Так на протяжении 30 лет (1730 - 1760 гг.) потомственное дворянство приобрело ряд выгод и преимуществ по душевому и земельному владению, именно: 1) укрепление недвижимых имуществ на вотчинном праве со свободным ими распоряжением, 2) сословную монополию крепостного права, 3) расширение судебно-полицейской власти помещика над крепостными до тягчайших уголовных наказаний, 4) право безземельной продажи крепостных, не исключая крестьян, 5) упрощенный порядок сыска беглых, 6) дешевый государственный кредит под залог недвижимых имуществ. Все эти преимущества сводились к резкому юридическому обособлению и нравственному отчуждению потомственного дворянства от прочих классов общества. В то же время постепенно облегчалась служебная повинность дворянства дарованием права поступать в военную службу прямо офицерами по образовательному цензу и установлением срока обязательной службы. Эти имущественные права и служебные льготы были увенчаны освобождением дворянства от обязательной службы. В патриотическое царствование Елизаветы около престола стояли русские люди потомственно-дворянского и казачьего происхождения, которые не разделяли боярских замыслов 1730 г., но ревниво оберегали интересы сословия, в котором родились или приютились как приемыши. В кругу этих людей росла зачавшаяся в испуганной дворянским холопством голове князя Д. М. Голицына мысль об окончательном освобождении дворянства от обязательной службы. Вращаясь в кругу этих людей, племянник Елизаветы, голштинский принц, назначенный ею в наследники престола, мог усвоить себе эту патриотическую идею еще при жизни тетки. По вступлении его на престол под именем Петра III люди этого кружка - Роман Воронцов, отец его фаворитки, и другие национал-либералы немолчно «вытверживали» ему, по выражению современника, об освобождении дворян от службы. Это желание было исполнено манифестом 18 февраля 1762 г. о пожаловании «всему российскому благородному дворянству вольности и свободы». Вот содержание этого семинарски-напыщенного и канцелярски-безграмотного акта. Все дворяне, состоящие на какой-либо службе, могут ее продолжать, сколь долго пожелают; только военные не могут просить об отставке во время кампании или за три месяца до нее. Неслужащий дворянин может отъехать в другие европейские государства, даже поступить на службу к другим европейским государям и по возвращении в отечество быть принят с выслуженным за границей чином; только «когда нужда востребует», всякий обязан по призыву правительства немедленно возвратиться из-за границы. Сохранялось право власти призывать дворян на службу, когда «особливая надобность востребует». Не была снята и учебная повинность: дворянам предоставлялось обучать своих детей в русских школах, или в других европейских державах, или же дома со строгим подтверждением, «чтоб никто не дерзал без учения пристойных благородному дворянству наук детей своих воспитывать под тяжким нашим гневом». Манифест давал сословию косвенное, но суровое побуждение к службе: выражая надежду, что дворянство, не укрываясь от службы, будет честно ее продолжать, дворян, нигде не служивших и детей своих на пользу отечества ничему не обучивших, манифест повелевал всем истинным сынам отечества, «яко нерадивых о добре общем, презирать и уничижать, ко двору не принимать и в публичных собраниях не терпеть». Нетрудно понять основную мысль манифеста: повинность, требуемую законом, он хотел превратить в требование государственной благопристойности, общественной совести, неисполнение которого наказуется общественным мнением. Но по логическому развитию этой мысли в манифесте выходит, что он предоставлял дворянину право быть бесчестным человеком, только с некоторыми придворными и общественными лишениями. Снимая с сословия вековую повинность, спутавшуюся с целым миром разнообразных интересов, манифест не давал никаких обдуманных практических указаний о порядке его исполнения и о последствиях, из него вытекающих. Легко понять, как встретило сословие эту новую милость. Современник Болотов в своих любопытнейших записках замечает: «Не могу изобразить, какое неописанное удовольствие произвела сия бумажка в сердцах всех дворян нашего любезного отечества; все почти вспрыгались от радости и, благодаря государя, благословляли ту минуту, в которую ему угодно было подписать сей указ». Один из поэтов того времени, дворянин Ржевский, написал по этому случаю оду, в которой говорил про императора, что он России вольность дал и дал ей благоденство.

