Легкое дыхание. Анализ произведения Бунина «Легкое дыхание

Человек - повод к взрыву.
(Почему вулканы взрываются?).
Иногда вулканы взрываются сокровищами.
Дать взорваться - больше, чем добыть.
М. Цветаева.

Начиная писать это сочинение, ставлю перед собой цель разобраться, почему люди неординарные, необычные, люди, "взрывающиеся сокровищами", остаются непризнанными, отвергнутыми обществом. Оля Мещерская - из таких людей. Излучая негаснущий свет, бодрость духа, жизнерадостность, лёгкость, она у одних вызывала зависть, у других - неприязнь. Хотя все эти люди, как мне кажется, в глубине души восхищались её беззаботностью, смелостью, восхищались её судьбой, поведением, её безудержным счастьем. Несомненно, личность Оли Мещерской, её характер и образ жизни неоднозначны. С одной стороны, эта сильная личность живёт без страха быть непонятой. Но с другой стороны, Оля не в силах противостоять обществу, она не выдерживает этой жестокой борьбы с предрассудками, "моральными устоями", которые создаёт толпа, серая и безликая масса людей, не имеющих индивидуальности, не имеющих собственной жизни, осуждающих даже попытки жить так, как нравится.

"Она ничего не боялась - ни чернильного пятна на пальцах, ни раскрасневшегося лица, ни растрёпанных волос, ни заголившегося при падении на бегу колена", - вот чем стоит восхищаться! Вот чему стоит завидовать! Редкий человек сможет так безбоязненно вести себя, не задумываясь о последствиях, делая всё искренне и легко. Все её слова, действия (то есть поступки) - всё это шло от чистого сердца. Она жила сегодняшним, не боясь будущего, по-настоящему получая удовольствие от жизни. Если честно, я завидую! Я, наверное, не смогла бы так жить, так беспечно вести себя, да и мало кто смог бы. В этом и состоит уникальность Оли, её индивидуальность, такая судьба как подарок, ею надо гордиться.

Идея рассказа в противоречии двух миров: серого, скучного, безликого общества и светлого, яркого внутреннего мира Оли Мещерской. Здесь и конфликт межличностный: "…пошли толки, что она (Оля) ветрена, не может жить без поклонников…" Общество не принимало поведение Оли, потому что оно выходило за его рамки, Оля же, в свою очередь, возможно, даже с излишней лёгкостью относилась к повышенному вниманию окружающих. Всякий раз недооценивая противника, человек обречён на поражение в борьбе.

Здесь же, в "Лёгком дыхании", конфликт двух миров находит отражение и в пейзаже: с одной стороны, "…апрель, дни серые; холодный ветер звенит венком у подножия креста", а с другой - медальон, в котором "фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами". И эта лёгкость, радость, живость повсюду. Читая рассказ, заражаешься той кипящей, бурлящей энергией Оли, тебя словно пронизывают биотоки, посылаемые гимназисткой Мещерской: "изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз", "Оля Мещерская казалась самой беззаботной, самой счастливой", "сияя глазами, побежала наверх", "…глядя на неё ясно и живо", "…так легко и грациозно, как только она одна умела", "…просто, почти весело ответила Мещерская".

Олина беззаботность и желание знать всё завели её в тупик. В этом и состоит главное противоречие: живя своей судьбою, Оля открывала для себя новый мир, но в то же время, желая всего и сразу, не задумываясь о смысле своей жизни, она безнадёжно теряла своё детство, юность, молодость. Слишком рано она познала пошлую сторону любви, так и не разгадав тайну романтического чувства. Лишь позже, осознав это, а точнее сказать, почувствовав страх, разочарование и стыд, возможно, первый раз в жизни, Оля испугалась: "Я не понимаю, как это могло случиться, я сошла с ума, я никогда не думала, что я такая! Теперь мне один выход… Я чувствую к нему такое отвращение, что не могу пережить этого!.."

Только сейчас становится понятно, насколько Оля слаба. Она не в состоянии бороться. Спустившись с небес на землю, она испугалась. И единственный возможный для неё выход из этого положения - смерть. Оля хорошо это понимала. Я считаю, смерть стала закономерным итогом её безрассудного поведения.

Множество вопросов возникает, когда вновь и вновь перечитываешь текст. Малютин и этот казачий офицер, убивший Олю, - это одно лицо или нет? А женщина, которую мы видим у могилы Мещерской в конце рассказа, и начальница? Однозначно ответить трудно. Ясно одно: в принципе, и неважно это, потому как эти люди представляют собой толпу, и совсем не обязательно знать, кто они такие, ведь все они, по сути, одинаковы. Единственный яркий образ в рассказе - Оля Мещерская, и её Бунин рисует нам во всех подробностях, ибо таких людей, как она, - единицы. "Теперь Оля Мещерская - предмет её неотступных дум и чувств", - речь идёт о поклонении классной дамы Оле как идеалу. За счёт таких людей существует мир: они дарят окружающим ту энергию, ту лёгкость, которой недостаёт миру простых смертных. Хоть эти люди слабы и неспособны противостоять как своим страстям, так и презрению окружающих, такие, как Оля, проживают отведённое им время с достоинством, в удовольствии. И даже одна такая человеческая судьба, я считаю, способна перевернуть весь мир, что никогда не сможет сделать безликая толпа. Гимназистка Оля, молодая девушка, которая только начинала жить, оставила глубокий след в душе каждого, знавшего её историю. За короткий период своей жизни она смогла сделать то, что многим не удаётся за всю жизнь: она выделилась из толпы.

"…Но главное, знаешь ли что? Лёгкое дыхание! А ведь оно у меня есть, - ты послушай, как я вздыхаю, - ведь правда, есть?" Конечно, у неё была эта лёгкость, которую она дарила всем. "Возможно ли, что под ним (под фарфоровым венком) та, чьи глаза так бессмертно сияют из этого выпуклого фарфорового медальона на кресте..?" Конечно, нет, в земле похоронено лишь тело, но жизнь Оли, её улыбка, чистый взгляд, лёгкость навсегда останутся в сердцах людей: "Теперь это лёгкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре". Такие люди бессмертны, ибо они дарят жизнь другим, жизнь полноценную, настоящую, неподдельную.

Так почему же Оля была отвергнута обществом? Ответ один: зависть. Все эти безликие существа завидовали ей "чёрной завистью". Понимая, что они никогда не станут ТАКИМИ, как Мещерская, люди сделали её изгоем. Упрямая толпа не хотела принимать что-либо, не вписывающееся в её рамки.

Но главная беда таких, как Оля, не в этом. Они просто, живя своей жизнью, совершенно забывают про жестокую реальность, которой ничего не стоит сломать все их мечты, радости, всю их жизнь. Но тем не менее я восхищаюсь Олей Мещерской, её талантом жить красиво, неправильно, но интересно, мало, но ярко и легко!!!

…Жаль, что лёгкое дыхание встречается нечасто.

