Параллельные миры и христианство. Квантовая физика и вера в бога

ГОВОРИТ ЛИ БИБЛИЯ О КВАНТОВОЙ МЕХАНИКЕ?

Протоиерей Кирилл Копейкин

Всем известно, что сэр Исаак Ньютон, великий физик и математик, сам себя называл не физиком и не математиком, но богословом. Он стремился в первую очередь познать Бога, а познание мира считал своей вспомогательной задачей. Но знаете ли вы, каким именно образом видел Ньютон Творца Вселенной? Он, будучи крещёным христианином, не признавал Троичности Божества! Он полагал, что Троичность — это поздняя богословская идея, ничего общего не имеющая ни с Писанием, ни, собственно, с истиной. Бог един, и незачем дробить Его на части! И вот, доказывая единство Божества, Ньютон создал свою теорию мироздания, в котором есть единое абсолютное пространство и единое абсолютное время. Пространство - это то, с помощью чего Бог воспринимает мир, некое чувствилище Бога. Пространство едино, и это косвенно доказывает, что и Бог, соответственно, един. Бог, так сказать, погрузил мир в пространство, придал ему движение - точно так же, как часовщик заводит часы, - и с той поры уже почти не вмешивается в ход вещей. Бог и мир существуют в параллельных измерениях. Бог через пространство воспринимает мироздание, но не прикасается к нему фактически.

Вот такая физико-богословская картина вышла у Ньютона. Думаю, что даже малознакомый с православным богословием человек увидит, что картина эта очень не похожа на тот мир Божий, о котором говорит нам Церковь. Что-то тут не так. Не могут из ложного положения о неделимости Божества вытекать верные выводы относительно строения Вселенной.

А между тем наши представления о картине мира мы усваиваем со школы, а в школе мы изучаем классическую, ньютоновскую физику и привыкаем к тому, что мы живём в материальном мире, который существует независимо от нашего сознания, что есть пространство и время, которые кажутся нам неизменными. Тот образ мира, который нам преподали, никак не соотносится с библейской традицией. И даже когда позже мы пришли к вере, всё равно осталось в душе некое внутреннее противоречие, не всегда нами осознаваемое: наука-де говорит одно, а Писание - другое; и значит, если хочешь быть христианином, - отвергни науку, а хочешь быть учёным - отвергни Писание.

Так ли это на самом деле? Неужели вера и наука совершенно несовместимы? ХХ век доказал, что это неправда. Появление теории относительности и квантовой механики перевернуло воззрения учёных, - но в умах массы людей ничего не изменилось: люди XXI века живут представлениями даже не XIX, а XVIII и XVII веков.

Давайте для начала сформулируем, в чём, собственно, состоят различия между библейской и ньютоновской картинами мира. Библия указывает человеку на его главную задачу: спасение души. Но спастись - это не значит просто избежать наказания. Это значит - обо´житься. Человек должен обо´житься, соединиться с Богом, а через себя соединить с Богом всё мироздание - тогда он будет подлинно спасён.

Но как же можно обо´жить косную, неживую материю? По Ньютону, как мы помним, Бог и мир существуют параллельно, не пересекаясь, - дух и материя противоположны. Все разговоры об обо´жении в ньютоновском мире не могут не оставаться сказкой. Пространство и время длятся независимо от нас, материя существует вне нашего сознания - что и как тут можно изменить? К чему тут говорить о Боге, если и без Бога всё движется по заданным траекториям, и траектории эти можно рассчитать. Нет ничего, кроме массы, протяжённости и силы, и все ваши разговоры о душе - это лишнее: учёному хватает ньютоновского минимума для того, чтобы описать мир.

Так нас учили в школе. Но даже тогда мы понимали, что тут что-то не так. Вспомните своё детское восприятие мира: всё вокруг было живым, одушевлённым, - ручей куда-то бежал и пел на бегу, доброе солнце согревало землю и зелень тянулась к этому доброму солнцу… Всё это звучит по-детски, но всё же такая картина мира куда ближе к христианскому взгляду на вселенную, чем мёртвый ньютоновский схематизм. Христианин знает, что в мире есть некое скрытое измерение бытия - душа.

Но и современная, не ньютоновская наука говорит о том же! Она показала, что пространство и время являются не просто вместилищем событий, как было у Ньютона, но меняются под воздействием тех процессов, которые в них идут. Теория Эйнштейна говорила об относительности к системе отсчёта. И если мы спрашиваем, какова длина этого стола, то всегда надо пояснять - в какой системе отсчёта. Когда стол покоится - она может быть один метр, а когда движется - полметра. И это не потому, что так кажется, но в той системе это действительно так. А в квантовой механике этот принцип обобщается на понятие относительности и к самим средствам измерения. И я бы сказал следующее: квантовая механика открыла, что у мира есть внутреннее измерение бытия - некая, если можно так выразиться, одухотворённость.

Об этом говорил и выдающийся российский физик академик Владимир Александрович Фок, который был глубоко верующим человеком и в 40-е годы ездил на исповедь к св.прп. Серафиму Вырицкому. Ведь когда мы тем частицам, из которых состоит мир, - протонам, нейтронам, электронам - приписываем какие-то привычные нам свойства - например, положение в пространстве или скорость, то оказывается, что эти свойства присущи им лишь условно. И в зависимости от того, как мы ставим измерение, внутреннее состояние этих частиц проецируется на наши приборы. Словом, если классическая физика воспринимала этот мир как нечто строго материальное, то сегодня, когда мы в познании мира дошли до уровня элементарных частиц, мы с удивлением обнаружили, что эти объекты похожи скорее на психические сущности, чем на материю в том, школьном, смысле слова. Квантовая механика учит, что до тех пор пока наблюдатель не посмотрел на свой измерительный прибор, измерения не произошло. Можно привести такой грубый пример: нельзя сказать, что длина стола объективно равна одному метру, - нет, но лишь когда мы его измерим, тогда она станет равна метру, и не раньше. Разумеется, это относится не к нашему привычному макромиру, но лишь к миру элементарных частиц, которые изучает квантовая механика. А что это означает? Это означает, что человеческое сознание оказывается действующей частью физической реальности. И следовательно, физическая реальность в чём-то похожа на сознание.

И таким образом, оказывается, что мир наполнен внутренней, сокровенной жизнью, к которой мы не можем прикоснуться при помощи ньютоновской линейки - привычных методов познания. Это удобно объяснить на примере человека: когда мы пытаемся познать ближнего, мы можем измерить его рост, вес, кровяное давление, определить цвет его глаз и волос, произвести тысячи измерений и наблюдений, - но при этом ни на волос не приблизиться к тому, что, собственно, и составляет человека, - к его внутреннему миру. А сегодня - нет, не сегодня, но ещё в начале ХХ века! - выяснилось, что свой внутренний мир есть и у всего мироздания. И эту «душу мира» человек призван привести к Богу.

…Один из крупнейших богословов ХХ века митрополит Антоний Сурожский говорил, что единственный подлинный материализм - это христианство, ведь в понимании христиан материя - это не просто мёртвая субстанция, а то, что призвано к обо´жению. Каждый день в Церкви совершается Литургия, хлеб и вино становятся Телом и Кровью Христовыми. То есть они - косная материя - соединяются с Богом, воспринимают Его и обо´живаются. Литургия - это откровение о том, к чему призвана вообще вся материя. Владыка Антоний говорит, что нам по нашей слепоте всё кажется мёртвым, а на самом деле всё наполнено жизнью, потому что Сам Бог - это Жизнь с большой буквы. Когда Он творит, Он не творит ничего мёртвого, - всё одушевлено, всё наполнено жизнью. Митрополит Антоний утверждает, что чудеса, о которых повествует Писание и святоотеческая традиция, - это не есть насилие Бога над мёртвой материей, как мы порой это воспринимаем, но лишь раскрытие того, чем материя обладает в потенции. В силу греховной поражённости мира эта потенция не имеет возможности раскрыться, но в особых случаях скрытая мощь вырывается - и перед нами расцветает чудо.

Но при всем разнообразии методов и подходов «квантовой механики» все они обнаруживают одну характерную «родовую» черту, которая резко выделяет «кванты» из всех прочих физических теорий. Дело в том, что квантовая теория не позволяет предсказать, как именно поведёт себя рассматриваемая квантовая система. Теория даёт нам набор (или целый спектр) возможностей и позволяет вычислить их вероятности (или плотность вероятностей - для спектра).