ТРЕТЬЕ КРЕПОСТНОЕ ПРАВО. Манифест 18 февраля, снимая с дворянства обязательную службу, ни слова не говорит о дворянском крепостном праве, вытекшем из нее как из своего источника. По требованию исторической логики или общественной справедливости на другой день, 19 февраля, должна была бы последовать отмена крепостного права; она и последовала на другой день, только спустя 99 лет. Такой законодательной аномалией завершился юридически несообразный процесс в государственном положении дворянства: по мере облегчения служебных обязанностей сословия расширялись его владельческие права, на этих обязанностях основанные. Закон вводил крепостное право в третью фазу его развития, подготовлявшуюся с первой ревизии: личное договорное обязательство крестьянина по соглашению с землевладельцем до Уложения, в эпоху Уложения превращенное в потомственную государственную повинность крестьян на частновладельческой земле для поддержания служебной годности военно-служилого класса, крепостная неволя с отменой обязательной службы дворянства получила формацию, трудно поддающуюся правовому определению. Она утратила свое политическое оправдание, стала следствием, лишившимся своей причины, фактом, отработанным историей. В этой фазе права крепостная неволя получила довольно запутанный юридический и хозяйственный состав. Вместе с другими податными классами крепостные платили государству в виде подушной подати контрибуцию на содержание войска. Гораздо большая часть крепостного труда в виде денежного оброка, барщины и натуральных поборов шла в пользу владельцев. Эта часть слагалась из двух только мысленно различимых долей: 1) из арендной платы за земельный надел, которую крестьянин платил бы, если бы и не был крепостным, и за хозяйственную подмогу и 2) из контрибуционного специально крепостного налога на содержание владельца, обязанного службой, требовавшей особых расходов. Судебно-полицейские полномочия служили помещику вспомогательными средствами для исправного исполнения обязанностей, возложенных на него еще до отмены обязательной службы, именно сбора с крепостных подушной подати и хозяйственной им подмоги в случае неурожая. Даруя вольность дворянству, перенося дело с военно-политической на фискально-полицейскую почву, государство и дворянство поделили между собой крепостного: государство уступало сословию свои права на личность и труд крепостного за обязательство платить за него подушную подать и опекать его хозяйство, насколько это нужно было для поддержания производительности земли, как финансового источника, «дабы земля праздна не лежала», по выражению указа 1734 г. Такие же права и поручения даны были управляющим дворцовых и церковных крепостных крестьян. Таким образом, около 4 900 тысяч крепостных, составлявших не менее 73% всего податного населения по второй ревизии (1740-х годов), отдано было в хозяйственное и судебно-полицейское распоряжение частных лиц и учреждений из-за ежегодного платежа 3 425 тысяч рублей. Независимо от возможных юридических определений на практике такая фискальная операция очень походила на сословный наследственный откуп с превращением личности и труда крепостного человека в доходную регалию. Потому крепостное право этого третьего образования можно назвать откупным или фискально-полицейским , в отличие от двух предшествовавших, лично-договорного и наследственного военно-служилого. Церковные земли с крестьянами вскоре были секуляризованы. Характер третьего крепостного права вполне и ярко обнаружился на помещичьих землях, на которых по второй ревизии числилось до 3 1/2 миллионов крепостных душ, что составляло более половины, именно 54%, сельского населения империи. В этом праве еще меньше правомерности, чем в прежних. Закон и практика, т. е. попустительство властей, стерли и те слабые обеспечения личности и труда крепостного, какие пощадило Уложение, и прибавили новые злоупотребления к прежним. Произвольные перемещения крестьян, пожалования населенных имений даже по выбору жалуемых, массовое закрепощение из подушного оклада непристроенных людей, бродяг, безместных церковников и т. п., смешение крестьянской пашни с барской в первую ревизию, переложившую налог с земли на души, чем была крайне затруднена нормировка земельного наделения крестьян и их повинностей, напротив, облегчено обезземеление крестьян посредством расширения барской запашки, наконец, допущение безземельной продажи крестьян в розницу - все это давало совершенно превратное направление крепостному вопросу. В XVII в. землевладельцы стремились сажать дворовых людей на пашню в крестьяне, мешая виды неволи. Первая ревизия закрепила это смешение, зачислив всех неподатных холопов в подушный оклад наравне с крестьянами. Пользуясь этим смешением, рассчитанным на усиление, а не на порабощение народного труда, после Петра правительство и дворянство стали превращать крепостное крестьянство в податное холопство. Образовался худший вид крепостной неволи, какой знала Европа, - прикрепление не к земле, как было на Западе, даже не к состоянию, как было у нас в эпоху Уложения, а к лицу владельца, т. е. к чистому произволу. Так, в то время, когда наше крепостное право лишилось исторического оправдания, - в это именно время у нас началось усиленное его укрепление. Оно шло с обеих сторон - правительственной и дворянской. Правительство, прежде взыскательное к дворянам, как обязанным своим слугам, теперь старалось щадить их, как своих вольных агентов, командированных в их же деревни для поддержания порядка. Одно сопоставление вскрывает перелом в дворянских понятиях, совершившийся на протяжении 70 - 80 лет. В правление царевны Софьи князь В. В. Голицын находил возможным освободить крестьян законным путем с уступкой им обрабатываемых ими земель. Родич его князь Д. А. Голицын, приятель Вольтера, задумал подать первый пример к освобождению крестьян с дарованием им собственности. Свободомыслящего князя поняли так, будто он настаивал на уступке крестьянам земель, которые они обрабатывали. В 1770 г. князь обидчиво писал в свое оправдание, что подобная нелепость никогда не приходила ему в голову: «Земли принадлежат нам; было бы вопиющей несправедливостью отнять их у нас». Под дарованием собственности крестьянам он разумел только личное их освобождение, т. е. «собственность их на свою личность», право на движимость и дозволение приобретать землю тем, кто может. Очевидно, указ 1731 г., пожаловавший бывшие поместья в вотчины, изменил взгляд помещиков на свои земли, а манифест 18 февраля 1762 г. укрепил этот измененный взгляд. Прежде из своего полкового или канцелярского далека помещик знал, что его земля - ограниченное, стесненное, условное владение. Обязательная служба, сходя с дворянских плеч, уносила с собой и память о происхождении и значении крепостного права. Гнездясь в своей усадьбе со своими судебно-полицейскими полномочиями, среди бесконтрольной практики власти, он привыкал видеть во владеемом поместье свою государственную территорию, а в его населении своих «подданных», как и учили его называть своих крепостных правительственные акты. Правительство могло рассчитывать, что собственный интерес заставит помещика заботиться о своих крестьянах, об их хозяйстве, чтобы поддержать их платежную способность, ослабление которой больно било бы самого помещика, как ответственного податного плательщика за своих крепостных. Подготовлен ли он службой к сельскому хозяйству - этот вопрос, по-видимому, мало тревожил правительство, хотя в 1730 г. среди самих дворян высказывалось опасение, что «подлое шляхетство», низшее дворянство, которого считалось больше 50 тысяч, распущенное из армии по домам, все равно трудами своими от земли питать себя не привыкнет, а в большинстве разбоями и грабежами промышлять станет да воровские пристани у себя в домах держать будет.