На кладбище над свежей глиняной насыпью стоит новый крест из дуба, крепкий, тяжелый, гладкий. Апрель, дни серые; памятники кладбища, просторного, уездного, еще далеко видны сквозь голые деревья, и холодный ветер звенит и звенит фарфоровым венком у подножия креста. В самый же крест вделан довольно большой, выпуклый фарфоровый медальон, а в медальоне — фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами. Это Оля Мещерская. Девочкой она ничем не выделялась в толпе коричневых гимназических платьиц: что можно было сказать о ней, кроме того, что она из числа хорошеньких, богатых и счастливых девочек, что она способна, но шаловлива и очень беспечна к тем наставлениям, которые ей делает классная дама? Затем она стала расцветать, развиваться не по дням, а по часам. В четырнадцать лет у нее, при тонкой талии и стройных ножках, уже хорошо обрисовывались груди и все те формы, очарование которых еще никогда не выразило человеческое слово; в пятнадцать она слыла уже красавицей. Как тщательно причесывались некоторые ее подруги, как чистоплотны были, как следили за своими сдержанными движениями! А она ничего не боялась — ни чернильных пятен на пальцах, ни раскрасневшегося лица, ни растрепанных волос, ни заголившегося при падении на бегу колена. Без всяких ее забот и усилий и как-то незаметно пришло к ней все то, что так отличало ее в последние два года из всей гимназии, — изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз... Никто не танцевал так на балах, как Оля Мещерская, никто не бегал так на коньках, как она, ни за кем на балах не ухаживали столько, сколько за ней, и почему-то никого не любили так младшие классы, как ее. Незаметно стала она девушкой, и незаметно упрочилась ее гимназическая слава, и уже пошли толки, что она ветрена, не может жить без поклонников, что в нее безумно влюблен гимназист Шеншин, что будто бы и она его любит, но так изменчива в обращении с ним, что он покушался на самоубийство. Последнюю свою зиму Оля Мещерская совсем сошла с ума от веселья, как говорили в гимназии. Зима была снежная, солнечная, морозная, рано опускалось солнце за высокий ельник снежного гимназического сада, неизменно погожее, лучистое, обещающее и на завтра мороз и солнце, гулянье на Соборной улице, каток в городском саду, розовый вечер, музыку и эту во все стороны скользящую на катке толпу, в которой Оля Мещерская казалась самой беззаботной, самой счастливой. И вот однажды, на большой перемене, когда она вихрем носилась по сборному залу от гонявшихся за ней и блаженно визжавших первоклассниц, ее неожиданно позвали к начальнице. Она с разбегу остановилась, сделала только один глубокий вздох, быстрым и уже привычным женским движением оправила волосы, дернула уголки передника к плечам и, сияя глазами, побежала наверх. Начальница, моложавая, но седая, спокойно сидела с вязаньем в руках за письменным столом, под царским портретом. — Здравствуйте, mademoiselle Мещерская, — сказала она по-французски, не поднимая глаз от вязанья. — Я, к сожалению, уже не первый раз принуждена призывать вас сюда, чтобы говорить с вами относительно вашего поведения. — Я слушаю, madame, — ответила Мещерская, подходя к столу, глядя на нее ясно и живо, но без всякого выражения на лице, и присела так легко и грациозно, как только она одна умела. — Слушать вы меня будете плохо, я, к сожалению, убедилась в этом, — сказала начальница и, потянув нитку и завертев на лакированном полу клубок, на который с любопытством посмотрела Мещерская, подняла глаза. — Я не буду повторяться, не буду говорить пространно, — сказала она. Мещерской очень нравился этот необыкновенно чистый и большой кабинет, так хорошо дышавший в морозные дни теплом блестящей голландки и свежестью ландышей на письменном столе. Она посмотрела на молодого царя, во весь рост написанного среди какой-то блистательной залы, на ровный пробор в молочных, аккуратно гофрированных волосах начальницы и выжидательно молчала. — Вы уже не девочка, — многозначительно сказала начальница, втайне начиная раздражаться. — Да, madame, — просто, почти весело ответила Мещерская. — Но и не женщина, — еще многозначительнее сказала начальница, и ее матовое лицо слегка заалело. — Прежде всего, — что это за прическа? Это женская прическа! — Я не виновата, madame, что у меня хорошие волосы, — ответила Мещерская и чуть тронула обеими руками свою красиво убранную голову. — Ах, вот как, вы не виноваты! — сказала начальница. — Вы не виноваты в прическе, не виноваты в этих дорогих гребнях, не виноваты, что разоряете своих родителей на туфельки в двадцать рублей! Но, повторяю вам, вы совершенно упускаете из виду, что вы пока только гимназистка... И тут Мещерская, не теряя простоты и спокойствия, вдруг вежливо перебила ее: — Простите, madame, вы ошибаетесь: я женщина. И виноват в этом — знаете кто? Друг и сосед папы, а ваш брат Алексей Михайлович Малютин. Это случилось прошлым летом в деревне... А через месяц после этого разговора казачий офицер, некрасивый и плебейского вида, не имевший ровно ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская, застрелил ее на платформе вокзала, среди большой толпы народа, только что прибывшей с поездом. И невероятное, ошеломившее начальницу признание Оли Мещерской совершенно подтвердилось: офицер заявил судебному следователю, что Мещерская завлекла его, была с ним близка, поклялась быть его женой, а на вокзале, в день убийства, провожая его в Новочеркасск, вдруг сказала ему, что она и не думала никогда любить его, что все эти разговоры о браке — одно ее издевательство над ним, и дала ему прочесть ту страничку дневника, где говорилось о Малютине. — Я пробежал эти строки и тут же, на платформе, где она гуляла, поджидая, пока я кончу читать, выстрелил в нее, — сказал офицер. — Дневник этот, вот он, взгляните, что было написано в нем десятого июля прошлого года. В дневнике было написано следующее: «Сейчас второй час ночи. Я крепко заснула, но тотчас же проснулась... Нынче я стала женщиной! Папа, мама и Толя, все уехали в город, я осталась одна. Я была так счастлива, что одна! Я утром гуляла в саду, в поле, была в лесу, мне казалось, что я одна во всем мире, и я думала так хорошо, как никогда в жизни. Я и обедала одна, потом целый час играла, под музыку у меня было такое чувство, что я буду жить без конца и буду так счастлива, как никто. Потом заснула у папы в кабинете, а в четыре часа меня разбудила Катя, сказала, что приехал Алексей Михайлович. Я ему очень обрадовалась, мне было так приятно принять его и занимать. Он приехал на паре своих вяток, очень красивых, и они все время стояли у крыльца, он остался, потому что был дождь, и ему хотелось, чтобы к вечеру просохло. Он жалел, что не застал папу, был очень оживлен и держал себя со мной кавалером, много шутил, что он давно влюблен в меня. Когда мы гуляли перед чаем по саду, была опять прелестная погода, солнце блестело через весь мокрый сад, хотя стало совсем холодно, и он вел меня под руку и говорил, что он Фауст с Маргаритой. Ему пятьдесят шесть лет, но он еще очень красив и всегда хорошо одет — мне не понравилось только, что он приехал в крылатке, — пахнет английским одеколоном, и глаза совсем молодые, черные, а борода изящно разделена на две длинные части и совершенно серебряная. За чаем мы сидели на стеклянной веранде, я почувствовала себя как будто нездоровой и прилегла на тахту, а он курил, потом пересел ко мне, стал опять говорить какие-то любезности, потом рассматривать и целовать мою руку. Я закрыла лицо шелковым платком, и он несколько раз поцеловал меня в губы через платок... Я не понимаю, как это могло случиться, я сошла с ума, я никогда не думала, что я такая! Теперь мне один выход... Я чувствую к нему такое отвращение, что не могу пережить этого!..» Город за эти апрельские дни стал чист, сух, камни его побелели, и по ним легко и приятно идти. Каждое воскресенье, после обедни, по Соборной улице, ведущей к выезду из города, направляется маленькая женщина в трауре, в черных лайковых перчатках, с зонтиком из черного дерева. Она переходит по шоссе грязную площадь, где много закопченных кузниц и свежо дует полевой воздух; дальше, между мужским монастырем и острогом, белеет облачный склон неба и сереет весеннее поле, а потом, когда проберешься среди луж под стеной монастыря и повернешь налево, увидишь как бы большой низкий сад, обнесенный белой оградой, над воротами которой написано Успение божией матери. Маленькая женщина мелко крестится и привычно идет по главной аллее. Дойдя до скамьи против дубового креста, она сидит на ветру и на весеннем холоде час, два, пока совсем не зазябнут ее ноги в легких ботинках и рука в узкой лайке. Слушая весенних птиц, сладко поющих и в холод, слушая звон ветра в фарфоровом венке, она думает иногда, что отдала бы полжизни, лишь бы не было перед ее глазами этого мертвого венка. Этот венок, этот бугор, дубовый крест! Возможно ли, что под ним та, чьи глаза так бессмертно сияют из этого выпуклого фарфорового медальона на кресте, и как совместить с этим чистым взглядом то ужасное, что соединено теперь с именем Оли Мещерской? — Но в глубине души маленькая женщина счастлива, как все преданные какой-нибудь страстной мечте люди. Женщина эта — классная дама Оли Мещерской, немолодая девушка, давно живущая какой-нибудь выдумкой, заменяющей ей действительную жизнь. Сперва такой выдумкой был ее брат, бедный и ничем не замечательный прапорщик, — она соединила всю свою душу с ним, с его будущностью, которая почему-то представлялась ей блестящей. Когда его убили под Мукденом, она убеждала себя, что она — идейная труженица. Смерть Оли Мещерской пленила ее новой мечтой. Теперь Оля Мещерская — предмет ее неотступных дум и чувств. Она ходит на ее могилу каждый праздник, по часам не спускает глаз с дубового креста, вспоминает бледное личико Оли Мещерской в гробу, среди цветов — и то, что однажды подслушала: однажды, на большой перемене, гуляя по гимназическому саду, Оля Мещерская быстро, быстро говорила своей любимой подруге, полной, высокой Субботиной: — Я в одной папиной книге, — у него много старинных, смешных книг, — прочла, какая красота должна быть у женщины... Там, понимаешь, столько насказано, что всего не упомнишь: ну, конечно, черные, кипящие смолой глаза, — ей-богу, так и написано: кипящие смолой! — черные, как ночь, ресницы, нежно играющий румянец, тонкий стан, длиннее обыкновенного руки, — понимаешь, длиннее обыкновенного! — маленькая ножка, в меру большая грудь, правильно округленная икра, колена цвета раковины, покатые плечи, — я многое почти наизусть выучила, так все это верно! — но главное, знаешь ли что? — Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть, — ты послушай, как я вздыхаю, — ведь правда, есть? Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре. 1916

