Американское просвещение. Идеи Просвещения, общественно-правового идеала в Американской революции XVIII в

С.А. Короткова
доцент, к.и.н.

Период американского Просвещения охватывает приблизительно 50 лет – с 1765 г. по 1815 г., и является, по словам Джона Адамса, «веком революций и конституций». Оно началось с развития аргументации за отделение от Великобритании, кульминацией его была Декларация независимости .

«Наиболее специфической чертой американского Просвещения был его боевой, наступательный характер, непосредственная связь теории и практики, сочетание философской и политической деятельности. Бурное развитие политических событий рано лишило американское Просвещение умозрительного характера, общефилософского теоретизирования, придав ему практическую направленность, столь свойственную складу ума жителей США…» .

Большинство американских просветителей (Б.Франклин, А.Гамильтон, Д. Адамс, Д.Мэдисон, Т. Джефферсон, Б. Раш, Т.Пейн и др.) не только создавали политические декларации, но и разрабатывали конкретные правовые акты, чтобы закрепить в них результаты революции. Они создавали документы, провозглашающие неотъемлемость прирожденных прав человека, они ставили вопрос об освобождении негров, об облегчении судьбы индейцев, они занимались проблемами бедноты. Но даже при самом тщательном поиске мы не найдем деклараций или законов о правах еще одного слоя населения, составлявшего не менее половины американского общества .

Американские женщины в лице Абигайль Адамс, жены Джона Адамса, попытались заявить о себе и своих правах в период подготовки Декларации независимости. 31 марта 1776 г. Абигайль пишет своему мужу: « Я давно слышу, что вы говорите о независимости и новом кодексе законов, который необходимо создать. Я хочу, чтобы в этих новых законах вы не забыли о леди и были более щедрыми и благосклонными к ним, чем ваши предшественники. Не давайте неограниченной власти в руки мужей. Помните, любой мужчина станет тираном, если ему это позволить. Если же к леди не будет проявлено особой заботы и внимания, то мы готовы поднять восстание против законов, которые не дают нам ни права голоса, ни представительства». Через две недели 14 апреля 1776 г. она получила письмо из Филадельфии: « В ответ на твои предложения по законодательству я только и смог, что рассмеяться. Мне всюду твердят, что наша борьба ослабила власть, что дети не слушаются родителей, что индейцы непокорны, а негры поднимают бунты против хозяев. Твое письмо впервые сообщило мне, что появился новый отряд бунтарей, гораздо более многочисленный и могущественный, чем другие» . Почти через сорок лет, в 1814 г. Д. Адамс подтвердит свои взгляды на этот вопрос в письме Тейлору: « То, что все люди рождаются с равными правами, это правда. Но правда и то, что все рождаются с разными возможностями и способностями. Мужчины и женщины отличаются по красоте и мудрости. Вряд ли какой-либо философ будет утверждать, что красота не имеет влияния в человеческом обществе. Монархи, аристократы и демократы предпочтут, чтобы женщины влияли на общество красотой, а не избирательными правами» .

В сентябре 1788 г., когда в Филадельфии обсуждалась федеральная Конституция, Т. Джефферсон написал из Парижа Анжелике Черч, свояченице А. Гамильтона и дочери делегата в Конгрессе от Нью-Йорка: «Из Вашего письма понятно, как сильно волнуется Ваш штат по вопросу новой Конституции. Но не надо волноваться Вам . Предложения леди не учитываются в политических решениях». Много позже, 5 сентября 1816 г. он пишет из своего имения Монтичелло Самуэлю Керчивалю: « Даже если бы в нашем штате была бы полная демократия, …, то и тогда надо было бы исключить женщин из участия в общественных собраниях, чтобы сохранить их нравственность и избежать двусмысленностей» . Он считал, что женский разум и характер не приспособлены для серьезных занятий.

Поэтому когда в Декларацию независимости просветители вносили фразу «все люди сотворены равными», им и в голову не приходило распространить это положение на женщин. Только Т. Пейн выступал за действительно всеобщее избирательное право, но не решился на этом настаивать .

Ни один из просветителей специально «женским вопросом» не занимался. Собственно такого вопроса для них не существовало. Они изредка высказывались в своих сочинениях, газетных статьях, письмах о равноправии мужчин и женщин, о проблемах семьи и брака, о доступе женщин к образованию. Но в этом случае их рассуждения носили как раз умозрительный характер, никаких практических шагов не предпринималось.

Вот как описал положение женщин в США А.де Токвиль в своей знаменитой книге в главе «Как американцы понимают равенство между мужчиной и женщиной» (наблюдения начала 1830-х гг., т.е. через полтора десятка лет после эры Просвещения): « Американцы по отношению к двум полам применили основной принцип политической экономии, который в наши дни господствует в промышленности. Они тщательно разделили функции мужчины и женщины с тем, чтобы труд всего общества давал максимальные результаты.

В Америке больше внимания, чем в других странах мира, уделяется постоянному четкому разделению сфер деятельности двух полов, так как американцы хотят, чтобы оба пола шагали в ногу, но каждый из них – всегда своим особым путем. Вы не увидите американских женщин, заправляющих внешними делами своего семейства, ведущих торговлю, или же, наконец, занимающихся политической деятельностью, но вы также никогда не увидите их вынужденными заниматься грубым, неквалифицированным трудом или же тяжелой работой, требующей большой физической силы.

Если американке, с одной стороны, не позволяется покидать круг ее мирных домашних работ, то, с другой стороны, ее никто и не принуждает его покидать.

Американцы, сохраняя социальное неравенство женщин, тем не менее сделали все, что могли, с целью нравственно и интеллектуально поднять ее до уровня мужчины.

Хотя женщина в Соединенных Штатах никогда не покидает узкого семейного круга, и хотя в нем она в некоторых отношениях испытывает сильную зависимость, нигде в мире, по моим представлениям, она не имеет столь высокого положения» .

Что же представляло собой это высокое положение с сильной зависимостью в некоторых отношениях, как осторожно выразился французский путешественник?

Женщина в колониальной Америке была «гражданкой второго сорта». Мало что изменилось и после революции. Идеология и законы оправдывали дискриминацию женщины, утверждая ее биологическую, интеллектуальную, психическую и моральную неполноценность. Американка не могла распоряжаться собственностью, даже если она получила ее в приданное или наследство. Всем, что у нее было, даже ее заработком распоряжался муж. Только он представлял жену перед законом и церковью. У замужней женщины не было права подписать контракт и заняться предпринимательством, подать судебный иск, заявление на развод. Если брак расторгался по инициативе мужа, то к нему переходила вся собственность и дети. Очень тяжело приходилось женам южных плантаторов. Жена играла роль белой наложницы среди негритянского гарема, с единственной разницей, что ее дети не продавались, а становились наследниками имущества.

Что думали обо всем этом просветители, и думали ли вообще? Как им виделась роль женщины в обществе? Какой они представляли себе женщину, если не идеальную, то близкую к идеалу?

«Если у женщины,- писал Б. Франклин, - удачно сочетается красивая внешность и высокие духовные качества, она делается прекрасней ангела» . «Скромность и незащищенность служат самыми лучшими украшениями для женщин, - считал Т. Джефферсон. – Гнев, властность и агрессивность разрушают в ней женское начало, а неуравновешенный характер несовместим с дарованной их полу от природы нежностью. Она должна быть образована, умна, уметь располагать к себе окружающих, иметь мягкий, уравновешенный характер» . Джон Адамс хотел видеть женщину целомудренной, скромной, благопристойной и верной своему супругу . А. Гамильтон, давая наставления своему другу по поискам невесты для себя самого, в шутливой форме описал ее портрет: «… она должна быть молода, красива (основной упор я делаю на хорошей фигуре), разумна (достаточно небольшого образования), хорошо воспитана, … целомудренна и нежна, наделена хорошим характером и щедростью (я одинаково ненавижу сварливых и прижимистых), политические взгляды не имеют значения, думаю, что легко обращу ее к своим собственным. В вопросах веры удовлетворюсь умеренным рвением: она должна верить в бога и ненавидеть святош» .

Все просветители хотели видеть рядом с собой женщин умных, образованных и интересных. Жены почти у всех были личностями незаурядными. В круг общения этих мыслителей входили самые блестящие женские имена второй половины XVIII века: историка и публицистки Кэтрин Маколей, историка и драматурга Мэри Отис Уоррен, художницы Марии Косвей, директора Петербургской АН княгини Е.Р. Дашковой, публицистки Мэри Уолстонкрафт, членов французского Республиканского общества мадам Ролан и мадам Кондорсе, сделавшей к тому же перевод на французский язык работы Т. Пейна « Права человека» и др.

Сохранилось немало свидетельств о серьезной практической помощи, которую оказывали своим мужьям – политикам их жены – Абигайль Адамс, Элизабет Гамильтон, Долли Мэдисон, Джулия Раш, Дебора Франклин. Джон Адамс по этому поводу написал своей жене: « Я уже не раз замечал тебе, перечитывая биографии знаменитых людей, что при каждом из них неизменно встречается женщина – мать, жена или сестра, влиянию которой следует приписать большую часть его заслуг» . Б. Франклин любил повторять английскую пословицу: «Если хочешь преуспеть, проси об этом свою жену». При этом он часто подчеркивал, что ему очень повезло с женой, о чем он позже напишет в своей «Автобиографии».

Абигайль Адамс, «признанная одной из самых образованных американских женщин своего времени», считала, что в Америке может появиться немало выдающихся государственных деятелей и философов. Для этого надо дать разностороннее образование женщинам, которые начнут еще в семье формировать и воспитывать будущих героев своей страны. Благодаря Просвещению на ребенка стали смотреть как на здравомыслящее существо, которому необходимо совершенствоваться. Детей следовало воспитывать осмотрительно и рационально, подавая им положительный пример- успешное решение этой задачи и должно было стать материнской миссией, при условии получения ею самой достаточных знаний. Джон Адамс соглашался с такой постановкой вопроса о женском образовании, но при этом все же выражал свое неприятие идеи появления в обществе женщин-ученых . Накануне свадьбы Абигайль попросила Джона перечислить ее недостатки, обнаруженные в ней женихом. «Ты очень часто сидишь, наклонив голову, - пишет он. – Из-за этого теряется твоя красота, а компания лишается удовольствия видеть твою улыбку и блеск твоих глаз. Этот недостаток есть следствие другого, гораздо более непростительного для леди. Я имею в виду привычку постоянно читать, писать и думать. Этот последний недостаток надо исправить как можно скорее» .