("О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству") - закон, расширивший сословные права и привилегии рус. дворян. Издан 18 февр. 1762 имп. Петром III. По М. о в. д. все дворяне освобождались от обязательной гражд. и воен. службы; состоявшие на гос. службе могли выходить в отставку. Эта важнейшая привилегия сохранялась за дворянами более 100 лет. Дворяне могли беспрепятственно выезжать за границу, но по требованию пр-ва возвращаться в Россию. Во время войн дворяне должны были служить в армии. Право рус. дворян воспитывать своих детей в "училищах и дома" превратилось в их единств. сословную обязанность. С изданием М. о в. д. дворяне получили больше возможностей для занятий своим х-вом. В то же время М. о в. д. укреплял социальную опору абсолютизма в России. Осн. положения М. о в. д. были подтверждены пр-вом при издании Жалованной грамоты дворянству 1785.

Лит.: Вернадский Г. В., Манифест Петра III о вольности дворянства и законодат. комиссия 1754-1766 гг., "Историч. обозрение", т. 20, П., 1915; Очерки истории СССР. Россия во второй половине XVIII в., М., 1956; О даровании вольности российскому дворянству, в кн.: Хрестоматия по истории СССР, сост. Белявский М. Т. и Павленко Н. И., М., 1963.

Советская историческая энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова . 1973-1982 .

Смотреть что такое "МАНИФЕСТ О ВОЛЬНОСТИ ДВОРЯНСТВА" в других словарях:

- (Манифест о даровании свободы и вольности российскому дворянству), закон, расширявший права и вольности российского дворянства. Издан 18 февраля 1762 императором Петром III. Дворяне освобождались от обязательной государственной и военной… … Русская история

- (О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству) закон, расширивший сословные права и привилегии русского дворянства Издан 18 февр. 1762 императором Петром III. Все дворяне освобождались от обязательной гражданской и военной… … Политология. Словарь.

Юридический словарь

МАНИФЕСТ О ВОЛЬНОСТИ ДВОРЯНСТВА - («О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству») закон, расширивший сословные права и привилегии российских дворян. Издан 18 февраля 1762 г. Императором Петром III. В соответствии с манифестом все дворяне освобождались от… … Юридическая энциклопедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Манифест (значения). В Викитеке есть тексты по теме … Википедия

- («О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству») закон, расширивший сословные права и привилегии русских дворян. Издан 18 февраля 1762 императором Петром III. Все дворяне освобождались от обязательной гражданской и военной … Большая советская энциклопедия

- (О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству) закон, расширивший сословные права и привилегии российских дворян. Издан 18 февраля 1762 г. Императором Петром III. В соответствии с манифестом все дворяне освобождались от… … Энциклопедический словарь экономики и права

манифест о вольности дворянства - (О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству) закон, расширивший сословные права и привилегии русских дворян. Издан 18 февраля 1762 г. императором Петром III. Все дворяне освобождались от обязательной гражданской и военной… … Большой юридический словарь

МАНИФЕСТ О ВОЛЬНОСТИ ДВОРЯНСТВА - закон, подписаннный 18 февраля 1762 г. Петром III. Разработан генерал прокурором А.И. Глебовым. Дворяне освобождались от обязательной военной и гражданской службы, что способствовало их оседанию в поместьях. Дворянам было позволено… … Российская государственность в терминах. IX – начало XX века

Ср. Что было делать огромной фаланге наших столбовых и нестолбовых дворян, которые отслужили свое или, по дарованной вольности дворянства, вовсе не собирались служить... Пировать?.. Кохановская. Старина. Ср. Дворянин, когда захочет, и слуги… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона

Комплектование состава государственного аппарата по Шта­там 1763 г. происходило в условиях действия Манифеста «О да­ровании вольности и свободы всему российскому дворянству»41. Освобождение дворян от обязательной государственной службы, ознаменовавшее недолгое правление Петра III, положило нача­ло новому этапу политики правительства в вопросе формиро­вания бюрократии.