Н есмотря на то, что этот рассказ Бунина не входит в перечень произведений, составляющий обязательный минимум содержания программ по литературе, многие словесники обращаются к нему при изучении прозы начала ХХ века. Несомненно, одной из причин, побуждающих учителя прочитать с учениками именно этот бунинский текст, можно считать наличие замечательных филологических работ, посвящённых рассказу «Лёгкое дыхание»: прежде всего, знаменитого исследования Л.С. Выготского и яркой статьи А.К. Жолковского . В учебной и методической литературе последних лет опубликованы варианты заданий и разработанные модели уроков , также подталкивающие к тому, чтобы опробовать их на практике. Какому педагогу-филологу не хочется поработать с таким роскошным материалом и лишний раз убедиться на личном опыте, что “тщательно отобранные учителем методические приёмы (ассоциативный, стилистический анализ) способствуют развитию интертекстуального слуха читателей, ассоциативного мышления, языкового чутья, совершенствованию аналитических и интерпретационных способностей школьников”! Однако радужные надежды, к сожалению, не всегда оправдываются. И одна из причин этого для многих из нас очевидна: сегодня в большинстве случаев мы имеем дело совсем с другими читателями-старшеклассниками, чем, к примеру, лет двадцать и даже десять тому назад.

Свой первый урок по «Лёгкому дыханию» я проводила в 1991 году. Не могу сказать, что те мои одиннадцатиклассники были очень уж “филологическими”, но то, что определённые читательские навыки у них имелись, сомнений не вызывало. Время было смутное, переломное, нынешнее методическое изобилие тогдашним учителям и не снилось, поэтому темы для сочинений и задания для письменных работ придумывались самым непосредственным образом - спрашивали, о чём хотелось. И, соответственно, прочитав на уроке вслух неизвестный большинству рассказ И.А. Бунина, мы “с листа” написали ответы на самый естественный вопрос: почему рассказ называется «Лёгкое дыхание»? Тех работ у меня не сохранилось. Но хорошо помню свои ощущения при проверке. Нет, это не было похоже на литературоведческие статьи, да и сочинениями в строгом смысле это назвать было трудно. Никакого Выготского они, разумеется, не читали, Интернета не было в помине, сборники готовых сочинений если и появлялись на коммерческих лотках, то большим спросом ещё не пользовались (да и чем здесь эти шпаргалки могли помочь?) - и дети сами, кто как смог, решали эту неслабую “филологическую задачку”. Читая их работы, я получила колоссальное наслаждение. Странность композиции рассказа заметили многие (одна ученица выразила мысль образно: как будто страницы девичьего дневника перелистывает ветер - то здесь откроет, то там…). Иные додумались сравнить (и противопоставить) Олю Мещерскую и классную даму. Почти все удивились контрасту названия - светлого, прозрачного - и мрачноватого сюжета. А кое-кто даже сопоставил начальные и финальные строки рассказа и связал это со своей версией ответа на заданный вопрос. Я поняла, что такое задание буду отныне предлагать всем своим ученикам.

Могила И.А. Бунина на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем.

Прошло не так уж много времени. Года три-четыре. Опять читаем «Лёгкое дыхание». Не в силах противостоять соблазну пойти по проторённой дорожке, задаю тот же вопрос для письменной работы на уроке - и чувствую, что далеко не всем понятно, что надо делать. Ну, название - и название, как захотел автор - так и назвал, только и всего. Пришлось на ходу переформулировать задание: “Что изменится в нашем восприятии рассказа Бунина, если он будет называться по-другому?” - а заодно общими усилиями устно подобрать “возможные” варианты: «Короткая жизнь», «Оля Мещерская», «Смерть гимназистки»… Большинству это помогло. Но справились с работой все по-разному: кое-кто просто соскользнул в пересказ, пытаясь таким незамысловатым образом аргументировать, что вот такая вот история ну никак не могла называться иначе, чем «Лёгкое дыхание»! Пришлось следующий урок полностью посвятить “разбору полётов” - комментированию версий, обобщению и - подсказкам, на что ещё стоило бы в этом тексте обратить внимание.

С тех пор каждое следующее поколение старшеклассников, с которым приходилось встречаться, вынуждало меня изобретать всё новые модификации заданий для работы с этим бунинским рассказом. Постепенно задание стало выглядеть как череда вопросов, позволяющих каждому ученику поэтапно, пошагово отрефлексировать своё восприятие и понимание рассказа, на первый взгляд кажущегося многим современным подросткам вовсе не сложным.

Почему я не отказалась от письменной работы по «Лёгкому дыханию» вообще? Почему продолжаю предлагать её именно так - после первого же чтения текста на уроке вслух, и лишь только потом обсуждая рассказ (и итоги работы) устно? Думаю, прежде всего потому, что здесь ценен эффект внезапности - непосредственного, сиюминутного контакта формирующегося читателя с непростым художественным текстом без посредников: будь то учебник со справочными материалами или учитель, доминирующий на уроке, или более компетентные одноклассники.
Разумеется, бывает, что в классе мало кто справляется с работой в целом так, как того бы хотелось учителю. Впервые столкнувшись с подобной ситуацией два года назад, я, проверяя полученные работы, сделала подборку ответов на каждый вопрос - и с этим пришла на следующий урок. Оказалось, что обсуждать такой материал - не менее интересно, чем сам рассказ.

1. Попробуйте описать ваше непосредственное впечатление от этого рассказа (понравился, не понравился, оставил равнодушным, увлёк, заставил задуматься, показался непонятным)? Как вы думаете, просты или сложны тексты Бунина для восприятия, понимания? Повлияло ли чтение этого текста на ваше настроение? Если да, то как оно изменилось?

