Дайте объяснение положения вещь в себе. Понятие “вещь в себе”

⁰

понятие философии Канта, используемое для обозначения объектов и сущностей, находящихся вне сознания и никак не взаимодействующих с ним, в отличие от «вещи для нас» - явлений, которые непосредственно воздействуют на чувства. Гегель обратил внимание на неправомерность отделения сущности от явления. Нам является не что иное, как сущность: сущность является, а явление - существенно. Познавая явление, мы познаем сущность.

Отличное определение

Неполное определение ↓

"ВЕЩЬ В СЕБЕ"

Ding an sich; thing in itself; chose en soi; cosa in se) – филос. термин, означающий вещи, как они существуют сами по себе (или "в себе"), в отличие от того, какими они являются "для нас" – в нашем познании. Различие это рассматривалось еще в древности, но особое значение приобрело в 17–18 вв., когда к вопросу о самом различии присоединился вопрос о способности (или неспособности) нашего познания постигать "вещи в себе". Мальбранш полагал, что "вещи в себе" созерцает бог. Лейбниц отождествил "вещи в себе" с духовными первоэлементами (монадами), а тела – с их явлениями. Локк полагал, будто "вещи сами по себе", т.е. духовные и материальные субстанции, непознаваемы. Последняя точка зрения была повторена и развита рядом философов 18 в., к-рые в силу метафизич. образа мышления, а в ряде случаев, кроме того, агностицизма и созерцат. характера материализма не смогли правильно решить вопрос об отношении между тем, что существует "в себе", и тем, что в познании является и доступно "для нас". Так, напр., Бонне, различая "вещь в себе" и "явление", видел преимущество современной ему философии в том, что она "скромно" ищет то, что вещи представляют "в силу отношения к нам", в то время как раньше философы, стремясь узнать, что вещи "представляют сами по себе", только говорили с гордым видом ученыеглупости (см. "Essai de psychologie", chap. 36). В том же духе высказывались Тюрго, Д´Аламбер и Мендельсон, у к-рого уже встречается термин "вещь в себе и для себя" (см. "Morgenstunden", Bd 1, Kap.7, S. 114 и сл.). В школе X. Вольфа новый оттенок в понятие "вещь в себе" внес А. Баумгартен. Вольфовский термин "vor und an sich" превращается у Баумгартена сначала в "an und vor sich"; а затем в "an und f?r sich" ("в себе и для себя"). Особое значение вопрос о "вещах в себе" и об их познаваемости приобрел в философии И. Канта. В дис с. "О форме и принципах мира умопостигаемого и чувственного" ("De mundi sensibilis atque intelligibilis forma et principiis" 1770) Кант еще полагал, что, хотя чувств. представления дают нам вещи только такими, какими они являются, понятия рассудка дают их нам такими, каковы они сами по себе. Но, начиная с "Критики чистого разума" (1781), Кант утверждал, будто теоретич. познание возможно лишь относительно явлений, но никак не о "вещи в себе". Вещи познаваемы лишь такими, какими они являются нам в нашем чувств. созерцании (в формах пространства и времени) и в формах нашего рассудка (в категориях). Не будучи теоретически познаваемы, по Канту, "вещи в себе" мыслимы, т.к. в противном случае явление существовало бы без того, что в нем является. Говоря о непознаваемости "вещи в себе", Кант, однако, не ставил никаких границ эмпирич. познанию вещей: "Наблюдение и анализ явлений проникают во внутренность природы, и неизвестно, как далеко зайдем мы на этом пути со временем" ("Критика чистого разума", П., 1915, с. 193). Но как бы далеко в глубину вещей ни вело эмпирич. познание, "вещь в себе", по Канту, будет всегда оставаться по ту сторону всякого возможного для нас опыта. Понятие о "вещи в себе" имело в учении Канта не только значение непознаваемой основы чувственно ощущаемых предметов, но и ряд других значений. Важнейшее из них для системы Канта – понятие о "вещи в себе" не как об объектах теоретического – чувств. и рассудочного – познания, а как об "умопостигаемых" предметах, т.е. как о безусловных запредельных для опыта предметах разума. Таковы, по Канту, бог, бессмертие, свобода. Философы-идеалисты критиковали понятие "вещь в себе" с двух точек зрения: субъективные идеалисты (И. Г. Фихте, махисты) полагали, будто понятие об объективно существующей "вещи в себе" несостоятельно и должно быть отброшено; Гегель с позиций объективного диалектич. идеализма критиковал не само понятие об объективно существующей "вещи в себе", а учение субъективных идеалистов и агностиков (Юм, Кант) о непознаваемости "вещи в себе" и о непереходимой границе, отделяющей "вещь в себе" от явлений. Диалектич. материализм признает "вещь в себе", то есть признает предшествующее сознанию и независимое от сознания существование вещей, но отвергает непереходимую грань, будто бы отделяющую "вещи в себе" от явлений, и потому отвергает непознаваемость "вещи в себе": "Решительно никакой принципиальной разницы между явлением и вещью в себе, – говорит В. И. Ленин, – нет и быть не может. Различие есть просто между тем, что познано, и тем, что еще не познано..." (Соч., 4 изд., т. 14, с. 90). Вопрос о познаваемости "вещи в себе" диалектич. материализм переносит на почву практики. Энгельс показал, что "самое решительное опровержение" учения о непознаваемости "вещи в себе" "заключается в практике, именно в эксперименте и в промышленности. Если мы можем доказать правильность нашего понимания данного явления природы тем, что мы сами его производим, вызываем его из его условий, заставляем его к тому же служить нашим целям, то кантовской неуловимой "вещи в себе" приходит конец" ("Людвиг Фейербах...", 1955, с. 18). Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 14, М.–Л., 1931 (см. Предм. указатель); Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, Соч., 4 изд., т. 14, гл. 2 и 4; ?isler R., W?rterbuch der philosophischen Begriffe, 4 Aufl., Bd 1, В., 1927, S. 280–85. В. Асмус. Москва.