Уже в 1762 г. многие дворяне, находящиеся на службе, поспешили воспользоваться дарованной свободой и выйти в отставку. «Не могу изобразить, какое неописанное удо­вольствие произвела сия бумажка в сердцах всех дворян нашего любезного отечества, - писал в своих «Записках» А.Т. Боло­тов. - Все вспрыгались почти от радости и, благодаря государя, благословляли ту минуту, в которую угодно было ему подписать указ сей. Но было чему и радоваться»42. Однако многие из них после выхода в отставку были вынуждены вновь поступать на службу, теперь уже гражданскую.

В 1762 г. число отставных военных, желающих поступить на гражданскую службу, было больше, чем свободных мест, поэтому законодателям пришлось ввести новый порядок их назначения. Герольдмейстерской конторе предписывалось составить общий список соискателей гражданских мест, а их самих отпускать по домам до появления вакансий. Этот указ Петра III был подтверж­ден Екатериной II с объяснением необходимости принятия тако­го решения. «Штаб- и обер-офицеры при отставке от воинской службы, - отмечалось в указе 24 октября 1762 г., - назначаются к статским делам и присылаются в Герольдию, которых в каж­дый год бывает число великое, так что и мест к определению их

42 Болотов А.Т. Записки. Жизнь и приключения Андрея Болотова, опи­санные самим им для потомков. Т. 2. 1760-1771. М., 1871. Стб. 131-132.

не достает.., а как оным, по множеству их, скорого к местам оп­ределения получить не можно, то они претерпевают огорчения, а многие, проживаясь... лишаются пропитания...»43 Как следует из указа, принятого в первый год действия Манифеста, желаю­щих стать чиновниками среди отставных офицеров было много и в предыдущие годы.

По подсчетам И.В. Фаизовой, в 1762-1771 гг., т.е. в тече­ние первых десяти лет действия этого закона, ушли в отставку 6590 военных; из них 20% поступило на гражданскую службу (1330 чел.). Свыше половины отставных военных устраивались на места, состоявшие в IX (23%) и VIII (28%) классах «Табели о рангах»; остальные занимали высшие (18%) или низшие (30%) ступени этой лестницы и совсем незначительное их число (1%) поступало на должности, не включенные в «Табель»44.

Следует, однако, признать, что число поступивших на гражданскую службу в течение 10 лет выглядит довольно скромно. Очевидно, что многолетние очереди в ожидании ва­кансий объяснялись дефицитом тех мест, которые были тради­ционно дворянскими. Отставных офицеров особенно привле­кали должности в губернской и уездной администрации. Хотя, например, в Сибири введение Манифеста 1762г. не решило кадровую проблему с классными чиновниками45. Освобождение дворян от обязательной службы тем более не решало проблему канцелярских кадров, так как дворяне на эти должности просто не шли. Именно по этой причине правительство было вынуж­дено открыть разночинцам более широкий доступ к классным канцелярским местам. Но приказных по-прежнему не хватало, так же, как и опытных секретарей.

И.В. Фаизовой удалось составить социальный портрет от­ставного военного, ставшего чиновником в 1760-е-1770-е гг. Это опытный офицер в возрасте 39 лет (старше 65 лет был 1%) с более чем 20-летним стажем военной службы. Малообеспечен­ный (из них свыше 70% не имели крестьян) и не отличавший­ся высокой степенью образованности («читать и писать умею и арифметику знаю»)46. В совокупности эти черты обеспечивали

44 Фаизова И.В. «Манифест о вольности» и служба дворянства в XVIII в. М., 1999. С. 129-130.

45 Акишин М.О. Российский абсолютизм и управление Сибири XVIII века. С. 269.

46 Фаизова И.В. Указ. соч. С. 131-132.

чиновникам из бывших военных активную и продолжительную деятельность на новом поприще, хотя и не гарантировали ее чес­тное и беспорочное исполнение.

Вышедшие в отставку офицеры претендовали на занятие клас­сных мест, предпочитая должности высших и средних рангов. Что же касается многочисленных канцелярий, то главным источни­ком комплектования их состава оставались разночинцы и дети приказных. В конечном итоге правительству пришлось отказаться от мысли воспитать из дворян чиновников-профессионалов и пе­реориентироваться на недворянские слои населения.

В 1760-е гг. был открыт доступ в гражданскую службу пред­ставителям всех сословий, кроме податных, что свидетельство­вало о новом направлении политики правительства в вопросе формирования бюрократии.

Манифест о вольности дворянской (кратко)

Манифест о вольности дворянской (краткий рассказ)

Преемнику императрицы Елизаветы императору Петру Третьему меньше чем спустя два месяца после его вступления на престол (восемнадцатого февраля 1762 года) удаётся внедрить манифест «О даровании вольности, а также свободы российскому дворянству». Данный Манифест о вольности дворянской являлся законом, который существенно расширял вольности, а также права дворянского сословия в России.

