Око планеты информационно-аналитический портал. Создание атомной бомбы в ссср

⁰

Первыми за дело взялись немцы. В декабре 1938 года их физики Отто Ган и Фриц Штрассман впервые в мире осуществили искусственное расщепление ядра атома урана. В апреле 1939 года в адрес военного руководства Германии поступило письмо профессоров Гамбургского университета П. Хартека и В. Грота, в котором указывалось на принципиальную возможность создания нового вида высокоэффективного взрывчатого вещества. Ученые писали: «Та страна, которая первой сумеет практически овладеть достижениями ядерной физики, приобретет абсолютное превосходство над другими». И вот уже в имперском министерстве науки и образования проводится совещание на тему «О самостоятельно распространяющейся (то есть цепной) ядерной реакции». Среди участников профессор Э. Шуман, руководитель исследовательского отдела Управления вооружений Третьего рейха. Не откладывая, перешли от слов к делу. Уже в июне 1939 года началось сооружение первой в Германии реакторной установки на полигоне Куммерсдорф под Берлином. Был принят закон о запрете вывоза урана за пределы Германии, а в Бельгийском Конго срочно закупили большое количество урановой руды.

Американская урановая бомба, разрушившая Хиросиму, имела пушечную конструкцию. Советские атомщики, создавая РДС-1, ориентировались на «бомбу Нагасаки» — Fat Boy, выполненную из плутония по имплозионной схеме.

Германия начинает и… проигрывает

26 сентября 1939 года, когда в Европе уже полыхала война, было принято решение засекретить все работы, имеющие отношение к урановой проблеме и осуществлению программы, получившей название «Урановый проект». Задействованные в проекте ученые поначалу были настроены весьма оптимистично: они считали возможным создание ядерного оружия в течение года. Ошибались, как показала жизнь.

К участию в проекте были привлечены 22 организации, в том числе такие известные научные центры, как Физический институт Общества Кайзера Вильгельма, Институт физической химии Гамбургского университета, Физический институт Высшей технической школы в Берлине, Физико-химический институт Лейпцигского университета и многие другие. Проект курировал лично имперский министр вооружений Альберт Шпеер. На концерн «ИГ Фарбениндустри» было возложено производство шестифтористого урана, из которого возможно извлечение изотопа урана-235, способного к поддержанию цепной реакции. Этой же компании поручалось и сооружение установки по разделению изотопов. В работах непосредственно участвовали такие маститые ученые, как Гейзенберг, Вайцзеккер, фон Арденне, Риль, Позе, нобелевский лауреат Густав Герц и другие.

В течение двух лет группа Гейзенберга провела исследования, необходимые для создания атомного реактора с использованием урана и тяжелой воды. Было подтверждено, что взрывчатым веществом может служить лишь один из изотопов, а именно — уран-235, содержащийся в очень небольшой концентрации в обычной урановой руде. Первая проблема заключалась в том, как его оттуда вычленить. Отправной точкой программы создания бомбы был атомный реактор, для которого — в качестве замедлителя реакции — требовался графит либо тяжелая вода. Немецкие физики выбрали воду, создав себе тем самым серьезную проблему. После оккупации Норвегии в руки нацистов перешел в то время единственный в мире завод по производству тяжелой воды. Но там запас необходимого физикам продукта к началу войны составлял лишь десятки килограммов, да и они не достались немцам — французы увели ценную продукцию буквально из-под носа нацистов. А в феврале 1943 года заброшенные в Норвегию английские коммандос с помощью бойцов местного сопротивления вывели завод из строя. Реализация ядерной программы Германии оказалась под угрозой. На этом злоключения немцев не кончились: в Лейпциге взорвался опытный ядерный реактор. Урановый проект поддерживался Гитлером лишь до тех пор, пока оставалась надежда получить сверхмощное оружие до конца развязанной им войны. Гейзенберга пригласил Шпеер и спросил прямо: «Когда можно ожидать создания бомбы, способной быть подвешенной к бомбардировщику?» Ученый был честен: «Полагаю, потребуется несколько лет напряженной работы, в любом случае на итоги текущей войны бомба повлиять не сможет». Германское руководство рационально посчитало, что форсировать события не имеет смысла. Пусть ученые спокойно работают — к следующей войне, глядишь, успеют. В итоге Гитлер решил сосредоточить научные, производственные и финансовые ресурсы только на проектах, дающих скорейшую отдачу в создании новых видов оружия. Государственное финансирование работ по урановому проекту было свернуто. Тем не менее работы ученых продолжались.

Манфред фон Арденне, разработавший метод газодиффузионной очистки и разделения изотопов урана в центрифуге.

В 1944 году Гейзенберг получил литые урановые пластины для большой реакторной установки, под которую в Берлине уже сооружался специальный бункер. Последний эксперимент по достижению цепной реакции был намечен на январь 1945 года, но 31 января все оборудование спешно демонтировали и отправили из Берлина в деревню Хайгерлох неподалеку от швейцарской границы, где оно было развернуто только в конце февраля. Реактор содержал 664 кубика урана общим весом 1525 кг, окруженных графитовым замедлителем-отражателем нейтронов весом 10 т. В марте 1945 года в активную зону дополнительно влили 1,5 т тяжелой воды. 23 марта в Берлин доложили, что реактор заработал. Но радость была преждевременна — реактор не достиг критической точки, цепная реакция не пошла. После перерасчетов оказалось, что количество урана необходимо увеличить по крайней мере на 750 кг, пропорционально увеличив массу тяжелой воды. Но запасов ни того ни другого уже не оставалось. Конец Третьего рейха неумолимо приближался. 23 апреля в Хайгерлох вошли американские войска. Реактор был демонтирован и вывезен в США.

