяти

Помню другую женщину – рыжеволосую красавицу, у которой почти не оставалось кожи на животе, потому что во время землетрясения она, чтобы спастись, вылезла из окна своей квартиры и сползла по покосившейся, готовой рухнуть стене.

Вспоминая о тех днях, я каждый раз сталкиваюсь с одной и той же проблемой: я не могу связно рассказать о первых неделях после землетрясения.

Они остались в моей памяти картинками – холмы строительного мусора, которые еще на днях были жилыми домами, гробы, сложенные штабелями на футбольном поле в Спитаке, неопознанные тела, которые свозили к подножью памятника Ленину в Ленинакане, учебники, заваленные обломками камней, иностранные самолеты в аэропорту, разноцветные куртки спасателей...

А еще я помню танки и бронетранспортеры на улицах Еревана – за две недели до землетрясения в столице Армении было объявлено чрезвычайное положение и комендантский час.

События 1988 года проходили на фоне нарастающего армяно-азербайджанского конфликта. Буквально за несколько дней до землетрясения жители азербайджанских деревень северо-запада Армении оставили свои дома и перебрались в Азербайджан. Можно ли сказать, что им повезло, потому что, таким образом, они избежали другой трагедии – разрушительного землетрясения? Я бы вообще не употреблял в этом контексте слова "повезло".

Image caption Землетрясение произошло, когда дети были в школах

Они уехали не по своей воле. Их отъезд можно назвать депортацией, можно – обменом населением между конфликтующими республиками, а можно и взаимной этнической чисткой – Азербайджан в то же время покидали тысячи армян.

Но в Армении 1988 года карабахский конфликт ощущался не столько как противостояние с Азербайджаном, сколько как борьба с Москвой – центром, который упорно не хочет прислушаться к требованиям армян и, удовлетворив просьбу областного совета Нагорно-Карабахской автономной области, передать Карабах Армении.

И поэтому когда Михаил Горбачев через три дня после землетрясения приехал в Ленинакан, чтобы ознакомиться с ситуацией, потерявшие родных, оставшиеся без дома жители города говорили с ним не столько о том, как будет восстанавливаться их город и вся республика, сколько о Карабахе.

Горбачев не был готов к разговору о Карабахе. Он не сдержался, вспылил, наговорил о "чернорубашечниках", "небритых бородачах", "авантюристах" и "демагогах"... И провалил свою миссию - во всяком случае, в глазах жителей Армении.

Иначе отнеслись к возглавившему штаб по ликвидации последствий землетрясения премьер-министру СССР Николаю Рыжкову.

Заседания штаба передавали в прямом эфире. Выслушав доклад очередного министра или руководителя меньшего масштаба, бодро оперировавшего процентами, Рыжков вдруг спрашивал: "а что это дает простым людям? Что получат ленинаканцы и спитакцы?"

Докладчик обычно терялся, не зная, что ответить. Реплики Рыжкова давали почувствовать, что он действительно переживает за каждую семью. На его фоне руководители Армении выглядели бюрократами, заботящимися, скорее, о своем реноме, чем о реальном положении дел.

Комитет "Карабах"

Это, конечно, было не так. Но растерянность властей была налицо. Люди не доверяли лидерам компартии. Ни московским, ни местным, армянским. И хотя в распоряжении коммунистов была вся государственная машина, ереванцы предпочитали обращаться к другим лидерам – неформальным.

Image caption Тела погибших при землетрясении сносили к памятнику Ленину в Ленинакане.

Ими тогда были 11 человек, составлявших комитет "Карабах".

В течение нескольких дней дом Союза писателей, где был штаб помощи пострадавшим, основанный комитетом "Карабах", стал реальным центром власти в республике.

Долго это не продлилось. Компартия не могла терпеть конкуренции, и члены комитета "Карабах" были вскоре арестованы по обвинению в "организации массовых беспорядков" и "разжигании межнациональной розни".

Самой компартии оставалось быть у власти считанные месяцы. Летом 1990 года к власти пришло Армянское общенациональное движение, выросшее из карабахского движения во главе с комитетом "Карабах". Прошло еще несколько месяцев, и Советский Союз окончательно распался.

Но для простых людей – жителей Ленинакана (ныне Гюмри), Спитака и Кировакана (ныне Ванадзор) распад СССР был – и остается – менее значимым событием, чем землетрясение 7 декабря 1988 года.

Наверно, их можно понять.

7 декабря 1988 года произошло то, что потрясло весь мир: чудовищное убийство 350 тысяч человек — представителей мирного населения севера Армении, в результате испытаний четырех типов геофизических бомб, вызвавших искусственное землетрясение, которое советские верхи пытались засекретить и выдать за естественное землетрясение.

