Иван Сергеевич Тургенев

ЛЕС И СТЕПЬ

…И понемногу начало назад
Его тянуть: в деревню, в темный сад,
Где липы так огромны, так тенисты,
И ландыши так девственно душисты,
Где круглые ракиты над водой
С плотины наклонились чередой,
Где тучный дуб растет над тучной нивой,
Где пахнет конопелью да крапивой…
Туда, туда, в раздольные поля,
Где бархатом чернеется земля,
Где рожь, куда ни киньте вы глазами,
Струится тихо мягкими волнами.
И падает тяжелый желтый луч
Из-за прозрачных, белых, круглых туч;
Там хорошо. . . . . . . . .

(Из поэмы, преданной сожжению)

Читателю, может быть, уже наскучили мои записки; спешу успокоить его обещанием ограничиться напечатанными отрывками; но, расставаясь с ним, не могу не сказать несколько слов об охоте.

Охота с ружьем и собакой прекрасна сама по себе, fur sich, как говаривали в старину; но, положим, вы не родились охотником: вы все-таки любите природу; вы, следовательно, не можете не завидовать нашему брату… Слушайте.

Знаете ли вы, например, какое наслаждение выехать весной до зари? Вы выходите на крыльцо… На темно-сером небе кое-где мигают звезды; влажный ветерок изредка набегает легкой волной; слышится сдержанный, неясный шепот ночи; деревья слабо шумят, облитые тенью. Вот кладут ковер на телегу, ставят в ноги ящик с самоваром. Пристяжные ежатся, фыркают и щеголевато переступают ногами; пара только что проснувшихся белых гусей молча и медленно перебирается через дорогу. За плетнем, в саду, мирно похрапывает сторож; каждый звук словно стоит в застывшем воздухе, стоит и не проходит. Вот вы сели; лошади разом тронулись, громко застучала телега… Вы едете - едете мимо церкви, с горы направо, через плотину… Пруд едва начинает дымиться. Вам холодно немножко, вы закрываете лицо воротником шинели; вам дремлется. Лошади звучно шлепают ногами по лужам; кучер посвистывает. Но вот вы отъехали версты четыре… Край неба алеет; в березах просыпаются, неловко перелетывают галки; воробьи чирикают около темных скирд. Светлеет воздух, видней дорога, яснеет небо, белеют тучки, зеленеют поля. В избах красным огнем горят лучины, за воротами слышны заспанные голоса. А между тем заря разгорается; вот уже золотые полосы протянулись по небу, в оврагах клубятся пары; жаворонки звонко поют, предрассветный ветер подул - и тихо всплывает багровое солнце. Свет так и хлынет потоком; сердце в вас встрепенется, как птица. Свежо, весело, любо! Далеко видно кругом. Вон за рощей деревня; вон подальше другая с белой церковью, вон березовый лесок на горе; за ним болото, куда вы едете… Живее, кони, живее! Крупной рысью вперед!.. Версты три осталось, не больше. Солнце быстро поднимается; небо чисто… Погода будет славная. Стадо потянулось из деревни к вам навстречу. Вы взобрались на гору… Какой вид! Река вьется верст на десять, тускло синея сквозь туман; за ней водянисто-зеленые луга; за лугами пологие холмы; вдали чибисы с криком вьются над болотом; сквозь влажный блеск, разлитый в воздухе, ясно выступает даль… не то, что летом. Как вольно дышит грудь, как бодро движутся члены, как крепнет весь человек, охваченный свежим дыханьем весны!..

А летнее, июльское утро! Кто, кроме охотника, испытал, как отрадно бродить на заре по кустам? Зеленой чертой ложится след ваших ног по росистой, побелевшей траве. Вы раздвинете мокрый куст - вас так и обдаст накопившимся теплым запахом ночи; воздух весь напоен свежей горечью полыни, медом гречихи и «кашки»; вдали стеной стоит дубовый лес и блестит и алеет да солнце; еще свежо, во уже чувствуется близость жары. Голова томно кружится от избытка благоуханий. Кустарнику нет конца… Кое-где разве вдали желтеет поспевающая рожь, узкими полосками краснеет гречиха. Вот заскрипела телега; шагом пробирается мужик, ставит заранее лошадь в тень… Вы поздоровались с ним, отошли - звучный лязг косы раздается за вами. Солнце все выше и выше. Быстро сохнет трава. Вот уже жарко стало. Проходит час, другой… Небо темнеет по краям; колючим зноем пышет неподвижный воздух.

Где бы, брат, тут напиться? - спрашиваете вы у косаря.

А вон, в овраге, колодезь.

Сквозь густые кусты орешника, перепутанные цепкой травой, спускаетесь вы на дно оврага. Точно: под самым обрывом таится источник; дубовый куст жадно раскинул над водою свои лапчатые сучья; большие серебристые пузыри, колыхаясь, поднимаются со дна, покрытого мелким, бархатным мхом. Вы бросаетесь на землю, вы напились, но вам лень пошевельнуться. Вы в тени, вы дышите пахучей сыростью; вам хорошо, а против вас кусты раскаляются и словно желтеют на солнце. Но что это? Ветер внезапно налетел и промчался; воздух дрогнул кругом: уж не гром ли? Вы выходите из оврага… что за свинцовая полоса на небосклоне? Зной ли густеет? туча ли надвигается?.. Но вот слабо сверкнула молния… Э, да это гроза! Кругом еще ярко светит солнце: охотиться еще можно. Но туча растет: передний ее край вытягивается рукавом, наклоняется сводом. Трава, кусты, все вдруг потемнело… Скорей! вон, кажется, виднеется сенной сарай… скорее!.. Вы добежали, вошли… Каков дождик? каковы молнии? Кое-где сквозь соломенную крышу закапала вода на душистое сено… Но вот солнце опять заиграло. Гроза прошла; вы выходите. Боже мой, как весело сверкает все кругом, как воздух свеж и жидок, как пахнет земляникой и грибами!..