Тем временем за океаном

Параллельно с немцами (лишь с небольшим отставанием) разработками атомного оружия занялись в Англии и в США. Начало им положило письмо, направленное в сентябре 1939 года Альбертом Эйнштейном президенту США Франклину Рузвельту. Инициаторами письма и авторами большей части текста были физики-эмигранты из Венгрии Лео Силард, Юджин Вигнер и Эдвард Теллер. Письмо обращало внимание президента на то, что нацистская Германия ведет активные исследования, в результате которых может вскоре обзавестись атомной бомбой.

В 1933 году немецкий коммунист Клаус Фукс бежал в Англию. Получив в Бристольском университете диплом физика, он продолжал работать. В 1941 году Фукс сообщил о своем участии в атомных исследованиях агенту советской разведки Юргену Кучинскому, который проинформировал советского посла Ивана Майского. Тот поручил военному атташе срочно установить контакт с Фуксом, которого в составе группы ученых собирались переправить в США. Фукс согласился работать на советскую разведку. В работе с ним были задействованы многие советские разведчики-нелегалы: супруги Зарубины, Эйтингон, Василевский, Семенов и другие. В результате их активной деятельности уже в январе 1945 года СССР имел описание конструкции первой атомной бомбы. При этом советская резидентура в США сообщила, что американцам потребуется минимум один год, но не более пяти лет для создания существенного арсенала атомного оружия. В сообщении также говорилось, что взрыв первых двух бомб, возможно, будет произведен уже через несколько месяцев. На фото — операция Crossroads, серия тестов атомной бомбы, проведенная США на атолле Бикини летом 1946 года. Целью было испытать эффект атомного оружия на кораблях.

В СССР первые сведения о работах, проводимых как союзниками, так и противником, были доложены Сталину разведкой еще в 1943 году. Сразу же было принято решение о развертывании подобных работ в Союзе. Так начался советский атомный проект. Задания получили не только ученые, но и разведчики, для которых добыча ядерных секретов стала сверхзадачей.

Ценнейшие сведения о работе над атомной бомбой в США, добытые разведкой, очень помогли продвижению советского ядерного проекта. Участвовавшие в нем ученые сумели избежать тупиковых путей поиска, тем самым существенно ускорив достижение конечной цели.

Опыт недавних врагов и союзников

Естественно, советское руководство не могло оставаться безразличным и к немецким атомным разработкам. По окончании войны в Германию была направлена группа советских физиков, среди которых были будущие академики Арцимович, Кикоин, Харитон, Щелкин. Все были закамуфлированы в форму полковников Красной армии. Операцией руководил первый заместитель наркома внутренних дел Иван Серов, что открывало любые двери. Кроме нужных немецких ученых «полковники» разыскали тонны металлического урана, что, по признанию Курчатова, сократило работу над советской бомбой не менее чем на год. Немало урана из Германии вывезли и американцы, прихватив и специалистов, работавших над проектом. А в СССР, помимо физиков и химиков, отправляли механиков, электротехников, стеклодувов. Некоторых находили в лагерях военнопленных. Например, Макса Штейнбека, будущего советского академика и вице-президента АН ГДР, забрали, когда он по прихоти начальника лагеря изготовлял солнечные часы. Всего по атомному проекту в СССР работали не менее 1000 немецких специалистов. Из Берлина была целиком вывезена лаборатория фон Арденне с урановой центрифугой, оборудование Кайзеровского института физики, документация, реактивы. В рамках атомного проекта были созданы лаборатории «А», «Б», «В» и «Г», научными руководителями которых стали прибывшие из Германии ученые.

К.А. Петржак и Г. Н. Флеров В 1940 году в лаборатории Игоря Курчатова двумя молодыми физиками был открыт новый, очень своеобразный вид радиоактивного распада атомных ядер — спонтанное деление.

Лабораторией «А» руководил барон Манфред фон Арденне, талантливый физик, разработавший метод газодиффузионной очистки и разделения изотопов урана в центрифуге. Поначалу его лаборатория располагалась на Октябрьском поле в Москве. К каждому немецкому специалисту было приставлено по пять-шесть советских инженеров. Позже лаборатория переехала в Сухуми, а на Октябрьском поле со временем вырос знаменитый Курчатовский институт. В Сухуми на базе лаборатории фон Арденне сложился Сухумский физико-технический институт. В 1947 году Арденне удостоился Сталинской премии за создание центрифуги для очистки изотопов урана в промышленных масштабах. Через шесть лет Арденне стал дважды Сталинским лауреатом. Жил он с женой в комфортабельном особняке, жена музицировала на привезенном из Германии рояле. Не были обижены и другие немецкие специалисты: они приехали со своими семьями, привезли с собой мебель, книги, картины, были обеспечены хорошими зарплатами и питанием. Были ли они пленными? Академик А.П. Александров, сам активный участник атомного проекта, заметил: «Конечно, немецкие специалисты были пленными, но пленными были и мы сами».