Этот рассказ задел и оставил какое-то смятение, но поймать это появившееся ощущение и разобрать его не получается. (Лунина Тоня)
Рассказ сперва увлёк, потом показался до ужаса банальным, а потом я осознал, что ничего не понял. О чём вообще речь? Моё настроение этот рассказ изменил в корне. Оно стало каким-то “разочарованным”: “Что это вообще такое? К чему это? - Непонятно!” В конце осталось ощущение: “как? И всё?”. (Ишикаев Тимур)

Мне не понравился этот рассказ: он прост для восприятия, но сложен для понимания. (Камкин Максим)
Рассказ читается легко, он вроде бы не сложен для понимания, но в то же время он “тяжёлый”, потому что заставляет задуматься. (Чёрный Володя)

Мне рассказ не понравился, потому что я его не понял. (Никитин Сергей)

Рассказ читался на одном дыхании. Я даже не заметил, как он кончился. (Романов Саша)

Рассказ показался непонятным и во многом благодаря этому заставил задуматься. (Новиков Егор)

Этот рассказ завёл меня в тупик. (Туркин Алексей)

Я поняла, что не могу остаться к Оле равнодушной . Этот рассказ заставил на довольно долгое время задуматься о собственной жизни. (Шелковкина Вероника)

Я поняла, что не могу зацепиться за суть этого рассказа. Очень много деталей и событий для такого небольшого объёма . (Панова Юля)

Бунин каким-то образом зацепляет читателя и не отпускает . Тяжело понять, но и остановиться на незавершённости тяжело. На мой взгляд, первая половина рассказа (включая дневник Оли) - вполне законченная история. Но вторая часть, заставляя задуматься, выкачивает из нас энергию. (Масяго Андрей)

Безусловно, этот текст заставляет задуматься. Вроде он не сложный, не большой, но смысл, некую общую идею, мораль уловить сложно. После прочтения была какая-то ошеломлённость . Хотелось догадаться до смысла , но не получилось . (Поступаева Света)

2. Рассказ невелик по объёму, однако событий в нём много. Проследите за сюжетом. Видите ли вы какие-то композиционные особенности? Попытайтесь объяснить, почему он построен именно так.

Можно заметить в повествовании цикличность : рассказ начинается с конца. (Туркин Алексей)

Автор не рассказывает всё в хронологической последовательности, а буквально кидает читателя от места к месту, от времени к времени. Но если переставить фрагменты в том порядке, в котором их привык видеть читатель, то текст потеряет какую-то свою особенность, станет зауряднее. (Щербина Слава)

Сюжет как бы прыгает от одного времени к другому. (Цибульский Никита)

Композицию можно рассмотреть как два рассказа в одном или даже как цепочку вложенных друг в друга рассказов. (Новиков Егор)

Мне казалось, что текст рассказа не повествовательный. Это какие-то воспоминания, спонтанно всплывающие в голове и будоражащие память. (Коханчик Алексей)

Из цепочки событий как будто связан шарф. Вот идёт одна нитка, потом она переплетается с другой, они чередуются, а потом возникает одно целое. По-другому невозможно построить этот рассказ . (Поступаева Света)

Автор постоянно перебрасывает нас из настоящего в прошлое и обратно. Если читать быстро, то сразу и не поймёшь, что за чем следует. И только в самом конце мы встречаем ключевые слова - “лёгкое дыхание”. (Курилюк Наташа)

Событий промежутка времени между разговором Оли с начальницей и убийством в рассказе нет. Автор оставил загадку для читателей. Рассказ написан на “лёгком дыхании” Бунина, и этот промежуток является вздохом для автора. (Косоротиков Никита)

3. Зачем в повествовании о жизни Оли Мещерской история классной дамы?

Может быть, история классной дамы присутствует для того, чтобы восстановить в глазах читателя репутацию Оли Мещерской? Ведь классная дама вспоминает о ней именно хорошо : она ходит на её могилу каждый праздник. То есть таким способом автор пытается направить восприятие читателя в нужное русло. Также классная дама - это связующее звено между основным текстом и фрагментом про лёгкое дыхание. (Щербина Слава)

Классная дама постоянно живёт ради чего-то, какой-то идеи. А Оля жила для себя. Возможно, история классной дамы здесь для противопоставления. (Новиков Егор)

Мне кажется, классная дама завидовала Оле, а в чём-то и восхищалась этой девушкой. У неё было то, чего не было у классной дамы, - лёгкое дыхание. (Панова Юля)

4. Рассказ называется «Лёгкое дыхание». Почему? Попробуйте, оставив текст неизменным, заменить заголовок («Оля» или «Смерть гимназистки»). Повлияет ли это на читательское восприятие произведения?

Если бы рассказ назывался по-другому, мы могли бы этого “лёгкого дыхания” вообще не заметить. (Поступаева Света)

Вариант «Лёгкое дыхание» привлекает неопределённостью. Другие названия банальны и интерес к рассказу не вызывают. А «Лёгкое дыхание» завлекает, завораживает . (Камкин Максим)

Первые ассоциации с названием? Лёгкое - не тяжёлое, ветреное, изящное, а дыхание - жизнь. Лёгкое дыхание - изящная жизнь. (Чёрный Володя)

“Лёгкое дыхание” - символ эксклюзивности? Редкого дара? Чего-то настолько красивого, что это никто не может увидеть?.. (Масяго Андрей)

«Лёгкое дыхание»… Это как-то возвышенно. Рассказ о беззаботной девушке. Она сама жила в этом мире, как лёгкое дыхание: весело, беззаботно, грациозно. “Лёгкое дыхание” - это она сама, Оля. (Живодков Мстислав)

Когда я прочитала этот рассказ, то, если честно, я его совсем не поняла. И формулировку “лёгкое дыхание” я заметила только в самом конце. А потом я поняла, что у неё, у Оли, не только дыхание лёгкое, она сама по себе очень лёгкая. Невинная, с яркими, светящимися глазами. С лёгким отношением ко всему. И со всем этим она просто врывается во взрослую жизнь. (Панова Юля)

“Лёгкое дыхание” - какой-то символ, отображающий суть Оли Мещерской или чего-то более общего - например, любви, красоты… Эпизод с разговором о лёгком дыхании показывает нам Олю с лучшей, непорочной стороны, как что-то возвышенное, лёгкое, а не низменное и порочное. (Щербина Слава)

Здесь важна не “смерть гимназистки”, а именно “лёгкое дыхание” - то, что у читателя ассоциируется с этими словами. (Ляпунов Сергей)

Несомненно, название подготавливает нас к прочтению, создаёт такой настрой у читателей, который нужен автору. Поэтому если название поменять, то может сильно измениться восприятие. (Новиков Егор)

5. Какова, по вашему мнению, основная идея этого рассказа Бунина? Что именно он “хотел нам сказать”?

Как у Чехова, у Бунина тоже сложно понять его отношение к главной героине. Непонятно, осуждает он её или нет. (Курилюк Наташа)

Может быть, он хотел сказать, что жизнь - это “лёгкое дыхание”, один миг - и жизни нет? (Лозанов Виктор)

“Город за эти апрельские дни стал чист, сух, камни его побелели, и по ним легко и приятно идти…” Без неё (без Оли) город изменился. Стал спокойнее, тише, мертвее . Может быть, Бунин хотел сказать, как изменяется мир после ухода ярких личностей? (Кузьмин Стас)

Ничто не вечно? Оля похожа на бабочку. Такую большую, красивую, редкую. На махаона. Бабочки живут недолго, но зато доставляют неописуемое наслаждение людям, которые на них смотрят. И даже “лёгкое дыхание” ассоциируется с полётом бабочки. (Поступаева Света)

Работая с этими детьми не один год, знаю, что, задай я им те же самые вопросы на уроке устно, наверняка не получила бы такого спектра вариантов. Только оставшись один на один с текстом Бунина и с чистым листом бумаги, некоторым из них удалось поймать, сформулировать (более или менее удачно) свою собственную, неповторимую читательскую реакцию. Кстати, большинству - судя по выражениям лиц - было совсем не неприятно слышать потом свою ноту, свой голос в созданной совместными усилиями “партитуре”.