Т. Джефферсон известен как автор законопроекта « всеобщего распространения знаний». Предложенная им система образования была направлена на воспитание граждан и выращивание элиты для управления государством. Проект предполагал три ступени образования, и ни одна из них не предусматривала включение в процесс обучения девушек. При этом своим дочерям он старался дать разностороннее образование. Как оно представлялось ему? В письме к 16-летней Марии отец спрашивает ее: «Как много страниц из «Дон Кихота» ты прочла? Как твой испанский? Повторяешь ли ты грамматику каждый день? Что ты еще прочла? Сколько часов в день ты шьешь? Продолжаешь ли ты обучение музыке? Научилась ли ты готовить пудинг и отбивать бифштексы?». Для своей старшей дочери Марты, когда той исполнилось 11 лет, он составил расписание занятий на день: « С 8 до 10 утра – занятия на музыкальном инструменте. Время от 10 до часу дня с небольшими перерывами на прогулки и обед должно посвящаться танцам и рисованию, с часу до двух – один день рисованию, другой – письму, с 3 до 4 – изучение французского языка. От 4 до 5 – занятия музыкой. С пяти часов до сна – изучение английского языка, чтение, занятия по собственному усмотрению и вкусу» . Для мальчиков того же возраста в его проекте было предусмотрено изучение – греческого, латыни, иностранных языков, географии, истории, высших разделов арифметики .

Один из просветителей из Пенсильвании, «жалящий овод», Бенджамин Раш безустанно доказывал, что Американская республика в самом начале своего пути, что она может и будет укрепляться только по мере просвещения масс. Причем он считал необходимым дать образование женщинам. Когда его сын заканчивал Принстон, он предложил ему в качестве темы выпускного выступления проблему « влияния образования женщин на процветание нашей страны», считая ее очень важной. Но сын не разделял точки зрения отца и выбрал другую тему . Сам Бенджамин Раш, хирург, один из основателей американской психиатрии, читал небольшой курс лекций в Филадельфийской Академии для юных леди, которые стали возникать в США в 1780-х годах. Но при этом его лекции были посвящены применению натуральной философии и химии в домашней хозяйстве и кулинарии. Что же касается образования юношей, то для них Б. Раш предусматривал создание колледжей в каждом штате и одного федерального университета под патронажем Конгресса, где лучшие профессора должны будут преподавать общие законы природы и общества, законы нашего государства, науку об управлении государством и историю .

Идею действительно всеобщего бесплатного образования высказывал в своих трудах Т. Пейн . Горячо отстаивал возможность получения научных знаний женщинами Бенджамин Франклин. В 12-летнем возрасте он прочитал книгу Д.Дефо, произведшую на него большое впечатление, где среди прочего речь шла о женском образовании. В 14 лет в споре со своим другом Коллинсом он доказывал необходимость преподавать девушкам самый широкий круг научных дисциплин. В 16 лет Бенджамин пишет серию статей в газету «New England Courant» от имени некоей Сайленс Дугуд (Silence Dogood – Молчание – Добродетель). Эти письма, отражавшие взгляды Б. Франклина, были едкой сатирой на местные нравы. В частности, он поднял в них проблему женского образования. В письме номер пять Сайленс задает вопрос: « Нас упрекают в невежестве и глупости. Но чья в этом больше вина – наша или мужчин?». В ответ она приводит рассуждения Д. Дефо, полностью возложившего вину на мужчин. « Я уверен, - писал английский автор, - что женщины имеют способности к образованию равные нашим. Но в юности их обучают лишь шитью и изготовлению безделушек, умению читать и писать свое имя. И это - вершина женского образования. Было бы этого достаточно для джентльменов? Вряд ли Всемогущий Бог, который не делает ничего бесполезного, бесцельно дал женщинам способности к обучению. Неужели мы не позволяем им учиться только из-за боязни того, что они станут разумнее нас? Не женский, а наш пол надо укорять за их невежество» . «Мудрые и хорошие люди составляют силу государства. Даже единственная женщина, если она мудра, может спасти государство», - писал Франклин в письме в 1750 г. Он рекомендовал молодым женщинам приобретать знания, связанные с умением вести дело (бизнес). «В случае вдовства такие знания будут, вероятно, более полезны им и их детям, чем музыка и танцы; и дадут ей возможность избежать обмана всяких ловких людей, возможность вести доходное дело с установленными связями, пока не подрастет ее сын» .

Б. Франклин много писал о положении и роли женщин в обществе. Большое внимание он уделял браку, отношениям супругов в семье. «Женитьба – это наиболее естественный путь мужчины к твердому счастью. Неудобства, которые приносит брак, являются … ничтожными в сравнении с преимуществами этого состояния. Только соединение мужчины и женщины делает человека полноценным, только вместе они могут добиться успеха в жизни. Без такого союза мужчина не имеет ценности, без него он – несовершенное животное. Если вы найдете бережливую и здоровую жену, ваше профессиональное дело пойдет в гору», - написал он в «Совете молодому человеку в выборе хозяйки дома» .

Франклин считал, что опыт семейных отношений должен обобщаться и изучаться так же, как и опыт общественной, политической, экономической жизни, что на ошибках одних должны учиться другие. Важным фактором благополучной семейной жизни Франклин считал взаимное уважение друг друга, необходимость терпимо относиться к недостаткам супруга. «Держи глаза широко открытыми перед свадьбой и полузакрытыми после», - советовал он. Б.Франклин был противником домостроевских порядков в семье, требовал улучшения материального положения замужних женщин, а особенно вдов, пересмотра отношений к незаконнорожденным детям.

В 1746 г. он написал «Размышления о том, как ухаживать за женщинами и жениться». Это была его первая книга, опубликованная в Европе (в 1750 г. она вышла в Эдинбурге). Полемика в ней с воображаемым оппонентом о достоинствах и недостатках женщин перекликалась с письмами Сайленс Дугуд. «В каком пороке женщины замечены больше, чем мужчины? Пьянство и ругань больше характерны для мужчин, лень также больше присуща им. Мужчины часто жалуются, что вынуждены много трудиться, чтобы содержать своих жен. Но если вы посмотрите на женщин, то обнаружите, что их работа не кончается никогда. А если мужчина разбаловал жену, и она превратилась в ленивицу, то это его вина, и не надо упрекать женщину. Что касается гордыни, то и она больше характерна для мужчин. Мужчины же принимают за гордыню гордость, которую проявляет женщина, не спешащая пасть к его ногам. Я уверена, что невозможно найти порока, в котором бы мужчины не были равны с женщинами. Поэтому исправляться надо тому и другому полу» .

Когда дочь Франклина собралась выйти замуж за лавочника, отец посоветовал ей быть столь же усердной помощницей мужа в содержании лавки, какой была ее мать. Дебора Франклин была истинным другом Бенджамина, с которым он делился всеми своими радостями и горестями, и истинным помощником его, принимавшим самое деятельное участие во всех его начинаниях .

Когда вышла замуж дочь Томаса Джефферсона Марта, отец написал ей: « Твое нынешнее положение потребует от тебя множества маленьких жертв. Но они окупятся многократной благодарностью. Твое счастье отныне зависит от способности постоянно угождать одному человеку. В сравнении с этим все остальное … приобретает второстепенное значение». Идеальная жена, по его мнению, «должна быть хранительницей семьи, нежной, заботливой и любящей своего супруга, помогающей ему справляться с жизненными трудностями разными средствами, но только не подчинением своей воле». Для того, чтобы семейная жизнь была интересной и счастливой, Т. Джефферсон советовал разнообразить ее делами и увлечениями по душе

Реферат по дисциплине «История политических и правовых учений»

на тему:

«Американское просвещение»

Выполнила:

Проверила

г. Москва

2010 г.

План:

1. Общая характеристика эпохи Просвещения в Америке;
2. Томас Пейн о государстве и праве;
3. Политико-правовые взгляды Т. Джефферсона;
4. Взгляды А. Гамильтона и федералистов на государство и право;
5. Заключение.

1. Общая характеристика эпохи Просвещения в Америке

«Американское Просвещение» - XVIII века представляло собой общественное течение тесно связанное с национально освободительным движением и Американской революцией.

Основные цели просвещения заключались в замене традиции рациональным подходом, абсолютных религиозных догм - научным поиском и монархии - представительной властью. Мыслители и писатели Просвещения отстаивали идеалы справедливости, свободы и равенства, считая их неотъемлемыми правами человека.

США как независимое государство возникли в результате освободительной войны 1775-1783 гг. английских колонистов против метрополии.

Активное развитие борьбы против колониального господства Англии, стремившейся не допустить самостоятельного экономического развития североамериканских колоний, относится к 60-м гг. XVIII в. В те годы вопрос об отделении от метрополии еще не ставился. Колонисты ограничивались тогда требованиями уравнения политико-правового режима в колониях с режимом, существовавшим в Англии, в том числе представительства колонистов в английском парламенте и отмены несправедливого налогообложения. Эти требования теоретически обосновывались принципами английского общего права и конституционности, оформившейся с завершением английской революции. С 70-х гг. требования колонистов радикализируются и в обоснование их берется естественно-правовая доктрина, разработанная к тому времени в Западной Европе.