Сам же документ состоял из девяти статей и преамбулы. Согласно ему была провозглашена необязательность дворянской службы, которая отныне считалась не правовой обязанностью, но почётным долгом перед российским правительством. При этом, офицеры-дворяне имели законное право выхода в отставку по собственному желанию, кроме разве что, периода военных действий и за три месяца до начала войны.

Представители дворянства, которые не имели офицерских чинов (обер-офицеры и солдаты) также имели право ухода в отставку, однако для этого было необходимо прослужить в армии не менее двенадцати лет. Кроме перечисленного, императорский манифест дворянству предоставлял дворянам право свободного выезда за границу, а также поступать к иным европейским государям на службу. При этом, сохранялись их выслуженные за границей чины и по возвращении к себе домой. Однако, в случае крайней необходимости представители дворянства, служащие у других правителей за границей, были обязаны немедленно возвратиться на родину под угрозой секвестра их имений.

В качестве единственной обязанности дворянского сословия «Манифест о вольности дворянской» оставлял только обязательное получение образования в иностранных или российских учебных заведениях и домашнее обучение «через знающих и искусных преподавателей».

Рассматриваемый нами сегодня документ, укрепляющий дворянское сословие, имел разнообразные социокультурные и социальные последствия. Ему удалось уничтожить прочную связь между государственной военной службой и правом владения крепостными душами, а также фактически превратить в безраздельную собственность дворянского сословия самих помещичьих крестьян.

Большая часть дворян сразу же вышла в отставку, переселившись в сельские области, что также способствовало формированию определённого социального вида сельского помещика и появлению усадебной культуры. Главные положения Манифеста позже были подтверждены Екатериной Второй в 1785 году в её Жалованной грамоте дворянству.

Манифест «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» (традиционное краткое название – Манифест о вольности дворянству) – закон, расширявший права и вольности российского дворянства. Издан 18 февраля 1762 г. императором Петром III. Дворяне освобождались от обязательной государственной и военной службы; состоявшие на государственной службе дворяне могли выходить в отставку на определенных условиях. Они получили право беспрепятственно выезжать за границу, но по требованию правительства возвращаться в Россию. Во время войн должны были служить в армии. Основные положения Манифеста были подтверждены Жалованной грамотой дворянству (1785 г.).