Отличное определение

Неполное определение ↓

«Вещи в себе» и «вещи для нас» Канта

Кант впервые задается вопросом о границах человеческого познания. По его мнению, все предметы и явления («вещи») делятся на два класса. Первый класс он называет «вещи в себе». Вещи в себе - это предметы и явления, существующие независимо от нашего сознания и вызывающие наши ощущения. О том, что находится за пределами нашего сознания, мы ничего определенного сказать не можем. Поэтому, считает Кант, корректнее будет вообще воздержаться от суждения об этом. Второй класс предметов Кант называет «вещи для нас». Это продукт деятельности априорных форм нашего сознания. Примером этого противопоставления может быть антиномия понятий «тяжесть» и «масса». Первую нельзя понять и измерить, а можно только пережить. Вторая вполне понимаема и исследуема.

Пространство и время, по Канту, являются не объективными формами существования материи, а всего лишь формами человеческого сознания, априорными формами чувственного созерцания. Кант ставил вопрос о характере основных понятий, категорий, при помощи которых люди познают природу, но этот вопрос он также решал с позиций априоризма. Так, причинность он считал не объективной связью, закономерностью природы, а априорной формой человеческого рассудка. Все категории рассудка, как уже отмечено выше, Кант объявил априорными формами сознания философской мысли

вещь в себе, вещь для нас

«Вещь в себе» и «Вещь для нас» - философские термины, означающие: первый - вещи как они существуют: сами по себе, независимо от нас и нашего познания; второй - вещи как они раскрываются человеком в процессе познания. Эти термины особое значение приобрели в 18 в. в связи с отрицанием возможности познания «вещей в себе». Высказанное еще Локком, это положение подробно обосновано Кантом, утверждавшим, что мы имеем дело только с явлением, полностью оторванным от «вещи в себе». У Канта «вещь в себе» означает также сверхприродные, непознаваемые, недоступные опыту сущности: бог, свобода и т. д. Диалектический материализм, исходя из возможности исчерпывающего познания вещей, рассматривает познание как процесо превращения «вещи в себе» в «вещь для нас» на основе практики (Познание, Теория и практика).