Но вот наступает вечер. Заря запылала пожаром и обхватила полнеба. Солнце садится. Воздух вблизи как-то особенно прозрачен, словно стеклянный; вдали ложится мягкий пар, теплый на вид; вместе с росой падает алый блеск на поляны, еще недавно облитые потоками жидкого золота; от деревьев, от кустов, от высоких стогов сена побежали длинные тени… Солнце село; звезда зажглась и дрожит в огнистом море заката… Вот оно бледнеет; синеет небо; отдельные тени исчезают, воздух наливается мглою. Пора домой, в деревню, в избу, где вы ночуете. Закинув ружье за плечи, быстро идете вы, несмотря на усталость… А между тем наступает ночь; за двадцать шагов уже не видно; собаки едва белеют во мраке. Вон над черными кустами край неба смутно яснеет… Что это? пожар?.. Нет, это восходит луна. А вон внизу, направо, уже мелькают огоньки деревни… Вот наконец и ваша изба. Сквозь окошко видите вы стол, покрытый белой скатертью, горящую свечу, ужин…

А то велишь заложить беговые дрожки и поедешь в лес на рябчиков. Весело пробираться по узкой дорожке, между двумя стенами высокой ржи. Колосья тихо бьют вас по лицу, васильки цепляются за ноги, перепела кричат кругом, лошадь бежит ленивой рысью. Вот и лес. Тень и тишина. Статные осины высоко лепечут над вами; длинные, висячие ветки берез едва шевелятся; могучий дуб стоит, как боец, подле красивой липы. Вы едете по зеленой, испещренной тенями дорожке; большие желтые мухи неподвижно висят в золотистом воздухе и вдруг отлетают; мошки вьются столбом, светлея в тени, темнея на солнце; птицы мирно воют. Золотой голосок малиновки звучит невинной, болтливой радостью: он идет к запаху ландышей. Далее, далее, глубже в лес… Лес глохнет… Неизъяснимая тишина западает в душу; да и кругом так дремотно и тихо. Но вот ветер набежал, и зашумели верхушки, словно падающие волны. Сквозь прошлогоднюю бурую листву кое-где растут высокие травы; грибы стоят отдельно под своими шляпками. Беляк вдруг выскочит, собака с звонким лаем помчится вслед…

И как этот же самый лес хорош поздней осенью, когда прилетают вальдшнепы! Они не держатся в самой глуши: их надобно искать вдоль опушки. Ветра нет, и нет ни солнца, ни света, ни тени, ни движенья, ни шума; в мягком воздухе разлит осенний запах, подобный запаху вина; тонкий туман стоит вдали над желтыми полями. Сквозь обнаженные, бурые сучья деревьев мирно белеет неподвижное небо; кое-где на липах висят последние золотые листья. Сырая земля упруга под ногами; высокие сухие былинки не шевелятся; длинные нити блестят на побледневшей траве. Спокойно дышит грудь, а на душу находит странная тревога. Идешь вдоль опушки, глядишь за собакой, а между тем любимые образы, любимые лица, мертвые и живые, приходят на память, давным-давно заснувшие впечатления неожиданно просыпаются; воображенье реет и носится, как птица, и все так ясно движется и стоит перед глазами. Сердце то вдруг задрожит и забьется, страстно бросится вперед, то безвозвратно потонет в воспоминаниях. Вся жизнь развертывается легко и быстро как свиток; всем своим прошедшим, всеми чувствами, силами, всею своею душою владеет человек. И ничего кругом ему не мешает - ни солнца нет, ни ветра, ни шуму…

А осенний, ясный, немножко холодный, утром морозный день, когда береза, словно сказочное дерево, вся золотая, красиво рисуется на бледно-голубом небе, когда низкое солнце уж не греет, но блестит ярче летнего, небольшая осиновая роща вся сверкает насквозь, словно ей весело и легко стоять голой, изморозь еще белеет на дне долин, а свежий ветер тихонько шевелит и гонит упавшие покоробленные листья, - когда по реке радостно мчатся синие волны, мерно вздымая рассеянных гусей и уток; вдали мельница стучит, полузакрытая вербами, и, пестрея в светлом воздухе, голуби быстро кружатся над ней…

И. С. Тургенев. Записки охотника

Лес и степь

И понемногу начало назад
Его тянуть: в деревню, в темный сад,
Где липы так огромны, так тенисты,
И ландыши так девственно душисты,
Где круглые ракиты над водой
С плотины наклонились чередой,
Где тучный дуб растет над тучной нивой,
Где пахнет конопелью да крапивой...
Туда, туда, в раздольные поля,
Где бархатом чернеется земля,
Где рожь, куда ни киньте вы глазами,
Струится тихо мягкими волнами.
И падает тяжелый желтый луч
Из-за прозрачных, белых, круглых туч;
Там хорошо........................................................

(Из поэмы, преданной сожжению.)

Читателю, может быть, уже наскучили мои записки; спешу успокоить его обещанием ограничиться напечатанными отрывками; но, расставаясь с ним, не могу не сказать несколько слов об охоте. Охота с ружьем и собакой прекрасна сама по себе, für sich, как говаривали в старину; но, положим, вы не родились охотником: вы всё-таки любите природу; вы, следовательно, не можете не завидовать нашему брату... Слушайте.

Знаете ли вы, например, какое наслаждение выехать весной до зари? Вы выходите на крыльцо... На темно-сером небе кое-где мигают звезды; влажный ветерок изредка набегает легкой волной; слышится сдержанный, неясный шёпот ночи; деревья слабо шумят, облитые тенью. Вот кладут ковер на телегу, ставят в ноги ящик с самоваром. Пристяжные ежатся, фыркают и щеголевато переступают ногами; пара только что проснувшихся белых гусей молча и медленно перебирается через дорогу. За плетнем, в саду, мирно похрапывает сторож; каждый звук словно стоит в застывшем воздухе, стоит и не проходит.

Вот вы сели; лошади разом тронулись, громко застучала телега... Вы едете - едете мимо церкви, с горы направо, через плотину... Пруд едва начинает дымиться. Вам холодно немножко, вы закрываете лицо воротником шипели; вам дремлется. Лошади звучно шлепают ногами по лужам; кучер посвистывает.

Но вот вы отъехали версты четыре... Край неба алеет; в березах просыпаются, неловко перелетывают галки; воробьи чирикают около темных скирд. Светлеет воздух, видней дорога, яснеет небо, белеют тучки, зеленеют поля. В избах красным огнем горят лучины, за воротами слышны заспанные голоса.

А между тем заря разгорается; вот уже золотые полосы протянулись по небу, в оврагах клубятся пары; жаворонки звонко поют, предрассветный ветер подул - и тихо всплывает багровое солнце. Свет так и хлынет потоком; сердце в вас встрепенется, как птица. Свежо, весело, любо! Далеко видно кругом. Вон за рощей деревня; вон подальше другая с белой церковью, вон березовый лесок на горе; за ним болото, куда вы едете...