Квантовая теория не говорит, какая именно из этих возможностей реализуется в действительности. «Квантовая механика» говорит на языке теории вероятностей, а не на привычном для физиков XIX века языке детерминизма. И причина этого не в каком-либо недостатке нашего знания о рассматриваемой системе. Пусть мы даже с абсолютной точностью знаем, в каком именно состоянии данная система находится в начальный момент времени! Пусть мы своими руками задали эти условия. Все равно, квантовая теория позволяет нам рассчитать лишь возможности и вероятности исхода, но никогда не укажет, чем же именно закончится данный эксперимент. Оказывается, даже неживая природа обладает какой-то странной «свободой выбора». И это обстоятельство ставит нас перед целым рядом недоуменных вопросов.

Кавантовая теория убивает имею Лапласа (1749-1827). Лаплас верил, что если бы какое-нибудь разумное существо смогло узнать положение и скорость всех частиц в мире, оно могло бы совершенно точно предсказать все события Вселенной. Он полагал, что недостаток наших знаний о будущем является лишь следствием недостатка наших знаний о прошлом (и настоящем).

Квантовая теория безжалостно разрушила эту красивую иллюзию эпохи Просвещения. Красивую - потому что эта иллюзия логически замыкала философию деизма. Последовательный деист полагает, что Бог после сотворения мира уже больше не вмешивается в течение событий «как некий великий часовщик, который сделал часы и больше не вмешивается в их ход». Конечно, в XXI веке быть чистым деистом уже, кажется, невозможно. Деизм - дитя эпохи Просвещения, состарившееся вместе с этой эпохой. После Великой Французской Революции (1792) он уже кряхтел и хромал на обе ноги. Однако такие глобальные тектонические сдвиги сознания происходят медленно; до людей доходит далеко не сразу. Квантовая механика, хотела она того или нет, стала реквиумом по деизму. Но деизм продолжает жить в сердцах церковных либералов.

Современные деисты считают, что Бог все же влияет на события, но не управляет ими полностью. В самом деле, управлять полностью - это ведь волюнтаризм, тирания. А как же свобода, а как же любовь? Нет, церковный либерал не может отречься от деизма, не пересмотрев всю систему своих убеждений до самого основания, не совершив покаяния в самом глубоком смысле этого слова. Все мы в той или иной степени заражены этим тлетворным духом, потому что это дух самой эпохи. Внутри деизма существует много течений. Рамки деизма невозможно точно определить, поскольку сам дух либерализма не предполагает жёстких канонов. Но общая, родовая черта всех ответвлений этой философской гидры - что разум, логика, наблюдение за природой - единственные средства для познания Бога и Его воли. Деизм высоко ценит человеческий разум и свободу. Деизм стремится привести к гармонии науку и идею о существовании Бога, а не противопоставлять науку и Бога.

Финал деизма сегодня предсказать нетрудно: Франция XVIII века прошла этот путь от начала и до конца. Финалом деизма является атеизм, и конечно же только атеизмом и оканчивалась бы мировоззренческая эволюция церковного либерала, если бы либерал жил здесь на земле вечно. Однако Бог есть любовь, и именно поэтому Бог сделал нас грешников смертными. Либерализм - это грех мягкого, постепенного отступничества от Творца и Царя твари, а всякий грех содержит сам в себе лекарство от самого себя - смерть, которая делает бессмысленными все рассуждения о свободе и любви, вынуждая либерала волей-неволей искать Свободы и Любви.

Кто действительно любит Бог, тот во всяком деле стремится поступать не так, как подсказывает нам наш немощный и ограниченный человеческий разум, но как велит Бог. А Бог не принуждает человека поступать по Его воле, даёт нам возможность поэкспериментировать со своей свободой. При этом результат экспериментирования заранее известен: человек либо на личном горьком опыте убедится в том, что надо действовать по воле Бога, либо так и не успеет понять это и погибнет. Всё очень просто.

Но для либерала необходимость постоянно подчинять себя чьей бы то ни было воле - пусть даже воле Иисуса Христа - это невыносимо тяжкое бремя. Потому для него приятнее думать о Боге как о часовщике, который мало и редко вмешивается в ход человеческой истории. Задал нам самые общие правила игры - а дальше уж мы сами справимся. Это иллюзия льстит самолюбию человека и делает каждого из нас внутренне склонным к либерализму. Всякий грешник - немножечко деист.

Непредсказуемость поведения природы разрушает уютный мирок классической физики. Мысль о том, что сам физический мир является на самом фундаментальном уровне вероятностным, вызвала сопротивление величайшего из физиков после Ньютона. «Бог не играет в кости» - сказал Эйнштейн и постоянно оппонировал квантовой механике.

Конечно, говоря так, Эйнштейн оспаривал не правильность этой теории, а лишь её законченность.

Квантовая теория подтверждена таким количеством экспериментов, что на сегодня её просто невозможно оспаривать. Каждая микросхема в компьютере, которым пользуется уважаемый читатель, является материальным доказательством этой теории. Но Эйнштейн верил, что рано или поздно физикам удастся создать теорию более глубокую, которая всё-таки изгонит из физики вероятность и даст возможность точно предсказывать исход эксперимента. Эйнштейну казалось, что квантовая механика в её современном виде - это просто недостаточно точная, незавершенная теория.

Но Эйнштейн ошибся. Уходят годы и десятилетия, прошло уже больше века с тех пор, как в физических уравнениях впервые всплыла постоянная Планка, появление которой означало начало конца классического детерминизма. Но чем дальше, тем глубже физика утверждается в вероятностном подходе. Альтернативы нет и не предвидится. И что же, получается, что Бог все-таки играет в кости? Для православного консерватора само по себе сочетание в одном предложении имени Бога с игральными костями звучит кощунственно. А к интуициям православных консерваторов имеет смысл прислушиваться гораздо внимательнее, чем к их рассуждениям. Рассуждения консерватора порой безумны, он не знает меры, потому что не понимает сам себя. Консерватор порой рассуждает о близком конце света, в то время как интуиция кричит ему всего лишь о приближающейся войне.

Для того, кто будет убит на войне или умрёт от болезней и голода, война и означает, в сущности, конец света. Потому смутные пророчества церковных консерваторов, в сущности, всегда полны смысла. Им не хватает света разума, света Истины. Им не хватает подлинного Просвещения. Подлинное Просвещение раскрывает Божественное Откровение, а не затуманивает его мутными терминами лжеименного разума. Консерватор ведь - он как собака: чувствует, но сказать не может. Хуже того, не только вслух сказать, но даже просто осознать своим умом. Не об этом ли плачевном бессловесном состоянии сказано: «Приложился скотам несмысленным и уподобился им». Но все-таки если выбирать из двух зол меньшее, я бы предпочёл остаться консерватором. На мой вкус, консерватор всё-таки чуть ближе к Истине, чем либерал, который подменил подлинное духовное Просвещение фальшивым «Просвещением» века Французской революции. Ибо Апостол учит нас: «Духа не угашайте, пророчества не уничижайте». А фальшивое просвещение если и не отменило пророчества окончательно, то по мере возможности свело его до минимума: «Хватит с нас Символа Веры».

Наша задача на сегодня - осознать, осмыслить смутные пророческие интуиции консерваторов, выразить их словами и сделать частью православного дискурса. Хватит уже вам, консерваторам, печально помахивать хвостом, грустно глядя в глаза Святейшего Патриарха. Хватит бессмысленно и яростно лаять на проходящие колонны педерастов и лесбиянок. Уже не осталось времени на такие глупости. Восток - дело тонкое. Собака лает, а караван идёт. На Бога надейся, а верблюда привязывай. Мы должны осознать волю Божию, чтобы исполнить её. Недостаточно правильно чувствовать, надо правильно мыслить. Потому что тот, кто не умеет правильно мыслить, обязательно впадёт в многочисленные заблуждения. Человек - существо разумное, и любые, самые правильные интуиции бесполезны, если ты не умеешь выразить их словами. Бутерброд всегда падает маслом вниз. А человек, не умеющий мыслить, обязательно оказывается добычей дьявола.