4 вариант

Рациональная этика сократа

Этика Сократа есть этика индивидуальной личностной ответственности. Ответственное действие человека есть действие, за которое человек может и обязан отвечать, потому что оно полностью зависит от него. Сократ как раз ищет такую совокупность действий, последнее и решающе слово по поводу которых принадлежало бы самому индив-иду-это и есть действия, которые основаны на знаниях. Знания есть тот канал, через который человек осуществля-ет контроль над своим выбором. Они обозначают зону ответственного поведения.

Тот, кто желает действительно опровергнуть Сократа, должен доказать, что существуют какие-то другие основания, помимо знаний, которые позволяют человеку действовать ответственно, самому управлять своим поведением. Добродетель утверждает себя в форме знания. Она же является важнейшей целью знания. Не для того человеку дан разум, чтобы исследов-ать, что находится «в небесах и под землею», а для того, чтобы стать совершенным. Сократ считает, что необходи-мо «заботиться прежде и сильнее всего не о теле и не о деньгах, но о душе, чтобы она была как можно лучше».

Состояние человеческих нравов не позволяет никого считать мудрым. Таким образом, тезисом «добродетель есть знание» Сократ определяет нравственность как пространство ответственного поведения индивида, а тезисом «я знаю, что ничего не знаю» возвышает ее до личностно формирующего фактора, более важного, чем власть, деньги, другие внешние и телесные блага.

Переход от геоцентризма к гелиоцентризму

Система Птолемея, хотя и с большим трудом, но позволяла рассчитать орбиты планет, что было важно для астрологии. Придерживаясь учения Аристотеля, церковь поддержала геоцентрическую систему мира.
Николай Коперник предложил более простую для расчётов гелиоцентрическую систему мира и вычислил радиусы орбит планет по отношению к радиусу орбиты Земли (в астрономических единицах) и вычислил сидерические периоды планет, а главное, просто объяснил петлеобразное движение планет. В средние века церковь жестоко преследовала сторонников гелиоцентрической системы. Так по приговору инквизиции в Риме был сожжён итальянский философ Джордано Бруно, последователь учения Коперника.

Дуализм в философии декарта

5.Научный метод Декарта - дедукция.

6.Учение о "врожденных идеях" и цели философии.

1. Основоположником рационализма считается Рене Декарт (1596 - 1650)1 видный французский философ и ученый-математик. Заслуга Декарта перед философией в том, что он:

обосновал ведущую роль разума в познании;

выдвинул учение о субстанции, ее атрибутах и модусах;

выдвинул теорию о научном методе познания и о "врожденных идеях".

2. То, что в основе бытия и познания лежит разум, Декарт доказал следующим образом:

· в мире существует много вещей и явлений, которые непонятны человеку (есть ли они? каковы их свойства? Например: есть ли Бог? конечна ли Вселенная? и т. д.);

· зато абсолютно в любом явлении, любой вещи можно усомниться(существует ли окружающий мир? светит ли Солнце? бессмертна ли душа? и т. д.)

· следовательно, сомнение реально существует, этот факт очевиден не нуждается в доказательствах;

· сомнение - свойство мысли, значит, человек, сомневаясь, - мыслит;

· мыслить может реально существующий человек;

· следовательно, мышление является основой как бытия, так и познания;

· поскольку мышление - это работа разума, то в основе бытия и познания может лежать только разум.

3. изучая проблему бытия, Декарт пытается вывести базовое, основополагающее понятие, которое бы характеризовало сущность бытия. В качестве такового философ выводит понятие субстанции.