Живее, кони, живее! Крупной рысью вперед!.. Версты три осталось, не больше. Солнце быстро поднимается; небо чисто... Погода будет славная. Стадо потянулось из деревни к вам навстречу. Вы взобрались на гору... Какой вид! Река вьется верст на десять, тускло синея сквозь туман; за ней водянисто-зеленые луга; за лугами пологие холмы; вдали чибисы с криком вьются над болотом; сквозь влажный блеск, разлитый в воздухе, ясно выступает даль... не то, что летом. Как вольно дышит грудь, как бодро движутся члены, как крепнет весь человек, охваченный свежим дыханьем весны!..

А летнее, июльское утро! Кто, кроме охотника, испытал, как отрадно бродить на заре по кустам? Зеленой чертой ложится след ваших ног по росистой, побелевшей траве. Вы раздвинете мокрый куст - вас так и обдаст накопившимся теплым запахом ночи; воздух весь напоен свежей горечью полыни, медом гречихи и «кашки»; вдали стеной стоит дубовый лес и блестит и алеет на солнце; еще свежо, но уже чувствуется близость жары. Голова томно кружится от избытка благоуханий. Кустарнику нет конца...

Кое-где разве вдали желтеет поспевающая рожь, узкими полосками краснеет гречиха. Вот заскрипела телега; шагом пробирается мужик, ставит заранее лошадь в тень... Вы поздоровались с ним, отошли - звучный лязг косы раздается за вами. Солнце всё выше и выше. Быстро сохнет трава. Вот уже жарко стало. Проходит час, другой... Небо темнеет по краям; колючим зноем пышет неподвижный воздух.

Где бы, брат, тут напиться? - спрашиваете вы у косаря. - А вон, в овраге, колодезь.

Сквозь густые кусты орешника, перепутанные цепкой травой, спускаетесь вы на дно оврага. Точно: под самым обрывом таится источник; дубовый куст жадно раскинул над водою свои лапчатые сучья; большие серебристые пузыри, колыхаясь, поднимаются со дна, покрытого мелким, бархатным мхом. Вы бросаетесь на землю, вы напились, но вам лень пошевельнуться. Вы в тени, вы дышите пахучей сыростью; вам хорошо, а против вас кусты раскаляются и словно желтеют на солнце.

Но что это? Ветер внезапно налетел и промчался; воздух дрогнул кругом: уж не гром ли? Вы выходите из оврага... что за свинцовая полоса на небосклоне? Зной ли густеет? туча ли надвигается?.. Но вот слабо сверкнула молния... Э, да это гроза! Кругом еще ярко светит солнце: охотиться еще можно. Но туча растет: передний ее край вытягивается рукавом, наклоняется сводом. Трава, кусты, всё вдруг потемнело... Скорей! вон, кажется, виднеется сенной сарай... скорее!..Вы добежали, вошли... Каков дождик? каковы молнии? Кое-где сквозь соломенную крышу закапала вода на душистое сено...

Но вот солнце опять заиграло. Гроза прошла; вы выходите. Боже мой, как весело сверкает всё кругом, как воздух свеж и жидок, как пахнет земляникой и грибами!..

Но вот наступает вечер. Заря запылала пожаром и обхватила полнеба. Солнце садится. Воздух вблизи как-то особенно прозрачен, словно стеклянный; вдали ложится мягкий пар, теплый на вид; вместе с росой падает алый блеск на поляны, еще недавно облитые потоками жидкого золота; от деревьев, от кустов, от высоких стогов сена побежали длинные тени...

Солнце село; звезда зажглась и дрожит в огнистом море заката... Вот оно бледнеет; синеет небо; отдельные тени исчезают, воздух наливается мглою. Пора домой, в деревню, в избу, где вы ночуете. Закинув ружье за плечи, быстро идете вы, несмотря на усталость... А между тем наступает ночь; за двадцать шагов уже не видно; собаки едва белеют во мраке. Вон над черными кустами край неба смутно яснеет... Что это? пожар?.. Нет, это восходит луна. А вон внизу, направо, уже мелькают огоньки деревни...

Вот наконец и ваша изба. Сквозь окошко видите вы стол, покрытый белой скатертью, горящую свечу, ужин...

А то велишь заложить беговые дрожки и поедешь в лес на рябчиков. Весело пробираться по узкой дорожке, между двумя стенами высокой ржи. Колосья тихо бьют вас по лицу, васильки цепляются за ноги, перепела кричат кругом, лошадь бежит ленивой рысью. Вот и лес. Тень и тишина. Статные осины высоко лепечут над вами; длинные, висячие ветки берез едва шевелятся; могучий дуб стоит, как боец, подле красивой липы. Вы едете по зеленой, испещренной тенями дорожке; большие желтые мухи неподвижно висят в золотистом воздухе и вдруг отлетают; мошки вьются столбом, светлея в тени, темнея на солнце; птицы мирно поют. Золотой голосок малиновки звучит невинной, болтливой радостью: он идет к запаху ландышей.

Далее, далее, глубже в лес... Лес глохнет... Неизъяснимая тишина западает в душу; да и кругом так дремотно и тихо. Но вот ветер набежал, и зашумели верхушки, словно падающие волны. Сквозь прошлогоднюю бурую листву кое-где растут высокие травы; грибы стоят отдельно под своими шляпками. Беляк вдруг выскочит, собака с звонким лаем помчится вслед...

И как этот же самый лес хорош поздней осенью, когда прилетают вальдшнепы! Они не держатся в самой глуши: их надобно искать вдоль опушки. Ветра нет, и нет ни солнца, ни света, ни тени, ни движенья, ни шума; в мягком воздухе разлит осенний запах, подобный запаху вина; тонкий туман стоит вдали над желтыми полями. Сквозь обнаженные, бурые сучья деревьев мирно белеет неподвижное небо; кое-где на липах висят последние золотые листья. Сырая земля упруга под ногами; высокие сухие былинки не шевелятся; длинные нити блестят на побледневшей траве.

Спокойно дышит грудь, а на душу находит странная тревога. Идешь вдоль опушки, глядишь за собакой, а между тем любимые образы, любимые лица, мертвые и живые, приходят на память, давным-давно заснувшие впечатления неожиданно просыпаются; воображенье реет и носится, как птица, и всё так ясно движется и стоит перед глазами. Сердце то вдруг задрожит и забьется, страстно бросится вперед, то безвозвратно потонет в воспоминаниях. Вся жизнь развертывается легко и быстро, как свиток; всем своим прошедшим, всеми чувствами, силами, всею своею душою владеет человек. И ничего кругом ему не мешает - ни солнца нет, ни ветра, ни шуму...