Николаус Риль, уроженец Санкт-Петербурга, в 1920-е годы переехавший в Германию, стал руководителем лаборатории «Б», которая проводила исследования в области радиационной химии и биологии на Урале (ныне город Снежинск). Здесь с Рилем работал его старый знакомый еще по Германии, выдающийся русский биолог-генетик Тимофеев-Ресовский («Зубр» по роману Д. Гранина).

В декабре 1938 года немецкие физики Отто Ган и Фриц Штрассман впервые в мире осуществили искусственное расщепление ядра атома урана.

Получив признание в СССР как исследователь и талантливый организатор, умеющий находить эффективные решения сложнейших проблем, доктор Риль стал одной из ключевых фигур советского атомного проекта. После успешного испытания советской бомбы он стал Героем Социалистического Труда и лауреатом Сталинской премии.

Работы лаборатории «В», организованной в Обнинске, возглавил профессор Рудольф Позе, один из пионеров в области ядерных исследований. Под его руководством были созданы реакторы на быстрых нейтронах, первая в Союзе АЭС, началось проектирование реакторов для подводных лодок. Объект в Обнинске стал основой для организации Физико-энергетического института имени А.И. Лейпунского. Позе работал до 1957 года в Сухуми, затем — в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне.

Руководителем лаборатории «Г», размещенной в сухумском санатории «Агудзеры», стал Густав Герц, племянник знаменитого физика XIX века, сам известный ученый. Он получил признание за серию экспериментов, ставших подтверждением теории атома Нильса Бора и квантовой механики. Результаты его весьма успешной деятельности в Сухуми в дальнейшем были использованы на промышленной установке, построенной в Новоуральске, где в 1949 году была выработана начинка для первой советской атомной бомбы РДС-1. За свои достижения в рамках атомного проекта Густав Герц в 1951 году удостоился Сталинской премии.

Немецкие специалисты, получившие разрешение вернуться на родину (естественно, в ГДР), давали подписку о неразглашении в течение 25 лет сведений о своем участии в советском атомном проекте. В Германии они продолжали работать по специальности. Так, Манфред фон Арденне, дважды удостоенный Национальной премии ГДР, занимал должность директора Физического института в Дрездене, созданного под эгидой Научного совета по мирному применению атомной энергии, которым руководил Густав Герц. Национальную премию получил и Герц — как автор трехтомного труда-учебника по ядерной физике. Там же, в Дрездене, в Техническом университете, работал и Рудольф Позе.

Участие немецких ученых в атомном проекте, как и успехи разведчиков, нисколько не умаляют заслуг советских ученых, своим самоотверженным трудом обеспечивших создание отечественного атомного оружия. Однако надо признать, что без вклада тех и других создание атомной промышленности и атомного оружия в СССР растянулось бы на долгие годы.

115 лет назад, 12 января 1903 года (30.12.1902 г.), в г. Сим на Урале в семье землеустроителя и учительницы родился Игорь Васильевич Курчатов - будущий всемирно знаменитый учёный-физик, научный руководитель атомного проекта в СССР, «отец» советской атомной и термоядерной бомб, основоположник атомной энергетики, основатель и первый директор Института атомной энергии (ныне Национальный исследовательский центр «Курчатовский институт»), академик АН СССР, лауреат 4-х Сталинских и Ленинской премий, трижды Герой Социалистического Труда.

Под его руководством был сооружён первый советский циклотрон (1939), открыто спонтанное деление ядер (1940), разработана противоминная защита кораблей (1942), сооружён первый в Европе атомный реактор (1946).

С 1925 года Игорь Васильевич, имея диплом Таврического университета (Симферополь), стал работать в Ленинградском физико-техническом институте. Какими он вопросами занимался, интересно лишь специалистам. Скажем только, что он внёс огромный вклад в физику диэлектриков и заложил весомые камни в фундамент физики полупроводников. Уже в 31 год он стал доктором, профессором, и имя его было хорошо известно во всём научном мире.

Затем его научные интересы круто повернули в сторону ядерной физики - направления, которым Физтех не занимался. И здесь он успел сделать многое, и ещё до войны стал звездой мировой величины. Потом была эвакуация института в Казань, потом работа по защите кораблей от магнитных мин, а потом Постановлением Правительства от 11 февраля 1943 г. его назначили научным руководителем «урановой проблемы».

Почему его? Ведь в стране было немало других учёных-ядерщиков. Потому, что личности, равновеликой ему в науке не было. Когда стало известно о работе в США и фашистской Германии над ядерным оружием и для обсуждения этой информации в Кремль вызвали академиков Вернадского, Капицу, Иоффе и Хлопина, они не случайно назвали Курчатова.

Он сочетал могучий талант экспериментатора, широту научного мышления, умение мгновенно определять суть любой научной проблемы и безошибочно находить верный путь её решения, отбрасывая мелочи. К тому же - уникальная память, твёрдость духа, принципиальность, талант лидера и, одновременно, изумительная способность ладить с людьми, даже с самыми непримиримыми оппонентами.

Вот что писали о нём ближайшие сотрудники: «Взявшись за дело, Курчатов загорается сам, зажигает окружающих и никому не даёт покоя, пока исследование не доведено до полнейшей ясности. Но сердиться на Курчатова невозможно. Сам он работает больше всех. Но как только решено главное, он переходит к новой теме, мало интересуясь доводкой второстепенных деталей» . Это о 1930-х.