В заключение добавлю, что почти в каждом классе, с которым мы выполняли эту работу, находилось по два-три человека, спрашивавших разрешения объединить ответы на вопросы в один, связный текст. Безусловно, это бывали достаточно сильные ученики, и им удавалось за 40–45 минут написать, например, вот что:

Я не могу назвать этот рассказ сложным или простым для восприятия, так как хоть он и написан вполне простым языком, смысла в нём кроется достаточно много. Сюжет вовлекает читателя в себя и окружает своей атмосферой, так что рассказ может понравиться или не понравиться, но оставить равнодушным - нет. Да и настроение у него особое, которое сложно определить одним словом - вроде бы ничего приятного и светлого, кроме самой Оли, в рассказе нет, но он не оставляет гнетущего впечатления, а скорее что-то лёгкое, как дыхание, неуловимое, но очень сильное. Но при этом идея - как мне кажется, основная - тоже далека от оптимистичной: что самые яркие, лёгкие, наполненные жизнью люди сгорают быстрее всего. Один выстрел - и нет той Оли, которую все любили и которая любила всё окружающее, которая светилась счастьем в любой момент.

А ведь по сути всё произошло именно из-за её той самой лёгкости, вечной игры с жизнью, беззаботности во всём. Возможно, примерно об этом и думает классная дама, регулярно приходящая на Олину могилу - ведь так трудно поверить, что девушки, дышавшей жизнью, на свете больше нет, и это навсегда - невосстановимо, - как самые красивые и яркие мотыльки первыми сгорают в огне. И есть в этом тоже какая-то лёгкость и беспечность, как в дыхании.

Название рассказа отражает всю ту лёгкость, с которой жила и радовалась жизни Оля. Сменить название - и история девушки станет приземлённой, угнетающей, ничем не отличающейся от многих других. Композиция рассказа тоже необычна - это постоянные изменения времени действия. Начинается с описания в настоящем, потом длительная история в прошлом с ещё более глубоким уходом в “прошлое лето” Оли, а затем действие переходит опять в настоящее время. Возможно, рассказ начинается и заканчивается настоящим, потому что автор хочет показать, что жизнь Оли - в прошлом, что её уже больше нет и не будет никогда. Кроме того, часть рассказа ведётся от имени Оли - в её дневнике. Все эти детали и создают в совокупности то неповторимое настроение рассказа, которое трудно назвать одним словом, но оно очень тонко передано автором в нюансах.

Антоненко Катя. Лицей № 130, 2008 г.

Меня этот рассказ заставил задуматься. В общем-то всё в рассказе понятно, непонятно лишь то, о чём он. Моё настроение этот рассказ почти не изменил, но только из-за того, что оно и так было грустно-задумчивым. Будь я в другом настроении, Бунин наверняка заставил бы меня думать, а так просто перевёл мысли в другое русло.

«Лёгкое дыхание», как, в общем, и все тексты Бунина, легко воспринимается, но понимается с трудом. Восприятию не мешает даже хронологическая непоследовательность событий, хотя она по-своему логична: упомянули дневник - и вот связанные с ним эпизоды из жизни Оли. Создаётся ощущение, что в рассказе “всё на своих местах” - в том числе и классная дама, например. Не будь её, рассказ не так трогал бы читателя. А с этой скорбящей дамой рассказ впечатывается в память, как впечаталась в память классной дамы гимназистка Оля Мещерская.
И название «Лёгкое дыхание» заставляет задуматься, внимательнее вчитаться в текст, который местами просто дышит этой самой лёгкостью Оли Мещерской, лёгкостью природы. “Газетные” заголовки типа «Смерть гимназистки» или «Убийство на вокзале» приковали бы внимание к сюжету, а не к смыслу рассказа. А сюжет не требует дополнительного привлечения внимания, он, как типичный сюжет новеллы, и так необычный и не всегда предсказуемый.

По-моему, одна из тем этого рассказа - главенство красоты внутренней над красотой внешней. Это “лёгкое дыхание” не приходит с воспитанием, с биологическим развитием (хотя может уйти). Это дыхание приходит от природы и дарит человеку естественность (недаром Оле шло всё, включая даже чернильные пятна на пальцах). Эта естественность завораживает всех, как завораживает всех природа, и остаётся рядом после смерти её счастливого обладателя. Лёгкое дыхание рассеялось в мире, оно напоминает всем и везде об Оле, которая не умерла, несмотря ни на что - несмотря на тяжёлый крест над её могилой, холодный ветер и безжизненность кладбища, уныние серых дней апреля… Глаза Оли радостны и живы, несмотря на бездушный фарфоровый медальон и мёртвый, фарфоровый же, венок, в котором постоянно, не переставая ни на мгновение, заунывно звенит ветер… Оля была душой - душой всей гимназии, душой этого мира. Она жила так, как жила, несмотря на отвращение к Малютину, отравлявшее её существование, оставалась прежней, естественной и абсолютно естественно повела себя в истории с офицером. Вряд ли вообще она могла вести себя как-то иначе. Но человек не всегда ценит естественную красоту природы (как не всегда человек понимает эту красоту). И тогда эта красота возвращается в природу и рассеивается во всём мире, радуя его - как Оля радовала всех в гимназии, ведь не зря “никого не любили так младшие классы, как её”.

Маслов Алексей. Лицей № 130, 2008 г .

Примечания

Выготский Л.С. Психология искусства. Анализ эстетической реакции. М., 1997 (или другие издания). Гл. 7.
«Лёгкое дыхание» Бунина–Выготского семьдесят лет спустя // Жолковский А.К . Блуждающие сны и другие работы. М., 1994. С. 103–122.
Русская литература ХХ века. Учебник-практикум под редакцией Ю.И. Лысcого. М., 2001. С. 138–142.
Ляпина А.В . Старшеклассники с интересом читают поэтическую прозу Бунина // Литература в школе. 2006. № 11. С. 34–35.
Там же. С. 35.

Рассказ И.А. Бунина «Легкое дыхание» принадлежит к кругу произведений, требующих особо внимательного чтения. Сжатость текста обусловливает смысловое углубление художественной детали.

Сложная композиция, обилие многоточий, фигура умолчания заставляют остановиться для раздумья в моменты неожиданных «изгибов» сюжета. Содержание рассказа столь многопланово, что он вполне мог бы стать основой целого романа. Действительно, каждый из нас, размышляя над очередным многоточием, как бы дополняет, «дописывает» текст в соответствии со своим восприятием. Может быть, именно в этом кроется загадка бунинского рассказа: писатель как будто призывает нас к сотворчеству, и читатель невольно становится соавтором.

Анализ этого произведения принято начинать с разговора о композиции. В чем необычность построения рассказа? Как правило, ученики сразу отмечают особенности композиции: нарушение хронологии событий. Если выделить смысловые части текста, то обнаружится, что каждая часть обрывается в момент наивысшего эмоционального напряжения. Какая идея воплощена в такой сложной художественной форме? Для ответа на этот вопрос внимательно вчитываемся в содержание каждого абзаца.

В начале произведения следует отметить сплетение контрастных мотивов жизни и смерти. Описание городского кладбища, монотонный звон фарфорового венка создают печальное настроение. На этом фоне особенно выразителен портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами (словосочетанием поразительно живые сам автор подчеркивает этот контраст).

Почему следующее предложение (Это Оля Мещерская) выделено в отдельный абзац? Возможно, в большом произведении это предложение предваряло бы подробное описание героини, ее портрета, характера, привычек. В рассказе Бунина названное имя еще ни о чем не говорит, однако мы уже вовлечены в действие, заинтригованы. Возникает множество вопросов: «Кто эта девушка? Какова причина ее ранней смерти?..» Читатель уже готов к разворачиванию мелодраматического сюжета, но автор сознательно медлит с ответом, поддерживая напряженность восприятия.

В чем необычность портретной характеристики героини? В описании гимназистки Мещерской есть недоговоренность: отсутствует развернутый портрет, образ едва намечен отдельными штрихами. Случайно ли это? Несомненно нет. Ведь у каждого свое представление о привлекательности, молодости, красоте… Сравнение с подругами выделяет идейную основу образа - простоту и естественность: Как тщательно причесывались некоторые ее подруги, как чистоплотны были, как следили за ее сдержанными движениями! А она ничего не боялась<...> Без всяких забот и усилий и как-то незаметно пришло к ней все то, что так отличало ее в последние два года из всей гимназии, - изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз... Создание целостного облика героини - дело нашего воображения.