Субстанция - это все, что существует, не нуждаясь для своего существования ни в чем, кроме самого себя. Таким качеством (отсутствие необходимости для своего существования ни в чем, кроме самого себя) обладает только одна субстанция и ею может быть только Бог, который вечен, несотворим, неуничтожим, всемогущ, является источником и причиной всего.

Будучи Творцом, Бог создал мир, также состоящий из субстанций. Сотворенные Богом субстанции (единичные вещи, идеи) также обладают главным качеством субстанции - не нуждаются в своем существовании ни в чем, кроме самих себя. Причем сотворенные субстанции самодостаточны лишь по отношению друг к другу. По отношению же к высшей субстанции - Богу они производны, вторичны и зависят от него (поскольку сотворены им).

Все сотворенные субстанции Декарт делит на два рода: материальные (вещи), духовные (идеи).

При этом выделяет коренные свойства (атрибуты) каждого рода субстанций: протяжение - для материальных; мышление - для духовных.

Это значит, что все материальные субстанции обладают общим для всех признаком - протяжением (в длину, в ширину, в высоту, вглубь) и делимы до бесконечности.

Все же духовные субстанции обладают свойством мышления и, наоборот, неделимы.

Остальные свойства как материальных, так и духовных субстанций производны от их коренных свойств (атрибутов) и были названы Декартом модусами. (Например, модусами протяжения являются форма, движение, положение в пространстве и т. д.; модусами мышления - чувства, желания, ощущения.)

Человек, по мнению Декарта, состоит из двух, отличных друг от друга субстанций - материальной (телесно-протяженной) и духовной (мыслящей).

Человек - единственное существо, в котором соединяются и существуют обе (и материальная, и духовная) субстанции, и это позволило ему возвыситься над природой.

4. Исходя из того, что человек совмещает в себе две субстанции, следует идея дуализма (двойственности) человека.

С точки зрения дуализма Декартом решается и "основной вопрос философии» спор о том, что первично - материя или сознание, бессмысленен. Материя и сознание соединяются только в человеке, а поскольку человек дуалистичен (соединяет в себе две субстанции - материальную и духовную), то ни материя, ни сознание не могут быть" первичны - они существуют всегда и являются двумя различными проявлениями единого бытия.

5. При изучении проблемы познания особый акцент Декарт делает на научном методе.

Суть его идеи в том, что научный метод, который применяется в физике, математике, иных науках, практически не имеет применения в процессе познания. Следовательно, активно применив научный метод в процессе познания, можно значительно продвинуть вперед сам познавательный процесс (по Декарту: "превратить познание из кустарного промысла в промышленное производство").

В качестве данного научного метода предлагается дедукция (но не в строго математическом смысле - от общего к частному, а в философском).

Смысл философского гносеологического метода Декарта в том, что в процессе познания опираться только на абсолютно достоверные знания и с помощью разума, используя полностью достоверные логические приемы, получить (выводить) новые, также достоверные знания. Только используя дедукцию как метод, по мнению Декарта, разум может достичь достоверного знания во всех сферах познания.

Также Декарт при использовании рационалистическо-дедуктивного метода предлагает применить следующие приемы исследования:

допускать при исследовании в качестве исходных положений только истинное, абсолютно достоверное, доказанное разумом и логикой, не вызывающее никаких сомнений знание;

сложную проблему расчленять на отдельные, более простые задачи;

последовательно переходить от известных и доказанных вопросов к не известным и недоказанным;

строго соблюдать последовательность, логическую цепь исследования, не пропускать ни единого звена в логической цепочке исследования.

6. Одновременно Декарт выдвигает учение о врожденных идеях. Суть данной теории в том, что большинство знаний достигается благодаря познанию и дедукции, однако существует особый род знаний, который не нуждается ни в каких доказательствах. Данные истины (аксиомы) изначально очевидны и достоверны. Подобные аксиомы Декарт именует "врожденными идеями", которые существуют всегда в разуме Бога и Разуме человека и передаются из поколения в поколение. Данные идеи могут быть двух видов: понятия, суждения.