А это о 1940-х: «В этот период Курчатов становится государственным деятелем. Обладая редким обаянием, он быстро приобретает друзей среди руководителей промышленности и армии. Он организует новые большие исследовательские институты, новые конструкторские бюро, новые отрасли промышленности. Обладая великолепной памятью и ораторским талантом, Курчатов с непревзойдённой ясностью выступает на многочисленных заседаниях. Его убедительные, безупречные по стилю и краткости выступления имеют неизменный успех. Научные коллективы с радостью встречают его у себя в лабораториях. Каждая беседа с ним вносит научную ясность, направляет на главное. Курчатов, подобно полководцу, приводит в движение массы людей и неизменно одерживает блестящие победы, двигаясь к цели быстрее, чем предсказывали самые оптимистические расчёты» . При этом он непосредственно руководил работами и в своём институте.

Почти 15 лет Игорь Васильевич нёс тяжёлый, громадной ответственности груз научной и государственной работы. Сердце его не выдержало, но главное он сделал - защитил страну от уже запланированной американцами ядерной агрессии. Урна с его прахом захоронена в Кремлёвской стене.

В последние годы происходит объективная переоценка деятельности Л.П.Берии. Слов нет, вклад этого человека в создание ядерного щита России огромен. Но у него была совсем другая функция - правительственная и, по сути, он решал те задачи, которые могло решать только Правительство и которые перед Правительством ставил Курчатов.

Русский народ всегда богат гениями. Но ХХ век - особый. В том веке родилась плеяда людей, сочетавших гениальность учёного с мудростью государственного деятеля - С.П. Королёв, М.В. Келдыш, М.А. Лаврентьев… И первым в этой плеяде стоит Игорь Васильевич Курчатов.

Царствие ему небесное!

Валерий Габрусенко , публицист, кандидат технических наук, доцент, член-корр. Петровской академии наук и искусств

Когда Якову Зельдовичу разрешили публиковать свои научные статьи в зарубежных академических журналах, многие западные ученые не верили, что столь разносторонние области науки может освещать один человек. На Западе искренне считали, что Яков Зельдович – коллективный псевдоним большой группы советских ученых. Когда же выяснилось, что Зельдович – это все-таки не псевдоним, а настоящий человек, весь научный мир признал его гениальным ученым. При этом Яков Борисович не имел ни одного диплома о высшем образовании – просто с юношеских лет углублялся в те области науки, которые ему были интересны. Он работал с утра до ночи, но вовсе не приносил при этом себя в жертву – занимался тем, что любил больше всего на свете и без чего не мог жить. А сфера его интересов действительно поражает: химическая физика, физическая химия, теория горения, астрофизика, космология, физика ударных волн и детонации, ну и конечно же – физика атомного ядра и элементарных частиц. Исследования в этой последней области науки закрепили за Яковом Зельдовичем звание главного теоретика термоядерного оружия.

Яков родился 8 марта 1914 года в Минске, в связи с чем постоянно шутил, что он родился в подарок женщинам. Отец его был юристом, членом коллегии адвокатов, мать – переводчицей французских романов. Летом 1914 года семья Зельдовичей переехала в Петроград. В 1924 году Яша пошел учиться в третий класс средней школы и через шесть лет ее успешно окончил. С осени 1930 года по май 1931 года он посещал курсы и работал лаборантом Института механической обработки полезных ископаемых. С мая 1931 года Зельдович начал работать в Институте химической физики, с которым и связал всю свою жизнь.

По воспоминаниям профессора Льва Ароновича Сены, появление Зельдовича в Институте химической физики – тогда институт находился в Ленинграде – произошло так: «В тот памятный мартовский день пришла экскурсия из Механообра. Среди экскурсантов был юноша, почти мальчик – как потом выяснилось, ему незадолго до того исполнилось 17 лет. Как каждый экскурсовод, я начал со своей темы. Экскурсанты вежливо слушали, а юноша стал задавать вопросы, которые показали, что он владеет термодинамикой, молекулярной физикой и химией на уровне не ниже третьего курса университета. Улучив минутку, подхожу к руководителю лаборатории Симону Залмановичу Рогинскому и говорю:

– Симон! Мне очень нравится этот мальчишка. Хорошо бы его к нам.
Симон Залманович мне в ответ:
– Мне тоже, я краем уха слышал ваш разговор. Я поведу дальше экскурсию сам, а ты поговори с ним, не хочет ли он перейти к нам? Тогда сможешь его взять к себе.
Я отвел юношу в сторонку и спрашиваю:
– Вам у нас нравится?
– Очень.
– А Вы хотели бы у нас работать?
– Отчасти из-за этого я и на экскурсию пришел.
Вскоре Яша Зельдович – так звали юношу – перешел к нам и стал работать со мной, поскольку я его открыл».

Общение с теоретиками Ленинградского физтеха наряду с самообразованием и стало для Зельдовича основным источником знаний. Одно время он учился заочно в Ленинградском университете, позже посещал некоторые лекции в Ленинградском политехническом институте, но диплома о высшем образовании так и не получил. Несмотря на это, «бездипломного», но талантливого юношу в 1934 году приняли в аспирантуру Института химической физики АН СССР, а позже разрешили даже сдать кандидатские экзамены.