Настораживающе звучит упоминание о том, что Оля очень беспечна, ветрена, едва не довела до самоубийства гимназиста Шеншина... Однако многоточие, прием умолчания, обрывает сюжетную линию, которой хватило бы на отдельный рассказ.

В следующем абзаце слова последняя зима вновь напоминают о трагической развязке. Есть что-то болезненное в неуемном радостном возбуждении Мещерской (совсем сошла с ума от веселья). К тому же автор подсказывает нам, что она только к а з а л а с ь самой беззаботной и счастливой (разрядка наша - А.Н., И.Н.). Пока это едва намеченный внутренний диссонанс, но вскоре героиня, не теряя простоты и спокойствия, расскажет раздраженной начальнице о своей связи с 56-летним Малютиным: Простите, madame, вы ошибаетесь: я женщина. И виноват в этом - знаете кто? Друг и сосед папы, а ваш брат Алексей Михайлович Малютин. Это случилось прошлым летом в деревне... Мы в недоумении: что это - ранняя испорченность? цинизм?

Едва контраст между внешним обликом и душевным состоянием героини выходит на поверхность, автор вновь прерывает повествование, оставляя читателя в раздумье, заставляет вернуться назад в поисках ответа на вопрос: «Что за человек Оля Мещерская? Беспечная ветреница или глубокая, противоречивая личность?» Должно быть, ответ спрятан где-то в этом абзаце. Перечитываем его и останавливаемся на многозначительном «казалась», за которым, возможно, и скрывается разгадка: может быть, эта беспечность и легкость лишь попытка цельной натуры спрятать душевную боль, личную трагедию?.

Далее следует отстраненный, избегающий ложного пафоса «протокольный» рассказ о смерти Оли. Казачий офицер, застреливший Мещерскую, изображен подчеркнуто непривлекательно: некрасивый, плебейского вида, не имевший ровно ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская... Почему же героиня встречалась с этим человеком? Кем он был для нее? Ответ попробуем найти в дневнике девушки.

Дневниковые записи - важный момент в раскрытии характера. Впервые мы остаемся с Олей один на один, становимся свидетелями настоящей исповеди: Я не понимаю, как это могло случиться, я сошла с ума, я никогда не думала, что я такая! Теперь мне один выход... После этих слов новым смыслом наполняется трагическая сцена гибели Мещерской. Героиня рассказа, представлявшаяся нам привлекательной, но чересчур легкомысленной, оказывается душевно надломленным человеком, пережившим глубокое разочарование. Упоминанием о Фаусте и Маргарите Бунин проводит аналогию между несчастной судьбой Гретхен и растоптанной жизнью Оли.

Итак, всему виной глубокая душевная рана. Может быть, Оля сама спровоцировала убийство, зло посмеявшись над офицером, чужими руками совершила самоубийство?..

Замкнутая композиция возвращает нас к началу рассказа. Напряженный эмоциональный тон исповеди сменяется картиной города, кладбищенского покоя. Теперь наше внимание сосредоточено на образе классной дамы, которому, на первый взгляд, автор уделяет неоправданно много внимания. Женщина эта - классная дама Оли Мещерской, немолодая девушка, давно живущая какой-нибудь выдумкой, заменяющей ей действительную жизнь. Сперва такой выдумкой был ее брат, бедный и ничем не замечательный прапорщик, - она соединила всю свою душу с ним, с его будущностью, которая почему-то представлялась ей блестящей. Когда его убили под Мукденом, она убеждала себя, что она - идейная труженица… Персонаж, безусловно, малопривлекательный. Какова его роль? Может быть, он должен оттенить все лучшее в облике главной героини?

Сопоставляя образы Мещерской и ее классной дамы, приходим к выводу, что это два «смысловых полюса» рассказа. Сравнение показывает не только различие, но и определенное сходство. Оля, юная женщина, с головой окунулась в жизнь, блеснула и погасла, как яркая вспышка; классная дама, немолодая девушка, прячется от жизни, тлеет, как догорающая лучина. Главное, что ни одна из героинь не смогла найти себя, обе - каждая по-своему - растратили все лучшее, что было дано им изначально, с чем они пришли в этот мир.

Финал произведения возвращает нас к заглавию. Не случайно ведь рассказ назван не «Оля Мещерская», а «Легкое дыхание». Что же это такое - легкое дыхание? Образ сложный, многогранный и несомненно символичный. Сама героиня дает буквальное его толкование: Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть, - ты послушай, как я вздыхаю… Но каждый из нас понимает этот образ по-своему. Наверное, в нем слиты естественность, чистота души, вера в светлое начало бытия, жажда жизни, без которых немыслим Человек. Все это было в Оле Мещерской, а теперь это легкое дыханье с н о в а рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре (разрядка наша - А.Н., И.Н.). Выделенное слово подчеркивает цикличность происходящего: «легкое дыхание» снова и снова обретает земные формы. Может быть, сейчас оно воплощено в ком-то из нас? Как видим, в финале повествование приобретает всемирное, всечеловеческое значение.

Перечитывая рассказ, мы вновь и вновь восхищаемся мастерством Бунина, который незаметно руководит восприятием читателя, направляет мысль к глубинным причинам происходящего, сознательно не давая увлечься занимательностью интриги. Воссоздавая облик героев, восстанавливая опущенные звенья сюжета, каждый из нас становится творцом, словно пишет собственный рассказ о смысле человеческой жизни, о любви и разочаровании, о вечных вопросах человеческого бытия.

Нарушевич А.Г., Нарушевич И.С.

Истолкование рассказа И.А. Бунина "Легкое дыхание // "Русская словесность. - 2002. - № 4. - С. 25-27.

Интерпретация Л. С. Выготского (рассказ И. А. Бунина "Легкое дыхание")

Л. С. Выготский (1896 - 1934), талантливый психолог, в седьмой главе своей книги "Психология искусства" дает анализ рассказа И. А. Бунина "Легкое дыхание". Его наблюдения исходят из принципиально новой теории, созданной им и основанной на обзоре предшествующих воззрений на восприятие искусства, преимущественно - словесного. Автор теории утверждает, что в произведениях словесного искусства действуют две противостоящие линии повествования. Одна из них - "все то, что поэт взял как готовое - житейские отношения, истории, случаи, бытовую обстановку, характеры, все то, что существовало до рассказа и может существовать вне и независимо от этого рассказа, если это толково и связно пересказать своими словами". Это, по Выготскому, материал, содержание или фабула. Другая линия - "расположение этого материала по законам художественного построения" - форма или сюжет.

Таким образом, Л. С. Выготский делает крупное открытие: чтобы понять направление творчества поэта, нужно исследовать приемы и задания, которыми данная в рассказе фабула переработана и оформлена в данный поэтический сюжет. Л.С.Выготский, а вслед за ним А.К.Жолковский показали, что в одном из самых совершенных бунинских рассказов “Лёгкое дыхание” сознательно размывается мелодраматическая фабула, и это провоцирует читателя обращать более пристальное внимание на внефабульные, “свободные” мотивы текста.

События же сведутся приблизительно к следующему: рассказ повествует о том, как Оля Мещерская, провинциальная гимназистка, прошла свой жизненный путь, ничем почти не отличавшийся от обычного пути счастливых девочек, до тех пор, пока жизнь не столкнула ее с несколько необычными происшествиями. Ее любовная связь с Малютиным, старым помещиком и другом ее отца, ее связь с казачьим офицером, которого она завлекла и которому обещала быть его женой, – все это «свело ее с пути» и привело к тому, что любивший ее и обманутый казачий офицер застрелил ее на вокзале среди толпы народа, только что прибывшей с поездом. Классная дама Оли Мещерской, рассказывается дальше, приходила часто на могилу Оли Мещерской.