Американское Просвещение в корне отличается от европейского. Французские философы предреволюционной поры имели весьма условные и схематичные представления об Америке XVIII века. Некоторую параллель можно провести между американским и английским просвещением. Но не случайно американское просвещение рассматривают отдельно от европейского. В то время как цель европейского просвещения заключалась во всесторонней критике политической и социальной системы которая опиралась на сословия и корпорации, на аристократию и церковь. В Америке же просто не было условий для такого типа просвещения - объект критики еще не сформировался. Характерно, что в американском обществе изначально была распространена вера в прогресс подкрепленная равнодушием к прошлому. Благодаря практике веротерпимости формы социальной жизни тяготели к индивидуализации, а корпоративные экономические структуры попросту отсутствовали. Первые переселенцы намеревались не столько создавать новое общество, сколько воссоздавать традиционный уклад покинутой ими Англии. Американские государственные институты изначально были «очищены» от пережитков феодализма и монархизма в отличие от английской политической системы. Таким образом, выражение «американское просвещение» может быть не вполне корректным. Ведь в отличие от Европы, просветительская мысль и стремление к суверенитету были широко разлиты в американском обществе, а не противостояли ему. Однако систему просветительских ценностей американское общество усвоили гораздо глубже.

Религиозная сфера

Одна из особенностей Америки XVIII века - тесная связь новых форм мышления, которые вписывались в просветительское русло, с религией. Она выражалась как в особой религиозной чувствительности американцев, так и их веротерпимости. Несмотря на то, что во всех колониях действовали традиционные конфессии, с середины столетия практически утвердился религиозный плюрализм. Что касается американских просветителей, то большинство из них были деистами - то есть доказывали, что после акта творения природа начинает действовать и развиваться по своим законам, так что в ней нет места никаким чудесам, естественно они отстаивали веротерпимость. Таким образом, просвещение и религия переплелись в Америке очень тесно.

Политическая сфера

После американской революции в центре внимания оказался вопрос национального самоопределения, потребовав рассмотрения не только его правовых основ, но и направления общественных преобразований, которыми будет сопровождаться создание молодого государства. Главной проблемой являлся вопрос о характере власти и формах правления. Одни отстаивали идею народовластия, зафиксированного в республиканских институтах, другие выступали в защиту наследственной власти.

Культурная сфера

Несмотря на отсутствие единой системы образования в Америке, самому образованию в стране, особенно в Новой Англии, придавалось большое значение как вопросу самоусовершенствования личности. В XVIII веке это значение возросло многократно: просвещение стало рассматриваться как средство исправления человека и общества.

Наиболее крупными представителями политической и правовой идеологии США этого времени были активные участники освободительного движения в колониях и Войны за независимость Томас Пейн, Томас Джефферсон и Александр Гамильтон. По направленности своих политических и правовых взглядов они принадлежали к различным течениям

2. Т. Пейн о государстве и праве

Томас Пейн (1737-1809) относится к числу наиболее радикальных представителей демократической, политической и правовой идеологии периода Войны за независимость. Позднее других ее представителей включившись в освободительное движение колоний (Пейн в 1774 г., т.е. накануне начала Войны за независимость, переселился из Англии в Северную Америку), он первым среди них в 1775 г. в статье "Серьезная мысль" поставил вопрос об отделении колоний от Англии и создании независимого государства. Он же в памфлете "Здравый смысл" (1776г.) – наиболее известном его произведении – показал несовершенство государственного строя Англии и предложил название государства, которое должны образовать колонисты, – "Соединенные Штаты Америки". Идеи этого памфлета отразились в Декларации независимости, основным автором которой был Т. Джефферсон. Находясь во Франции во время начала революции там, Пейн приветствует ее и в 1791 г. публикует работу "Права человека", в которой защищает демократические права и свободы, провозглашенные во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г.

В 1792 г. Пейн был избран членом Конвента, встал на сторону жирондистов и с приходом к власти якобинцев был арестован, приговорен к смертной казни, но сумел спастись. Будучи в заключении, Пейн написал памфлет "Век разума", давший рационалистическую критику Библии и не принятый религиозно настроенными американцами, к которым он вернулся в конце жизни.

Как и многие другие представители естественно- правовой теории того времени, Пейн различал естественные и гражданские права человека. Первые присущи ему по природе, "по праву его существования". К ним Пейн относил право на счастье, свободу совести, свободу мысли. Этими правами человек обладал в естественном состоянии, которое, по Пейну, было историческим фактом (здесь он близок к Локку) и которое, по его мнению, сохранялось тогда еще у североамериканских индейцев.

С образованием общества и государства, которые Пейн различал ("общество создается нашими потребностями, а правительство – нашими пороками... Первое – это защитник, второе – каратель"), люди передали часть своих естественных прав в "общий фонд". Так возникают гражданские права, принадлежащие человеку как члену общества. Это те права, которые человек не способен защитить свой властью. К ним Пейн относил и право собственности – право приобретенное, а не естественное.

Как и Руссо, Пейн считал, что в естественном состоянии не существовало частной собственности на землю – земля была "общей собственностью человеческого рода". Частная собственность появляется с переходом к земледелию, а также в результате "недоплаты работникам". Вместе с ней возникает и деление людей на богатых и бедных. По природе все люди равны в своих правах, а деление на богатых и бедных есть следствие появления частной собственности (у идейного противника Пейна А. Гамильтона деление на богатых и бедных имеет естественное происхождение).

Одним из первых в Северной Америке Пейн еще в 1775 г. выступил против рабовладения и потребовал освобождения рабов.

Государство, по Пейну, возникает вслед за объединением людей в общество, ибо объединившиеся люди не способны сами сохранять справедливость в отношениях между собой. Целью государства является не умаление прирожденных прав человека, а их обеспечение. Уступая часть своих прав обществу, человек оставляет себе свободу" мысли, совести и право делать для своего счастья все, что не вредит другому. Государство создается людьми по общественному договору – единственно возможному способу образования государства. Поэтому верховная власть в государстве должна принадлежать самому народу. Из этой идеи народного суверенитета Пейн делает вывод о праве народа учреждать или уничтожать любую форму правления – о праве народа на восстание и революцию. Этими же идеями народного суверенитета и права на революцию Пейн обосновал допустимость и необходимость отделения колоний от Англии и образования собственного независимого государства.

Анализируя формы государства, Пейн различал "старые" (монархические) и "новые" (республиканские) формы. В основу этой классификации были положены принципы образования правления – наследование или выборность. Пейн резко критиковал государственный строй Англии и дореволюционной Франции. Правление, основанное на передаче власти по наследству, он называл "самым несправедливым и несовершенным из всех систем правления". Не имея под собой никакой правовой основы, утверждал Пейн, такая власть неизбежно является тиранической, узурпирующей народный суверенитет. Абсолютные монархии "являются позором для человеческой природы".

Республиканское правление, согласно идеям Пейна, должно быть основано на принципе народного представительства. Это "правление, учрежденное в интересах общества и осуществляемое в его интересах, как индивидуальных, так и коллективных". Поскольку в основе такого управления лежит народный суверенитет, постольку верховной властью должен обладать законодательный орган, избираемый на основе всеобщего избирательного права как реализации естественного равенства людей.

С этих позиций Пейн критиковал Конституцию США 1787 г., в период принятия которой он находился в Европе. Так, в закреплении в Конституции системы "сдержек и противовесов" он справедливо усматривал влияние теории разделения властей Монтескье, с которой не был согласен. Недостаток Конституции Пейн видел и в создании двухпалатного законодательного органа, формируемого на основе цензового избирательного права, существовавшего в штатах. Слишком большим (шесть лет) был, по его мнению, срок полномочий сенаторов. Единоличному главе исполнительной власти (президенту), предусмотренному Конституцией, он предпочитал коллегиального. Возражал Пейн и против наделения президента правом вето, против несменяемости судей, которые, как он полагал, должны переизбираться и быть ответственными перед народом. Наконец, Пейн утверждал, что каждое поколение должно само определять, что соответствует его интересам, и поэтому иметь право изменять Конституцию.

Политические взгляды Пейна выражали демократические и революционные тенденции в освободительном движении колонистов, интересы наиболее широких слоев. Они оказали громадное воздействие на ход и исход Войны за независимость.

3. Политико-правовые взгляды Т. Джефферсона

Политические взгляды Томаса Джефферсоиа (1743-1826), ставшего после образования США их третьим президентом, были близки к политическим взглядам Пейна. Как и Пейн, Джефферсон воспринял естественно-правовую доктрину в ее наиболее радикальной и демократической трактовке. Отсюда близость его политических и правовых взглядов к идеям Руссо. Правда, до начала Войны за независимость Джефферсон надеялся на мирное разрешение конфликта с Англией и испытывал влияние теории разделения властей Монтескье. Но это не помешало ему впоследствии критиковать Конституцию США 1787 г., воспринявшую разделение властей как систему сдержек и противовесов и дававшую президенту возможность переизбираться неограниченное число раз и тем самым, по мнению Джефферсона, превратиться в пожизненного монарха. Большим недостатком Конституции он считал отсутствие в ней Билля о правах, особенно свобод слова, печати, религии.

Изучив данную главу, студент будет:

знать

• специфические черты Просвещения в Северной Америке;
• основные этапы творческого пути Бенджамина Франклина;
• актуальные социальные проблемы, нашедшие отражение в творчестве Томаса Джефферсона;
• тематику и проблематику поэзии Филина Френо;

уметь

• объяснить роль английских просветителей в духовном становлении Б. Франклина;
• давать характеристику позиции Франклина в отношении рабства;
• раскрывать просветительскую теорию естественных прав как основу «Декларации» Джефферсона;
• выявлять связь патриотической поэзии Ф. Френо с традициями классицизма;

владеть

• пониманием места «Автобиографии» Франклина в истории американской литературы;
• представлением о заслугах Джефферсона в защите свободы совести;
• пониманием особенностей пейзажной лирики Френо.

утверждал право на восстание в случае, когда нарушение договора приводит к диктатуре. Вместе с тем американские просветители после начала Войны за независимость ощутили исключительность собственной ситуации: если европейские мыслители лишь мечтали использовать свои идеи для построения справедливого общества, американские такую возможность получили. Это обстоятельство внушало им уверенность в собственном превосходстве.