В 1936-м Зельдович защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук, а в 1939-м защитил докторскую диссертацию. К тому времени ему едва исполнилось 25 лет, и все вокруг понимали, что это только начало! Все эти годы Зельдович занимался поисками эффективных веществ для противогазов и углубился в проблему адсорбции – процесса поглощения газов или веществ адсорбентом, например, активированным углем. После же докторской диссертации, ставшей обобщением его работ по проблеме окисления азота в горячем пламени, имя Зельдовича становится широко известным в научном мире.

Еще до защиты кандидатской Яков Борисович стал заведующим одной из лабораторий Института химической физики. В это время он занимался теорией горения. Им был сформирован новый подход, органически объединивший химическую кинетику с анализом тепловой, а затем и гидродинамической картины, учитывающей движение газа. Когда началась война, институт был эвакуирован в Казань, где Зельдович занимался исследованием горения порохов реактивных снарядов для «катюш», так как горение пороха зимой было нестабильным. Задача эта была решена им в самые короткие сроки. В 1943 году за цикл работ по теории горения Якову Борисовичу была присуждена Сталинская премия.

Еще до войны Зельдович начал заниматься ядерной физикой. После появления в 1938 году статьи О. Гана и Ф. Штрассмана о делении урана, Зельдович и Харитон сразу поняли, что в процессе возможны не только обычные цепные реакции, но и те, которые могут привести к ядерным взрывам с выделением огромной энергии. При этом у каждого из них были свои, абсолютно другие рабочие исследования, поэтому «ядерной» проблемой Зельдович и Харитон стали заниматься вечерами и в выходные дни. Вместе ученые опубликовали целый ряд работ – например, впервые осуществили расчет цепной реакции деления урана, позволивший определить критический размер реактора. Вот почему после назначения Игоря Курчатова научным руководителем советского атомного проекта Харитон и Зельдович были первыми в списке ученых, привлеченных к работе по атомной бомбе.

С начала 1944 года, оставаясь штатным сотрудником Института химической физики и занимая должность заведующего лабораторией, Зельдович начал работать над созданием атомного оружия в лаборатории № 2 под руководством Курчатова. В черновых записях Курчатова, посвященных плану работ лаборатории, был, например, такой пункт: «Теоретическая разработка вопросов осуществления бомбы и котла (01.01.44–01.01.45) – Зельдович, Померанчук, Гуревич». Зельдович в итоге стал главным теоретиком атомной бомбы – за это ему в 1949 году присвоили звание Героя Социалистического Труда, вручили орден Ленина и присудили звание лауреата Сталинской премии.

В 1958 году Зельдович был избран академиком АН СССР. С 1965-го по 1983-й он работал заведующим отделом Института прикладной математики АН СССР, одновременно являясь профессором физического факультета Московского государственного университета. Помимо этого с 1984 по 1987 годы, увлекшись астрофизикой и космологией, он заведовал отделом релятивистской астрофизики Государственного астрономического института им. Штернберга.

Широта интересов Якова Борисовича поражала всех. К примеру, Андрей Сахаров называл его «человеком универсальных интересов», Ландау считал, что ни один физик, кроме, пожалуй, Энрико Ферми, не обладал таким богатством новых идей, а Курчатов неизменно повторял одну фразу: «А все-таки Яшка – гений!» За 73 года жизни – умер выдающийся физик в 1987 году – Зельдович написал около 500 научных работ и десятки монографий, медали его имени вручаются в самых разных областях науки по всему миру.

Когда Якову Зельдовичу разрешили публиковать свои научные статьи в зарубежных академических журналах, многие западные ученые не верили, что столь разносторонние области науки может освещать один человек. На Западе искренне считали, что Яков Зельдович - коллективный псевдоним большой группы советских ученых. Когда же выяснилось, что Зельдович - это все-таки не псевдоним, а настоящий человек, весь научный мир признал его гениальным ученым. При этом Яков Борисович не имел ни одного диплома о высшем образовании - просто с юношеских лет углублялся в те области науки, которые ему были интересны. Он работал с утра до ночи, но вовсе не приносил при этом себя в жертву - занимался тем, что любил больше всего на свете и без чего не мог жить. А сфера его интересов действительно поражает: химическая физика, физическая химия, теория горения, астрофизика, космология, физика ударных волн и детонации, ну и конечно же - физика атомного ядра и элементарных частиц. Исследования в этой последней области науки закрепили за Яковом Зельдовичем звание главного теоретика термоядерного оружия.

Яков родился 8 марта 1914 года в Минске, в связи с чем постоянно шутил, что он родился в подарок женщинам. Отец его был юристом, членом коллегии адвокатов, мать - переводчицей французских романов. Летом 1914 года семья Зельдовичей переехала в Петроград. В 1924 году Яша пошел учиться в третий класс средней школы и через шесть лет ее успешно окончил. С осени 1930 года по май 1931 года он посещал курсы и работал лаборантом Института механической обработки полезных ископаемых. С мая 1931 года Зельдович начал работать в Институте химической физики, с которым и связал всю свою жизнь.