Уже в период возникновения Древнерусского государства в X–XI вв. в нем существовали привилегированные группы – княжеской дружины и родо-племенная знать, которые постепенно интегрировались друг с другом. Их главной функцией была военна служба князю; кроме того, они участвовали в управлении: старшие дружинники – в сборе полюдья, младшие дружинники выполняли отд. административно-судебные поручения князя. В XII в. с началом раздробления русских земель и княжеств, сформировалась сословная группа служилых бояр, принадлежность к числу которых определялась не только службой князю, но и зарождавшимся вотчинным землевладением бояр. Все привилегированные группы объединялись в рамках Государева двора княжества, в него входили и собственно дворяне (от слова «двор»). Они составляли его низший слой, это были первоначально лицо с определённой мерой личной несвободы от князя, находившиеся первоначально на его полном обеспечении. С XIII в. известны также дворяне у знатных бояр. Статус дворян постепенно повышался: не позднее XIII в. они получили право владеть вотчинами.
Становление в XV–XVI вв. Московского государства в виде монархии с сословным представительством принципиально изменило структуру дворянства, а также характер его связей с монархом. На смену вассальным связям пришли отношения подданства московскому великому князю (с 1547 – царю). Взамен множества княжеских дворов сформировался один Государев двор – московского вел. князя, объединивший верхние и отчасти средние слои привилегированных групп.
Наряду с обособлением знати к середине XVI в. отчётливее проявились общие черты в юридическом и социальном статусе всего дворянства. С отменой кормлений и проведением других реформ 1550-х гг. были унифицированы принципы материального обеспечения военной и административной службы дворянства (система верстания поместными окладами, выплата денежного жалованья из центральных государственных учреждений), определены и условия службы. Все служебные назначения были сосредоточены в одном приказе – Разрядном.
События Смутного времени привели к физическому исчезновению многих аристократических фамилий. Знать раскололась на военно-политические группировки, связанные с различными центрами власти в стране, часть элиты оказалась в заложниках у командования гарнизона Речи Посполитой в Москве и была отстранена от участия в управлении страной. В вооруженную борьбу с политическими целями впервые в своей истории оказались вовлечены уездные корпорации провинциального дворянства. В середине – 2-й половине XVII в. усиливалось осознание общих социальных, экономических и отчасти политических интересов, прежде всего провинциального дворянства, но одновременно и дворянства в целом.
В XVII в. в состав русcкого дворянства постепенно вошли служилые иноземцы, после присоединения части территории Речи Посполитой часть т. н. смоленской шляхты. Знать стала средой, в которой усваивались «западные» влияния. Возник интерес к описаниям, справочникам, сочинениям по генеалогии, геральдике. Численность взрослых мужчин всех групп и слоёв дворянства к концу XVII в. составляла свыше 50 тыс.
Политика Петра I, направленная на дальнейшее расширение территории государства и централизацию власти, сопровождалась рядом мер по формированию единого дворянского сословия. С 1690-х гг. постепенно прекращалось пополнение Боярской думы, что лишало преимуществ представителей родов, постоянно заседавших в ней. Следующим шагом стало законодательное оформление дворянских служб. Оно было связано со слишком большой численностью Государева двора, что привело к кризису управления страной, а также с постепенным созданием регулярной армии. В 1701 г. царь объявил, что «с земель служилые всякого чина люди служат службы, а даром землями никто не владеет», что в определённой степени уравнивало помещиков и вотчинников. Для поощрения наиболее отличившихся по службе Пётр I ввёл в дополнение к существовавшим княжеским титулам европейские титулы – графа и барона. Вопреки существовавшим традициям, царь жаловал дворянства многим своим сподвижникам неблагородного происхождения. Он юридически оформил существовавшую издревле традицию, согласно которой служба дворян была регулярной, обязательной, пожизненной, распространил практику выдачи денежного жалованья за гражданскую и военную службу на всё дворянство. Петр I также ввёл норму, в соответствии с которой служба всех дворян осуществлялась на основе личной выслуги с 15-летнего возраста (в 1740 г. дворянам был разрешён выбор между военной и гражданской службой). В Табели о рангах (1722 г.) Пётр I провозгласил государственную службу главной и почётной обязанностью дворян и распорядился «знатное дворянство по годности считать». Табель подтвердила принцип личной выслуги дворян, их продвижения по государственной, военной и придворной службе в зависимости от собственных способностей, а не от знатности и родовитости. Кроме того, она дала возможность получить Д. также выходцам из других социальных групп. К концу правления имп. Петра I термин «дворянство» распространился на всех представителей привилегированного сословия в России, в 1720–50-х гг. наряду с ним употреблялся также термин «шляхетство». Численность дворян-землевладельцев в 1-й трети XVIII в. составляла ок. 64,5 тыс. чел. (в 1777 г. – ок. 108 тыс. чел.).
Манифест императрицы Анны Ивановны «О порядке приёма в службу шляхетских детей и увольнения от оной» (1736 г.) давал право одному или нескольким сыновьям оставаться при доме для управления имением, но с обязанностью учиться, чтобы быть годными к гражданской службе. Для прочих сыновей, которые должны были служить с 20 лет, срок службы ограничивался 25 годами. Однако постепенно дворяне стали записывать своих сыновей на военную службу с младенчества, поэтому реальную службу они начинали уже в офицерском чине. Несмотря на некоторое облегчение условий государственной службы, она оставалась главной обязанностью высшего сословия. Постепенно чин в сознании дворянина приобрёл значение, близкое к почётному титулу. От положения на чиновной лестнице зависел образ жизни дворянина и его семьи.
Сознавая рост своего значения в обществе, представители дворянства при преемниках Петра I начали длительную борьбу с государственным аппаратом за свои сословные права и привилегии. Эта борьба отразилась в ряде проектов времени Анны Ивановны и Елизаветы Петровны, в частности, подготовленных Уложенной комиссией, работавшей с 1754 г. Преемник Елизаветы, император Петр III 18 февраля 1762 г. (менее, чем через 2 месяца после вступления на престол) подписал манифест «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству». В качестве вероятных авторов его текста современники называли генерал-прокурора Сената А.И. Глебова и секретаря императора Д.В. Волкова. Манифест состоял из преамбулы и 9 статей. Он провозглашал необязательность дворянской службы, объявив её почетным долгом, а не правовой обязанностью. Дворяне-офицеры получали право по собственному желанию выходить в отставку, за исключением военного времени и периода в 3 месяца до начала военной кампании. Дворяне, не имевшие офицерских чинов (солдаты и обер-офицеры) могли уходить в отставку при условии 12-летней выслуги. Манифест предоставлял дворянам возможность свободно выезжать за границу, поступать на службу к другим европейским государям и сохранять выслуженные за рубежом чины по возвращении на родину, однако в случае необходимости дворяне были обязаны по призыву правительства возвратиться в Россию под угрозой секвестра имений. Единственной обязанностью дворянства Манифест оставлял получение образования – домашнего «чрез искусных и знающих учителей», а также в российских и иностранных учебных заведениях.
Манифест имел разнообразные социальные и социокультурные последствия. Он уничтожил связь между правом владения крепостными душами и государственной службой, окончательно превратил помещичьих крестьян в безраздельную собственность дворянства. Значительное число дворян вышли в отставку и переселились в сельскую местность, что способствовало появлению русской усадебной культуры и формированию особого социального типа сельского помещика. Основные положения Манифеста подтверждены при Екатерине II в Жалованной грамоте дворянству 1785 г.