Летом 1988 года в Армении объявился министр обороны Дмитрий Язов в сопровождении группы генералов, офицеров, технических военных чиновников . По севанской дороге в Ереван медленным ходом въехали несколько зачехленных наглухо грузовиков, которые безостановочно проследовали на север Армении (местные жители запомнили, что у военных, сопровождавших таинственный груз, на рукавах были нашивки “бомба” ).
В августе 1988 года в спешном порядке с полигонов в районах Спитака, Кировакана были вывезены ракетные установки, танки, самоходные орудия. Подавляющая часть военнослужащих командного состава получила отпуск и выехала из Армении вместе с семьями.

В сентябре 1988 года в Армении появился Заместитель Предсовмина СССР Борис Щербина, который занимался вопросами испытаний ядерного оружия, военного строительства и насаждения научно-технических устройств в зоне взрыва.
В октябре 1988 года в Армении снова появился Дмитрий Язов с группой военных специалистов, высших офицеров Генштаба Министерства обороны СССР.

В конце октября 1988 года Язов со свитой выехал из Еревана на север Армении, где лично инспектировал передислокацию военной техники, демонтаж стационарных ракет и мобильных ракетных установок за пределы Армении .
В начале ноября 1988 года по Еревану поползли слухи о том, что “Армению ожидает страшное испытание”. Слову “испытание” придавалось не прямое, а переносное значение: никто, разумеется, не догадывался об испытаниях геофизического оружия.

Начиная с лета по конец ноября 1988 года в срочном, но организованном порядке под руководством военных и представителей КГБ СССР и Армении в Азербайджан, и в Грузию были переселены все азербайджанские села, начиная от Капана на юге, до Степанавана, Калинино и Гукасяна - на севере.

В ноябре 1988 года жена русского генерала, отдыхавшая в санатории Арзни, сообщила конфиденциально (на ухо!) жене академика С.Т. Еремяна - Рузан Еремян о том, что в начале декабря Армению ожидает
“страшное бедствие” и посоветовала ей выехать из Армении.
В середине ноября 1988 года пианистке Светлане Навасардян позвонил из Ленинграда ее знакомый и посоветовал срочно покинуть всем ленинаканцам город Ленинакан.
В конце ноября 1988 года телефонистка города Раздан подслушала разговор с Москвой одного русского генерала, где он сообщил жене буквально следующее: “Задерживаюсь! Приеду после испытаний”.
В конце ноября - начале декабря 1988 года в Ленинакане были отмечены десятки случаев, когда военные, оставаясь сами в городе, отсылали жен и детей из Армении в Россию без объяснения причин.

4, 5 и 6 декабря 1988 года в районе Спитака - Кировакан прогремели мощные взрывы, вызвавшие землетрясение силой 3-4 баллов.
Дрожала земля, дребезжали стекла; в горах появились убегающие змеи и всякая живность - крысы, кроты. Жители говорили: “Что же с нами делают эти проклятые военные? Если так пойдет и дальше, то они и дома наши разрушат!”

7 декабря 1988 года в 10 часов 30 минут турецкие рабочие, работающие на правом берегу реки Арпа близ Ленинакана, оставили свои работы и спешно удалились вглубь своей территории.
В 11.00 из ворот с территории полигона, располагавшегося недалеко от Спитака, вышел солдат и сказал крестьянам, работавшим в поле на сборе капусты: “Быстро уходите! Сейчас начнутся испытания!”.
В 11 часов 41 минуту в районе города Спитак и села Налбанд с интервалом в 10-15 секунд раздались два мощнейших взрыва: после первого взрыва земля заходила в горизонтальном направлении, из-под земли вырвался столб огня, дыма и гари на высоту свыше 100 метров.

Одного крестьянина из села Налбанд подбросило вверх до уровня линии электоропередач. В верхней точке Спитака, у продуктового магазина автомашину марки “Жигули” отбросило в сторону изгороди на расстояние 3-4 метров. Не успели пассажиры выбраться из машины, как прогремел второй страшнейший взрыв, сопровождаемый подземным гулом. Это высвободилась энергия недр! Город Спитак ушел под землю на глазах у пассажиров автомашины.

В Ленинакане разрушилось 75 процентов зданий. Высотные здания после первого удара повернулись вокруг своей оси и после второго удара, осев, ушли под землю на уровень 2-3 этажей.
После испытаний геофизического оружия города Ленинакан и Спитак были оцеплены войсками. Под Налбандом, который был полностью разрушен, военные оцепили… пустырь, где земля опустилась на 3-4 метра. Запрещалось не только подходить, но и фотографировать этот участок.