Во второй половине XVIII столетия происходит расцвет публицистики. Религиозные проблемы, которые доминировали в публицистических жанрах в первой половине века, уступили место политическим вопросам. Публицистика способствовала формированию самосознания нации, подталкивала к выбору независимого исторического пути. Именно под ее влиянием во второй половине XVIII в. большая часть населения британской колонии стала называть себя не «англичане», а «американцы». Дэвид Рамзей в «Истории американской революции» (1789) заявлял: «В утверждении независимости Америки перо и печатный станок имеют такие же заслуги, что и меч». Действительно, именно публицистика часто открывала значимость и придавала масштабность событиям, которые в действительности этих качеств были лишены. Например, в знаменитой Бостонской резне погибло лишь пять человек, а в сражении при Лексингтоне - восемь человек. Все это не то количество, которое само по себе могло бы стать причиной для потрясения основ старого порядка. Пресса старалась показать эти события в иной исторической перспективе, возвышала их, используя революционную риторику и символический язык.

Особенно широкое распространение в предреволюционное время получил жанр памфлета. У него был ряд преимуществ перед газетами и журналами. Авторы памфлетов были свободнее и решительнее в оценке событий, журналисты не проявляли такой смелости, так как над газетами всегда витала угроза закрытия из-за обвинений в клевете. Памфлеты же выходили анонимно, и автора было сложно привлечь к суду за его сочинение. К тому же памфлеты было проще печатать и донести до читателя, так как существовало и множество неофициальных способов распространения подобной печатной продукции. Успеху публицистики способствовало то обстоятельство, что среди населения английских колоний грамотных людей было заметно больше, чем в метрополии.

В то же время художественная литература в своем развитии заметно отставала от публицистики. Одной из причин подобного положения вещей было значительное влияние пуританизма, позиции которого были довольно сильными в британской колонии. Пуритане всегда с недоверием относились к художественным жанрам, усматривая в них источник греховного влияния. Жанр романа вызывал подозрение, так как считалось, что он провоцирует у читателей пассивность, уход в мир фантазии, а также желание нарушать принятые в обществе условности. Под давлением пуритан Континентальный конгресс в 1774 г. запретил театральные представления, и этот запрет продержался до начала 1790-х гг. Правда, он постоянно нарушался. Известно, что Джордж Вашингтон в холодную зиму 1787 г. вопреки запрету разрешил постановку трагедии Аддисона «Катон», чтобы поддержать боевой дух своих солдат.

Другим фактором, тормозившим становление художественной литературы, стало распространение утилитаризма в американском обществе. Многие американцы гой эпохи смотрели на литературу как на простое развлечение, и не придавали серьезного значения ее развитию. Считалось, что общество должно больше внимания уделять тем сферам жизни, которые имеют практическую направленность.

1. Европейские идеи попали на благоприятную почву: Америка стала лабораторией, где апробировался тезис о врожденном праве людей на свободу., равенство, стремление к счастью.

2. Отличие американского Просвещения от классического образца из-за отсутствия феодализма и наличия веротерпимости.

3. Влияние на идеологию грядущей революции местного пуританизма.

Споры, что больше оказало влияние – идеи пуританизма, или европейское просвещение? Пуританизм был внешней оболочкой для переустройства общества. Он сделал достаточно адекватным взгляд рядового американца на окружающий мир. Идея о земном благополучии, о трудолюбии, о земной умеренности – эти идеи были созвучны европейскому П.

Американцы смотрели на мир сквозь призму деизма – бог дал первотолчок для развития мир, а далее уже люди сами жили. Поэтому искали этот первотолчок.

Политическая сфера.

Здесь очень важно формирование антиколониальной доктрины. Важная позиция ряда крупных мыслителей, которые создали базу длоя этой концепции. Джефферсон: 1. англо-американские свободы должны быть дарованы и англо-американцам, как гражданам метрополии. 2. из концепции Джона Локка о свободе – все люди рождены свободными, и от рождения обладают равными правами.

Важна Война за независимость в то плане, что формируется национальная концепция – «я американец».

Достаточно много было сделано в сфере образования. Хотя и не было общей единой модели, но был создан ряд университетов и колледжей. В 1701 г. основан Йельский университет, а колледжей было 9 штук.

СМИ в XIX веке – это печать. Она носила своеобразный и прагматический хар-р: альманахи, календари, памфлеты. Очень популярны были альманахи – это своеобразное сочетание разного рода статей: много притчей, стихов, советов. Накануне Революции появляются памфлеты – это очень боевая форма выявления собственной позиции или обличения позиции других. «Boston News Letter» (1704) – первая газета.

Америк. П. было представлено рядом крупных имен: Джефферсон, Бенджамин Франклин, Джон Адамс.

Джефферсон, Адамс стали президентами. Гамильтон стал министром финансов. Все они были молодыми людьми в 1775. Когорта молодых революционеров от 18 до 40 лет. Бенджамин Франклин в этом плане выдавался – на момент революции ему было 60 лет, а всего прожил 84 года. А средний возраст американца был 38 лет.

Бенджамин Франклин (1706-1790). 100$ и в меховой шляпе. Self-made man. Единственный просветитель, который подписал 3 самых важных документа в истории США: Декларацию Независимости США, Конституцию США, Версальский мирный договор с Великобританией. Был 15-м ребенком в семье. Закончил 2 года обучения и в 10 лет начал работать, при этом одновременно сам изучал книги. Выучил франц, итал, исп, латынь. Свободно читал труды просветителей. «Какое доброе дело я могу совершить сегодня?» - календарь в духе пуританизма. 1727 – Франклин создал собственную типографию; издавал «Пенсильванскую газету» (20 лет); ежегодник «Альмонарх бедного Ричарда». 1728 – основал «дискуссионного кружка ремесленников и торговцев Филадельфии». Якобы это первый масонский кружок в США. Занимает достаточно большой пост почтмейстера Пенсильвания. С 1753 по 1774 – почтмейстер североамериканских колоний. Учение о Норд-осте, измерял ширину и глубину Гольфстрима, изобретал лампы для уличных фонарей; Пенсильванский камин или «Печь Франклина» (стены из чугуна с большой теплопроводностью). Крайне прославился изобретениями в области электроэнергии – доказал, что молния связана с электричеством. Во время грозы привязал к мокрой от дождя веревке железный ключ, ключ засверкал, а его чуть не убило. Очень много сделал, будучи первым дипломатом. Франклин сумел склонить Францию на свою сторону и заключили Версальский мирный договор 1783 с Англией. Идеи: 1. концепция естественных и неотъемлемых прав человек (жизнь, свобода, собственность). 2. основой государства есть общественный договор, поэтому в случае нарушения правительством этого договора народ имеет право на восстание. Литератор, заработал на этом денег: издавал «Альманах бедного Ричарда» (1732-58). Создал огромное кол-во публикаций в серии «Помоги себе сам». «Терпение и труд всех перетрут». Афоризм «умный использует дураков». Критиковали, что он берет их из европейской мысли. «На Бога надейся, а сам не плошай». «Автобиография» - выделил 13 добродетелей. Участвовал в работе Конвента 1778 (принял Конституцию), выступал за всеобщее избирательное право в США без имущественного ценза.

Томас Пейн (1737-1809). Написал памфлет «Здравый смысл» (1776). Обосновал необходимость отделения североамериканских колоний от метрополии. 1. Выступал против самого принципа монархического правления (всякая монархия есть не что иное, как «ущемление и унижения для живущих людей») 2. Наиболее адекватная форма правления для многих людей – республиканская форма правления. Предлагал парламентскую республику на основе всеобщего избирательного права. С этим его коллеги не согласились. 3. Принятие писанной конституции в качестве «короля». Далее «Пэн уезжает в Европу» и там пишет «Права человека»: изучение человека нужно тогда, когда он вышел из рук Творца. Отсюда все люди рождаются равными и имеют равные естественные прав. Выводы => а. гражданское право вырастает из естественных прав. б. гражданская власть несть не что иное, как воплощение тех естественных прав, которые личность не в силах осуществить самостоятельно. в. власть, возникшую таким образом ни в коем случае нельзя использовать для посягательства на естественные права. Приехал в Америку в 1802, но встретили холодно, умер в нищете.

Томас Джефферсон. 1. Незыблемые и естественные права: свобода, жизнь, стремление к счастью. 2. «лучшим является то правительство, которое меньше правит». 3. выступал против рабства – в отношении тех рабов, которые родились после принятия Конституции. «Декларация независимости» (4 июля 1776). Король нарушает естественный договор подданными, поэтому наши колонии теперь – свободные и независимые североамериканские штаты. Сам он происходил из достаточно знатной семьи землевладельцев Виргинии, имели несколько сотен рабов. Получил прекрасное образование в колледже. Стал адвокатом, прошел очень быстрый путь до губернатора штата и Президента страны. Концепция. Позиция физиократов: главное – сельское хозяйство, а идеал – республика свободных мелких фермеров. То есть достаточно радикальное решение аграрного вопроса. «Общий обзор прав Британской Америки»: король Англии – не более, как главный чиновник Британской империи, поэтому он должен помогать своему народу. Будущее устройство США должно идти по республиканской форме правления. В такой республике будут учитываться не материальные заслуги, а талант, добродетели, интеллектуальные способности. Свобода и независимость личности – фундамент для создания правового гос-ва. «Заметки о штате Виргиния» (1785): Георг III после отделения колоний завил, что он им помогал, и огорчен, почему колонии отделились. Джефферсон отвечает – описывает Виргинию и её хоз-во, а главное – народ является суверенным обладателем власти. Выступал против клерикализма и религиозного фанатизма. Защитник свободы совести. 1789 – закон о вероисповедании. Выступал против рабовладения, видя в этом основу деградации человека и плантатора. 1807 – закон о запрете привоза новых рабов на тер-рию США. Сэлли Хемингс: вроде 9 внебрачных детей родила, недавно доказали родство. После отставки с поста президента уехал в поместье Монтичелло, там ввел бесплатное трехлетнее образование; содействовал созданию Виргинского университета. Основатель библиотеки Конгресса США.