Эйнтшейн был прав, когда говорил, что Бог не играет в кости. У православного христианина не должно быть ни малейшего сомнения, что Господь и Царь наш, Иисус Христос, совершенно точно и безо всяких там лукавых «вероятностей» знает не только всё, что было, но и всё, что будет. В том числе и исход всякого физического эксперимента. Что физики не могут предсказать этот исход, а указывают лишь варианты и вероятности этих вариантов - это личная проблема физиков. В будущем для нашего Царя так же точно нет загадок, как и в прошлом.

Квантовая механика не может предсказать будущее не потому, что само по себе будущее не определёно или неизвестно Богу - да не помыслит кто-либо подобной хулы! - но потому, что таков предел человеческого знания. В начале XX века наука в своём развитии дошла до одного из своих естественных пределов, вот и всё. Опыт показал, что деист Лаплас ошибся. Оказалось, что даже если бы мы с абсолютной точностью знали состояние всех частиц в мире, мы не могли бы предсказать будущее Вселенной. Потому что оно - в руке Божией. Кажущаяся «свобода» квантовой системы в действительности является проявлением свободы Бога, который не только сотворил мир, но и постоянно промышляет о судьбах этого мира, Сам определяет исход каждого события. Никакого детерминизма нет; детерминизм вместе с деизмом навеки похоронены - мертворождённые дети эпохи заблуждений и соблазнов, ошибочно называемой «Просвещением».

Квантовая механика убивает деизм с детерминизмом и открывает нам глаза на непрестанное Промышление Бога о мире. Оказывается, судьба каждой, самой ничтожной микрочастицы во Вселенной, предположим, в составе молекулы белка в губах Иуды-предателя, определяется не какими-то раз и навсегда установленными Богом законами природы, но Самим Богом. Сам Бог лично предрешает исход всякого квантового эксперимента. Сам Бог лично определяет судьбу знаменитого кота Шредингера. Потому нам не уйти от ответственности перед Богом за то, что мы не молимся Ему о всяком деле в нашей жизни. Это раньше тайный деист мог благодушествовать в церковном либерализме, сам определяя свою судьбу и оправдывая себя тем, что мол неудобно же Бога беспокоить по всякому поводу. Квантовая механика разрушает это благодушие. Хочешь ты или нет, а Бог всё-таки промышляет не только о тебе и о каждом волосе на твоей голове! Нет, Бог промышляет о каждой микрочастице в твоих губах - потому серьёзно подумай, прежде чем дать Ему своё либеральное целование.

Но и консерватор пусть не думает, будто великий Эйнштейн кинул нам эту либеральную кость лишь для того, что нам было кого погрызть на досуге. Суть дела не в соблюдении традиции, а том, чтобы творить волю живого Бога, который знает каждый наш шаг и постоянно промышляет о нас. Что перед Ним наши традиции и предрассудки? Он всегда молод, всегда нов и постоянно ждёт от нас, чтобы мы молились и непрестанно вопрошали его: что нам делать, Господи? Богу угодно, чтобы мы действовали по Его указанию, а не по заранее выученным схемам. Молитва - это творчество, и горе тому, что бежит от общения с Богом потому, что боится прелести. Потому что бояться надо Бога, а не прелести. А боязнь прелести сама является прелестью, банальным бесовским разводом для лохов. Не ошибается тот, кто ничего не делает. И Бог не оставит без вразумления того, кто искренне ищет вразумления.

Алексей Паевский

Для начала стоит развенчать один миф. Эйнштейн никогда не говорил слов «Бог не играет в кости». На самом деле он писал Максу Борну по поводу принципа неопределенности Гейзенберга следующее: «Квантовая механика действительно впечатляет. Но внутренний голос говорит мне, что это еще не идеал. Эта теория говорит о многом, но все же не приближает нас к разгадке тайны Всевышнего. По крайней мере, я уверен, что Он не бросает кости».

Впрочем, Бору он тоже писал: «Ты веришь в играющего в кости Бога, а я – в полную закономерность в мире объективно сущего». То есть в этом смысле Эйнштейн говорил про детерминизм, что в любой момент можно вычислить положение любой частицы во Вселенной. Как нам показал Гейзенберг, это не так.

Но тем не менее, этот элемент очень важен. Действительно, как ни парадоксально, но величайший физик XX века Альберт Эйнштейн, сломавший физику прошлого своими статьями начала столетия, потом оказался рьяным соперником еще более нового, квантовой механики. Вся его научная интуиция протестовала против того, чтобы описывать явления микромира в терминах теории вероятности и волновых функций. Но против фактов сложно идти – а получалось, что любое измерение системы квантовых объектов изменяет ее.

Эйнштейн попытался «выкрутиться» и предположил, что в квантовой механике есть некие скрытые параметры. Например – существуют некие субинструменты, которыми можно измерить состояние квантового объекта и не изменить его. В итоге таких размышлений в 1935 году вместе с Борисом Подольским и Натаном Розеном Эйнштейн сформулировал принцип локальности.

Альберт Эйнштейн

Этот принцип утверждает, что на результаты любого эксперимента могут повлиять только близко расположенные к месту его проведения объекты. При этом движение всех частиц можно описать без привлечения методов теории вероятности и волновых функций, вводя в теорию те самые «скрытые параметры», которые невозможно измерить с помощью обычных инструментов.

Теория Белла

Джон Белл

Прошло почти 30 лет, и Джон Белл теоретически показал, что на самом деле можно провести эксперимент, результаты которого позволят определить, действительно ли квантово-механические объекты описываются волновыми функциями распределения вероятностей, как они есть, или же имеется скрытый параметр, позволяющий точно описать их положение и импульс, как у бильярдного шара в теории Ньютона.

Тогда технических средств провести такой эксперимент не было: для начала нужно было научиться получать квантово запутанные пары частиц. Это частицы, находящиеся в едином квантовом состоянии, и, если их разнести на любое расстояние, они все равно мгновенно чувствуют, что происходит друг с другом. Мы немножко писали про практическое использование эффекта запутанности в про квантовую телепортацию.

Кроме этого, нужно быстро и точно измерять состояния этих частиц. Тут тоже все хорошо, это мы умеем.

Однако есть третье условие для того, чтобы проверить теорию Белла: нужно набрать большую статистику на случайных изменениях настроек экспериментальной установки. То есть нужно было провести большое число экспериментов, параметры которых задавались бы совершенно случайно.

И вот тут есть проблема: у нас все генераторы случайных чисел используют квантовые методы – и тут в эксперимент мы можем сами внести те самые скрытые параметры.

Как геймеры выбирают числа

И здесь исследователей спас принцип, описанный в анекдоте:

«Подходит один программист к другому и говорит:

– Вася, мне нужен генератор случайных чисел.

– Сто шестьдесят четыре!»

Генерацию случайных чисел доверили геймерам. Правда, человек на самом деле не случайно выбирает числа, однако именно на этом сыграли исследователи.

Они создали браузерную игру, в которой задача игрока была получить как можно более длинную последовательность нолей и единиц – при этом своими действиями игрок обучал нейронную сеть, которая пыталась угадать, какое число выберет человек.

Это сильно увеличило «чистоту» случайности, а если учесть широту освещения игры в прессе и репосты в соцсетях, то одновременно в игру играло до сотни тысяч человек, поток чисел достигал тысячи бит в секунду и уже создано более сотни миллионов случайных выборов.

Этих по-настоящему случайных данных, которые использовали на 13 экспериментальных установках, в которых были запутаны разные квантовые объекты (на одной – кубиты, на двух – атомы, на десяти – фотоны), хватило, чтобы показать: Эйнштейн все-таки был не прав.

Скрытых параметров в квантовой механике не существует. Статистика это показала. А значит, квантовый мир остается истинно квантовым.

Михаил Сизов

В ПАРАЛЛЕЛЬНОМ МИРЕ

«Квантовый мир? Там скушное бессмертие, скушная, тоскливая реальность. Видимо, Эйнштейн не случайно питал к ней отвращение!» - услышать такое от физика, кандидата наук было неожиданно. Корреспондент христианской газеты "Вера-Эском", побывав на научной конференции, попытался разобраться, почему последние открытия в физике заставляют учёных обращаться к религии.