Специальные военные бригады, прибывшие в Ленинакан, получили задание разгребать общежитие военных. Они отказывались вызволять из-под развалин гражданское население, ссылаясь на то, что: “такого приказа не было”. Это были солдаты Томской десантной дивизии, переброшенные летом 1988 года самолетами в Ереван, где армянские девушки встречали их цветами.
В отсутствие всякой спасательной техники, выжившее население Ленинакана и прорвавшиеся в город родственники руками разгребали развалины домов, откуда в лютый мороз раздавались стоны раненых и призывы о помощи.
В одно мгновение, в мирных условиях погиб полумиллионный город в котором, кроме горожан, практически в каждом доме проживали беженцы из Азербайджанской ССР.

Разъяренная толпа встретила приехавшего 12 декабря 1988 года в Лининакан Михаила Горбачева, гневными возгласами: “Убирайся вон, убийца!”. После чего люди, которые громко высказывали свое возмущение, подверглись арестам. Арестовывали тех, которые, начиная с 7 декабря, день и ночь разгребал развалины домов, спасая соотечественников и извлекая тела погибших!

10 декабря 1988 года в Ленинакан приехали сейсмологи из Японии, Франции, США. Но их так и не допустили к исследованиям, запретив проводить также и дозиметрирование территории. В итоге, японские и французские сейсмологи-геофизики отказались подписать акт в котором происшедшее называлось «землетрясением естественного характера».

15 декабря 1988 года во время приземления в Баку разбился военный самолет, следовавший из Ленинакана с военными специалистами-геофизиками на борту. Погибли 20 специалистов вместе с пилотами. Данные об обстоятельствах и причинах гибели самолета до сих пор засекречены .

9 декабря 1988 года по Ереванскому телевидению сейсмограмма «землетрясения» была продемонстрирована сотрудником Института Борисом Карповичем Карапетяном. А уже 10 декабря 1988 года сейсмограмма таинственным образом исчезла из закрытого сейфа директора Института .

После 7 декабря 1988 года армены называют Северную Армению «Зоной бедствия». Сегодня найдется уже мало откровенных тугодумов, считающих произошедшее — «естественным землетрясением».
До сих пор (по прошествии 20 лет!), когда-то зеленые склоны гор, в результате атомного взрыва подземного (вакуумного) характера, так и не восстановили свой лесной покров.

Когда 8 декабря 1988 года корреспонденты Нью-Йоркских газет спросили у Шеварднадзе, как он может прокомментировать «землетрясение» в Армении, последовал потрясающий по правдивости ответ: «Мы не ожидали, что последствия землетрясения будут такими катастрофическими» . Возникает логичный вопрос, — если «землетрясение» было естественным, то как кремлевское руководство могло его «ожидать»?!

А вот геофизические испытания на территории Армении Кремль наверняка мог спланировать и обмануться в прогнозировании степени катастрофичности их результатов .

Геофизики же, делавшие расчеты испытаний, единственные, кто наверняка мог пролить свет на страшную катастрофу, погибли при невыясненных обстоятельствах, в том самом, приземлявшемся в Баку самолете.

В феврале 1988 года, во время визита в Японию министра иностранных дел СССР, на вопрос: «Имеет ли Советский Союз геофизические бомбы?» , Георгий Шеварднадзе ответил: «Да, мы располагаем ныне четырьмя типами геофизических бомб». Именно эти четыре типа бомб и были испытаны 4, 5, 6, 7 декабря 1988 года в Армении!

29 декабря 1991 года такое же геофизическое («тектоническое») оружие было применено в Грузии. Президент Грузии Звиад Гамсахурдиа заявил в интервью корреспонденту Си-Би-Эс Жаннет Мэтьюз, что «не исключает возможности вызова землетрясения в Грузии Советской Армией».

В декабре 1996 года Баграт Геворкян газете «Юсисапайл» («Северное сияние») под рубрикой «Расследование» опубликовал статью под заголовком: «7 декабря 1988 года против Армении было применено геофизическое оружие » . В преамбуле к статье сказано: «Геофизическое (тектоническое) оружие - новейший вид вооружений, вызывающий искусственные землетрясения. Принцип действия основывается на точной направленности акустических и гравитационных волн подземного ядерного взрыва»

…И, по прошествии 26 лет, я вижу одну и ту же жуткую картину — на развалинах собственного дома стоит старик с окровавленным лицом и безумными глазами. Прижимая к себе тело мертвого внука, он кричит во все горло: «О, Господи! Почему?! Нет, нет, нет! Господи, нет! Это не землетрясение!».

Вконтакте

Спитакское землетрясение - катастрофическое землетрясение магнитудой 7,2 (по данным Геологической службы США - магнитудой 6,8, с последующими афтершоками меньшей магнитуды), произошедшее 7 декабря 1988 года в 10 часов 41 минуту по московскому времени (11:41 по местному времени) на северо-западе Армянской ССР.

Numerius Negidius , CC BY-SA 1.0

Мощные подземные толчки за полминуты разрушили почти всю северную часть республики, охватив территорию с населением около 1 млн человек.