Примером врожденных понятий могут служить следующие: Бог (существует); "число" (существует), "воля", "тело", "душа", "структура" и т. д.; врожденных суждений: "целое больше своей части", "из ничего не бывает ничего", "нельзя одновременно быть и не быть".

Декарт был сторонником не отвлеченного, а практического познания. Целями познания, по Декарту, являются:

расширение и углубление знаний человека об окружающем мире;

использование этих знаний для извлечения максимальной выгоды природы для человека;

изобретение новых технических средств;

усовершенствование природы человека.

В качестве конечной цели познания философ видел господство человека над природой.

Вещь в себе, вещь для нас

32. Этика Канта

Остановимся сначала на спекулятивных основах кантовской этики. Кант придерживался господствовавшей в умах подавляющего большинства ученых и философов нового времени предпосылки, суть которой состояла в том, что в природе все строго детерминировано. В «Критике чистого разума» мы можем прочитать: “Закон природы гласит, что все происходящее имеет причину, что каузальность этой причины, т. е. действие, предшествует во времени и в отношении возникшего во времени результата сама не могла существовать всегда, а должна быть произошедшим событием, и потому она также имеет свою причину среди явлений, которой она определяется, и, следовательно, все события эмпирически определены в некотором естественном порядке; этот закон, лишь благодаря которому явления составляют некую природу и делаются предметами опыта, есть рассудочный закон, ни под каким видом не допускающий отклонений и исключений для какого бы то ни было явления...” Положение о том, что в природе господствует строгая причинно-следственная необходимость, может быть только предпосылкой, Феномен и ноумен В общую картину полностью детерминированного мира входил и основой такой возможности является прославившее его автора учение о том, что пространство и время не существуют объективно, сами по себе, и не представляют собой свойств или объективных определений вещей в себе, а суть не что иное, как субъективные условия и чисто человеческие формы чувственных созерцаний. При помощи чувств мы воспринимаем не сами вещи в себе, а лишь их явления нам. Как таковые, они могут быть восприняты только при помощи разума, но человеческий спекулятивный разум устроен так, что способен, функционируя как рассудок, лишь упорядочивать чувственные данные, а непосредственно доступа к вещам в себе не имеет. Таким образом, все то, что мы познаем категориально, т. е. то и только то, что существует во времени и пространстве, представляет собой мир явлений, мир феноменов. Следовательно, вся природа с ее строгой причинностью чисто феноменальна; она не есть мир вещей в себе, или ноуменов. Согласно Канту, мир ноуменов содержательно непознаваем для человеческого теоретического разума: пытаясь его познать, он запутывается в паралогизмах и антиномиях. Относительно мира вещей в себе нам известно только то, что он существует, но, что он такое, нам знать не дано. Он не дан нам прямо, он лишь Конечно, Кант не устает подчеркивать, что ноумены не могут быть мыслимы ассерторически. “Понятие ноумена, т. е. вещи, которую следует мыслить не как предмет чувств, а как вещь в себе (исключительно посредством чистого рассудка)”, он относит к числу проблематических, т. е. таких, каждое из которых “не содержит в себе никакого противоречия и находится в связи с другими знаниями как ограничение данных понятий, но объективную реальность которого никоим образом нельзя познать”. Это означает, что рассудок “не может познать вещи в себе посредством категорий, стало быть, может мыслить их только как неизвестное нечто”. Тем не менее это «нечто» не так уж неизвестно: штудируя кантовские тексты, можно набрать немало сведений о нем. В первую очередь, это важные негативные данные о мире ноуменов. Кант, говоря об отсутствии у нас знаний о ноуменах, имел в виду лишь положительные знания и запрещал те ассерторические суждения о ноуменах, которые сделаны в положительном смысле. Негативные суждения о них он разрешал: “...то, что мы назвали ноуменами, мы должны понимать исключительно лишь в негативном смысле”. Так что такие существенные негативные сведения о мире ноуменов, как то, что в нем нет ни времени, ни пространства, ни природной причинности, мы, наверное, можем воспринимать вполне ассерторически. Да и Свобода и воля Теперь мы лучше можем понять, что такое, по Канту, свобода. В «Критике практического разума» он пишет: “Так как чистая форма закона может быть представлена только разумом, стало быть, не есть предмет чувств и, следовательно, не относится к числу явлений, то представление о ней как определяющем основании воли отличается от всех определяющих оснований событий в природе по закону причинности, так как в этом случае определяющие основания сами должны быть явлениями. Но если никакое другое определяющее основание воли не может служить для нее законом, кроме всеобщей законодательной формы, то такую волю надо мыслить совершенно независимой от естественного закона явлений в их взаимоотношении, а именно от закона причинности. Такая независимость называется свободой в самом строгом, т. е. трансцендентальном смысле”.