По воспоминаниям профессора Льва Ароновича Сены, появление Зельдовича в Институте химической физики - тогда институт находился в Ленинграде - произошло так: «В тот памятный мартовский день пришла экскурсия из Механообра. Среди экскурсантов был юноша, почти мальчик - как потом выяснилось, ему незадолго до того исполнилось 17 лет. Как каждый экскурсовод, я начал со своей темы. Экскурсанты вежливо слушали, а юноша стал задавать вопросы, которые показали, что он владеет термодинамикой, молекулярной физикой и химией на уровне не ниже третьего курса университета. Улучив минутку, подхожу к руководителю лаборатории Симону Залмановичу Рогинскому и говорю:

Симон! Мне очень нравится этот мальчишка. Хорошо бы его к нам.
Симон Залманович мне в ответ:
- Мне тоже, я краем уха слышал ваш разговор. Я поведу дальше экскурсию сам, а ты поговори с ним, не хочет ли он перейти к нам? Тогда сможешь его взять к себе.
Я отвел юношу в сторонку и спрашиваю:
- Вам у нас нравится?
- Очень.
- А Вы хотели бы у нас работать?
- Отчасти из-за этого я и на экскурсию пришел.
Вскоре Яша Зельдович - так звали юношу - перешел к нам и стал работать со мной, поскольку я его открыл».

В 1936-м Зельдович защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук, а в 1939-м защитил докторскую диссертацию. К тому времени ему едва исполнилось 25 лет, и все вокруг понимали, что это только начало! Все эти годы Зельдович занимался поисками эффективных веществ для противогазов и углубился в проблему адсорбции - процесса поглощения газов или веществ адсорбентом, например, активированным углем. После же докторской диссертации, ставшей обобщением его работ по проблеме окисления азота в горячем пламени, имя Зельдовича становится широко известным в научном мире.

Еще до войны Зельдович начал заниматься ядерной физикой. После появления в 1938 году статьи О. Гана и Ф. Штрассмана о делении урана, Зельдович и Харитон сразу поняли, что в процессе возможны не только обычные цепные реакции, но и те, которые могут привести к ядерным взрывам с выделением огромной энергии. При этом у каждого из них были свои, абсолютно другие рабочие исследования, поэтому «ядерной» проблемой Зельдович и Харитон стали заниматься вечерами и в выходные дни. Вместе ученые опубликовали целый ряд работ - например, впервые осуществили расчет цепной реакции деления урана, позволивший определить критический размер реактора. Вот почему после назначения Игоря Курчатова научным руководителем советского атомного проекта Харитон и Зельдович были первыми в списке ученых, привлеченных к работе по атомной бомбе.

С начала 1944 года, оставаясь штатным сотрудником Института химической физики и занимая должность заведующего лабораторией, Зельдович начал работать над созданием атомного оружия в лаборатории № 2 под руководством Курчатова. В черновых записях Курчатова, посвященных плану работ лаборатории, был, например, такой пункт: «Теоретическая разработка вопросов осуществления бомбы и котла (01.01.44-01.01.45) - Зельдович, Померанчук, Гуревич». Зельдович в итоге стал главным теоретиком атомной бомбы - за это ему в 1949 году присвоили звание Героя Социалистического Труда, вручили орден Ленина и присудили звание лауреата Сталинской премии.

Широта интересов Якова Борисовича поражала всех. К примеру, Андрей Сахаров называл его «человеком универсальных интересов», Ландау считал, что ни один физик, кроме, пожалуй, Энрико Ферми, не обладал таким богатством новых идей, а Курчатов неизменно повторял одну фразу: «А все-таки Яшка - гений!» За 73 года жизни - умер выдающийся физик в 1987 году - Зельдович написал около 500 научных работ и десятки монографий, медали его имени вручаются в самых разных областях науки по всему миру.

В США и СССР одновременно начались работы над проектами атомной бомбы. В 1942 году в августе в одном из зданий, находившихся во дворе Казанского университета, стала действовать засекреченная Лаборатория №2. Руководителем этого объекта стал Игорь Курчатов, русский "отец" атомной бомбы. В это же время в августе неподалеку от Санта-Фе, штат Нью-Мексико, в здании бывшей местной школы заработала "Металлургическая лаборатория", также секретная. Руководил ею Роберт Оппенгеймер, "отец" атомной бомбы из Америки.

На решение поставленной задачи ушло в общей сложности три года. Первая США была взорвана на полигоне в июле 1945 года. Еще две в августе сброшены были на Хиросиму и Нагасаки. Семь лет понадобилось для рождения атомной бомбы в СССР. Первый взрыв состоялся в 1949 году.

Игорь Курчатов: краткая биография

"отец" атомной бомбы в СССР, появился на свет в 1903 году, 12 января. Произошло это событие в Уфимской губернии, в сегодняшнем городе Симе. Курчатова считают одним из основоположников в мирных целях.

Он окончил с отличием Симферопольскую мужскую гимназию, а также ремесленную школу. Курчатов в 1920 году поступил в Таврический университет, на физико-математическое отделение. Уже спустя 3 года он с успехом досрочно закончил этот вуз. "Отец" атомной бомбы в 1930 году начал работать в физико-техническом институте Ленинграда, где возглавлял физический отдел.

Эпоха до Курчатова

Еще в 1930 годах в СССР начались работы, связанные с атомной энергией. Химики и физики из различных научных центров, а также специалисты из других государств принимали участие во всесоюзных конференциях, которые устраивала АН СССР.

Образцы радия были получены в 1932 году. А в 1939 рассчитана цепная реакция деления тяжелых атомов. 1940 год стал знаковым в ядерной области: была создана конструкция атомной бомбы, а также предложены методы выработки урана-235. Обычную взрывчатку впервые было предложено использовать в качестве запала для инициирования цепной реакции. Также в 1940 году Курчатов представил свой доклад, сделанный на тему деления тяжелых ядер.