В эпицентре землетрясения - Спитаке - сила толчков достигла 11,2 баллов (по 12-балльной шкале).

Подземные толчки ощущались в Ереване и Тбилиси. Волна, вызванная землетрясением, обошла Землю и была зарегистрирована научными лабораториями в Европе, Азии, Америке и Австралии.

, Public Domain

Землетрясение вывело из строя около 40% промышленного потенциала Армянской ССР.

В результате землетрясения до основания был разрушен город Спитак и 58 сёл; частично разрушены города Ленинакан (ныне Гюмри), Степанаван, Кировакан (ныне Ванадзор) и ещё более 300 населённых пунктов.

C.J. Langer. U.S. Geological Survey , Public Domain

По официальным данным, 19 тысяч стали инвалидами, погибли по меньшей мере 25 тысяч человек (по другим данным до 150 тысяч), 514 тысяч человек остались без крова.

В общей сложности, землетрясение охватило около 40% территории Армении. Из-за риска аварии была остановлена Армянская АЭС.

Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачёв, находившийся в тот момент с визитом в США, запросил гуманитарную помощь и прервал свой визит, отправившись в разрушенные районы Армении.

Fed Govt , Public Domain

В восстановлении разрушенных районов приняли участие все республики СССР.

111 стран, включая Израиль, Бельгию, Великобританию, Италию, Ливан, Норвегию, Францию, ФРГ и Швейцарию, оказали СССР помощь, предоставив спасательное оборудование, специалистов, продукты и медикаменты. Была также оказана помощь в восстановительных работах.

Alexander Makarov , CC BY-SA 3.0

В республику прибыл министр здравоохранения СССР Евгений Чазов. Оказание помощи населению осложнялось тем, что в пострадавших городах оказались разрушены медицинские учреждения. Так например в городе Спитак раненных свозили на городской стадион «Базум», где и оказывали медицинскую помощь.

При доставке помощи разбились югославский и советский самолёты. Советским самолётом был Ил-76 из полка военно-транспортной авиации, расквартированного в г. Паневежис (Литовская ССР) и вылетевшего из Азербайджана. Причиной аварии стала неправильная установка давления на эшелоне перехода, в результате чего самолёт врезался в гору.

По республиканскому телевидению с обращением выступил Верховный Патриарх и Католикос всех армян Вазген I.

На холме кладбища, где похоронены жертвы землетрясения, построена .

Фотогалерея

Полезная информация

Спитакское землетрясение
арм. Սպիտակի երկրաշարժ)
также известное как Ленинаканское землетрясение
арм. Լենինականի երկրաշարժ

Оценки и мнения

Н. Д. Тараканов, генерал-майор в отставке, руководитель работ по ликвидации последствий землетрясения:

«Спитак оказался куда пострашнее Чернобыля! В Чернобыле ты схватил свою дозу и будь здоров, ведь радиация - враг-невидимка. А тут - разорванные тела, стоны под руинами… Поэтому нашей главной задачей было не только помочь и вытащить из завалов живых, но и достойно похоронить погибших. Мы фотографировали и фиксировали в штабной альбом все неопознанные трупы и хоронили их под номерами.

Когда же возвращались из госпиталей и больниц пострадавшие от землетрясения люди, то начинали искать погибших родственников и обращались к нам. Мы давали снимки на опознание. Затем опознанных мы изымали из могил и хоронили уже по-людски, по-христиански. Продолжалось это на протяжении полугода…

В конце прошлого года, когда исполнилось десять лет с момента трагедии, мы побывали в Спитаке и посмотрели на нынешнее его убогое состояние. Армяне понимают, что с распадом Союза они потеряли больше, чем кто-либо другой. В одночасье рухнула союзная программа по восстановлению разрушенных стихией Спитака, Ленинакана, Ахурянского района. Сейчас они достраивают то, что строили Россия и иные республики СССР».

Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика (РСФСР) и Москва оказали существенную помощь сотням семей, лишившихся крова. Их размещали в пустующих квартирах из переселенческого фонда, в общежитиях и даже в элитных гостиницах.

Память

В 1989 году в Советском Союзе выпущена монета номиналом 3 рубля, посвящённая годовщине трагедии.

• Pour toi Arménie - песня, написанная в 1989 году Шарлем Азнавуром и Жоржем Гарваренцом, и записанная группой известных французских артистов. Песня была написана и записана с целью помочь пострадавшим от Спитакского землетрясения 1988 года. Лейбл Trema-EMI label продал более миллиона пластинок с записью сингла (на другой стороне была песня «Они пали» памяти жертв геноцида армян). Песня в течение 10 недель занимала первое место в чарте синглов SNEP (Франция) и попала в книгу рекордов Гиннеса, так как заняла первое место с первой недели. Клип к песне снял Анри Верней.