Бессмертной славы премудрый Монарх, Любезный Государь Дед Наш, Петр Великий и Император Всероссийский, какую тягость и коликие труды принужден был сносить единственно для благополучия и пользы отечества Своего, возводя Россию к совершенному познанию, как военных, гражданских, так и политических дел, тому не только вся Европа, но и большая часть света неложный свидетель.
Но как к восстановлению сего нужно было в наипервых, яко главный в государстве член, благородное дворянство, приучить и показать, сколь есть велики преимущества просвещенных держав в благоденствии рода человеческого против бесчисленных народов, погруженных в глубине невежеств; то по сему в тогдашнее ж время самая крайность настояла российскому дворянству, оказывая отличные свои к ним знаки милости, повелел вступать в военные и гражданские службы и сверх того обучать благородное юношество не только разным свободным наукам, но и многим полезным художествам, посылая оных в европейские государства и для того ж самого учреждая и внутрь России разные училища, дабы с наивящшею поспешностью достигнуть желаемого плода.
Правда, что таковые учреждения, хотя и в начале частью казались тягостными и несносными для дворянства, лишаться покоя, отлучаться домов, продолжать против воли своей самим военную и другие службы, и детей своих в оные записывать, от которой некоторые укрывались, подвергая себя за то не только штрафам, но и лишались имений своих, как нерадивые о своем и потомков своих добре.
Упомянутому ж установлению, хотя оное в начале несколько и с принуждением сопряжено было, но весьма полезное, последовали все со времени Петра Великого владеющие Российским Престолом, а особливо любезная Наша Тетка, блаженной памяти Государыня Императрица Елисавет Петровна, подражая делам государя, родителя своего, знание политических дел и разные науки распространила и умножила под своим покровительством в Российской державе; но что ж из всего того произошло, Мы с удовольствием нашим видим, и всяк истинный сын отечества своего признать должен, что последовали от того неисчетные пользы, истреблена грубость в нерадивых о пользе общей, переменилось невежество в здравый рассудок, полезное знание и прилежность к службе умножило в военном деле искусных и храбрых генералов, в гражданских и политических делах поставило сведущих и годных людей к делу, одним словом заключить, благородные мысли вкоренили в сердцах истинных России патриотов беспредельную к Нам верность и любовь, великое усердие и отменную в службе нашей ревность, а потому и не находим Мы той необходимости в принуждении к службе, какая до сего времени потребна была.
И тако Мы, в рассуждении упомянутых обстоятельств, по данной Нам от Всевышнего власти, из высочайшей Нашей императорской милости, отныне впредь на вечные времена и в потомственные роды жалуем всему российскому благородному дворянству вольность и свободу, кои могут службу продолжать, как в Нашей империи, так и в прочих европейских союзных Нам державах, на основании следующего узаконения:
1) Все находящиеся в разных Наших службах дворяне могут оную продолжать, сколь долго пожелают, и их состояние им позволит, однако ж военные ни во время компании, ниже пред начатием оной за три месяца об увольнении из службы, или абшида просить да не дерзают, но по окончании как внутрь, так и вне государства; состоящие в военной службе могут просить у командующих над ними об увольнении из службы или отставки, и ожидать резолюции; состоящие во всяких Наших службах, в первых осьми классах, от Нашей всевысочайшей конфирмации, а прочие чины получают определение по департаментам, до которых оные принадлежат.
2) Всех служащих дворян за благопорядочную и беспорочную нам службу наградить при отставке по одному рангу, если в прежнем чине, с которым в отставку идет, больше года состоял, и то таковых, кои от всех дел увольнения просить будут; а кои из военной в статскую службу пожелают вступить и ваканции будут, то и таковым по рассмотрении определяя, награждения чинить, если три года в одном ранге состоял, то есть в том, с которым идет к статской или другой какой Нашей службе.
3) Кто ж, будучи в отставке, некоторое время или после военной, находясь в статской и других Наших службах, пожелает паки вступить в военную службу, таковые приняты будут, если их к тому достоинства окажутся, теми же чинами, в каковых они состоят, с переименованием военных чинов, но старшинством младшими пред всеми теми, кои с ними, когда они из военной службы уволены, в одних рангах состояли; если ж таковые все уже повышены будут, то может и определяющийся в военную службу старшинство получить с того дня, как определится; сие для того постановляем, дабы служащие перед неслужащими выгоду и пользу имели, равным образом кто, будучи и от статской службы отставлен, и потом из отставки пожелает в статскую ж и другие службы, кроме военной, а по его годности принять будет можно, то поступать по сему ж артикулу, исключая одно переименование.
4) Кто ж, будучи уволен из Нашей службы, пожелает отъехать в другие европейские государства, таким давать Нашей Иностранной коллегии надлежащие паспорты беспрепятственно с таковым обязательством, что когда нужда востребует, то б находящиеся дворяне вне государства Нашего явились в свое отечество, когда только о том учинено будет надлежащее обнародование, то всякий в таком случае повинен со всевозможною скоростию волю Нашу исполнить под штрафом секвестра его имения.