А осенний, ясный, немножко холодный, утром морозный день, когда береза, словно сказочное дерево, вся золотая, красиво рисуется на бледно-голубом небе, когда низкое солнце уж не греет, но блестит ярче летнего, небольшая осиновая роща вся сверкает насквозь, словно ей весело и легко стоять голой, изморозь еще белеет на дне долин, а свежий ветер тихонько шевелит и гонит упавшие покоробленные листья, - когда по реке радостно мчатся синие волны, мерно вздымая рассеянных гусей и уток; вдали мельница стучит, полузакрытая вербами, и, пестрея в светлом воздухе, голуби быстро кружатся над ней...

Хороши также летние туманные дни, хотя охотники их и не любят. В такие дни нельзя стрелять: птица, выпорхнув у вас из-под ног, тотчас же исчезает в беловатой мгле неподвижного тумана. Но как тихо, как невыразимо тихо всё кругом! Всё проснулось, и всё молчит. Вы проходите мимо дерева - оно не шелохнется: оно нежится. Сквозь тонкий пар, ровно разлитый в воздухе, чернеется перед вами длинная полоса. Вы принимаете ее за близкий лес; вы подходите - лес превращается в высокую грядку полыни на меже. Над вами, кругом вас - всюду туман... Но вот ветер слегка шевельнется - клочок бледно-голубого неба смутно выступит сквозь редеющий, словно задымившийся пар, золотисто-желтый луч ворвется вдруг, заструится длинным потоком, ударит по полям, упрется в рощу - и вот опять всё заволоклось. Долго продолжается эта борьба; по как несказанно великолепен и ясен становится день, когда свет наконец восторжествует и последние волны согретого тумана то скатываются и расстилаются скатертями, то взвиваются и исчезают в глубокой, нежно сияющей вышине...

Но вот вы собрались в отъезжее поле, в степь. Верст десять пробирались вы по проселочным дорогам - вот, наконец, большая. Мимо бесконечных обозов, мимо постоялых двориков с шипящим самоваром под навесом, раскрытыми настежь воротами и колодезем, от одного села до другого, через необозримые поля, вдоль зеленых конопляников, долго, долго едете вы. Сороки перелетают с ракиты на ракиту; бабы, с длинными граблями в руках, бредут в поле; прохожий человек в поношенном нанковом кафтане, с котомкой за плечами, плетется усталым шагом; грузная помещичья карета, запряженная шестериком рослых и разбитых лошадей, плывет вам навстречу. Из окна торчит угол подушки, а на запятках, на кульке, придерживаясь за веревочку, сидит боком лакей в шинели, забрызганный до самых бровей. Вот уездный городок с деревянными кривыми домишками, бесконечными заборами, купеческими необитаемыми каменными строениями, старинным мостом над глубоким оврагом... Далее, далее!..

Пошли степные места. Глянешь с горы - какой вид! Круглые, низкие холмы, распаханные и засеянные доверху, разбегаются широкими волнами; заросшие кустами овраги вьются между ними; продолговатыми островами разбросаны небольшие рощи; от деревни до деревни бегут узкие дорожки; церкви белеют; между лозниками сверкает речка, в четырех местах перехваченная плотинами; далеко в поле гуськом торчат драхвы; старенький господский дом со своими службами, фруктовым садом и гумном приютился к небольшому пруду. Но далее, далее едете вы. Холмы всё мельче и мельче, дерева почти не видать.

Вот она наконец - безграничная, необозримая степь! А в зимний день ходить по высоким сугробам за зайцами, дышать морозным, острым воздухом, невольно щуриться от ослепительного мелкого сверканья мягкого снега, любоваться зеленым цветом неба над красноватым лесом!.. А первые весенние дни, когда кругом все блестит и обрушается, сквозь тяжелый пар талого снега уже пахнет согретой землей, на проталинках, под косым лучом солнца, доверчиво поют жаворонки, и, с веселым шумом и ревом, из оврага в овраг клубятся потоки... Однако пора кончить. Кстати заговорил я о весне: весной легко расставаться, весной и счастливых тянет вдаль... Прощайте, читатель; желаю вам постоянного благополучия.

МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ГОРОДСКОГО ОКРУГА БАЛАШИХА

ЛИЦЕЙ

Интегрированный урок в 8 классе

(русский язык и литература).

Роль однородных членов в художественных текстах.

И. С.Тургенев «Лес и степь».

Подготовила

Егупова А.Г.

Балашиха 2009

Цель: 1.Закрепить постановку знаков препинания при однородных членах предложения.

2. Показать образную роль однородных членов в рассказе Тургенева «Лес и степь».

3. Развивать умение видеть красоту природы.

Оборудование урока: 1. Текст произведения.

2. На доске на листах эпиграф: «Сколько ни пишите еще повестей

И драм, вы не опередите вашей Илиады, ваших «Записок

Охотника»: там нет ошибок, там вы просты, высоки, классичны,

Там лежат перлы вашей музы». (Из письма И.А. Гончарова И.С.

Ход урока.

1. Вступительное слово учителя.

На предыдущих уроках мы работали над постановкой знаков препинания при однородных членах. Сегодня наша задача – определить роль однородных членов в художественных текстах. Дома вы прочитали рассказ И. С. Тургенева «Лес и степь» из сборника «Записки охотника».

Вспомните, какие рассказы из этого сборника мы уже обсуждали в 6,7,8 классах и какие литературные проблемы выделяли?

(«Бежин луг», «Бирюк», «Певцы», «Хорь и Калиныч». Проблемы: русский национальный характер, средства характеристики героя в рассказах.)

Немного о произведении в контексте творчества писателя. «Записки охотника»

Явились переходом от начального периода творчества Тургенева, в течение которого он создал множество стихотворений , к новому этапу, к реалистической прозе . Тургенев, поставивший перед собой новые творческие задачи, обратился для их воплощения к новому жанру - рассказам- очеркам , которые характерны для писателей «натуральной школы».

11. Объяснительный диктант. (Знаки препинания в простом предложении, осложненном

Приложением с союзом КАК, Обособленным определением, выраженным причастным

Оборотом, однородными членами, однородными членами с обобщающим словом, тире между

Подлежащим и сказуемым, в сложном предложении).