Выготский задает вопрос: почему автор разместил события не в хронологическом порядке? Иными словами, почему в начале рассказа стоит факт убийства, а затем жизнь? Зачем нужна именно такая фабула? «Так житейская история о беспутной гимназистке претворена здесь в легкое дыхание бунинского рассказа».(2) С точки зрения психолога, это есть эффект нагнетания напряжения, эффект ожидания. «Все искусные прыжки рассказа имеют в конечном счете одну цель – погасить, уничтожить то непосредственное впечатление, которое исходит на нас от этих событий, и превратить, претворить его в какое-то другое, совершенно обратное и противоположное первому».(2)

Но действительно ли все так просто у И. А. Бунина? М. Г. Качурин утверждает, что "фабула у Бунина неотделима от сюжета, если вообще здесь применима терминология Выготского".(3, 25)

Действительно, Бунин настаивал на том, что он никогда ничего не брал как готовое. "Я никогда не писал под воздействием привходящего чего-нибудь извне, но всегда писал "из самого себя". Нужно, чтобы что-то родилось во мне самом, а если этого нет, я писать не могу."(4, 375)

Как же был создан рассказ И. А. Бунина "Легкое дыхание"(1916)? "Газета "Русское слово", - говорит он, - попросила "дать что-нибудь для пасхального номера". Как было не дать? "Русское слово" платило мне в те годы два рубля за строку. Но что дать? Что выдумать? И вот вдруг вспомнилось, что забрел я однажды зимой совсем случайно на одно маленькое кладбище на Капри и наткнулся на могильный крест с фотографическим портретом на выпуклом фарфоровом медальоне какой-то молоденькой девушки с необыкновенно живыми радостными глазами. Девушку эту я тотчас же сделал мысленно русской, Олей Мещерской, и, обмакнув перо в чернильницу, стал выдумывать рассказ о ней с той восхитительной быстротой, которая бывала в некоторые счастливейшие минуты моего писательства"(4, 369)

Выготский начинает свой анализ рассказа с "выяснения той мелодической кривой, которая нашла свое выражение в словах текста".(2) Он строит схему в виде прямой, на которой изображает "все события, нашедшие место в этом рассказе, в том хронологическом порядке, в каком они действительно протекали или могли протекать в жизни".(2) Затем на прямой рисует сложную кривую, показывающую расположение событий в рассказе Буниным. Так ради чего переставлены у него все события?

На этот вопрос вряд ли сам И. А. Бунин смог ответить.

Название рассказа, несомненно, отражает его суть. Л. С. Выготский считает, что доминантой здесь является «легкое дыхание», при этом главная героиня совершенно не интересна и явно неприятна для исследователя. Образ легкого дыхания является, однако, к самому концу рассказа в виде воспоминания классной дамы о прошлом, о подслушанном ею когда-то разговоре Оли Мещерской с ее подругой. Этот разговор о женской красоте, рассказанный в полукомическом стиле «старинных смешных книг», служит той катастрофой, в которой раскрывается ее истинный смысл.

М. Г. Качурин убежден, что Бунин и Выготский по-разному видят героиню рассказа. "В самой фабуле этого рассказа нет ни одной светлой черты, - говорит Выготский, - и, если взять события в их жизненном и житейском значении, перед нами просто ничем не замечательная, ничтожная и не имеюшая смысла жизнь провинциальной гимназистки, жизнь, которая явно восходит на гнилых корнях и с точки зрения оценки жизни дает гнилой цвет и остается бесплодной вовсе".(2) Исследователь видит такой и позицию автора: "Пустота, бессмысленность, ничтожество этой жизни подчеркнуты автором, как это легко показать, с осязательной силой". Да, Бунин пишет скупо, не щедр на авторские оценки, порой жесток. Но образ создан Буниным "в счастливейшие минуты писательства". Стоит лишь обратиться к тексту, как это сделал М. Г. Качурин, и мы увидим "радостные, поразительно живые глаза", "тонкую талию и стройные ножки" девушки, которая "в пятнадцать... слыла уже красавицей". Любовь малышей к ней - признак доброго сердца. Эти цитаты не соответствуют концепции Л. С. Выготского.

Выготский считает, что эпизод убийства, по замыслу писателя, должен пройти для читателя как второстепенная деталь, интерес к сюжету должен отсутствовать. Но вслед за М. Г. Качуриным мы замечаем: из пяти с половиной страниц рассказа - полторы страницы занимает сцена и объяснение мотивов убийства, трижды повторяется: "застрелил ее", "в день убийства", "выстрелил в нее". Подробности описания - налицо.

Слова о "легком дыхании" начинают и завершают образ Оли Мещерской: "Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре". Выготский считал, что "дышит большим смыслом" маленькое слово "это":

««Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть, – ты послушай, как я вздыхаю, – ведь, правда, есть?» Мы как будто слышим самый вздох, и в этом комически звучащем и в смешном стиле написанном рассказе мы вдруг обнаруживаем совершенно другой его смысл, читая заключительные катастрофические слова автора: «Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре…» Эти слова как бы замыкают круг, сводя конец к началу. Как много иногда может значить и каким большим смыслом может дышать маленькое слово в художественно построенной фразе. Таким словом в этой фразе, носящим в себе всю катастрофу рассказа, является слово «это» легкое дыхание. Это: речь идет о том воздухе, который только что назван, о том легком дыхании, которое Оля Мещерская просила свою подругу послушать; и дальше опять катастрофические слова: «…в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре…» Эти три слова совершенно конкретизируют и объединяют всю мысль рассказа, который начинается с описания облачного неба и холодного весеннего ветра. Автор как бы говорит заключительными словами, резюмируя весь рассказ, что все то, что произошло, все то, что составляло жизнь, любовь, убийство, смерть Оли Мещерской, – все это в сущности есть только одно событие, – это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре. И все прежде данные автором описания могилы, и апрельской погоды, и серых дней, и холодного ветра, – все это вдруг объединяется, как бы собирается в одну точку, включается и вводится в рассказ: рассказ получает вдруг новый смысл и новое выразительное значение – это не просто русский уездный пейзаж, это не просто просторное уездное кладбище, это не просто звон ветра в фарфоровом венке, – это все рассеянное в мире легкое дыхание, которое в житейском своем значении есть все тот же выстрел, все тот же Малютин, все то ужасное, что соединено с именем Оли Мещерской».(2) «Этот рассказ в самом конце, когда мы узнали уже обо всем, когда вся история жизни и смерти Оли Мещерской прошла перед нами, когда мы уже знаем все то, что может нас интересовать, о классной даме, вдруг с неожиданной остротой бросает на все выслушанное нами совершенно новый свет, и этот прыжок, который делает новелла, – перескакивая от могилы к этому рассказу о легком дыхании, есть решительный для композиции целого скачок, который вдруг освещает все это целое с совершенно новой для нас стороны.

Заключительная фраза разрешает это неустойчивое окончание на доминанте, – это неожиданное смешное признание о легком дыхании и сводит воедино оба плана рассказа. Автор нисколько не затемняет действительность и не сливает ее с выдумкой.

То, что Оля Мещерская рассказывает своей подруге, смешно в самом точном смысле этого слова, и когда она пересказывает книгу: «…ну, конечно, черные, кипящие смолой глаза, ей богу, так и написано: кипящие смолой! – черные, как ночь, ресницы…» и т. д., все это просто и точно смешно. И этот реальный настоящий воздух – «послушай, как я вздыхаю», – тоже, поскольку он принадлежит к действительности, просто смешная деталь этого странного разговора. Но он же, взятый в другом контексте, сейчас же помогает автору объединить все разрозненные части его рассказа, и в катастрофических строчках вдруг с необычайной сжатостью перед нами пробегает весь рассказ от этого легкого вздоха и до этого холодного весеннего ветра на могиле, и мы действительно убеждаемся, что это рассказ о легком дыхании».(2)

Над смыслом слов "легкое дыхание" думали и думают многие, и всякое мнение имеет право на существование.

Качурин М. Г. Оля Мещерская: образ и его истолкование: "Легкое дыхание" И. А. Бунина // Русская словесность. 2006. № 4. С. 24 - 29.