Табличка на двери

Уже много лет в Москве на физфаке МГУ проводится конференция «Христианство и наука». Первый раз я попал на неё в 2000 году. Помню, на шпиле знаменитой высотки МГУ по случаю «миллениума» пузырились какие-то странные шары, так что, засмотревшись, чуть не прошёл мимо физического факультета – такого же монументального, сталинской постройки. Когда-то сюда стремились многие и многие выпускники, считая этот факультет МГУ самым престижным в стране. Вплоть до 90-х физика оставалась у нас «передовым краем человеческого прогресса» и притягивала романтикой постижения вселенских тайн... Иду по длинным коридорам, читаю таблички на дверях с названиями кафедр: квантовой статистики и теории поля, физики атомного ядра и квантовой теории столкновений, фотоники и физики микроволн, физики плазмы и микроэлектроники, биофизики, медицинской физики... Сколько всяких «физик»! Интересно, понимают ли друг друга специалисты этих, разошедшихся в разные стороны, научных направлений? А ведь когда-то все науки о мироздании были едины и умещались на лабораторном столе одного мистика-алхимика. Вот бы и здесь такую кафедру открыть, чтобы магнетическим внушением выращивать «философский камень», – жалко, что ли, вон сколько кафедр... Улыбаясь пришедшей идее, иду дальше и вздрагиваю, увидев очередную табличку: «Кафедра магнетизма». Коротко и ясно. А дальше по коридору что-то вообще средневеково-астрологическое – «Кафедра небесной механики, астрометрии и гравиметрии». Звучит как музыка. Эх, утраченная романтика...

А искал я тогда дверь с самой простой табличкой – «Центральная физическая аудитория». В этом знаменитом лектории, где когда-то выступал отец квантовой физики Нильс Бор, и проводилась конференция «Христианство и наука». Было это 10 лет назад. С той поры приезжаю сюда ежегодно, спускаюсь по крутой скрипучей лестнице к давно облюбованному «насесту» и включаю диктофон. Огромный лекторий обычно заполнен едва ли на четверть, вот и ныне, в 2010 году, собралось не так много публики – кроме учёных, насчитываю пять студентов и несколько человек «интересующихся». Есть такая категория людей, которые любят умных людей послушать. Это как в телепередаче Гордона: сидят учёные, что-то своё толкуют, пересыпая заковыристыми терминами, – зрителю ничего не понятно, но... интересно же, что-то там пробрезживает в сознании.

Среди докладчиков, кстати, узнал я и одного из участников передачи Гордона, который однажды дискутировал там о квантовой телепортации, – М. Б. Менского, доктора ф.-м.н., профессора физического института РАН. В программе у него значился вроде бы не совсем «физический» доклад – «Кризис цивилизации и путь спасения». Но оказалось, что речь о квантовой механике. Плюс немного мистики. Хотя... чего уж стесняться – о мистике он, собственно, и говорил. Слушал я его и вспомнил, как десять лет назад придумывал новую кафедру для физфака. А ведь к тому всё идёт! «Кафедра квантового сознания и управления реальностью». Или проще: «Кафедра мистического квантования».

Живомёртвый кот

Свой доклад доктор физико-математических наук М. Б. Менский начал с такого вступления:

– Наука, в частности квантовая физика, нуждается в чём-то типа религии. Почему? То, что следует из анализа квантовой механики, приводит к тому, что можно назвать квантовой концепцией сознания. А раз речь идёт о сознании, то можно говорить и о религии.

– Итак, мы исходим из того, что должен быть некий мост между наукой, прежде всего квантовой механикой, и какими-то духовными учениями. Есть множество религиозных концепций, и совершенно очевидно, что их надо рассматривать только в совокупности. Наука не может быть связана, например, только с православием. Это бы выглядело очень странно. Наука – это всё-таки универсальное знание о мире. И если бы наука соотносилась только с православием, то мы бы тем самым считали, что только православие даёт правильную картину мира. Но ведь и другие религии содержат какую-то истину. Поэтому нам из религии нужно выделить что-то общее, единое для всех духовных учений, и вот это общее попытаться соотнести с наукой. По-моему, совершенно очевидно, что есть один аспект каждой религии, который, во-первых, является общим для всех них, а во-вторых, является, по-видимому, самым важным в религии. Что же это? Это – мистический аспект религии.

Вступление докладчика, признаться, меня огорошило. Точнее, вот эта «выжимка» из религий. Надо сказать, Менский – известный учёный-теоретик, ведущий сотрудник института РАН, он автор «расширенной Эвереттовской интерпретации квантовой механики», во всемирной энциклопедии полно ссылок на его научные работы. Вроде бы ума и ясности сознания ему не занимать. Но когда дело дошло до религии... Где же логика? Говоря научным языком, религиозные учения – это гипотезы о Боге. Одна гипотеза ближе к истине, другая дальше – ведь истина одна, а значит, только одна гипотеза и может быть наиболее верной. Если взять из них «среднее арифметическое», то мы не приблизимся к истине, а только удалимся, исказив верную гипотезу. «Общее» – не значит истинное.

Взять ту же квантовую механику. Там кванты (мельчайшие частицы материи) ведут себя совершенно «сверхъестественно» – у частицы можно определить или её скорость, или её координату, но одновременно они не наблюдаются. Грубо говоря, одна и та же движущаяся частица может находиться одновременно в разных точках пространства. Также она может мгновенно передавать (телепортировать) информацию другой частице на неопределённо большие расстояния и т.д. Этот мир настолько непонятен, что достоверность научных его интерпретаций немногим отличается от достоверности «гипотез Бога». С начала ХХ века, когда был открыт квантовый мир, физики придумали более десятка его интерпретаций, и ни одна полностью не объяснила загадку. Почему бы физику Менскому, используя свой патентованный метод «выжимки», не взять все эти гипотезы и не вывести нечто общее? Или хотя бы «скрестить» две самые известные интерпретации – Копенгагенскую и Эвереттовскую? Нет, он выбрал одну единственную гипотезу – американца Хью Эверетта, которая показалась ему более достоверной, – и в своих исследованиях опирался только на неё. Но вот когда встал вопрос о выборе религии, здравый смысл сразу испарился.

Чтобы понять, о какой «мистике» далее пойдёт речь, нужно представить, чем отличается Копенгагенская интерпретация от Эвереттовской. В Копенгагене Вернер Гейзенберг и Нильс Бор сформулировали принцип квантовой неопределённости, использовав для этого матричную математику. С помощью «матрицы рассеяния» Гейзенберг как бы заключил неуловимый квант в кокон его вероятностного нахождения. Но парадокс квантовой неопределённости тогда так и не был решён. Физик Шрёдингер образно описал этот парадокс на примере кота, которого поместили в коробку вместе со стеклянной капсулой с ядовитым газом. В качестве запала в капсулу вставлен прибор, в котором происходит радиоактивный распад атома плутония. Из-за квантовой неопределённости запал может сработать и расколоть ядовитую капсулу, а может и нет, вероятность того и другого – 50%. Наблюдатель не знает, жив кот или нет. До тех пор, пока коробка не открыта (т.е. пока не произведено измерение «квантовой системы»), кот пребывает в суперпозиции двух состояний: «живой» и «мёртвый». Согласно квантовой механике, как она реально действует в микромире, это состояние можно описать как «живомёртвый», то есть жив и мёртв одновременно. В нормальной голове этот абсурд никак не укладывается. Поэтому позже Хью Эверетт пришёл к неожиданно логичному выводу: а на самом-то деле «котов в коробке» было двое!

То есть, по мысли Эверетта, «кот» всё же был один, но там присутствовал и его двойник из параллельного мира, который соответствовал дополнительному состоянию «жив» или «мёртв». Проблему квантовой неопределённости американец решил изящно: нет никакой неопределённости. Да, мы имеем частицу, одновременно находящуюся в разных точках пространства. Да, это одна и та же частица. Но пребывает она в разных параллельных мирах: в одном мире у неё такая координата, а в другом – другая. На квантовом уровне все потенциальные миры соприкасаются, и мы, совершая измерение координаты частицы, тем самым выбираем один из миров, где она для нас локализуется.

Так и вспоминается библейское: «В доме Отца Моего обителей много» (Ин. 14:2) . Надо признать, красивая теория (хотя здесь она в весьма упрощённом пересказе). Как же физик Менский её развил?