В русскую литературу Тургенев вошел ()как автор «Записок охотника». Все (,) что происходит в мире людей (,) в обществе (:) войны и революции(,) реформы и споры о будущем (–) все это преходяще. Природа вечна (,) и (,) когда человек остается с ней один на один (,) он ощущает на себе ее грозную (,) неумолимую (,) прекрасную и слепую силу. Охотник (–) это человек (,) стоящий между миром людей и миром природы.

111. Работа над художественными и синтаксическими средствами отрывков.

1. Первичное восприятие текста. Описание степи у И.Тургенева («Лес и степь»). Чтение наизусть (домашнее задание).

Далее, далее!.. Пошли степные места. Глянешь с горы – какой вид! Круглые, низкие холмы, распаханные и засеянные доверху, разбегаются широкими волнами; заросшие кустами овраги вьются между ними; продолговатыми островами разбросаны небольшие рощи; от деревни до деревни бегут узкие дорожки... Но далее, далее едете вы. Холмы все мельче и мельче, дерева почти не видать. Вот она наконец – безграничная, необозримая степь!..

2. Анализ отрывка (индивидуальное домашнее задание).

– Книга И.Тургенева «Записки охотника» завершается очерком «Лес и степь». Это картины природы в разное время года: весна, лето, осень.

Степной пейзаж кажется у Тургенева реалистичным и конкретным: холмы, овраги, небольшие рощи, узкие дорожки. Эта реалистичность, может быть, достигается тем, что читатель вместе с писателем осязаемо видит и чувствует степь. В этом отрывке я ощущаю себя спутником охотника, Тургенев пишет: едете вы, глянешь с горы. Именно поэтому в тексте почти отсутствуют тропы. Ведь Тургенев – это мы. И нам порою только кажется, что холмы разбегаются, овраги вьются, рощи разбросаны, дорожки бегут (олицетворения). Он сравнивает холмы с разбегающимися волнами. Похожее сравнение я встречал в описании степи в повести Гоголя «Тарас Бульба». Наверное, так писатели передают необозримость, необъятность степи.
Тургеневская степь полна движения. В тексте особый синтаксис: длинные бессоюзные предложения, такие же длинные, монотонные, как сама дорога в степи. Отсюда и повторы: далее, далее... и вновь в степь далее и далее , холмы все мельче и мельче.
У Тургенева при взгляде на степь - восторг: какой вид!; безграничная, необозримая степь!

3. Первичное восприятие текста. Описание леса поздней осенью . Чтение наизусть (индивидуальное домашнее задание).

И как этот же самый лес хорош поздней осенью, когда прилетают вальдшнепы! Они не держатся в самой глуши: их надобно искать вдоль опушки. Ветра нет, и нет ни солнца, ни света, ни тени, ни движения, ни шума; в мягком воздухе разлит осенний запах, подобный запаху вина; тонкий туман стоит вдали над желтыми полянами. Сквозь обнаженные бурые сучья деревьев мирно белеет неподвижное небо; кое-где на липах висят последние золотые листья. Сырая земля упруга под ногами; высокие сухие былинки не шевелятся; длинные нити блестят на побледневшей траве. Спокойно дышит грудь, а на душу находит странная тревога. Идешь вдоль опушки, глядишь за собакой, а между тем любимые образы, любимые лица, мертвые и живые, приходят на память, давным-давно заснувшие впечатления неожиданно просыпаются; воображенье реет и носится, как птица, и все так ясно движется и стоит перед глазами. Сердце то вдруг задрожит и забьется, страстно бросится вперед, то безвозвратно потонет в воспоминаниях. Вся жизнь развертывается легко и быстро, как свиток; всем своим прошедшим, всеми чувствами, силами, всею своею душою владеет человек. И ничто кругом ему не мешает – ни солнца нет, ни ветра, ни шуму...

4. Работа над художественными и синтаксическими средствами.

Когда особенно хорош лес поздней осенью?

Когда прилетают вальдшнепы.

Что необычного было в тот день в лесу?

Стояла мертвая тишина.

Как мы догадались об этом, по каким словам?

Ветра нет, солнца нет, света нет.

Запишите предложение в тетрадь: Ветра нет, и нет ни солнца, ни света, ни тени, ни движенья, ни шума. Разберите по членам предложения.

Что вы заметили?

Предложение с однородными второстепенными членами.

Как вы думаете, почему Тургеневу понадобилось столько однородных членов?

Чтобы показать мертвую тишину.

Действительно, такое перечисление позволяет автору образно нарисовать картину беззвучия леса. Тишина... Звуков в лесу нет. А чувствует ли какие-то запахи писатель?

Осенний запах.

С чем он его сравнивает?

С запахом вина.

Как вы понимаете выражение: "В воздухе разлит осенний запах"?

Запах чувствуется всюду, не в одном месте.

Что еще описывает Тургенев?

Бурые сучья деревьев, через которые белеет неподвижное небо. Липы, на которых висят последние золотые листья. Сырая земля, побледневшая трава.

Все говорит о поздней осени. Однако осень эта предстает перед нами так, что нам кажется, будто это ранняя погожая осень. Посмотрите, какое небо?

- "Мирно белеет неподвижное небо".

Какие листья?

Золотые.

Какая земля?

Сырая земля, но она упругая, а не "грязная лужа".

Обратите внимание на предложение: Длинные нити блестят на побледневшей траве. На что похоже это зрелище?

На паутину, которая летает в пору "бабьего лета".

Итак, все описание леса напоминает раннюю осень. Однако по каким словам мы догадываемся, что осень все-таки поздняя?

Обнаженные сучья деревьев, сырая земля, побледневшая трава, последние листья.

Только ли описание леса есть в отрывке?

В описании еще говорится о желтых полях, которые видит рядом с лесом автор, идущий вдоль опушки.

5. Словесное рисование.

Прочитайте описание леса еще раз про себя и попробуйте представить себе картину так, как ее увидел писатель. Опишите словами.

1. Что будет нарисовано? (содержание ).

2. Как мы расположим объекты на картине: что на переднем плане, что вдали, что справа, что слева, что будет изображено в центре, где изобразим автора с собакой? (композиция ).

3. Какие краски используем для картины? (цветовое решение ).

6. Выявление читательского восприятия.

Как вы думаете, нравится такой лес самому автору?

Да.

Как вы догадались?

Он пишет: Спокойно дышит грудь .

Что особенно привлекает писателя в лесу?

Особая тишина и покой.

Что происходит в душе у Тургенева, когда он идет вдоль опушки леса?

Он вспоминает свое прошлое, сердце его дрожит и бьется – ведь на память приходят любимые лица, мертвые и живые.

Как вы думаете, а почему Тургеневу удается вдруг вспомнить свое прошлое?