Интерпретация А. К. Жолковского (рассказ И. А. Бунина "Легкое дыхание")

А.К. Жолковский, российский и американский литературовед, лингвист, писатель, в своей книге "Блуждающие сны: из истории русского модернизма" дает анализ рассказа И.А. Бунина "Легкое дыхание". ученый начинает анализ с развития идей Выготского о том, какие традиционные законы жанра подверглись нарушению. В построении рассказа Жолковский выделяет временную "неправильность". Композиция "Легкого дыхания" характеризуется большим количеством временных скачков, следующих челночной схеме: настоящее - прошлое. Эпизоды даются то бегло, то со сценической подробностью. Особо крупным планом представлен разговор с начальницей и рассказ о легком дыхании, в то время как целая цепь важных событий представлена в одном "абсурдно длинном предложении": "И невероятное, ошеломившее начальницу признание Оли Мещерской совершенно подтвердилось: офицер заявил судебному следователю, что Мещерская завлекла его, была с ним близка, покаялась быть его женой, а на вокзале, в день убийства, провожала его в Новочеркасск, вдруг сказала ему, что она и не думала никогда любить его, что все эти разговоры о браке - одно ее издевательство над ним, и дала ему прочесть ту страничку дневника, где говорилось о Малютине".

Однако традиционные способы изложения оказываются потеснены, но не отстранены целиком. Вынос сообщения о смерти Оли в начало снижает основную интригу "чем закончится?", но не устраняет любопытства, как это случилось. Интерес подогревается тем, что история падения Оли Mещерской сначала пропускается, затем прерывается, едва начавшись (в сцене с начальницей), и позднее сообщается в виде дневниковой записи Оли.

Одна из характерных модернистский инноваций в "Легком дыхании" - последовательный обрыв фабульных связей: остается неизвестным, к чему привело покушение Шеншина на самоубийство, чем кончился разговор Оли с начальницей, что стало с убийцей Оли. Но в то же время рассказчик подробно описывает классную даму, переферийных Толю и Субботину. Таким образом, фабульный материал не драматизирован, а нарочно смазан.

Важную роль в преодолении фабулы играет виртуозное использование системы точек зрения. В небольшом рассказе Бунин успевает осветить жизнь Оли с нескольких точек зрения: безличного рассказчика, городских толков о гимназической славе Оли, непосредственного зрителя сцены с начальницей, самой Оли, классной дамы. Также применяется и подрыв используемой точки зрения персонажа, в данном случае - прибереженной на конец классной дамы.

В рассказе мы находим множество рамок (могила, крест, медальон, фотографический портрет, портрет царя), которые призваны подавлять Олю. Выходу из рамок вторят многочисленные нарушения героиней принятых норм поведения (любовные отношения с шеншиным и Малютиным, в общем стиле поведения и прически, в вызывающем тоне с начальницей.

Жолковский указывает на реориентацию на фон, деталь и слово. На фоне толпы оля дается неоднократно, то сливаясь с ней, то выделяясь из нее: "Девочкой она ничем не выделялась в толпе коричневых гимназических платьиц"; в качестве "самой беззаботной, самой счастливой" она включена в "эту во все стороны скользящую на катке толпу"; вызов к начальнице застает ее "на большой перемене, когда она вихрем носилась по сборному залу от гонявшихся за ней...первоклассниц"; в толпе ее настигает выстрел; а монолог о дыхании она произносит "на большой перемене, гуляя по гимназическому саду", то есть в антураже, предполагающем толпу гимназисток. Этим предвосхищается пастернаковская эстетика "отнесенности" героев и их любви к "общей картине".

Сад - еще один постоянный пастернаковский компонент фона ("За ельник гимназического сада" опускается солнце во фразе о толпе на катке; в саду гуляет Оля перед приездом малютина и в залитом солнцем саду - вместе с ним; как "низкий сад" описано кладбище, к которому через город и поле идет классная дама). Толпа, сад, город, каток, вокзал, поле, лес, ветер, небо и весь "мир" - характерный макропейзаж рассказа

Антуражем среднего масштаба служат интерьеры - гимназический зал, кабинет начальницы, стеклянная веранда, "блистательная зала" на царском портрете. Вопреки ожиданиям, они отнюдь не враждебны героине. Особенное удовольствие она получает от директорского кабинета: внимание героини сосредоточено не на антагонисте, а на обстановке.

В мелком масштабе пристальное внимание оказано свойствам обстановки и внешности персонажей. Мир рассказа вызывающе физичен: мы ясно слышим, видим, чувствуем тяжесть дубового креста, звон ветра, растрепанные волосы Оли. Каждый персонаж обязательно характеризуется через внешние детали.

Итак, композиционный фокус смещен с фабульных взаимоотношений между персонажами на единую фактуру их внешней и окружающей среды, что логично завершается слиянием детали портрета героини с ветром как частью макромира.

Важную роль играет установка на слово. На протяжении всего рассказа возникает романтическое сомнение в возможностях слова, например, терминологический спор с начальницей, о том "девочка" Оля или "женщина". В атмосферу игры со словом вовлечен и ряд других лейтмотивных лексем (легкий - тяжелый, красивый - некрасивый, приятный и др.). В финале легкое дыхание как бы вылетает из книги, чтобы материализоваться в Олином вздохе, а затем и кладбищенском ветре.

В чем же состоит общая логика "Легкого дыхания"? Рассказ написан на вечную тему жизни и смерти. Таковы его жанр, фабула, композиция, сама Оля и остальные персонажи реализуют ту же оппозицию. Таков и лексический комплекс живое/мертвое: живыми - жить - самоубийство - живо - убийства - в жизни - жить - оживлен - пережить - полжизни - мертвого - бессмертно - живущая - жизнь - убили - смерть. Таковы компоненты антуража: зимнее солнце, рано опускающееся за гимназический сад, но обещающее и на завтра продолжение веселья; погода в деревне - "солнце блестело через весь мокрый сад, хотя стало совсем холодно"; птицы на кладбище, "сладко поющие и в холод", ветер, одновременно "холодный" и "весенний"; могила и крест.Наконец, вопросами жизни и смерти напрямую задаются сами персонажи.

БЛОК «О ЗАКРОЙ СВОИ БЛЕДНЫЕ НОГИ»

Брюсов посчитал необходимым объяснить свой творческий замысел в отношении этого стихотворения. В различных письмах и интервью 1895-1896 годов поэт неоднократно комментировал его. Характерно, что этот комментарий никак не прояснял содержания текста и был связан исключительно с его однострочной формой. В наиболее отчётливом варианте объяснения Брюсова выглядят так: “Если вам нравится какая-нибудь стихотворная пьеса, и я спрошу вас: что особенно вас в ней поразило? - вы мне назовёте какой-нибудь один стих. Не ясно ли отсюда, что идеалом для поэта должен быть такой один стих, который сказал бы душе читателя все то, что хотел сказать ему поэт?..» (интервью газете «Новости», ноябрь 1895 года).

Другие толкователи и комментаторы стихотворения - особенно близкие к лагерю символистов - напротив, пытались проникнуть в суть стихотворения. Наиболее распространённой оказалась версия о религиозном подтексте брюсовского моностиха. По воспоминаниям К. Эрберга, Вячеславу Иванову Брюсов будто бы ответил в 1905 году на прямой вопрос о смысле текста: «Чего, чего только не плели газетные писаки по поводу этой строки, … а это просто обращение к распятию». Похожая версия принадлежит Вадиму Шершеневичу: «Он (Брюсов) мне рассказал, … что, прочитав в одном романе восклицание Иуды, увидевшего „бледные ноги“ распятого Христа, захотел воплотить этот крик предателя в одну строку, впрочем, в другой раз Брюсов мне сказал, что эта строка - начало поэмы об Иуде». Сходные соображения высказывают и некоторые другие мемуаристы. Однако сам Брюсов письменно или публично никогда ничего подобного не утверждал.