Перевод стрелок

О «коте Шрёдингера» Михаил Борисович, кстати, не забыл упомянуть, предложив затем другой образ, в эвереттовском духе:

– Знаете, я с утра уверен был, что заседание наше состоится в Северной физической аудитории – так значится в программе конференции. Но кто-то в последний момент перенёс сюда, в Центральную аудиторию. Так вот, вариант мира, в котором мы сидим в Северной аудитории, не менее реален, чем этот наш. Вот что такое квантовая реальность...

Докладчик продолжал, а я представил: вот сейчас встану, пройду по коридору, загляну в Северную аудиторию, а там... мы сидим. Жуть! Неужели такое возможно?

– Квантовая реальность – это одновременное существование разных картин мира, или, точнее, их проекций. С классической точки зрения, они несовместимы, а с квантовой – совместимы. Это то, что называется квантовой суперпозицией. Как же с этим быть? Раз они не совместимы, почему же они всё-таки совмещаются? Да потому, что несовместимы они лишь в нашем «классическом» сознании, которое невольно расщепляет квантовую реальность, отделяя эти картины друг от друга.

Как мы знаем, в классической физике сознание человека, его выбор не играют никакой роли. В квантовой же физике наблюдатель, а значит и его сознание, является частью единой системы «наблюдатель – предмет наблюдения». Измеряя квант, мы неизбежно делаем выбор одного из «миров», а значит, подключаем к этому и своё сознание. Это обстоятельство отмечали многие физики с первых же лет существования квантовой механики. В работе Вигнера «Quantum Theory and Measurement» содержится даже гораздо более сильное утверждение: сознание не только необходимо включить в теорию измерения, но СОЗНАНИЕ МОЖЕТ ВЛИЯТЬ НА РЕАЛЬНОСТЬ.

Действительно, если обычное сознание выбирает один из эвереттовских миров наугад, вслепую, то почему не предположить, что может существовать такое сознание, специальным образом тренированное, которое может делать этот выбор целенаправленно? В таком случае выбор может быть предопределён или, по крайней мере, вероятность определённого выбора может быть повышена усилием воли. В терминологии Джона Уилера, одного из последних помощников Эйнштейна и соавтора Эверетта, наблюдатель, наделённый таким «активным» сознанием, может по своей воле переключать стрелку и направлять поезд по избранному им пути. То есть менять реальность.

Всё это проливает свет на то, что же такое, собственно говоря, есть сознание. Я предполагаю, что сознание, разделяющее альтернативы миров, по сути своей и есть само РАЗДЕЛЕНИЕ. Вот это моё предположение – оно единственное произвольное в моей концепции сознания, я не могу его доказать. Но оно мне кажется несомненным. Почему? Потому что оно сразу многое упрощает и приводит к огромному количеству следствий, в частности объясняет, почему сознание имеет мистические черты.

Я уже говорил, что обычное сознание не может охватить все альтернативы в совокупности, оно разделяет их. Но когда человек переходит в бессознательное состояние, он в какой-то особой форме воспринимает ВСЕ альтернативы. Ему открывается невидимый, истинный, квантовый мир, который содержит гораздо большее количество информации. Этот невидимый мир и есть на самом деле то, что является людям в духовных практиках, отождествляется с чем-то Потусторонним и так далее. Открывается он и во сне, когда сознание человека также отключается: он видит там все альтернативы, может выбирать, какая из них наиболее благоприятна для душевного состояния. Не случайно говорят, что сон лечит.

И тут мы переходим к вере. Человек нашего XXI века думает, что истина открывается ему только разумом. Но это не так. Разум опирается на сознание, которое, увидев одну альтернативу, мгновенно закрывает от нас все остальные. Истинное же познание, например откровение учёного, возможно лишь при соприкосновении с огромным множеством альтернативных реальностей. Это бывает, когда он отключается от решения научной проблемы, и решение её возникает бессознательно. Очень часто это возникает без всякой воли человека, просто автоматически. Но есть способ делать то же самое, но осознанно – это иметь веру. То есть вот человек, находясь в сознании, верит в то, что разум не может дать ему всего. Для того чтобы ему получить больше, он должен заглянуть в невидимый мир. И вера позволяет открыть дверь туда.

Апостол Павел сказал: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1) . Слова апостола соответствуют тому, что я говорю. Сознание скрывает от нас невидимый мир, а вера позволяет заглянуть в него.

На этой торжественной ноте Михаил Борисович под аплодисменты и закончил доклад. Сразу же посыпались вопросы. «А как быть с животными, которые имеют меньше сознания, чем люди, – они, значит, ближе к истинному познанию мира?» «Вот вы говорили: чтобы познать мир иной, надо отключить обычное “классическое” сознание. А что останется на его месте? Чем познавать? Пустым местом? Или само собой явится особое квантовое сознание? Откуда оно возьмётся? Из подсознания?»

Менский попытался ответить на последний вопрос:

– О том, как возникает квантовое сознание, сейчас думают многие наши коллеги. Кто-то ищет в человеческом мозге структуры, в которых возможны квантовые закономерности. Другие рассматривают мозг в целом как квантовый компьютер, ища схожие черты. На мой взгляд, такие попытки объяснить квантововое сознание – они не удачные. То, что я делаю, – это совсем другое. Я не говорю, что сознание возникает из закономерностей, как в каком-то компьютере. Нет. Сознание – это то, что невозможно вывести из обычной теоретической науки. Мы имеем его как феномен. Мы можем лишь признавать его существование. Точно так же мы признаём особый способ мистического познания – то, что я называю квантовым сознанием.

Ответ физика показался мне неубедительным. Одно дело признавать факт «мистического познания», а другое – искать способы им оперировать, «затачивать» под какие-то задачи. Вот даже апостола Павла к делу приспособил, нашёл цитату о «вере». Но вера апостола и вера Менского – это ж земля и небо! Менский видит в вере всего лишь отказ от «классического» сознания, то есть она строится на отрицании. Вера же христианская положительна и отчасти основана на знании: «Итак вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10:17) . Уж если и цитировать Менскому «мистиков», то не христианских апостолов, а буддистские сутры – там есть и про «единое бытие», весьма напоминающее эвереттовскую квантовую реальность, и про отказ от сознания ради «просветления»-бодхисатвы. Почему бы Михаилу Борисовичу сразу не объявить себя буддистом?

Вне времени

Пока я эдак размышлял, знаменитую кафедру Центральной аудитории, с которой когда-то выступал Нильс Бор, занял следующий докладчик. Сначала мне показалось, что Валерий Дмитриевич Захаров, кандидат ф-м.н., доцент МГУП, поддерживает Менского. Он интересно говорил о проблематике «квантового сознания», чертил математические формулы. И только на середине его речи понял, что физик буквально «топит» теорию параллельных миров, Эверетта, Менского и его «квантовый буддизм».

– Теория параллельных миров была создана, чтобы снять парадоксальность квантовой неопределённости, приблизив квантовую механику к обычной, «классической», физике. При этом получается мешанина, когда к квантовым реалиям прилагаются «классические» понятия. Эверетт, а вслед за ним уважаемый Михаил Борисович утверждают, что «квантовый мир существует независимо от какого бы то ни было наблюдателя». Откуда мы можем это знать, если вся информация об этом «квантовом мире» поступает только через наблюдателя? И что это значит – «существует»? В каком это смысле? Ясно, что слово «существует» нельзя здесь употреблять в классическом понимании, а в новом, «квантовом», смысле оно не объяснено и никак не определено.

А теперь о возможности проникновения в квантовую реальность путём отключения сознания. Вот нам предлагается поверить, что отсутствие индивидуального сознания позволяет извлечь информацию из других миров, чтобы использовать её в целях лучшего проживания. Но позвольте в это не поверить. Квантовый мир находится вне времени (прошлое и будущее в нём обратимы вследствие линейности квантовых уравнений), вне причинности (в нём нет классической предсказуемости) и даже вне пространства (обычным, классическим образом понимаемого). Эта реальность находится не во времени, а в вечности. И вот эту вечность предлагается постигнуть? Борхес писал: «Если бы нам лишь однажды показали всё бытие, мы были бы раздавлены, сломлены, уничтожены. Мы бы погибли. Время – дар вечности. Оно позволяет нам жить в последовательности, потому что мы не вынесли бы безмерной тяжести совокупного бытия вселенной»!