Ему ничто не мешает, в такие минуты хочется немного погрустить об ушедших годах, о пережитом.

Действительно, ребята, природа, ее состояние покоя находят душевный отклик у Тургенева. Именно в такой необыкновенной тишине хочется вспоминать о приятном, что-то воображать. А вам доводилось когда-нибудь находиться в подобной обстановке? Что вы чувствовали? О чем размышляли?

Высказывания детей.

Какие образные выражения использует Тургенев во второй части отрывка?

- "Впечатление просыпается, воображение реет и носится, как птица. Сердце то бросится вперед, то потонет в воспоминаниях".

С чем же сравнивает жизнь в эти минуты писатель?

Со свитком.

Почему?

Жизнь долгая: у нее есть прошлое, настоящее и будущее. Она похожа на свиток, но если начинаешь что-то вспоминать, ее нужно развернуть, как свиток.

Какое настроение создается у вас, когда вы читаете этот отрывок?

Настроение легкой грусти. Спокойное настроение.

7. Работа над выразительным чтением отрывка.

Почему первое предложение восклицательное?

Где начинаем усиливать темп, громкость?

Со слов "Идешь вдоль опушки...".

Где вновь снизим темп?

На последнем предложении.

Подготовьтесь к выразительному чтению.

Дети выполняют задание.

О чем мы прочитали текст?

О лесе в тихий погожий день поздней осени.

8. Определение типа текста.

Каков же тип текста?

Описание с элементами повествования.

Докажите вашу мысль.

Дети доказывают.

Определите главную мысль текста.

Природа влияет на душевное состояние человека.

9. Вывод. Да, ребята, уединение с природой – это особое состояние. Человек, которому доводится быть наедине с природой, чувствовать ее красоту, силу, начинает в эти минуты размышлять о многом, думать о своих поступках, об отношении к близким и к самому себе. Такие минуты общения человека с природой делают его душевно богаче, чище, мудрее. Природа – это великая сила, которой подвластно все, в том числе и человек со своими душой и сердцем.

1V. Проверка домашнего задания. Прочитать предложения с однородными членами.

Мы уже с вами определили роль однородных второстепенных членов в третьем предложении. Найдите в тексте еще предложения с однородными членами. (Дети зачитывают седьмое, восьмое, девятое и десятое предложения).

Чем выражены однородные члены предложения в каждом случае?

Однородные сказуемые: идешь, глядишь; реет и носится; движется и стоит; задрожит и забьется, бросится вперед, потонет ; однородные подлежащие: образы, лица ; однородные второстепенные члены: мертвые и живые; легко и быстро; всем прошедшим, всеми чувствами, силами, всею душою; нет солнца, ветра, шуму.

Вспомним, для чего нам нужны предложения с однородными членами?

Чтобы делать нашу речь более краткой, четкой.

А как вы думаете, почему Тургенев два раза использовал прилагательное любимые в предложении: "...любимые образы, любимые лица, мертвые и живые, приходят на память"?

Повторением прилагательного он хотел усилить чувство любви к этим лицам, подчеркнуть, насколько сильно они любимы.

Видите, в некоторых случаях можно и повторять два раза одни и те же слова! Обратите внимание на повторение однородных членов в начале текста и в конце. Как вы думаете, зачем это сделал автор?

Вывод. Итак, роль однородных членов предложения в тексте очевидна. Однородные сказуемые помогают живо, образно нарисовать картину происходящего; однородные подлежащие помогают представить предметы, о которых идет речь; однородные второстепенные члены помогают сделать описание более точным. Каждая деталь природы дорога Тургеневу как еще один штрих прекрасной, необозримой, монументальной картины.

V. Составление текста «Прекрасное в родной природе и в душе человека». Задание употребить однородные члены.

V1. Чтение текстов.

V11. Чтение культурного образца.

В рассказе «Лес и степь» с особой отчетливостью видна глубокая и нежная любовь Тургенева к природе, его проникновенная наблюдательность. Обилие и яркость используемых рассказчиком эмоциональных эпитетов, сравнений, метафор, восклицательных предложений передают его восторженное отношение к природе. Он хочет увлечь читателя, о чем постоянные обращения, призывы, направленные на то, чтобы разбудить воображение и чувства читателя, заставить его ощутить переживания автора.

Использованная литература.

1. Лобкова Е.В. Описание степи в произведениях Гоголя, Тургенева, Чехова. Подготовка к написанию сочинения-рецензии . – «Первое сентября», «Литература», раздел «Я иду на урок».

Произведение относится к лирическому творчеству писателя, рассматриваемому в качестве основной тематики красоту и очарование русского природного пейзажа. По жанровой направленности некоторые литературоведы относят рассказ к очерку.

Повествование в произведении осуществляет рассказчик, представленный писателем в образе охотника Петра Петровича Каратаева, который не использует в рассказе прямую речь, а описывает собственные ощущения в форме монолога опытного профессионала.

Композиционная структура рассказа представляет собой несколько поэтических природных зарисовок, изображающих различные проявления в природе в виде летнего утреннего рассвета, привлекательности осеннего тумана, великолепие лесного бора.

Среди средств художественной выразительности в рассказе присутствуют многочисленные эпитеты, метафоры, передающие прелесть и глубину природной красоты, а также сравнения. Кроме того, писатель использует особую цветовую гамму, выражающуюся в применении различных относительных прилагательных, в том числе окказиональных, наречий, глаголов, а также антонимов, передающих всю имеющуюся цветовую палитру, отображенную в словесной форме.

Цветовая лексика, применяемая в рассказе, проявляется в чувственном изображении природных картин, представленных в бодром, жизнерадостном состоянии природы, в основном в момент ее пробуждения либо в период расцвета.

Для изображения удивительной красоты увиденной природы писатель использует различные художественные методы не только в виде цветовых оттенков, но и света, запаха, звука, движения, тактильных ощущений.

Использованные автором определения создают впечатление реальности происходящего. Например, для описания неба писатель применяет словесную форму в виде бледно-голубого, смутно-ясного, бледнеющего., позволяя открывать все новые грани изменения в природе.

Эмоциональная окраска в рассказе позволяет ярче отобразить стихийное природное состояние, не вызывающее ощущение грусти, тоски, с использованием звуковой окраски в виде слабого шума листвы, скрипа телеги, золотого птичьего голоска, тишины утреннего тумана, серебра речной воды.