Александр Гамильтон (1755-1804). 10$. Самый молодой просветитель. Незнатного происхождения. В возрасте 18 лет активно включается в борьбу за независимость британских колоний. Главные идеи: 1. идеализация конституционного устройства Англии на основе принципа разделения властей, его за это называли «английским шпионом». 2. гос-во – орудие, которые должно служить интересам власть имущих. 3. возможность республиканского строя при наличии сильной президентской власти и при парламенте с высоким имущественным цензом. 4. за союз государства и капитала. 5. отрицал теорию естественного равенства людей, и именно гос-во может сдерживать их эгоизм и бурный нрав. Автор большей части знаменитого труда «Федералист» - сборник статей в защиту Конституции штата Нью-Йорк (1788). Стал министром финансов, старался ликвидировать огромный государственный долг. Но в 1795 вынужден уйти в отставку. 2000$ требует муж за свою честь, потом попадает в тюрьму и жена требует вызволить мужа. Гамильтон ни копейки не взял из казны, но реноме испорчено и вынужден уйти в отставку. У него всего 17 акров земли, а сам же сказал, что полноправным может быть только с 25 актов. Умер на дуэли с вице-президентом Бэром.

Джон Адамс (1767-1848). «В защиту Конституции правительственной власти в США»: независимость 3-х ветвей власти, но при сильной президентской власти. Идеал – смешанная форма правления (верхняя аристократическая палата и нижняя демократ. палата).

Джеймс Мэдисон (1751-1836). 5000$ (в 20-е годы ходила в США). Участвовал в написании «Федералиста». «Номер 10 федералиста» - критикует политические партии, как нарушающих естественную гармонию, но признал необходимость политических фракций.

Историографии ВЗН.

И те, и другие изучают источники.

1. Работы историков-федералистов. Трактовка решений Георга III: люди имеют свои слабости, и Георг III тоже мог ошибиться. 2. Историки-антифедералисты: монархия это тирания, средство концентрации власти в одних руках (Уоррен, Уимс).

Латинская Америка.

Очень слабая, очень робкая. 1. Трудности распространения просветительской мысли в регионе. Испанские власти следили, создали перечень запрещенных книг. Испанская колонизация переносила феодальные методы управления, господство религии. 2. влияние ВЗН на формирование передовой мысли.

Франсиско Крус-и-Эспехо (ум. в 1795). Представитель низших слоев. Сын индейца и мулатки. Выбился в люди. Издавал 1-ую газету Эквадора (7 номеров, но тем не менее).

Мариано Морено (ум. в 1811). После майской революции 1810 в Аргентине занимал посты. За республику, отделение церкви от гос-ва. Был назначен послом в Лондон, по пути отравили. Издавал первую газету Аргентины. В меморандуме скотоводов критиковал политику Испании. Главной основой жизнедеятельности было сельское хозяйство. Популяризировал идеи европейских просветителей, перевел «Общественный договор Руссо» и предисловие к нему. Памятник в Буэнос-Айресе («памятник, конечно же, надо поставить»).

Симон Родригес (ум. в 1854). Большой поклонник Боливара, пишет «Защиту Боливара». Главная мысль – революция это очень сложная вещь, и для завоевания независимости подходят все формы борьбы, в т.ч. и авторитарные (это как следствие общей ситуации).

Симон Боливар (ум. в 1830). Выиграл 472 битвы, национальный герой. Освободил Венесуэлу, Новую Гранаду (совр. Эквадор). Написал известную работу «Манифест из Картахены» - обращается к остальным патриотам оказать содействие повстанцам Картахены. Оказал очень большое воздействие. «Объявим же войну ненавистным поработителям».

академия наук СССР

институт философии

главная редакция социально-экономической литературы

составление и примечания В. М. Годьдберга

под общей редакцией Б. Э. Быховского

Просвещение было для американских просветителей не самоцелью, а могущественным средством пробуждения и подъема идейно-политической активности широких народных масс. То были убежденные демократы не только на словах, но и на деле. Борьбу за права человека они считали главной человеческой обязанностью. «Для нас обоих, - писал Джефферсон Дюпон де Немуру (12.IV.1816), - народ, как родное дитя, которого оба мы любим родительской любовью. Но вы любите его как малое дитя, которому вы боитесь довериться, оставив его без нянек; я же люблю его как взрослого, которому предоставлено свободное самоуправление».

Горячие патриоты своего отечества, они были чужды шовинизма и национальной ограниченности. Беспощадно вскрывали они язвы, разъедающие их родную страну. Успехи американцев в борьбе за национальную независимость они рассматривали как всеобщее достижение человечества, а победам французской революции радовались как своим собственным успехам. Широко известны изречение Франклина: «Моя страна там, где свобода» - и реплика Пейна, готового бороться за свободу любой страны: «Моя страна там, где нет свободы».

Проникновенные гуманисты, они были непримиримыми врагами всякого порабощения, колониализма, расовой дискриминации, милитаризма. Их глубоко волновали не только негритянское рабство и судьба индейских племен, но и подготовлявшаяся Питтом военная интервенция в Голландию и нашествие армий Наполеона, этого, по словам Джефферсона, «беспринципного тирана, залившего кровью Европейский континент» (письмо Дж. Логену от 3.X.1813). «Мир... - писал он польскому революционеру Костюшке, - был нашим принципом; мир в наших интересах так же, как и в ваших...» (13.IV.1811).

Разносторонни интересы и способности американских просветителей. Франклин - журналист, физик, дипломат, агроном, первый крупный американский экономист, о работах которого не раз с высокой похвалой отзывался автор «Капитала». Джефферсон - дипломированный юрист, государственный деятель, архитектор и агротехник. Раш - выдающийся медик, основоположник американской психиатрии, первый в стране химик и активный политический деятель, президент Пенсильванского общества содействия отмене рабовладения. Колден - медик, физик, государственный деятель, историк индейских племен. Купер - химик, минералог, философ, экономист, заслуги которого отмечены Марксом и Энгельсом. А какие яркие, колоритные фигуры - Пейн с его неиссякаемой энергией и мужеством революционного борца или Аллен - партизанский командир, народный вожак, герой освободительной войны и беспощадный разоблачитель поповщины, так же отважно штурмом бравший Библию, как и форт Тикондерога.

И все эти люди, дружно делавшие одно большое общее дело, были такими разными, непохожими друг на друга. Разными но происхождению и социальному положению, по профессии: и образованию, по складу ума, характеру и темпераменту: необразованный самоучка, вермонтский фермер Аллен и президент Соединенных Штатов, высокообразованный Джефферсон; сын торговца свечами и мылом, прошедший лишь двухклассное обучение, печатник, создатель теории электричества Франклин и вице-губернатор штата Нью-Йорк, лучший знаток теории Ньютона в Америке Колден; разорившийся корсетник, торговец табачными изделиями, великий публицист, депутат французского Национального конвента и сосед Дантона и Анахарсиса Клоотса по тюремной камере Пейн и академический ученый, философ-материалист Раш. Всех их связывала и сплачивала общность идеалов и стремлений, принципиальное единство мировоззрения и непримиримая вражда к реакции, бесчеловечности, обскурантизму. При всей их своеобычности они образовали единый идейно-политический лагерь, передовое течение американской общественной мысли конца XVIII в.

Огромное рукописное наследие американских просветителей изучено еще далеко не полно. Достаточно сказать, что в архиве Американского философского общества хранятся почти четырнадцать тысяч рукописей Франклина, а в Массачусетском историческом обществе и в других архивах - тысячи рукописей Джефферсона. Пятьдесят тысяч его писем насчитывает библиотека Конгресса. А ведь именно в письмах, а не в публичных выступлениях просветители могли откровеннее и свободнее высказывать свои думы и чаяния. Можно полагать поэтому, что дальнейшие публикации этих недоступных нам материалов и связанные с ними изыскания пополнят и уточнят наши знания о первых знаменосцах прогрессивных идей в Соединенных Штатах Америки.

Одна из важнейших задач марксистской философской историографии - извлечь из Леты мыслителей материалистов, преданных забвению идеалистической историей философии, восстановить их подлинные, не вульгаризированные и не искаженные противниками воззрения и уяснить их действительную роль в борьбе двух лагерей в философии и значение их идеи в прогрессе общественной мысли. Просветительская философия представляет в этом отношении особенно большой интерес благодаря ее неразрывной связи с передовыми, революционными для своего времени, социально-политическими устремлениями.

Американское Просвещение менее изучено марксистскими историками философии, чем английское и французское, с которыми оно находилось в самом тесном контакте, составляя своеобразный национальный отряд в едином международном лагере философского· материализма.

Настоящее издание должно способствовать более основательному знакомству советских философов с яркими и своеобразными представителями американского Просвещения. Большая часть публикуемых материалов впервые появляется в русском переводе.

I

В многообразии форм идеологической борьбы той эпохи особое, доминирующее место занимали столкновения религиозных и антирелигиозных убеждений. Передовые люди считали, что главным тормозом социального развития служат предрассудки и предубеждения. «Главный и почти единственный остающийся враг, с которым предстоит теперь столкнуться, - это предрассудок... этот демон общества» , - писал Пейн аббату Рейналю. А оплотом, цитаделью предрассудков была церковь.

Для религиозного сознания нарождающейся американской нации характерна была многоликость форм и проявлении религиозных веровании, множественность христианских сект, которую Джефферсон сравнивал с сумбуром сумасшедшего дома. Англиканцы, кальвинисты, пресвитериане, методисты, баптисты, менониты, квакеры - пестрое множество протестантских сект, враждующих между собой и объединяемых лишь непримиримостью к католицизму, - распространяли и закрепляли всевозможные вариации религиозных верований, формировали нравы, обычаи, этические нормы. Под знаменем антирелигиозной борьбы, поднятым американскими просветителями, собирались не противники той или иной церкви, той или иной секты, а борцы против всякой церковности, против какого бы то ни было религиозного догматизма. Перед судом разума они поставили не определенную систему мифов и культа, а религиозное мировоззрение в целом. И хотя само антирелигиозное движение не было вполне однородным, всех его приверженцев объединяло более или менее радикальное противодействие единому при всей его раздробленности фронту церковников.