И последнее. Для познания квантовой реальности Михаил Борисович предлагает использовать медитацию. Но что она даёт? Учитель Востока Шри Раджниш писал: «Медитация – это состояние незнания. Медитация – это чистое пространство, не омрачённое знанием. Прозрение – это состояние не-мысли». Пустота, ничто, молчание. Вот чему учит восточная медитация – не проникновению в бытие, а уход из него в ничто.

У нас есть другой способ постижения мироздания – это интуиция. Михаил Борисович относит её к «обычному» сознанию. Но с интуицией связан источник великих человеческих прозрений, делающий мир нашего «я» столь удивительно прекрасным. Красоту бытия мы несём в своём индивидуальном «я», и мы должны быть благодарны Тому, Кто дал нам этот наш антропный мир. Кто изолировал нас от квантовой реальности – видимо, скучной, бесцветной и нам совсем не нужной. Там нет прошлого и будущего, нет повода для надежд и ожиданий. Скушное бессмертие, скушная, тоскливая реальность. Видимо, Эйнштейн не случайно питал к ней отвращение!

Я и не-Я

После выступления Захарова лекторий оживился – ждали баталии между Менским и Захаровым. Но председательствующий сразу пригасил эмоции, предложив дискутировать в перерыве. Наступил перерыв. Михаил Борисович солидно, не торопясь собрал свой портфель и пошёл, не оглядываясь, к выходу, наверное в буфет. А Захаров направился в противоположную сторону – к неприметной дверке за кафедрой. Курение в стенах МГУ ректором запрещено, и за этой дверкой в служебное помещение, похоже, была устроена секретная профессорская курилка. Остановив физика, спрашиваю про «скушное бессмертие» – научно ли так называть квантовый мир? Валерий Дмитриевич поднял брови:

– А почему бы и нет? Кто нам запретит?

– Ну... как-то по-человечески это.

– А мы не человеки разве?

– В физике, как понимаю, человека нет, а есть «наблюдатель», – поддерживаю шутку.

– Вот именно! И не только в физике. В философии Канта человек – «трансцендентальный субъект», у Гегеля – «мыслящий дух». Все 300 лет своего существования классическая западная философия рассматривала живого человека как «человека вообще», как некую идею. Какая уж тут научность. Сами себя познать не можем, а замахиваемся на вечность.

– Но наука же существует, познаёт всё больше и больше, – сомневаюсь.

– Да, количество информации прибавляется, – кивает учёный. – А как насчёт её достоверности? Ещё Блез Паскаль удивлялся парадоксу: не зная, что такое есть наше Я, мы не имеем никакого критерия для отличения Я от не-Я, а посему не можем объективно судить о внешнем мире, который находится вне-Я. Такой вот замкнутый круг. Паскаль, впрочем, был религиозным человеком и опору для своей достоверности находил в Боге.

– Михаил Борисович Менский тоже говорил о религии – что наука в ней нуждается.

– Не знаю, можно ли буддизм называть религией, – теперь уж засомневался сам Захаров. – Религия – это связь с чем-то. Какая может быть связь с ничто? Там можно только раствориться. А что касается религиозности Менского, вы его книги, научные публикации, популяризаторские статьи читали? Я вот выписал себе цитаты для доклада. Например, он пишет, что сознание, сиречь разделение альтернатив – это «способность, которую живые существа выработали в процессе эволюции». Микроорганизмы научились выбирать лучшую для себя среду – и так появилось сознание. Исходя из этого он утверждает, что «сознание есть не что иное, как определение того, что такое жизнь в самом общем понимании этого слова». То есть Менский как бы ставит знак равенства между сознанием и природой.

– А, теперь понимаю! – приходит мне мысль. – Поэтому Менский так легко отказывается от сознания ради квантовой реальности: ведь сознание – всего лишь пыльный кусочек природы.

– Здесь он, считаю, глубоко ошибается. Сознание – это необязательная часть эволюции. Почему-то лучше всего выживают как раз те существа, которые лишены разумного сознания. Для выживания вообще не нужно разума, это излишняя роскошь – достаточно бессознательных инстинктов, которые дадут сто очков форы неуверенному, замедленному сознанию. Вообще, если бы всё было подчинено естественному отбору, то вся органическая материя должна бы эволюционировать к неорганической, так как камень лучше приспособлен к окружающей среде, чем любой биологический организм. Поэтому ясно же: разум – инструмент не выживания, а познавания. И произошёл он не как продукт эволюции природы.

Физик уже несколько раз поглядывал в сторону дверки без таблички, и я спешу задать последний вопрос:

– Валерий Дмитриевич, вот вы сослались на Борхеса: «Если бы нам лишь однажды показали всё бытие, мы были бы раздавлены». Но, может быть, квантовый мир – это ещё не «всё бытие»? Католик Борхес, конечно, имел в виду вечность Бога, мир, который христиане называют «Седьмым Небом». Но, наверное, есть и шестое, и пятое «Небо»? В Библии говорится, что сначала Бог создал ангелов, которые, надо думать, существовали в особом мире со своими законами, и только потом создал нашу вселенную. Так, может, квантовый мир – это окошко в тот уровень мироздания, который достаточно близок, чтобы мы смогли его постигнуть?

– Знаете, я не такой оптимист, – сказал, прощаясь, Захаров. – Вот вам статистика. Копенгагенская интерпретация квантового мира появилась в 1927 году. Спустя тридцать лет, в 1957-м, появилась Эвереттовская. С той поры прошло полвека, за это время созданы другие интерпретации. Но большинство физиков считают более достоверной ту, первоначальную, что создали Бор и Гейзенберг в 27-м. Прогресса – никакого. Вообще, люди как таковые от века к веку не умнеют, и, боюсь, Платонов и Аристотелей у человечества уже не будет. А чтобы постичь квантовый мир, нужны люди такого масштаба.

* * *

Конференция продолжалась. Были интересные доклады. «Зацепило» выступление маститого учёного – автора теории линейной материи, профессора кафедры микро- и космофизики МИФИ Бориса Устиновича Родионова. Он был настроен также скептически, как и Захаров: «Я преподаю почти сорок пять лет в одном и том же заведении и веду статистику – анализ успехов моих студентов. Так вот, если раньше типовые задачи по ядерной физике, которую я преподаю, в 60-е годы решали 80 процентов студентов МИФИ, то за десять лет это число упало примерно до 20 процентов. А сейчас я вообще не даю контрольных задач, потому что только единицы из учебной группы способны их решить за сорок минут. А ведь эти задачи отцы-основатели нашей науки и нашего учебного заведения считали обычными для студентов-физиков... И ещё хочу ответить Валерию Дмитриевичу Захарову – почему философы не дают ответ, что есть сознание. Да потому не дают, что нет уже мыслителей – они давно были, более двух тысяч лет назад. Платонов и Аристотелей больше не будет».

И он о том же. Тупик какой-то.

А может, где-то там, в параллельном эвереттовском мире, уже появился новый Платон? Сидим мы, «параллельные», в этом же самом лектории физфака МГУ и внимаем разгадкам квантового мира? Фантазии... Бог дал нам один мир, а «запасного» не предвидится.

Христианская газета Севера России "Вера-Эском"

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

НА ГОРЕ.ru - Свято-Ильинский храм, г. Выборг

Уважаемык братья и сёстры. Статья была также опубликована в социальной сети "мир тесен" на сайте "Православное христианство" в разделе "наука и религия".

Существует расхожая фраза, что история науки – это история заблуждений. Новые открытия, с одной стороны, всегда базируются на предыдущем знании. Но с другой стороны, они очень часто это предыдущее знание перечеркивают. ХХ век стал в этом отношении абсолютным рекордсменом. Выяснилось, что такой привычный и в общем и целом понятный, как казалось к концу ХIХ века, окружающий нас мир оказался на поверку вовсе не таким, каким мы его видим и ощущаем.

Начнем с того, что материальный мир возник из ничего , состоит из ничего и, по сути, представляет собой ничто , так как суммарная его энергия (а следовательно, и масса) равна нулю. Строительный материал этого мира – пустота . Но как великолепно организована и скроена эта пустота!