5) Продолжающие службу, кроме Нашей, у прочих европейских государей российские дворяне могут, возвратясь в отечество свое, по желаниям и способности вступить на ваканции в Нашу службу; находящиеся в службах коронованных глав теми ж чинами, на которые патенты объявят, а служащие у прочих владетелей с понижением чинов, как о том прежнее узаконение установлено, и по которому ныне исполняется.
6) А как по сему Нашему всемилостивейшему установлению никто уже из дворян российских неволею службу продолжать не будет, ниже к каким-либо земским делам от Наших учрежденных правительств употребится, разве особливая надобность потребует, но то не инаково, как за подписанием Нашей собственной руки именным указом повелено будет, то ж и смоленское шляхетство; напротив того, в Петербурге и в Москве определено указом еще государя императора Петра Первого при Сенате и оного Конторе, по нескольку человек из отставных дворян, для всяких случающихся надобностей; то Мы высочайше повелеваем отныне впредь всегда погодно с переменою быть при Сенате по 30, а при конторе оного по 20 человек, для чего герольдии ежегодно по пропорции живущих в губерниях, а не в службах находящихся дворян и наряд чинить, однако ж не назначивая никого поименно, но самим дворянам в губерниях и провинциях меж собой выборы чинить, объявляя только, кто выбран будет, в канцеляриях, дабы оные могли о том в герольдию рапортовать, а выбранным высылку учинить.
7) Хотя сим Нашим всемилостивейшим узаконением все благородные российские дворяне, исключая однодворцов, на всегда вольностию пользоваться будут, то Наше к ним отеческое попечение еще далее простирается, и о малолетних их детях, коих отныне повелеваем для единственного только сведения объявлять в 12 лет от рождения их в герольдии, губерниях, провинциях и городах, где кому выгоднее и способнее, причем от родителей или от сродников их, у кого оные в смотрении, брать известия, чему они до двенадцатилетнего возраста обучены, и где далее науки продолжать желают, внутрь ли Нашего государства, в учрежденных на иждивении Нашем разных училищах, или в прочих европейских державах, или в домах своих через искусных и знающих учителей, буде достаток имения родителям то сделать дозволит; однако ж чтоб никто не дерзал без обучения пристойных благородному дворянству наук детей своих воспитывать под тяжким Нашим гневом; того для повелеваем всем тем дворянам, за коими не более 1000 душ крестьян, объявлять детей своих прямо в Нашем Шляхетском кадетском корпусе, где они всему тому, что к знанию благородного дворянства принадлежит, с наиприлежнейшим рачением обучаемы будут, а по изучении всякий по его достоинству с награждением чинов выпустится, и потом может всякий вступить и продолжать службу по вышепомянутому.
8) Находящихся же ныне в Нашей военной службе дворян, в солдатах и прочих нижних чинах менее обер-офицера, кои не дослужились офицерства, не отставливать, разве кто более 12 лет военную службу продолжал, то таковые получат увольнения от службы.
9) Но как Мы сие Наше Всемилостивейшее учреждение всему благородному дворянству на вечные времена фундаментальным и непременным правилом узаконяем; то в заключение сего Мы, Нашим Императорским словом, наиторжественнейшим образом утверждаем, на всегда сие свято и ненарушимо содержать в постановленной силе и преимуществах и нижепоследующие по нас законные Наши наследники в отмену сего в чем-либо поступить могут, ибо сохранение сего Нашего узаконения будет им непоколебимым утверждением Самодержавного Всероссийского Престола; напротиву ж того Мы надеемся, что все благородное российское дворянство, чувствуя толикие Наши к ним и потомкам их щедроты, по своей к Нам всеподданнической верности и усердию побуждены будут не удаляться, ниже укрываться от службы, но с ревностью и желанием в оную вступать, и честным и незазорным образом оную по крайней возможности продолжать, не меньше и детей своих с прилежностью и рачением обучать благопристойным наукам, ибо все те, кои никакой и нигде службы не имели, но только как сами в лености и праздности все время препровождать будут, так и детей своих в пользу отечества своего ни в какие полезные науки не употреблять, тех Мы, яко суще нерадивых о добре общем, презирать и уничтожать всем Нашим верноподданным и истинным сынам отечества повелеваем, и ниже ко двору Нашему приезд, или в публичных собраниях и торжествах терпимы будут.

Искюль С.Н. На пути к сословному раскрепощению: манифест от 18 февраля 1762 г. // Государство и общество в России XV – начала XX века. СПб., 2007. С. 395-406.

Марасинова Е.Н. Вольность российского дворянства (Манифест Петра III и сословное законодательство Екатерины II) // Отечественная история. 2007. № 4. С. 21-33.

Романович-Славатинский А.В. Дворянство в России oт начала XVIII в. до отмены крепостного права. 2-е изд. Киев, 1912.

Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в. М., 1974.

Фаизова И.В. «Манифест о вольности» и служба дворянства в ХVIII столетии. М., 1999.

«Манифест о вольности дворянства»: свидетельство слабости государства или закономерный результат процессов в обществе?

Что в Манифесте провозглашалось обязанностью дворянства?

На каких условиях был возможен выход в отставку с военной и гражданской службы?

Почему в Манифесте впервые допускается возможность российским дворянам служить иностранным государям?

Как в Манифесте обосновывается отмена обязательной службы для дворян?