Повествовательное содержание создает целостную и глубокую композицию с помощью многочисленных описаний природных пейзажей и правильно подобранного лексического состава рассказа, насыщая литературный текст экспрессивными оттенками.

Смысловая нагрузка рассказа «Лес и степь» демонстрирует читательской аудитории многогранный авторский талант и мастерство, проявляющиеся в отображении глубокого и задушевного контакта писателя с окружающей русской природой, представляя автора в качестве истинного природного певца, фанатеющего от предстающей перед ним красотой и великолепием.

Несколько интересных сочинений

• Любовь в романе Дубровский Пушкина сочинение

  Любовь – это то чувство, без которого все вокруг не имеет смысла, оно наполняет жизнь красками, делает ее яркой и насыщенной. Именно поэтому в творчестве поэтов и писателей всех времён прослеживается тема любви.

• Анализ рассказа Бунина Кавказ 9 класс

  Рассказ излагается от первого лига, несчастный мужчина приезжает в Москву и селится в захудалом номере возле Арбата.

• Смысл, идея и суть комедии Грибоедова Горе от ума

  Главная идея, которую вложил Александр Грибоедов в свою комедию - показать быт, нравы современного ему общества, современной ему Москвы. В произведении сталкиваются два лагеря, два мировоззрения - старые консервативные

• Сочинение по картине Рачкова Девочка с ягодами 6 класс

  Сбор ягод и грибов - действие, которое, в первую очередь, характеризует прекрасное время года лето. Приятно ходить по лесу и искать спрятавшихся партизанов. Глядишь, вот и стоит белый гриб, а рядом с ним еще один.

• Герои произведения Дама с собачкой Чехова

  Гуров. Главный герой чеховского рассказа «Дама с собачкой» не женщина, как можно предположить из названия, а мужчина

Annotation

«Редко соединялись в такой степени, в таком полном равновесии два трудно сочетаемых элемента: сочувствие к человечеству и артистическое чувство», - восхищался «Записками охотника» Ф.И. Тютчев. Цикл очерков «Записки охотника» в основном сложился за пять лет (1847-1852), но Тургенев продолжал работать над книгой. К двадцати двум ранним очеркам Тургенев в начале 1870-х годов добавил еще три. Еще около двух десятков сюжетов осталось в набросках, планах и свидетельствах современников.

Натуралистические описания жизни дореформенной России в «Записках охотника» перерастают в размышления о загадках русской души. Крестьянский мир прорастает в миф и размыкается в природу, которая оказывается необходимым фоном едва ли не каждого рассказа. Поэзия и проза, свет и тени переплетаются здесь в неповторимых, причудливых образах.

Иван Сергеевич Тургенев

Иван Сергеевич Тургенев

ЛЕС И СТЕПЬ

…И понемногу начало назад

Его тянуть: в деревню, в темный сад,

Где липы так огромны, так тенисты,

И ландыши так девственно душисты,

Где круглые ракиты над водой

С плотины наклонились чередой,

Где тучный дуб растет над тучной нивой,

Где пахнет конопелью да крапивой…

Туда, туда, в раздольные поля,

Где бархатом чернеется земля,

Где рожь, куда ни киньте вы глазами,

Струится тихо мягкими волнами.

И падает тяжелый желтый луч

Из-за прозрачных, белых, круглых туч;

Там хорошо. . . . . . . . .

(Из поэмы, преданной сожжению)

Читателю, может быть, уже наскучили мои записки; спешу успокоить его обещанием ограничиться напечатанными отрывками; но, расставаясь с ним, не могу не сказать несколько слов об охоте.

Охота с ружьем и собакой прекрасна сама по себе, fur sich, как говаривали в старину; но, положим, вы не родились охотником: вы все-таки любите природу; вы, следовательно, не можете не завидовать нашему брату… Слушайте.

Знаете ли вы, например, какое наслаждение выехать весной до зари? Вы выходите на крыльцо… На темно-сером небе кое-где мигают звезды; влажный ветерок изредка набегает легкой волной; слышится сдержанный, неясный шепот ночи; деревья слабо шумят, облитые тенью. Вот кладут ковер на телегу, ставят в ноги ящик с самоваром. Пристяжные ежатся, фыркают и щеголевато переступают ногами; пара только что проснувшихся белых гусей молча и медленно перебирается через дорогу. За плетнем, в саду, мирно похрапывает сторож; каждый звук словно стоит в застывшем воздухе, стоит и не проходит. Вот вы сели; лошади разом тронулись, громко застучала телега… Вы едете - едете мимо церкви, с горы направо, через плотину… Пруд едва начинает дымиться. Вам холодно немножко, вы закрываете лицо воротником шинели; вам дремлется. Лошади звучно шлепают ногами по лужам; кучер посвистывает. Но вот вы отъехали версты четыре… Край неба алеет; в березах просыпаются, неловко перелетывают галки; воробьи чирикают около темных скирд. Светлеет воздух, видней дорога, яснеет небо, белеют тучки, зеленеют поля. В избах красным огнем горят лучины, за воротами слышны заспанные голоса. А между тем заря разгорается; вот уже золотые полосы протянулись по небу, в оврагах клубятся пары; жаворонки звонко поют, предрассветный ветер подул - и тихо всплывает багровое солнце. Свет так и хлынет потоком; сердце в вас встрепенется, как птица. Свежо, весело, любо! Далеко видно кругом. Вон за рощей деревня; вон подальше другая с белой церковью, вон березовый лесок на горе; за ним болото, куда вы едете… Живее, кони, живее! Крупной рысью вперед!.. Версты три осталось, не больше. Солнце быстро поднимается; небо чисто… Погода будет славная. Стадо потянулось из деревни к вам навстречу. Вы взобрались на гору… Какой вид! Река вьется верст на десять, тускло синея сквозь туман; за ней водянисто-зеленые луга; за лугами пологие холмы; вдали чибисы с криком вьются над болотом; сквозь влажный блеск, разлитый в воздухе, ясно выступает даль… не то, что летом. Как вольно дышит грудь, как бодро движутся члены, как крепнет весь человек, охваченный свежим дыханьем весны!..