Резко выраженная антиклерикальная позиция, открытая неприязнь к церковникам - общая черта просветительских убеждений. Даже те из американских просветителей, кто проповедовал наиболее умеренные, осторожные антирелигиозные воззрения, непримиримы к поповщине, к духовной гегемонии касты священников, насаждающих обскурантизм и фанатизм. Свобода вероисповеданий и запрет религиозных преследований были непременным требованием просветителей, причем осуществление этого требования рассматривалось как первый шаг на пути к свободе совести и мысли. «Принуждение приводило к тому, что половину людей оно превращало в дураков, а другую половину - в лицемеров», - писал Джефферсон в «Заметках о штате Вирджиния». «Духовное рабство, - гласит один из принципов нью-йоркского Деистического общества, - было самым губительным из всех видов рабства». Установление права на свободу религиозных убеждений в штате Вирджиния в 1776 г. Джефферсон всегда считал своим замечательным достижением. Он отмечает это в своей автобиографии. Он отмечает это и в составленном им самим тексте своей эпитафии.

Отделение школы от церкви было естественным выводом, вытекавшим из требования свободы совести. Уже Колден со всей отчетливостью выдвигал такую задачу в своих обращенных к молодежи советах о путях приобретения знаний. «Ничто, - писал он, - в последние века так не препятствовало развитию познания, как коварство папских священников, когда они по примеру языческих жрецов основывали силу своего господства на невежестве и суеверности мирян... Для того чтобы отвлечь пытливые умы... от приложения своих мыслей и исследований в поисках реального знания, священники ввели в свои школы учение о такого рода вещах, которые подобно сновидениям существуют в одном лишь их воображении... Поистине удивительно, что, где бы церковники, в том числе и протестантские, ни руководили школами, юноши были вынуждены тратить время на усвоение этого бесполезного, даже вредного учения...»

В воспоминаниях о своем учителе и друге Джозефе Пристли Купер противопоставлял религиозной нетерпимости положительную социальную роль независимого стремления к истине. «Что если научная теория влечет за собой атеистические выводы?» - спрашивает Купер. Его ответ на этот вопрос гласил: «Не может быть преступления в том, чтобы следовать истине, куда бы она ни вола, и, я думаю, у нас достаточно оснований верить в то, что истина должна быть более выгодна для человечества, чем заблуждение. Я не понимаю, как неверие в бога сможет быть более вредным для общества или служить основанием для того, чтобы рассматривать неверующего менее пригодным для общества, чем вора в 30 тысяч богов язычников или подобные же нелепости тринитарной ортодоксии» . Убеждения Купера совпадают здесь со знаменитой формулой Пьора Бейля.

Однако свобода совести не могла быть обеспечена до тех пор, пока не сделан следующий шаг - отделение церкви от государства: прекращение использования государственного аппарата как орудия религиозного принуждения и освобождение от влияния церкви всей системы правительственной политики. Государственная религия - неизбежно принудительная религия, а гегемония церкви в государстве - преграда для политической свободы. История, по словам Джефферсона, не знает такого случая, чтобы в условиях церковной гегемонии государство было свободным. Отделение церкви от государства и их взаимное невмешательство - одно из непременных условий как религиозной, так и политической свободы. «Законные права государства, - писал Джефферсон, - распространяются лишь на те действия, которые наносят ущерб другим людям. Но мне не наносится никакого ущерба, если мой сосед уверяет, что существует двадцать богов или не существует ни одного. Этим он не залезает в мой карман и не ломает мне ногу» . А по словам Пейна. государство так же не вправе вмешиваться в вопросы о бытии бога и загробной жизни, как и в вопросы философии или медицины. У государства, писал он Эрскину, есть куда более важные заботы, чем покровительство религии: пусть оно лучше позаботится о социальном обеспечении - о нищих и престарелых, о воспитании детей. Антирелигиозная идеологическая борьба перерастает у американских просветителей в борьба политическую. «Во всех странах и во все века священник был враждебен свободе. Он всегда в союзе с деспотом...» - писал Джефферсон Спэффорду . «Принципы, возвещенные Христом, превращены церковью и государством в орудие порабощения...» - писал он Керчевалю . А Пейн определял христианскую религию (как, впрочем, и всякую другую) как «орудие господства» и социального неравенства. Впрочем, сами церковные апологеты в своих ожесточенных выступлениях против просветителей не скрывали социального назначения религии. Так, проповедь епископа Ландафского, на которую обращает внимание Пейн, была посвящена восхвалению «мудрости и благости господа, установившего разделение на богатых и бедных».

Нет ничего удивительного в том, что столкновения мнений вокруг религиозной веры отнюдь не носили характера мирной академической полемики. Антирелигиозная деятельность требовала от просветителей не только ясного и свободного от косных традиций ума, но и большого мужества. На свободомыслящих не только обрушились оскорбления и проклятия, они подверглись жестоким преследованиям со стороны церковников. Отважные борцы за свободу мысли знали, на что идут, знали, что их ждет. «Я не жду милости от философов, богословов и критиков, - заявлял Аллен в предисловии к своему антирелигиозному памфлету,- я предвижу и ожидаю, что они сурово осудят меня за мои заблуждения и ошибки...» Он знал, что церковники выступят в крестовый поход против него, «вооруженные доспехами веры, мечом духа святого и артиллерией геенны огненной». «Но я, - заверяет он в одном из своих писем,- закаленный горец и привык к опустошениям и ужасам войны и плена, меня не запугаешь устрашениями...» «От церковников я не жду пощады... - вторил Аллену Джефферсон, - законы наших дней удерживают их от кровопролития, но ложь и клевета все еще им доступны».

Лучших людей Америки осыпали бранью, поливали грязью. Многие газеты перепечатали из балтиморской газеты от 26 января 1802 г. обращение к Пейну: «Ты, жалкий, циничный забулдыга, ты, позорный потомственный раб, ты не более как помесь холопа, нищего, труса и холуя, сын и наследник пьяной чертовки...» В десятках памфлетов его поносили как «пьянчужку, спорить с которым все равно, что метать бисер перед свиньями». Аллена обзывали невеждой и профаном. С церковных амвонов обоих проклинали как «антихристов». Так обстояло дело в стране, именуемой Новым Светом, в стране, которая Пейну представлялась «убежищем для всех преследуемых приверженцев гражданской и религиозной свободы из всех частей Европы» . Какой горькой иронией звучат эти слова после того, что пришлось претерпеть самому Пейну в Новом Свете. А на его родине, в «Старом Свете»? «Трудно было бы найти в бедламе сумасшедшего, который признавал и высказывал бы нечто столь безумное» - так писал об учении Пейна достопочтенный сэр Джон Сент-Джон.

Даже смерть не спасла новаторов от хулы ретроградов. «13-го умер в Вермонте невежественный и нечестивый деист - генерал Итэн Аллен, автор „Оракула разума“, книги, полной злобных рассуждений об откровении. Да прозреют глаза его в муках адовых» - так «почтил» память вермонтского героя президент Иельского колледжа преподобный Эзра Стайлс.

Клерикалы не довольствовались пасквилями. Они добились того, что произведения «безбожников» не допускались на книжные полки библиотек. Почти весь тираж книги Аллена был сожжен на типографском складе, причем злодеяние это рекламировалось как «гнев господен», «перст божий». Власти не признавали американского гражданства Пейна, человека, который так много сделал для самого существования американского гражданства, и, пренебрегая выдающимися заслугами его в борьбе за независимость Америки, не допустили его в 1806 г. к голосованию. Теодор Рузвельт заявил впоследствии, что этот «грязный, ничтожный атеист» не вправе претендовать на звание американского гражданина. Было даже совершено покушение на его жизнь. Не следует забывать, что и в Англии было возбуждено судебное преследование против издателя «Века разума».

«Религия в опасности!», «Неверие возрастает!» - бросило воинственный клич нью-йоркское миссионерское общество. Преемник президента Иельского колледжа Стайлса преподобный Тимоти Дуайт выступил против растущей угрозы антирелигиозной «агрессии», будто бы покушающейся на священные права человека, стремящейся уничтожить собственность, семью, государство, «искоренить все, что есть добродетельного, благородного, желанного, и снова внедрить всеобщую дикость и зверство» .

В 1831 г. семидесятитрехлетний Купер был отстранен Советом кураторов от поста президента колледжа Южной Каролины. В обличительной речи против своих обвинителей при повторном разбирательстве дела Купер смело и гордо заявил: «Я стою перед судом инквизиции за то, что борюсь за свободу мысли... Большое несчастье для человека идти на полвека впереди знаний своего времени. И если человек делает это, он должен быть готов к тому, чтобы встретиться с соответствующими последствиями и заплатить соответствующую плату».

Ясное представление о том, какую обстановку социального остракизма и террора по отношению к свободомыслящим создали мракобесы конца XVIII в., наследники салемских инквизиторов, дают некоторые письма Джефферсона. В своем ответе на просьбу врача Уотерхауза разрешить опубликовать его письма о религии Джефферсон писал: «Нот, милостивый государь, ни за что на свете. В какое осиное гнездо это ввергло бы мою голову!» А после смерти Раша он просит его сына уничтожить или вернуть ему находившуюся у Раша рукопись своих тезисов о религии. В руках политических противников Джефферсона это было бы смертельным оружием против него.

По мнению одного из новейших исследователей американского деизма, Г. Морейса, деизм в Америке конца XVIII в. привлекал к себе внимание, явно не соответствующее его действительному влиянию. Но если свободомыслие и не овладело массами, оно страшило обскурантов как неодолимая сила, способная подорвать устои мракобесия, нанести сокрушительные удары религиозному неразумию, осветить неугасимым светом тьму предрассудков и суеверия.

Американские клерикалы называли деизм французской заразой. Тем не менее при всем бесспорном идейном родстве и духовной близости американских и французских просветителей их антирелигиозные позиции существенно различались. Передовой отряд французских просветителей был последователен и непримирим в своем отрицании религиозной веры, тогда как американские просветители даже в своих наиболее воинственных антирелигиозных выступлениях ограничивали веру в бога, но окончательно не отвергали ее: они всячески старались обезвредить ее, но не исключить. Первые были атеистами, вторые - деистами. Эта отличительная особенность антирелигиозной позиции американских просветителей объясняется своеобразием исторических условий идейно-политической борьбы в США.