Исследования в период Великой Отечественной войны

После того как в 1941 году немцы напали на СССР, были приостановлены ядерные исследования. Основные ленинградские и московские институты, которые занимались проблемами ядерной физики, срочно были эвакуированы.

Глава стратегической разведки Берия знал о том, что физики Запада считают атомное оружие достижимой реальностью. Согласно историческим данным, в СССР еще в 1939 году в сентябре приезжал инкогнито Роберт Оппенгеймер, руководитель работ по созданию атомной бомбы в Америке. Советское руководство могло узнать о возможности получения этого оружия из информации, которую сообщил этот "отец" атомной бомбы.

В СССР в 1941 году начали поступать данные разведки из Великобритании и США. Согласно этим сведениям, на Западе была развернута интенсивная работа, цель которой - создание ядерного оружия.

Весной 1943 года была создана Лаборатория №2 для производства первой атомной бомбы в СССР. Возник вопрос о том, кому поручить руководство ею. Список кандидатур первоначально включал около 50 фамилий. Берия, однако, свой выбор остановил на Курчатове. Его вызвали в октябре 1943 года на смотрины в Москву. Сегодня научный центр, выросший из этой лаборатории, носит его имя - "Курчатовский институт".

В 1946 году, 9 апреля, вышло постановление о создании при Лаборатории №2 конструкторского бюро. Лишь в начале 1947 года были готовы первые производственные корпуса, которые находились в зоне Мордовского заповедника. Некоторые из лабораторий находились в монастырских строениях.

РДС-1, первая русская атомная бомба

Назвали советский прототип РДС-1, что, по одной из версий, означало специальный". Через некоторое время данную аббревиатуру начали расшифровывать несколько иначе - "Реактивный двигатель Сталина". В документах для обеспечения секретности советская бомба именовалась "ракетным двигателем".

Она представляла собой устройство, мощность которого составляла 22 килотонны. Свои разработки атомного оружия велись в СССР, однако необходимость догнать Соединенные Штаты, которые ушли вперед во время войны, вынудила отечественную науку использовать данные, полученные разведкой. За основу первой русской атомной бомбы был взят "Толстяк", разработанный американцами (на фото ниже).

Именно его 9 августа 1945 года США сбросили на Нагасаки. Работал "Толстяк" на распаде плутония-239. Схема подрыва была имплозивной: заряды взрывались по периметру делящегося вещества и создавали взрывную волну, которая "сжимала" вещество, находящееся в центре, и вызывала цепную реакцию. Данная схема в дальнейшем признана была малоэффективной.

Советская РДС-1 выполнена была в виде большого диаметра и массы свободнопадающей бомбы. Из плутония был сделан заряд взрывного атомного устройства. Электрооборудование, а также баллистический корпус РДС-1 были отечественной разработки. Бомба состояла из баллистического корпуса, ядерного заряда, взрывного устройства, а также оборудования систем автоматики подрыва заряда.

Дефицит урана

Советская физика, взяв за основу плутониевую бомбу американцев, столкнулась с проблемой, которую предстояло решить в предельно сжатые сроки: производство плутония на момент разработок еще не началось в СССР. Поэтому первоначально использовался трофейный уран. Однако реактору требовалось по меньшей мере 150 тонн этого вещества. В 1945 году свою работу возобновили рудники в Восточной Германии и Чехословакии. Месторождения урана в Читинской области, на Колыме, в Казахстане, в Средней Азии, на Северном Кавказе и на Украине были найдены в 1946 году.

На Урале, вблизи города Кыштым (недалеко от Челябинска), принялись строить "Маяк" - радиохимический завод, и первый в СССР промышленный реактор. Курчатов лично руководил закладкой урана. Строительство было развернуто в 1947 году еще в трех местах: двух на Среднем Урале и одном - в Горьковской области.

Быстрыми темпами шли строительные работы, однако урана все равно не хватало. Первый промышленный реактор даже к 1948 году не мог быть запущен. Лишь 7 июня этого года загрузили уран.

Эксперимент по пуску ядерного реактора

"Отец" советской атомной бомбы лично взял на себя обязанности главного оператора на пульте управления ядерным реактором. 7 июня, между 11 и 12 часами ночи, Курчатов начал эксперимент по его пуску. Реактор 8 июня достиг мощности 100 киловатт. После этого "отец" советской атомной бомбы заглушил начавшуюся цепную реакцию. Два дня продолжался следующий этап подготовки ядерного реактора. После того как была подана охлаждающая вода, стало понятно, что урана, имеющегося в распоряжении, недостаточно для осуществления эксперимента. Реактор лишь после загрузки пятой порции вещества достиг критического состояния. Цепная реакция стала возможной вновь. Произошло это в 8 часов утра 10 июня.

17 числа этого же месяца Курчатов - создатель атомной бомбы в СССР - в журнале начальников смены сделал запись, в которой предупреждал, что подача воды ни в коем случае не должна быть прекращена, иначе произойдет взрыв. 19 июня 1938 года в 12:45 состоялся промышленный пуск атомного реактора, первого в Евразии.

Успешные испытания бомбы

В 1949 году в июне в СССР было накоплено 10 кг плутония - то количество, которое было заложено в бомбу американцами. Курчатов, создатель атомной бомбы в СССР, следуя указу Берии, распорядился назначить на 29 августа испытание РДС-1.