Феномен и ноумен

В общую картину полностью детерминированного мира входил и основой такой возможности является прославившее его автора учение о том, что пространство и время не существуют объективно, сами по себе, и не представляют собой свойств или объективных определений вещей в себе, а суть не что иное, как субъективные условия и чисто человеческие формы чувственных созерцаний. При помощи чувств мы воспринимаем не сами вещи в себе, а лишь их явления нам. Как таковые, они могут быть восприняты только при помощи разума, но человеческий спекулятивный разум устроен так, что способен, функционируя как рассудок, лишь упорядочивать чувственные данные, а непосредственно доступа к вещам в себе не имеет. Таким образом, все то, что мы познаем категориально, т. е. то и только то, что существует во времени и пространстве, представляет собой мир явлений, мир феноменов. Следовательно, вся природа с ее строгой причинностью чисто феноменальна; она не есть мир вещей в себе, или ноуменов. Согласно Канту, мир ноуменов содержательно непознаваем для человеческого теоретического разума: пытаясь его познать, он запутывается в паралогизмах и антиномиях. Относительно мира вещей в себе нам известно только то, что он существует, но, что он такое, нам знать не дано. Он не дан нам прямо, он лишь Конечно, Кант не устает подчеркивать, что ноумены не могут быть мыслимы ассерторически. “Понятие ноумена, т. е. вещи, которую следует мыслить не как предмет чувств, а как вещь в себе (исключительно посредством чистого рассудка)”, он относит к числу проблематических, т. е. таких, каждое из которых “не содержит в себе никакого противоречия и находится в связи с другими знаниями как ограничение данных понятий, но объективную реальность которого никоим образом нельзя познать”. Это означает, что рассудок “не может познать вещи в себе посредством категорий, стало быть, может мыслить их только как неизвестное нечто”. Тем не менее это «нечто» не так уж неизвестно: штудируя кантовские тексты, можно набрать немало сведений о нем. В первую очередь, это важные негативные данные о мире ноуменов. Кант, говоря об отсутствии у нас знаний о ноуменах, имел в виду лишь положительные знания и запрещал те ассерторические суждения о ноуменах, которые сделаны в положительном смысле. Негативные суждения о них он разрешал: “...то, что мы назвали ноуменами, мы должны понимать исключительно лишь в негативном смысле”. Так что такие существенные негативные сведения о мире ноуменов, как то, что в нем нет ни времени, ни пространства, ни природной причинности, мы, наверное, можем воспринимать вполне ассерторически.

Свобода и воля

Теперь мы лучше можем понять, что такое, по Канту, свобода. В «Критике практического разума» он пишет: “Так как чистая форма закона может быть представлена только разумом, стало быть, не есть предмет чувств и, следовательно, не относится к числу явлений, то представление о ней как определяющем основании воли отличается от всех определяющих оснований событий в природе по закону причинности, так как в этом случае определяющие основания сами должны быть явлениями. Но если никакое другое определяющее основание воли не может служить для нее законом, кроме всеобщей законодательной формы, то такую волю надо мыслить совершенно независимой от естественного закона явлений в их взаимоотношении, а именно от закона причинности. Такая независимость называется свободой в самом строгом, т. е. трансцендентальном смысле”.