Джефферсон в одном из своих писем к Адамсу (8 апреля 1816 г.) отмечал, что общественные условия в католических странах толкают разуверившихся в ортодоксии людей к атеизму, а в протестантских странах критическая мысль идет по пути деизма. Чем же это объясняется? Главным образом социальным существом этих двух форм христианства и соответственно различным характером связи церкви и государства. Во Франции, как и в других странах, важнейшим оплотом феодального господства было в ту пору католическое христианство, спаянное с государственным аппаратом феодального общества. Протестантизм был христианством, преобразованным в соответствии с требованиями и задачами эпохи первоначального накопления капитала. Он не уступал католицизму ни по своей нетерпимости, ни по своему фанатизму, но его главным средством воздействия на общественное сознание было не столько прямое политическое принуждение, сколько моральное давление. Французский атеизм был составной частью антифеодальной революционной идеологии, одним из выражений надвигающейся буржуазной революции. Американская же революция по сути дела не была социальной революцией, переходом к новой экономической формации. Коренное население Америки еще не достигло феодализма, а европейские пришельцы сразу же строили на новой земле капиталистическое общество со своеобразным рабовладельческим «привеском» к делу. Американская революция была не ломкой феодальных порядков, а национально-освободительной, антиколониальной войной. Английской монархии она противопоставила республику, но за этим не скрывалась борьба двух антагонистических классов. В одном случае борьба велась национальной буржуазией против колониальной зависимости от иноземной буржуазии, в другом она была столкновением враждебных классов внутри нации. Мишенью французского атеизма была идеология феодальной реакции, мишенью американского деизма - цепкие пережитки идеологии первоначального накопления. Атаки Аллена и Пейна на христианство не уступали по своей остроте атакам французских материалистов, но велись они с деистических позиций.

Для протестантских клерикалов «Век разума» Пейна был «библией атеизма», а Аллен подвергался анафеме как безбожник. Но на самом деле ни автор первого американского антирелигиозного произведения, ни автор лучшего творения американского деизма не считали себя атеистами и не были ими. Как выразился один из новейших биографов Пейна, А. Олдридж, Пейн был «революционером в политике и религии, но он не был ни коммунистом, ни атеистом». Уже подзаголовки программных документов американского деизма отмежевывают его от атеизма. Книга Аллена обозначается им как «система естественной религии», а заголовок книги Пейна противопоставляет «мифической (fabulous)» теологии теологию «истинную».

«Я не христианин... - ясно и четко заявляет Аллен в предисловии к своей работе. - Что же касается того, деист ли я, то, строго говоря, я этого не знаю, поскольку я никогда не читал произведений деистов...» Он признает, однако, существование некоего «регулятора, обозначаемого идеей бога». Он убежден, что порядок, закономерность, гармония, царящие в мире, предполагают самодовлеющую первопричину. И хотя, по мнению Аллена, вечность и бесконечность мира, совечного богу, не позволяют говорить о сотворения всех вещей богом из ничего, перед нами деист, а не атеист.

Франклин не сомневается в бытии бога как творца и правителя Вселенной. Не сомневается он и в бессмертии души. Таково же и мнение Джефферсона, также признававшего единого бога и загробную жизнь. Но к этому и сводится теологический привесок их мировоззрения. Они отвергали христианское учение в целом не только в том изуродованном, извращенном виде, который придали ему последователи Христа, но и в его первоначальном виде. «Учения, которые Христос на самом деле проповедовал, были, - по словам Джефферсона, - неудовлетворительны в целом» . «Если же под религией понимать сектантские догмы... то лучшим из всех возможных миров был бы тот, где не было бы никакой религии» .

Теологический привесок - признание единого бога и бессмертия души - отягощает и воззрения Пейна. «Я, - провозглашал он, - верю в единого бога, но не более. И я надеюсь на посмертное блаженство... Но я не верю ни в одно вероучение, проповедуемое какой бы то ни было известной мне церковью». В этом отношении наиболее радикальный из американских просветителей разделял деистическую ограниченность своих менее радикальных единомышленников. Как и они, Пейн не достиг уровня атеистической мысли. Сохранение веры в бога (не теистического, личного бога, а безличного божественного первоначала), ограждая от атеизма, не препятствовало, однако, яростной, непримиримой борьбе Пейна против «поповской религии».

Таких же взглядов придерживался горячий приверженец Пейна, неутомимый борец против религиозных суеверий Палмер. Критика религии велась им не с позиции атеизма, а с позиции «естественной религии».

В отличие от Франции в Америке лишь единичные, составлявшие исключение и не оказавшие сколько-нибудь значительного влияния на современников деятели отбрасывали деистический привесок и становились на твердую почву атеизма. Таков был Эбнер Книленд, универсалистский священник в Бостоне, четырежды преданный суду и посаженный в тюрьму за богохульство. В издававшемся им (конфискованном в 1834 г.) журнале «The Investigator» («Исследователь») он прямо заявлял: «Универсалисты верят в бога, в которого я не верю. Их бог... не что иное, как химера, созданная их собственным воображением» . «Естественная религия» была для него, как для всякого атеиста, противоестественным словосочетанием, contradictio in se.

Вместе с тем американский деизм не тождествен английскому, хотя в значительной мере сложился под его непосредственным влиянием. Учения Чербери, Болингброка, Шефтсбери, Коллинза, а тем более Пристли, олицетворявшего живую связь между английским и американским деизмом, были прямым источником воззрений просветителей Нового Света. Мы не говорим уже о Пейне - просветителе двух стран. Причем, если в одних случаях мы имеем дело с прямым влиянием, то в других - с косвенным. Таково, например, происхождение деизма молодого Франклина. В бытность его печатником в Лондоне в его руки попали некоторые памфлеты, направленные против деизма. «Случилось так, - рассказывает Франклин в своей автобиографии, - что они оказали на меня воздействие прямо противоположное их намерениям: аргументы деистов, приведенные в них с целью опровержения, показались мне гораздо более убедительными, чем их опровержение. Словом, я вскоре стал настоящим деистом». Ответом Франклина на наборный экземпляр антидеистического памфлета Уильяма Волластона («Религия природы...») было его «Рассуждение», написанное в спинозовской геометрической манере в виде теорем.

Но хотя главари американских деистов использовали вклад своих английских учителей в историю антирелигиозных идей, их учения не носили, как правило, аристократического, эзотерического характера в отличие от учений английских деистов. Так, признавая влияние на него Болингброка, Джефферсон делал оговорку, что отнюдь не разделяет его торийских симпатий. О Юме, который по праву считается одним из родоначальников английского деизма, Джефферсон отзывался еще более сурово, называя его «апостолом торизма», «выродившимся сыном науки, предателем своих братьев - людей». И хотя мы обнаруживаем и в среде американских мыслителей-деистов эзотерическое, аристократическое крыло умеренных, «респектабельных деистов», основное течение американской деистической мысли является демократическим и экзотерическим. Не случайно на «Век разума» Пейна набросились не только реакционеры всех мастей, но против него выступил и Пристли, уверяя, будто нападки Пейна на христианство не убедительны, поскольку просвещенные христиане не верят больше в такие нелепые догматы, как, например, троица, и нет оснований дискредитировать христианство на основании таких догматов. А Раш, с которым Пейн поддерживал дружеские отношения, в свою очередь заявил, что «принципы, провозглашенные (Пейном) в его „Веке разума“, настолько неприемлемы для меня, что я не желаю возобновлять с ним общение».

Радикальное, демократическое крыло деистов отчетливо отдавало себе отчет в этом внутреннем расхождении. В одном из номеров издаваемого Палмером журнала «The Temple of Reason» («Храм разума») было помещено письмо в редакцию о двуличии тех, кто «сами с себя сбрасывают ярмо суеверий, но продолжают впрягать в него бедняков, для того чтобы сделать их покорными слугами». И Уиттмор совершенно верно изображает в своей недавно вышедшей книге положение дел, говоря, что «хорошо было интеллектуалам толковать о деизме в своих закрытых для посторонних салонах или кабинетах, но совсем другое дело было широко распространять деизм в общедоступных выражениях. Что стало бы с организованной религией, если бы Джон Булл или Янки Дудл убедились в истинности этой губительной религии разума?» А эту именно задачу осуществляли Аллен, Пейн, Палмер. Они обращались к народу, несли эту губительную (для деспотии, для власть имущих) истину в массы. И этого именно им не могли простить не только противники, но и осторожные аристократические единомышленники. Идеологическое и политическое различия были непосредственно связаны между собой. Радикальный деизм был демократически-республиканской идеологией. Даже если бы «Век разума», как уверяет Рили, не содержал никаких оригинальных мыслей и лишь «повторял на уличном языке то, что Коллинз писал против пророчеств, Вулстон - против чудес, Морган - против Ветхого завета, а Чэбб - против христианской морали», то и тогда его оригинальность заключалась бы в том, что он популяризировал эти истины, стремился сделать их достоянием народа, проповедовал свои идеи открыто, называл вещи своими именами: обман - обманом, вздор - вздором. Не говоря уже о том, что передовые идеи Европейского континента благодаря Пейну и его соратникам были перенесены на другой континент, на почву, пропитанную фанатическим пуританством.