Участок прииртышской безводной степи, находящийся в Казахстане, недалеко от Семипалатинска, был отведен под испытательный полигон. В центре этого опытного поля, диаметр которого составлял около 20 км, была сконструирована металлическая башня высотой 37,5 метроа. РДС-1 установили на ней.

Заряд, использованный в бомбе, был многослойной конструкцией. В ней перевод в критическое состояние активного вещества осуществлялся с помощью сжатия его с использованием сферической сходящейся детонационной волны, которая образовывалась во взрывчатом веществе.

Последствия взрыва

Башня после взрыва была полностью уничтожена. На ее месте возникла воронка. Однако основные повреждения нанесены были ударной волной. По описанию очевидцев, когда 30 августа состоялась поездка на место взрыва, опытное поле представляло собой страшную картину. Шоссейный и железнодорожный мосты были отброшены на расстояние 20-30 м и искорежены. Машины и вагоны разбросаны на расстоянии 50-80 м от места, где они находились, полностью разрушенными оказались жилые дома. Танки, использованные для проверки силы удара, лежали со сбитыми башнями на боку, а пушки стали грудой искореженного металла. Также сгорело 10 автомашин "Победа", специально привезенных сюда для опыта.

Всего бомб РДС-1 было изготовлено 5. Они не передавались в ВВС, а хранились в Арзамасе-16. Сегодня в Сарове, который ранее был Арзамасом-16 (лаборатория представлена на фото ниже), экспонируется макет бомбы. Он находится в местном музее ядерного оружия.

"Отцы" атомной бомбы

В создании американской атомной бомбы участвовали только 12 Нобелевских лауреатов, будущих и настоящих. Кроме того, им помогала группа ученых из Великобритании, которая была командирована в Лос-Аламос в 1943 году.

В советские времена считалось, что СССР совершенно самостоятельно решил атомную задачу. Везде говорилось о том, что Курчатов, создатель атомной бомбы в СССР, был ее "отцом". Хотя слухи о секретах, украденных у американцев, изредка просачивались. И лишь в 1990 годах, через 50 лет, Юлий Харитон - один из главных участников событий того времени - рассказал о большой роли разведки в деле создания советского проекта. Технические и научные результаты американцев добывал Клаус Фукс, прибывший в английской группе.

Поэтому Оппенгеймера можно считать "отцом" бомб, которые были созданы по обе стороны океана. Можно сказать, что создателем первой в СССР атомной бомбы является именно он. Оба проекта, американский и русский, были основаны на его идеях. Неправильно считать Курчатова и Оппенгеймера лишь выдающимися организаторами. Про советского ученого, а также про вклад, который внес создатель первой атомной бомбы в СССР, мы уже рассказали. Главные достижения Оппенгеймера были научными. Он оказался руководителем атомного проекта именно благодаря им, как и создатель атомной бомбы в СССР.

Краткая биография Роберта Оппенгеймера

Родился этот ученый в 1904 году, 22 апреля, в Нью-Йорке. в 1925 году закончил Гарвардский университет. Стажировался будущий создатель первой атомной бомбы в течение года в Кавендишской лаборатории у Резерфорда. Через год ученый перебрался в Геттингенский университет. Здесь под руководством М. Борна он защитил докторскую диссертацию. В 1928 ученый вернулся в США. "Отец" американской атомной бомбы с 1929 по 1947 годы преподавал в двух вузах этой страны - Калифорнийском технологическом институте и Калифорнийском университете.

16 июля 1945 года было проведено успешное испытание первой бомбы в США, а вскоре после этого Оппенгеймер, вместе с другими членами созданного при президенте Трумэне Временного комитета, был вынужден выбирать объекты для будущей атомной бомбардировки. Многие из его коллег к тому времени активно выступили против применения опасного ядерного оружия, необходимости в котором не было, поскольку капитуляция Японии была предрешена. Оппенгеймер к ним не присоединился.

Объясняя свое поведение в дальнейшем, он говорил о том, что полагался на политиков и военных, которые лучше были знакомы с реальной обстановкой. В октябре 1945 года Оппенгеймер перестал быть директором Лос-Аламосской лаборатории. Он начал работу в Пристоне, возглавив местный исследовательский институт. Его слава в США, а также за пределами этой страны, достигла кульминации. Нью-Йоркские газеты о нем писали все чаще и чаще. Президент Трумэн вручил Оппенгеймеру "Медаль за заслуги", которая являлась высшим орденом в Америке.

Им было написано, кроме научных работ, несколько "Открытый разум", "Наука и обыденное познание" и другие.

Скончался этот ученый в 1967 году, 18 февраля. Оппенгеймер еще с юности был заядлым курильщиком. У него в 1965 году нашли рак гортани. В конце 1966 года, после операции, не принесшей результатов, он подвергся химио- и радиотерапии. Однако лечение эффекта не дало, и 18 февраля ученый умер.

Итак, Курчатов - "отец" атомной бомбы в СССР, Оппенгеймер - в США. Теперь вы знаете имена тех, кто первыми трудились над разработкой ядерного оружия. Ответив на вопрос: "Кого называют отцом атомной бомбы?", мы рассказали лишь о начальных этапах истории этого опасного оружия. Она продолжается до сих пор. Более того, сегодня в этой области активно ведутся новые разработки. "Отец" атомной бомбы - американец Роберт Оппенгеймер, а также русский ученый Игорь Курчатов были лишь пионерами в этом деле.