Одним из самых важных вопросов философии Канта является вопрос о соотношении сущности и явления. Исходным элементом науки о познании Кант считает учение о ‘вещи в себе”. Кант пишет: - “ Нам даны вещи как вне нас находящиеся предметы наших чувств, но о том, каковы они сами по себе, мы ничего не знаем, а знаем только их явления, то есть представления, которые они в нас производят, воздействуя на наши чувства.” Опытные данные, поступающие извне, не дают нам адекватного знания об окружающем нас мире. Априорные знания обеспечивают всеобщность знания, но не делают его копией вещи. В гносеологическом аспекте “вещь в себе” – это те предметы, свойства или отношения которые прямо или косвенно уже вошли в грубо очерченный объем исследованной области, но пока никак не могут быть познанными. То есть “ наши чувства никогда, и ни в каком отношении не дают нам познания вещей самих по себе, а позволяют нам познавать только их явления, которые суть наши представления чувственности”. Значит, по ощущениям узнать о свойствах вещей в себе невозможно: боль не похожа на уколовшую нас иголку. Внешнее чувство, в лучшем случае, “может содержать в своих представлениях только отношение предмета к субъекту, а не то внутреннее, что присуще объекту самому по себе”. Эти представления нашей чувственности или явления Кант называл “вещь для нас”. Понятие вещь для нас указывает на статус, в котором материальный предмет, свойство или отношение стали доступными органам чувств. “Вещь для других вещей” – это предмет, взятый преимущественно в его внешних свойствах, функциях, поведении и во всевозможных проявлениях. Внешние свойства предметов относительны, изменчивы, нередко бывают свойствами отношений, поскольку зависят как от вещи самой по себе, так и от отношений и взаимодействий ее с разнообразными вещами.

Итак, размышляя о том, как идет человеческое познание, Кант приходит к выводу: есть мир вещей для нас, то есть, есть мир, каким он является сам по себе, вне нашего восприятия и познания. Это не два различных мира, это тот самый реальный мир, в котором мы живем. Мы видим и знаем его таким, каким мы его воспринимаем, но истинное ли это знание - неясно. Трансцендентная “вещь сама по себе” служит напоминанием, что предела познанию нет и быть не может.

Канта мучает вопрос об истине, но он понимает невозможность однозначного ответа на него. Можно, конечно сказать, что истина есть соответствие знания предмету, и Кант это неоднократно говорит, но он знает, что эти слова представляют собой тавтологию. Правильно сформулированный вопрос об истине, по мнению Канта, должен звучать так: как найти всеобщий критерий истины для всякого знания? Ответ Канта: всеобщий признак истины “не может быть дан”. Что касается формы знаний, такой критерий он знает: непротиворечивость рассуждений.

Нет никаких гарантий, что мир нашего опыта и истинный мир совпадают в своих существенных чертах, свойствах. Опыт же человеческий ограничен и иллюзорен, ибо все свое знание человек получает через чувственное восприятие, через ощущения. Поэтому, делает вывод Кант, нужно сделать переход от чувственного познания к теоретическому, логическому.