То, что Аллен и Пейн сделали своими литературными произведениями, Палмер укрепил и расширил своей организационной деятельностью. Слепой священник-расстрига неутомимо пропагандировал антирелигиозные идеи. Делом его жизни было распространение деизма среди трудящихся, обездоленных классов путем организации деистических обществ и выпуска популярных, массовых деистических изданий. Пейн активно сотрудничал в журнале Палмера, фронтиспис которого изображал, как Священное писание и таблица с десятью заповедями низвергаются с алтаря истины и справедливости и заменяются «Веком разума» и «Правами человека». Палмер-организатор Деистического общества в Нью-Йорке, руководитель основанного Фитчом в Филадельфии Деистического клуба, редактор издававшихся в Нью-Йорке, Филадельфии, Балтиморе еженедельников «The Prospect, or View of the Moral World» («Перспектива, или Вид на нравственный мир») и «Храм разума», в которых наряду с оригинальными статьями печатались отрывки из произведений французских деистов - Вольтера, Руссо, Вольнея. Разумеется, издателям приходилось преодолевать огромные трудности. Имущие классы не субсидировали этих изданий. Не ограничиваясь участием в обществах и изданием журналов, Палмер совершал лекционные турне из города в город, из поселка в поселок. Следует упомянуть также, что и независимо от Палмера по образцу созданной Пейном в Париже организации возникло филадельфийское Общество теофилантропов и даже в небольшом городке на Гудзоне, в Ньюбурге, - Общество друидов, выпускавшее в течение нескольких лет листки, пропагандировавшие идеи Аллена и Пейна. Деистическое движение приняло, таким образом, в Америке характер, которого оно не имело в Англии.

Присмотримся поближе к идейно-теоретическому содержанию американского деизма, определяющему его место во всемирной истории антирелигиозного сознания.

Через все деистические сочинения красной нитью проходит противопоставление вере разума. Человеческий (а не мнимый божественный) разум и сопутствующий ему здравый смысл - единственные надежные критерии истины и достойные доверия судьи при выборе убеждений и правил поведения. Уверенность, основанная на доводах разума, вытесняет слепую религиозную веру. Все не оправданное судом разума, все противоестественное и сверхъестественное лишь затемняет рассудок и вводит в заблуждение. Рационально не обоснованная вера не что иное, как суеверие, и должна быть отвергнута разумным существом. Религиозному культу противостоит культ разума, уверенного в своих силах и своей достоверности. Совет Джефферсона своему племяннику: «Прочно закрепи разум на его месте и подвергай его суду каждый факт, каждое мнение. Смело спрашивай его даже о том, существует ли бог... Пусть не отпугивает тебя от такого исследования никакая боязнь его возможных следствий. Даже если оно могло бы привести к убеждению, что бога нет... Твой разум - единственный оракул, данный тебе небом...» - был его своеобразным заветом. Его на разные лады неустанно повторяли американские деисты всех оттенков. И умеренный, сдержанный Колден в цитированном ранее письме, также адресованном племяннику. И хитроумный, дипломатичный Франклин, один из афоризмов которого гласит: «Полагаться в своих взглядах на веру - значит закрывать глаза разуму». И тем более глашатай «Века разума» -произведения, каждая страница которого есть переоценка архаических мифов, выдаваемых за реальные духовные ценности, - и Аллен, требовавший «подвергнуть Библию проверке разума: мы же разумные существа, а не табун лошадей».

Упорно, терпеливо переворошили они Ветхий и Новый завет, вытаскивая на свет разума одну за другой нагроможденные в них химеры и небылицы, не выдерживающие элементарных требований здравого смысла. Как можно, не теряя рассудка, поверить во все эти несуразные вымыслы?

Христианство - паутина, сотканная из вздорных басен. Три вида религиозных суеверий, из которых оно складывается, - это таинства, чудеса и пророчества. По словам Пейна, «из всех религиозных систем, какие когда-либо были изобретены, нет более унизительной для бога, более недостойной человека, более противной разуму и более внутренне противоречивой, чем та, что называется христианством» . Чего в нем только нет!

В одном из своих писем к Шорту Джефферсон перечисляет основные нелепицы, образующие костяк христианской мифологии: «...непорочное зачатие, обожествление Иисуса, сотворение мира, пресуществление в евхаристии, троица, первородный грех, искупление, воскресение...» Все эти мифы изобличаются в сочинениях деистов как бессмысленные и вздорные. Божественное всемогущество, пренебрегающее законами природы, предопределение, искупление, убийство бога, перевоплощение, богочеловек предстают перед читателями их сочинений во всей неправдоподобности и неприглядности. Джефферсон издевается над «несравненным жаргоном троичной арифметики, согласно которой три - это один, а один - это три» . А почему для искупления вины Адама, съевшего запретное яблоко, иронически вопрошает Пейн, сын божий должен был быть распят, тогда как элементарная логика и простейшая справедливость требовали, чтобы распят был не бог, а дьявол, приславший змея-искусителя? Аллен по-своему ставит вопрос о первородном грехе, тяготеющем над родом человеческим и составляющем основу всего пуританского мироощущения: «Мы не можем быть несчастны из-за греха Адама или счастливы из-за праведности Христа; в том, что они делали, мы ни в какой мере не были ни виновниками, ни соучастниками, ни помощниками; мы никак к ним не причастны и ничего знать не знали об этих давно прошедших делах».

Нет, снова и снова доказывают просветители, не может этот набор нелепиц не выдерживающий малейшего прикосновения критики даже конечного и ограниченного человеческого разума, быть «словом божьим», исходящим от бесконечного разума. Невозможно, пишет Палмер, приписывать богу то, в авторстве чего постыдился бы признаться каждый здравомыслящий человек. И если подлинный автор всех этих смехотворных басен Иисус, то это отнюдь не делает ему чести. В лучшем случае он (если сам верил тому, чему учил), так же как и Моисей, и Магомет, лишь «обманутый обманщик». Эта формула Пейна воскрешает созданный неведомыми средневековыми атеистами образ «трех обманщиков» .

Систематическая, развернутая аргументация, приводившаяся в доказательство человеческого, а не божественного происхождения Ветхого и Нового заветов, и историческая критика Пятикнижия, пророков и евангелие - выдающаяся заслуга Пейна в истории антирелигиозной мысли. Дискредитация Священного писания глубже подрывает основы религиозного сознания, чем это делает критика клерикализма, направленная против авторитета служителей церкви и церковной организации: ведь авторитет последних покоится на доверии и уважении к тому, чему учит Священное писание. Когда же самый первоисточник вдохновения священнослужителей низводится до уровня «книги, беззастенчивость и безнравственность которой шокирует всякий здравый смысл и всякую добропорядочность» (Палмер), когда опровергаются все ссылки на божественное откровение, религиозные утверждения уравниваются со всеми другими суждениями, требуя обычного рационального оправдания. Историческая критика Библии отбрасывает откровение как источник сверхистины, не подсудной обычным критериям. Ничто, кроме чувственного опыта и рационального суждения, не дает права гражданства в системе наших убеждений.

Из всех видов догматизма самый страшный - религиозный, санкционируемый не человеческим авторитетом, а непререкаемым, не допускающим ни малейшего сомнения божественным авторитетом. Религиозный догматизм, апеллирующий к сверхъестественному откровению, к озарению свыше, превращает «заблуждение» и даже сомнение в грех, в величайшее преступление. И когда Колден бросает лозунг: «Никакой авторитет недостаточен для упрочения нелепости» , он утверждает принцип, направленный не только против схоластического догматизма, но и против основы всякой религиозной веры. Отвергая откровение, просветители расчищали от вековых предрассудков строительную площадку для создания научного мировоззрения.

Борьба деистов за научное миропонимание, против религиозного мировоззрения была сосредоточена вокруг альтернативы: законы или чудеса. Сотворил ли бог мир из ничего, или он только «фабрикует все вещи из материи и движения»? Был ли он перводвигателем инертной материи, или движение имманентно совечной богу материи? Установил ли он законы движения вещей, так сказать, конституцию природы, или она сложилась стихийно, естественным путем? Как бы ни решали различные деисты эти вопросы, они сходятся в том, что признание вмешательства бога в естественный ход вещей и нарушение им законов природы недопустимо. Либо все совершающееся в мире доступно научному познанию, основанному на закономерности, либо божественный произвол вторгается в ход событий, обесценивая научную мысль. Если миром правят естественные законы, богу нечего в нем делать. Если же миром правит воля божья, научное объяснение, как и научное предвидение, неосуществимо; они должны уступить место изумлению и преклонению: «Да будет воля твоя!»

Порядок вещей, открытый разумом, утверждает Колден, не терпит божественного вмешательства как принципа объяснения. Проявления божественного начала не могут противоречить действию материальных сил и естественных законов. Ведь допущение чудес не свидетельство божественного всемогущества и бесконечного разума, а признание несовершенства божественного творения, установленных богом законов природы. Этот характерный деистический аргумент, обращающий чудеса против бога, приводит уже Франклин в своем юношеском трактате: ведь бог мог создать мир лишь таким совершенным, что ему уже нечего в нем делать. Мы находим этот аргумент также у Колдена и Аллена: из премудрости всевышнего вытекает, что нет необходимости в улучшениях и усовершенствованиях. Созданный богом мировой механизм не требует ремонта. Допуская чудеса, читаем мы у Аллена, мы тем самым признаем несовершенство божественного творения. «Совершенное может быть изменено не к лучшему, а лишь к худшему... И это решает рассматриваемый вопрос не в пользу чудес» . Этот остроумный довод мы находим и у Пейна: чудеса принижают, а не возвеличивают бога; они по самой сути своей не могут быть божественного происхождения; божественного происхождения могут быть лишь вечные и неизменные, не допускающие чудес законы природы.

Специфически деистическая форма антирелигиозности мастерски используется здесь, против религии: религиозное суеверие отвергается во славу божью. Для нас, заявляют деисты, достойным является признание лишь такого бога, который не препятствует развитию рационального познания, прогрессу разума и независимой научной мысли...

Этот бог - дальний потомок эпикуровских богов, которые безмятежно живут в интермундиях, не мешая природе и человеку жить по своим законам.

II

Каковы были философские основы мировоззрения американских просветителей? Никто из них не был философом-профессионалом, но все они питали живой интерес к философским проблемам, усвоили наиболее передовые философские учения своего времени и занимали вполне определенное место в борьбе двух лагерей в философии XVIII в. В то время как Джефферсон и Пейн уделяли внимание преимущественно социальной философии, а Колден, Раш, Купер, Бьюкенен серьезно разрабатывали вопросы философии природы, Франклин на разных этапах своей деятельности занимался и тем и другим. Нельзя согласиться с Блау