А летнее, июльское утро! Кто, кроме охотника, испытал, как отрадно бродить на заре по кустам? Зеленой чертой ложится след ваших ног по росистой, побелевшей траве. Вы раздвинете мокрый куст - вас так и обдаст накопившимся теплым запахом ночи; воздух весь напоен свежей горечью полыни, медом гречихи и «кашки»; вдали стеной стоит дубовый лес и блестит и алеет да солнце; еще свежо, во уже чувствуется близость жары. Голова томно кружится от избытка благоуханий. Кустарнику нет конца… Кое-где разве вдали желтеет поспевающая рожь, узкими полосками краснеет гречиха. Вот заскрипела телега; шагом пробирается мужик, ставит заранее лошадь в тень… Вы поздоровались с ним, отошли - звучный лязг косы раздается за вами. Солнце все выше и выше. Быстро сохнет трава. Вот уже жарко стало. Проходит час, другой… Небо темнеет по краям; колючим зноем пышет неподвижный воздух.

Где бы, брат, тут напиться? - спрашиваете вы у косаря.

А вон, в овраге, колодезь.

Сквозь густые кусты орешника, перепутанные цепкой травой, спускаетесь вы на дно оврага. Точно: под самым обрывом таится источник; дубовый куст жадно раскинул над водою свои лапчатые сучья; большие серебристые пузыри, колыхаясь, поднимаются со дна, покрытого мелким, бархатным мхом. Вы бросаетесь на землю, вы напились, но вам лень пошевельнуться. Вы в тени, вы дышите пахучей сыростью; вам хорошо, а против вас кусты раскаляются и словно желтеют на солнце. Но что это? Ветер внезапно налетел и промчался; воздух дрогнул кругом: уж не гром ли? Вы выходите из оврага… что за свинцовая полоса на небосклоне? Зной ли густеет? туча ли надвигается?.. Но вот слабо сверкнула молния… Э, да это гроза! Кругом еще ярко светит солнце: охотиться еще можно. Но туча растет: передний ее край вытягивается рукавом, наклоняется сводом. Трава, кусты, все вдруг потемнело… Скорей! вон, кажется, виднеется сенной сарай… скорее!.. Вы добежали, вошли… Каков дождик? каковы молнии? Кое-где сквозь соломенную крышу закапала вода на душистое сено… Но вот солнце опять заиграло. Гроза прошла; вы выходите. Боже мой, как весело сверкает все кругом, как воздух свеж и жидок, как пахнет земляникой и грибами!..

Но вот наступает вечер. Заря запылала пожаром и обхватила полнеба. Солнце садится. Воздух вблизи как-то особенно прозрачен, словно стеклянный; вдали ложится мягкий пар, теплый на вид; вместе с росой падает алый блеск на поляны, еще недавно облитые потоками жидкого золота; от деревьев, от кустов, от высоких стогов сена побежали длинные тени… Солнце село; звезда зажглась и дрожит в огнистом море заката… Вот оно бледнеет; синеет небо; отдельные тени исчезают, воздух наливается мглою. Пора домой, в деревню, в избу, где вы ночуете. Закинув ружье за плечи, быстро идете вы, несмотря на усталость… А между тем наступает ночь; за двадцать шагов уже не видно; собаки едва белеют во мраке. Вон над черными кустами край неба смутно яснеет… Что это? пожар?.. Нет, это восходит луна. А вон внизу, направо, уже мелькают огоньки деревни… Вот наконец и ваша изба. Сквозь окошко видите вы стол, покрытый белой скатертью, горящую свечу, ужин…

А то велишь заложить беговые дрожки и поедешь в лес на рябчиков. Весело пробираться по узкой дорожке, между двумя стенами высокой ржи. Колосья тихо бьют вас по лицу, васильки цепляются за ноги, перепела кричат кругом, лошадь бежит ленивой рысью. Вот и лес. Тень и тишина. Статные осины высоко лепечут над вами; длинные, висячие ветки берез едва шевелятся; могучий дуб стоит, как боец, подле красивой липы. Вы едете по зеленой, испещренной тенями дорожке; большие желтые мухи неподвижно висят в золотистом воздухе и вдруг отлетают; мошки вьются столбом, светлея в тени, темнея на солнце; птицы мирно воют. Золотой голосок малиновки звучит невинной, болтливой радостью: он идет к запаху ландышей. Далее, далее, глубже в лес… Лес глохнет… Неизъяснимая тишина западает в душу; да и кругом так дремотно и тихо. Но вот ветер набежал, и зашумели верхушки, словно падающие волны. Сквозь прошлогоднюю бурую листву кое-где растут высокие травы; грибы стоят отдельно под своими шляпками. Беляк вдруг выскочит, собака с звонким лаем помчится вслед…

И как этот же самый лес хорош поздней осенью, когда прилетают вальдшнепы! Они не держатся в самой глуши: их надобно искать вдоль опушки. Ветра нет, и нет ни солнца, ни света, ни тени, ни движенья, ни шума; в мягком воздухе разлит осенний запах, подобный запаху вина; тонкий туман стоит вдали над желтыми полями. Сквозь обнаженные, бурые сучья деревьев мирно белеет неподвижное небо; кое-где на липах висят последние золотые листья. Сырая земля упруга под ногами; высокие сухие былинки не шевелятся; длинные нити блестят на побледневшей траве. Спокойно дышит грудь, а на душу находит странная тревога. Идешь вдоль опушки, глядишь за собакой, а между тем любимые образы, любимые лица, мертвые и живые, приходят на память, давным-давно заснувшие впечатления неожиданно просыпаются; воображенье реет и носится, как птица, и все так ясно движется и стоит перед глазами. Сердце то вдруг задрожит и забьется, страстно бросится вперед, то безвозвратно потонет в воспоминаниях. Вся жизнь развертывается легко и быстро как свиток; всем своим прошедшим, всеми чувствами, силами, всею своею душою владеет человек. И ничего кругом ему не мешает - ни солнца нет, ни ветра, ни шуму…

А осенний, ясный, немножко холодный, утром морозный день, когда береза, словно сказочное дерево, вся золотая, красиво рисуется на бледно-голубом небе, когда низкое солнце уж не греет, но блестит ярче летнего, небольшая осиновая роща вся сверкает насквозь, словно ей весело и легко стоять голой, изморозь еще белеет на дне долин, а свежий ветер тихонько шевелит и гонит упавшие покоробленные листья, - когда по реке радостно мчатся синие волны, мерно вздымая рассеянных гусей и уток; вдали мельница стучит, полузакрытая вербами, и, пестрея в светлом воздухе, голуби быстро кружатся над ней…

Хороши также летние туманные дни, хотя охотники их и не любят. В такие дни нельзя стрелять: птица, выпорхнув у вас из-под ног, тотчас же исчезает в беловатой мгле неподвижного тумана. Но как тихо, как невыразимо тихо все кругом! Все проснулось, и все молчит. Вы проходите мимо дерева...