Мы сами, всё, что нас окружает, всё, что мы можем потрогать и на что посмотреть, – всё это лишь неровности пустоты. Причем эти неровности – волны, частицы, поля – находятся во всех своих вероятных состояниях одновременно (допустим, электроны атомов вашего тела располагаются на своих местах, а также во всех других точках Вселенной, а еще их не будет нигде, и всё это в один и тот же момент времени, но всё же большинство из них, по теории вероятности, окажутся «на месте», поэтому-то Вы, уважаемый читатель, всё-таки вполне зримы). А какую-то определенность эта пустота обретает (стул становится стулом, стол – столом, друзья – друзьями, луна – луной, Вселенная – Вселенной) только при взаимодействии с нашим сознанием. Тогда, когда мы этот стол, друзей, луну, Вселенную и всё, всё, всё вокруг нас, включая наше собственное тело, наблюдаем . Такую картину мира обнаружила родившаяся в начале прошлого века квантовая механика. А фактически уже к рубежу века нынешнего своих сочных красок в эту картину добавили квантовая хромодинамика и квантовая же космология. И как не пытались ещё отцы-основатели квантовой механики, а потом и последующие поколения ученых с такой парадоксальной картиной бороться, ничего не получается. Она становится только ярче и отчетливей. К сегодняшнему дню эти, мягко говоря, «странности» теории со всей определенностью подтверждены экспериментально. Одним словом, судя по всему, реальность творится в момент наблюдения, объективной реальности не существует!

Все мы понимаем и физически ощущаем, что живём во Времени и Пространстве. Но что такое Время и Пространство? Они возникли вместе с этим миром и вместе с ним исчезнут. Это тоже неровности пустоты. Скорее всего, и время, и пространство – это некая абстракция, возникающая лишь в нашем сознании. Это способ восприятия нами этого мира. Они относительны и зависят от положения всё того же конкретного наблюдателя. В конечном счёте они – эфемерны. Пространство-время, по современным научным представлениям, не фундаментально, это лишь временное состояние вакуума.

Этот мир появился в результате Большого взрыва. Что же «взорвалось»? «Взорвалась», как это называют физики, материальная точка, которая не занимала никакого пространства, то есть, собственно, и пространства никакого не было. В нашем – человеческом – представлении не было ничего. Время и пространство возникли одновременно с материей в момент Большого взрыва. Зато в этой точке были сосредоточены бесконечные (вдумайтесь – бесконечные!) плотность и энергия. Но суть не в этом. А в том, что если наша Вселенная рождена из такой точки, то к ней, несмотря на её нынешние, как нам кажется, невообразимо гигантские размеры, надо подходить как к квантовому объекту, как к какому-нибудь кварку или электрону… А это, в свою очередь, означает, что этот мир не мог появиться и проявиться как реальность без наличия наблюдателя. Как по этому поводу заметил очень известный ученый, профессор Стэндфордского университета Андрей Линде:

Эволюция возникает только по отношению к наблюдателю. Нет эволюции всей Вселенной. Есть эволюция наблюдаемой части Вселенной.

Андрей Линде. Бывший наш соотечественник, ныне профессор Стэндфордского университета (США), один из авторов инфляционной модели Вселенной. Отмечен многочисленными научными наградами.

Это не частная точка зрения одного из крупных учёных. С такой картиной мира вынуждена мириться современная физика, и космология в частности, даже если эта картина кому-то очень сильно не нравится. Причём речь тут можно вести не только о настоящем, но и о прошлом: реальность прошлого возникает только тогда, когда мы сегодняшние по каким-то признакам и артефактам это прошлое пытаемся реконструировать. Относится это и к реконструкции эволюции жизни на нашей с вами родной планете.

В самом начале наш мир должен был быть необычайно упорядочен. И он практически невероятен. Вероятность возникновения такого мира, который мы наблюдаем, по подсчетам известнейшего математика и космолога Роджера Пенроуза, выражается немыслимо малым числом – 1/10 10 123 . Это число невозможно написать в десятичной системе исчисления: даже если нолики этого числа записывать на каждом кварке и электроне, вещества в видимой части нашей Вселенной не хватит, чтобы это число уместить.

Роджер Пенроуз. Знаменитый английский математик, физик, космолог. За выдающиеся заслуги в развитии науки королевой Великобритании удостоен рыцарского титула (это помимо многочисленных научных наград).

Зарождение в этом мире жизни в той форме, которая нам известна, а также возникновение человеческого разума, события тоже практически невероятные: их вероятность выражается, по подсчётам того же Роджера Пенроуза, также исключительно малым числом – около 1/10 10 60 . И всё же мир существует, существуем и мы в нём.

Рационально объяснить всё это можно только в двух случаях: либо этот мир создан Высшим Разумом, либо Природе свойственно создавать бессчетное (возможно, бесконечное) число всевозможных вселенных, одна из которых совершенно случайно оказалась пригодной для появления в ней таких живых существ, как мы с вами.

Однако в последнем случае всё равно не уйти от вопроса: откуда природе «известно», что она должна создавать бесчисленное множество миров (знаменитый английский физик и космолог Стивен Хокинг формулирует этот вопрос так: «почему Вселенная идёт на хлопоты существования?»), а также как и где возникла информация об этих мирах и, в частности, о нашем мире? Откуда взялись законы природы? И что появилось раньше: законы, по которым существует материя, или сама материя? Почему мир можно описать математически? Откуда взялась математика, и существовала ли она до появления первого существа, способного считать?

Ответы на эти вопросы, скорее всего, следует искать там же, где и ответ на вопрос, что такое информация и откуда она берется. Наш мир информационен. Информация лежит в самой его основе. Один из столпов, можно сказать, легенда современной физики Джон Арчибальд Уилер был убежден, что «всё – это информация». Или в иной его формулировке: «Бытие дается битом» («It From Bit»).

Джон Арчибальд Уилер (1911 – 2008). Работал еще с Нильсом Бором и Альбертом Эйнштейном. Один из «соавторов» атомной бомбы, автор термина «черная дыра», научный руководитель целой плеяды самых авторитетных современных физиков-теоретиков.

Каждая частичка вещества и квант энергии несут в себе информацию о законах и истории нашей Вселенной. Законы природы – это и есть неотъемлемая часть фундаментальной информации о нашем мире. Как отмечает один из известных космологов Александр Виленкин, квантовое рождение Вселенной «управляется теми же фундаментальными законами, которые описывают последующую эволюцию Вселенной. Следовательно, законы должны быть “на месте” еще до того, как возникает сама Вселенная. Означает ли это, что законы – не просто описания реальности, а сами по себе имеют независимое существование? В отсутствие пространства, времени и материи на каких скрижалях могут быть они записаны? Законы выражаются в форме математических уравнений. Если носитель математики – это ум, означает ли это, что ум должен предшествовать Вселенной?» (Алекс Виленкин. Мир многих миров: Физики в поисках параллельных вселенных («Many Worlds In One. The Search for Other Universes»).

Алекс Виленкин, профессор и директор Института космологии Университета Тафтса (Бостон, штат Массачусетс). Его происхождение вы угадали совершенно правильно, – он выпускник Харьковского университета 1971 года.

И вне зависимости от того, на «каких скрижалях» записана информация о фундаментальных законах, совершенно очевидно, что Большой взрыв был не только, а точнее, не столько породитетелем пространства, времени, вещества и энергии. В первую очередь это был Большой информационный взрыв, когда информация о нашем мире материализовалась. Точнее, материализовалась та часть информации, которая относится к собственно материи. Сам я, как и многие другие люди, уверен, что материальное – лишь незначительный пласт реальности. Духовный мир несоизмеримо обширней и богаче, а его законы не менее регламентированы, чем то, что мы называем законами природы. Беда только в том, что о духовных законах мы знаем значительно меньше.

И сколь это ни поразительно, сегодняшнее научное представление о мироздании как никогда вплотную приблизилось к христианскому. Если бы кто-либо из мудрейших учёных мужей в самом начале XX века смог предсказать реальные научные открытия последующего столетия, касающиеся структуры нашего мира, и те мировоззренческие выводы, которые из этих открытий можно сделать, его коллеги в лучшем случае объявили бы такого человека проводником особо изощрённой «поповской пропаганды».

Итак, в чем же эти пересечения? Попробуем вкратце их перечислить.

1. Мир имеет начало, он создан из ничего .