одно из центральных понятий гносеологии, а затем и этики Канта. Данное понятие, обозначающее вещи как они существуют вне нас, сами по себе (в себе), в отличие от того, какими они являются "для нас", существовало в философии и до Канта и было тесным образом связано с тем или иным решением вопроса о способности нашего познания постигать "ВЕЩЬ В СЕБЕ". Кант трактует "ВЕЩЬ В СЕБЕ" как нечто, существующее вне и независимо от сознания и являющееся источником действия на наши органы чувств, на человеческую способность восприимчивости, т.е. как источник всех наших созерцаний. В предисловии ко второму изданию "Критики чистого разума" (1787) Кант обосновал такое независимое существование внешнего мира (мира В. в С.) в качестве исходного материала нашего познания: "Нельзя не признать скандалом для философии и общечеловеческого разума необходимость принимать лишь на веру существование вещей вне нас (от которых мы ведь получаем весь материал знания даже для нашего внутреннего чувства) и невозможность противопоставить какое бы то ни было удовлетворительное доказательство этого существования, если бы кто-то вздумал подвергнуть его сомнению". ВЕЩЬ В СЕБЕ - это то, чем предметы познания являются сами по себе, как существующие вне и независимо от нас, от нашего познания, его чувственных и логических форм. Тезис о существовании вещей (в себе) вне сознания выступил т.обр. исходным пунктом кантовской "Критики чистого разума", являясь существеннейшей опорой всей его гносеологической конструкции. Со стороны ВЕЩЬ В СЕБЕ, по Канту, как бытия, отличного от нашей чувственности, к нам идут воздействия, происходит "аффицирование чувственности" и таким образом определяется, в конечном счете, все содержание постигаемого. Что же касается формы этого постигаемого, то она целиком определяется активностью человеческого интеллекта - априорными формами сознания, которые, в свою очередь, также пробуждаются благодаря воздействию предметов (ВЕЩЬ В СЕБЕ) на органы чувств. Важнейшей характеристикой В. в С. в философии Канта является также тезис о том, что теоретическое познание возможно только относительно явлений, но не относительно В. в С., т.е. постулат о непознаваемости последней и, соответственно, противопоставление явления, с одной стороны, и ВЕЩЬ В СЕБЕ, - с другой. Благодаря такой трактовке ВЕЩЬ В СЕБЕ стала таким понятием, без которого, по словам одного из первых критиков Канта - Ф. Якоби, нельзя войти в его критическую философию и с которым невозможно в ней остаться; понятием, породившим массу проблем и противоречий, за которые Кант и его философия подверглись основательной критике. Ведь если ВЕЩЬ В СЕБЕ - непознаваема (что в понимании Канта означает абсолютную неприменимость к ней категорий рассудка, ибо последние приложимы только к явлениям), то ей не могут быть приписаны и такие категории, как реальность и причинность и тогда нельзя говорить о ее действительности и действенности, о том, что она является подлинной причиной человеческого познания. Эта идея явилась одним из наиболее существенных противоречий всей критической философии. Амбивалентность в понимании В. в С. связана в философии Канта и со вторым аспектом трактовки данного понятия. Обосновывая в "Критике практического разума" идеи свободы, бессмертия души, Бога, он переносит их в так называемый интеллигибельный мир В. в С., который постулируется им в качестве не просто сверхчувственного, но и нематериального в онтологическом плане. В данном случае значение понятия ВЕЩЬ В СЕБЕ как бы удваивается: мир В. в С. отождествляется с трансцендентным, умопостигаемым миром идей, а ВЕЩЬ В СЕБЕ лишается таким образом материалистической подкладки, приобретает исключительно идеалистическую окраску. В этом контексте совершенно непонятным становится то, каким образом трансцендентальная, сверхчувственная В. в С. может аффицировать наши чувства, вызывать ощущения и быть источником содержания нашего познания. Следует признать поэтому совершенно обоснованной ту критику, которой учение Канта о В. в С. подверглось со стороны его непосредственных последователей - классиков немецкого идеализма - Фихте и Гегеля. Первый делал акцент на необходимости элиминировать ее как таковую из философии вообще (отрицая такие ее свойства, как объективное существование вне нас и независимо от нашего сознания). Второй же - Гегель - выступал, главным образом, против тезиса о непознаваемости В. в С. и наличия непреодолимого барьера между ней и явлением.
Т.Г. Румянцева