«Умоляю тебя, дитя мое, посмотри на небо и землю и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего и что так произошел и род человеческий », – говорит мать своему сыну, уговаривая его мужественно принять смерть от гонителей иудеев в одной из книг Ветхого завета (2Мак. 7:28)

2. Время также имеет начало, и возникло вместе с материальным миром .

«Верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое », – пишет апостол Павел (Евр. 11: 3). Говоря более современным языком, века, время, созданы словом Бога, и в этот же момент вместе со временем из невидимого (духовного) возник видимый, то есть материальный мир.

Во многих православных молитвословиях найдёте такое обращение к Богу: «Света подателю и веков Творче, Господи… ». К Богу христиане обращаются как к Творцу света и времени. Имеет время и конец – вместе с этим миром.

В Апокалипсисе (он же в переводе с греческого «Откровение») Иоанна Богослова говорится о конце времён: «И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю, и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет …» (Откр. 10: 5,6). Вечность, с христианской точки зрения, не бесконечное время, а отсутствие времени.

Время – атрибут материального мира. Бог вне времени, Он – в вечности. С концом материального мира наступает «Царство Небесное», человек также переходит в вечность, а время заканчивается. Поэтому этот мир называется в христианских текстах «временным миром». Научное сообщество в целом вынуждено согласиться: наш мир обречен, рано или поздно он прекратит своё существование. Исчезнет и пространство-время нашего мира, в нашем о нём представлении.

3. Время, согласно Библии так же, как и в современном научном представлении, – относительно .

«Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел… », – говорится в молитве Моисея, включенную в Псалтырь (Пс. 89: 5). Для Бога тысячелетие, причем не важно – прошедшее или предстоящее – равнозначно одному, уже прошедшему, «вчерашнему» дню. Бог, как мы говорили, вне времени.

«…У Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день», – вторит Моисею апостол Пётр (2Петр. 3: 8).

4. В начале было Слово.

«В начале сотворил Бог небо и землю ». Это первая строчка Ветхозаветной книги Бытия.

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть ». Это первые строчки Евангелия от Иоанна. То есть Бог-Отец творил мир через Своё Слово, которое тоже было Бог. Это Бог-Сын. Божественное начало Христа. Иное имя Христа – Бог-Слово. Что такое «слово» в человеческом понимании? Это – сформулированная (оформленная, формализованная, как вам больше нравится) мысль. А говоря современным языком – это информация.

Чуть выше мы отмечали, что Большой взрыв был, не мог не быть, не столько событием, породившим материю, пространство и время. В первую очередь это был Большой информационный взрыв. Информация об этом мире, о его законах была изначально заложена в этот мир. Иначе не объяснить существование законов природы. Не объяснить упорядоченность этого мира, его поступательное, с точки зрения современных эволюционистов, развитие. В момент Большого взрыва информация о нашем мире материализовалась. И в этой мысли, как и всех предыдущих, приоритет принадлежит религиозному познанию: в начале было Слово…

5. Вселенные, внутри которых нет наблюдателя, не имеют физического смысла (в человеческом понимании этого слова). Еще раз повторим: современная физика не в состоянии описать ни рождение нашей Вселенной, ни её эволюцию без использования представления о наблюдателе. Согласно квантовой механике, без взаимодействия с наблюдателем мир не может выйти из суперпозиции – всех вероятных своих состояний, в которых он должен одновременно сосуществовать. Теория относительности требует обозначать положение наблюдателя, по отношению к которому мы можем говорить о времени и пространстве. Не существует абсолютных времени и пространства. Без определения местоположения наблюдателя в пространстве-времени мы не в состоянии определить ни того, ни другого.

Христианство утверждает: Бог создавал этот мир для человека – «зрителя этого мира» . «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле » (Быт. 1: 26). Без человека, согласно христианству, этот мир бессмыслен.

Более того, в Библии есть отчетливое указание на то, что наш мир основан на закономерностях квантовой механики, о чём я надеюсь рассказать отдельно.

6. Антропный космологический принцип (утверждение, что этот мир имеет именно те физические параметры, которые как будто специально созданы для того, чтобы человек мог в этом мире существовать) в этом контексте теряет ореол некоего научного «курьёза» и становится вполне естественным, причём не просто в сильной, а в самой жесткой его формулировке. Информация о жизни в целом и о появлении человека должна была быть, не могла не быть, заложена в Большом взрыве.

7. Вероятностное, основанное на квантовомеханических принципах устройство нашего мира позволяет объяснить, каким образом в нём могут сочетаться свобода действия Бога и свобода воли человека. Об этом, я надеюсь, мы сможем поговорить подробно в дальнейшем.

8. По христианским представлениям, мы живём в проклятом мире. Проклятие этого мира – энтропия (это та самая штука, из-за которой всё в материальном мире изнашивается, стареет и рано или поздно разрушается, а мы с вами из-за неё умираем. И, скорее всего, именно энтропия задает направление течения времени). Закон неубывания (по сути, постоянного нарастания) энтропии, т.е. постоянного роста хаоса, обрекает наш мир на гибель. Но этот же закон говорит о том, что где-то там, в самом начале Вселенной, мир был удивительным образом упорядочен, его энтропия была нулевой или близка к нулю.

Практически то же самое утверждает и Библия. «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма » (Быт. 1: 31). То есть изначальный мир был совершенным. В нём не было места смерти и тлению (энтропии). Но после грехопадения Адама и Евы Бог проклинает материальный мир, сказав Адаму: «…проклята земля за тебя, со скорбью будешь питаться от нее…доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3: 17-19). И с тех пор, по словам апостола Павла, «вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» в надежде, что вместе с человеком «освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих [т.е. искупленных, спасенных, освобожденных от тления людей – Д.О.]» . (Рим. 8: 21-22). Иными словами, человек, пройдя свой путь, должен вернуться к своему первоначальному, «негреховному», состоянию, и вместе с ним от тления и смерти будет освобожден весь мир.

9. Живая природа отличается от неживой тем, что в саму жизнь заложены возможность и необходимость самоорганизации и творчества. То же самое – в свойственной ей лаконичной форме – утверждает Библия.

Если вы внимательно прочитаете первую главу книги Бытия, заметите, что Бог неживую природу творит своим Словом. Но всё живое (за исключением человека, чьё творение принципиально отличается от всего прочего) поручает создать земле и воде. «И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя… и дерево плодовитое… И стало так. И произвела земля зелень, траву… и дерево… » (Быт. 1: 11-12). «И сказал Бог: да произведёт вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землёю… И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода… » (Быт. 1: 20-21). «И сказал Бог: да произведет земля душу живую… скотов, и гадов, и зверей земных… » (Быт. 1: 24). Иными словами, Бог наделяет землю и воду творческим потенциалом, как бы приглашает материю к сотворчеству, тому, что ныне в научном обиходе принято называть «самоорганизацией».

10. Жизнь – это механизм противостояния энтропии. Но живое не может преодолеть смерть, которая наступает вне зависимости от индивидуальной способности организмов бороться с ней. Смерть, как и энтропия (проклятие Богом земли), согласно Библии, вошла в мир, в момент грехопадения человека (По словам апостола Павла, «…человеком грех вошел в мир, и грехом смерть… » (Рим. 5: 12)).

Механизмы «естественной» смерти у разных групп живых существ порой очень разнятся. У многих из них (включая человека, большинство клеток которого способны делиться 52 раза, и на этом всё заканчивается, хотя чаще всего, как нам хорошо известно, он умирает значительно раньше своего предела, оцениваемого примерно в 120 лет) смерть тела заложена на генетическом уровне. При этом существует целый ряд потенциально бессмертных биологических видов. Но реально бессмертного существа никем и нигде найдено не было. Смерть, увы, пока властвует в этом мире.

Конечно, этими пунктами не ограничиваются пересечения научного и религиозного представлений о мироустройстве. Как и не ограничиваются перечисленным выше парадоксы современных научных теорий. Автору этих строк хотелось бы подробнее рассказать о самом, с его точки зрения, интересном из того, к чему в контексте нашей темы пришла на сегодняшний день научная мысль. И в то же время о каких-то базовых составляющих христианского учения о мироустройстве, о которых, к сожалению, не всегда знают даже те, кто считает себя христианами. При этом никому не хотел бы навязывать своих мировоззренческих позиций, а просто – дать лишний повод для размышлений о жизни и её смысле. А потому:

Подписаться на ленту новостей: