Уссурийский тигр. Образ жизни и среда обитания уссурийского тигра

Сергей Петрович Кучеренко

Тигр - один из тех немногих зверей, о которых кое-что знают даже дети. И потому знают, что он единствен в своем роде: гипнотически красив, могуч и ловок, смел и в себе уверен, строг в повадках и умен. Во многих отношениях он - венец совершенства в мире животных. Однако знания человека об этом царственном звере весьма поверхностны, и потому цель этой книги - приоткрыть завесу таинственности над ним, заполнить белые пятна в знаниях его экологии.

За долгие годы скитаний в самых глухих таежных дебрях Амуро-Уссурийского региона мне довелось пройти по тигриным следам и тропам не одну сотню километров, а вот встретиться лицом к лицу с тигром, столкнувшись в упор, посчастливилось всего лишь трижды. Но те короткие мгновения остались в памяти навечно. И сейчас, закрыв глаза, я отчетливо вижу это воплощение могучего совершенства, его трудно вообразимую силу, ловкость и… мягкую грацию, бесстрашие, настороженность и… любопытство, магнетизм единственных в своем роде глаз, до жути пугающую, но красивую и спокойную голову, готовую в неуловимый миг разразиться безудержным рыкающим гневом… И тут же уйти в свое почти философское самосозерцание. Разве можно этим царственным зверем не восторгаться? Не задумываться над его внешней и внутренней сущностью и красотой - страшащей и восхищающей? Не беспокоиться о его столь трагической судьбе? Не помнить ежечасно о том, что тигр в числе первых животных оказался на страницах международной Красной книги?

Изучению тигра я отдал много времени и сил. С детства зачитывался книгами об этом звере, то и дело открывал Арсеньева, Бажова и Пржевальского на тех страницах, где о нем писалось. На одном дыхании прочитывал Янковских, Капланова, Корбетта, Андерсена, Сингха… А потом, уже став биологом-охотоведом, принялся изучать его сам. Проштудировал всю доступную мне научную литературу, подолгу работал в самых тигриных «северных джунглях», тропил следы могучей суперкошки с целью познать ее жизненные устои во всех мельчайших подробностях, подсчитывал «тигронаселение»…

Но, пожалуй, более всего я уделял внимание сложным вопросам взаимоотношений этого совершеннейшего хищника с человеком, весьма изменчивым во времени и пространстве. Достаточно сказать, что повадки тигра времен Пржевальского и Арсеньева существенно отличаются от тех, что мы наблюдаем теперь: тогда к людям он относился, мягко говоря, неуважительно и дерзко, теперь же строит отношения по «закону вооруженного нейтралитета». Но природа есть природа, и потому случаются сбои. Впрочем, тигр во все времена был и остается серьезным хищником, требующим к себе уважения.

Можно ли забыть такое?

Случилось это в годы моей молодости на юге Приморья. Стояла та пора, тронутая первыми осенними морозами, когда снега еще не видно, но его неотвратимость чувствуется во всем. Мы охотились загоном на косуль в старом дубовом лесу, который бурыми потоками покрывал невысокие пологие сопки отрогов Сихотэ-Алиня.

Часов в десять утра я вышел на макушку горы, и в эти же минуты из-за туч показалось солнце. Оно так яростно высветило еще недавно сумрачные горные дали, что я невольно залюбовался ими и присел на камень. Это было особое состояние красоты, тишины и торжественности, какое часто случается на зорях. Таял иней, мягко увлажняя сухой лист и насыщая пряностями воздух, напитывалось голубизной небо, зарождались таинственные лесные шорохи.

По плану коллективной охоты подходило время загона. К этому моменту мне надлежало сидеть на номере в седловине небольшого перевальчика с лесной прогалиной и ждать потревоженных моими товарищами косуль. До места засады оставалось метров пятьсот.

Я шел тихо, но быстро, издали высматривая тот перевальчик и удобную точку укрытия. В какое-то мгновение что-то неведомое, непонятное, но властное и жуткое пронзило меня и заставило остановиться. Я насторожился и начал тревожно осматриваться. Отметил между делом, что внизу, в распадке, мирно пасется табунок изюбров, однако мне было не до них: под сердцем нервозно звенел колокольчик инстинктивной тревоги. Скользнув взглядом по изюбрам, я обеспокоенно продолжал шарить вокруг глазами… Да вот же он! Рядом! До жути пугающ, но невыразимо великолепен! Властелин уссурийских дебрей!

Тигр стоял не далее чем в пятнадцати метрах от меня. Стоял боком, но смотрел в мои глаза, тяжело и недовольно опустив голову. Я четко увидел весь затейливый черно-бело-рыжий окрас его головы, янтарные, с прозеленью, пронзительные глаза, разлет жестких белых усов, нервно подрагивающую нижнюю губу, резкие черные ремни полос на рыжих боках, в напряжении извивающийся кончик хвоста… Потом до меня дошел тихий глубокий басовитый рык рассердившегося царственного зверя. Казалось, где-то глубоко-глубоко под землей катанули каменные глыбы, да так, что она задрожала. Я почувствовал слабость в ногах, а сердце забилось будто бы в горле.

Тигр, судя по всему, скрадывал изюбров и встретил меня тоже совсем неожиданно. Возможно, в то самое мгновение, когда и меня что-то остановило. Я срывал охоту могучего зверя, и злился он, конечно, не беспричинно. Я прижался спиной к оказавшемуся рядом старому дуплистому дубу и застыл, пожирая тигра глазами. А тот с величавостью всесильного властелина медленно развернулся и тихо пошел назад в гору. Почему - не знаю. Понял ли, что охота испорчена, или со мною не хотел связываться? Шел бесшумно, покачивая головой, извивая хвост. Время от времени он оглядывался, бросал на меня сердитые взгляды. А я, словно под гипнозом, продолжал глядеть на тигра.

На вершине горы зверь остановился, повернул ко мне гордо поднятую голову и несколько раз отрывисто рявкнул: «унгг-о-оунг-унг». И словно сквозь землю провалился - абсолютно неслышно растворился во влажных лесных тенях.

Давняя быль, а закрою глаза - и вижу этого тигра как бы в двух стоп-кадрах: когда я его только что заметил и когда он сердито рявкал на макушке горы. Забудешь ли такое? Единственную в своем роде фигуру сильного и ловкого хищника с мощно развитой грудью, гибкой спиной и элегантно суховатым задом. Неторопливого в движениях, когда в этом нет надобности, и уверенного в своей мощи. Спокойного и благородно скрывающего под этой внешней невозмутимостью уникальную способность в едва уловимое мгновение взорваться бешеными скоростями и стремительностью, сопряженными с громадной силой… Такое незабываемо. Такое в памяти пожизненно.

Случилось это в дебрях уссурийской тайги. Лютовала зима с морозами и снегами, а в них привычно шагала моя охотоведческая работа по всевозможным наблюдениям да изучению жизни лесных обитателей, в первую очередь зверей и промысловиков. Зимовья, палатки, лыжи… Ну и охота, конечно же, при удобной возможности… С конца октября они были моими почти каждодневными спутниками, с ними я пришел к тому памятному февралю.

Тигрёнок из Детской тетрадки

Я игривый пострелёнок -
Полосатенький тигрёнок,
Я веселье завожу
И с котятами дружу

Только я один такой -
Неуклюжий и смешной,
Весь пушистый, мягки лапки,
Но на них растут царапки

Издали котят заслышу,
Сразу ушки навострю,
Я всегда их первый вижу,
Прибегаю и шалю

Только будьте осторожны,
Ведь в душе я - Грозный Тигр,
Прикусить могу немножко
Я в пылу ребячьих игр

Глазки кошки у меня,
И горят в них два огня,
Помни, взрослый и ребёнок -
Я - не Киска, я - Тигренок!

Тигр в зоопарке

Антонина Кухтина Бруштунова

Нет, мой дом не в клетке,
А в тайге, где сопки,
Где упруги ветки,
Небеса высоки.

Где порой над кручей
Замирал сторожко.
Там я - зверь могучий,
Здесь - простая кошка.

Загадка

Валентина Черняева

Полосатые зверята
В раннем детстве, как котята,
С ними, только осторожно,
Поиграть, как с кошкой, можно,
Вырастут - опасны игры,
Ведь котята эти - ...
ТИГРЫ

Загадка ТИГР

Владимир Марахин

Бродит день и ночь по чаще
Хищник самый настоящий,
Любит он простор для игр
Уссурийских дебрей (ТИГР).

Два тигра

Владимир Соколов 3

Два тигра, два брата
Из леса ушли.
Они акробаты,
И в цирк подошли.

Там в мячик играют
И в обруч летят.
Никто и не знает,
Что тигры грустят.

Они вспоминают густую тайгу,
И дом у реки на крутом берегу.
И тигров-друзей и большой водопад,
На воле остался там младший их брат.

Два тигра, два брата
В артисты пошли,
Но счастья, ребята,
Они не нашли.

Тигр

Владимир Соколов

Тигр и грозен, и сердит.
Он на травушке лежит.
Зря не будет бить баклуши,
Потому что хочет кушать.

Тигр лохматый, волосатый.
Как и зебра, полосатый.
Зубы остры, как кинжал!
От врагов он не бежал.

Бродит зверь в тайге глухой,
Ведь разбойник он лихой.
Тигра лучше обходить,
Никогда его не злить.

Тигрица

Галина Соренкова

Спит тигрица в зоопарке.
Спит, и снится сон дикарке,
Как в тайге, укрытой снегом,
Ждут её друзья с обедом.
Ночь ушла, пришёл рассвет,
Сон прошёл, а с ним - обед.
Призадумалась тигрица:
- Может ли такое сниться?
И решила вновь уснуть,
Чтобы сон себе вернуть,
Чтоб с друзьями вновь она
Встретиться во сне смогла.
Очень долго крепким сном
Спала днём она потом.

Тигрёнок загадка для малышей

Груданов Евгений

Прямо сказочный на вид
Зверь оранжевый лежит!
Гладит свою шёрстку
В чёрную полоску.

От усов и до хвоста
Так похож он на кота!
Только больше... И страшней!
И во много раз сильней!..

Он пока ребёнок,
Но уже - ...

Тигр - загадка для малышей

Евгений Шаталов

Грозный хищник полосатый
Сладко спит, как кот усатый,
В жаркой Африке живёт,
Всю добычу в клочья рвёт.

Если пасть свою откроет,
То, конечно, не для игр.
И с ним ссориться не стоит,
Зверь он страшный, это - тигр.
Рыжий, полосатый

Екатерина Шушковская

Тигр я - рыжий, полосатый,
На снегу лежу усатый.
Это я - гроза тайги,
Лучше от меня - беги!
Да, ребята, я могу
Поваляться на снегу.
Ведь в такой-то шубе, ясно,
Простудиться не опасно!
Знаю, знаю: к вам снега
Не торопятся пока.
Но не будем огорчаться,
Должен старый год кончаться,
Скоро-скоро к вам сама
В гости явится Зима.
Будете в снегу, ребята,
Так же, как мои тигрята,
Кувырком катиться с горки,
Просчитав в пути пригорки.
Санки, лыжи и коньки-
В эти славные деньки,
Далеко не убирать.
С ними до весны гулять.

Тигр. Загадка

Елена Телушкина

В тёплой шубе он, усат,
И к тому же полосат,
Хоть на котика похож,
Никогда его не трожь,
Избегай с таким ты игр,
Потому что это (...)!
(тигр

Загадка про тигра

Жанна Синючкова

Длинный коготь, острый клык,
Лютый нрав и грозный рык…
Лишь чуть-чуть, совсем немножко
Схож с домашней рыжей кошкой.
Он огромен и усат,
Мех роскошный полосат.
Все движенья очень ловки,
Поддаётся дрессировке.
С ним на воле не до игр.
Что за хищник это?
(Тигр)

Амурский тигр - царь тайги

Зоя Крепс

Житель таёжный и очень красивый,
Зверь грациозен, а также усатый.
Порой осторожный, порою игривый,
Ловкий охотник, к тому ж полосатый.

Гордый красавец, хорошее зрение,
Мощные зубы, большие клыки.
Он вызывает у всех восхищение,
Царь настоящий из русской тайги.

Чудо полоски роскошной окраски,
Зверь одиночка, отличный стратег.
Круглые ушки и жёлтые глазки,
Прекрасный бегун на короткий забег.

Дикие ягоды, фрукты и птицы,
Мясо животных его рацион.
Охотиться учат потомство тигрицы,
Такая забота - тигриный закон.

Тигрёнок

Зоя Крепс

Тигрёнка тигрица учила,
Как быть незаметным в лесу.
На ушко ему говорила:
-Я мясо тебе принесу.

Лежал, притаившись, тигрёнок,
Ослушаться маму не смел.
В полосочку рыжий котёнок,
С утра он сегодня не ел.

Хоть птички над ним щебетали,
Жучок щекотал ему нос.
Да бабочки рядом летали,
Его волновал лишь вопрос:

Как скоро тигрица вернётся?
Сыночку поесть принесёт.
Оближет, и глазок коснётся,
И как он, наевшись, уснёт.

Тигрица

Иванова Ольга Ивановна

В тайге живёт красивая тигрица
И чувствует в глуши себя царицей.
Лежит в снегу пушистом, словно кошка,
Поигрывая хвостиком немножко.

А рядом с ней играют три тигрёнка,
Мурлыкают, пищат, как три котёнка.
С такою мамою они не спорят.
Им хорошо – они не знают горя.

Она в зубах тигрят всегда таскает,
Шершавым языком своим ласкает.
Но лишь услышит человека запах,
Уходит дальше в лес на мягких лапах –

Боится потерять своих детишек,
Таких красивых, милых шалунишек.
Зимою спят они под старой елью,
И снег им служит мягкою постелью.

Тигр

Ирина Рудинская

Тигр - одиночка, зверь лесной.
Живет уединенно.
Добычу любит выбирать
С утеса или склона.

Тигры

Каледина Наталья

В Индии тигры живут и в Сибири,
Но у сибирского лапы пошире:-
Чтобы морозной сибирской зимой
Не провалился он в снег с головой.

В Индии тигры о снеге не знают,
Лишь от жары они там и страдают.
И потому- то у них, между прочим,
Шерсть и пореже, да и покороче.

Бенгальские белые тигры

Каледина Наталья

Голубоглазые белые тигры,
Так же как наши сибирские лигры
Только в неволе способны прожить.
Что ж о свободе напрасно тужить.

Скрытно к добыче подкрасться не смогут,
Все их увидят - поднимут тревогу.
И средь родни бедолаги - изгои.
Рыжим не ясно, что это такое:
Вроде бы тигры, а вроде и нет…
Может попробовать их на обед?

Им бы на севере жить, где в снегу
Были б они незаметны врагу.
Выход? Увы, лишь здоровью угроза:
Сгинут бенгальские там от мороза.

И зоопарк для них лучше всего.
Вот ведь и к нам привезли одного.

Уссурийский тигр

Каледина Наталья

Весь-привесь он полосатый,
Длиннохвостый и усатый.
Он красивей даже льва,
Хоть без гривы голова.

Но живущему в дремучих
Дебрях, в зарослях колючих,
Тигру грива не нужна -
Там мешала бы она.

Только все ж зимою снежной
Тигр мечтает безнадежно,
Чтобы грива отросла -
Ну, конечно, для тепла.

Тигр

Лариса Терещенко 8

С ним встреча - смерть, иль ты калека.
Опасен тигр для человека.
Несёт он этим страшный вред,
В год тысяча жертв, ужасный след!
Мех жёлтый в тёмную полоску.
Одет, ну, прямо скажем, с лоском.
Полоски тела поперёк,
Два метра шестьдесят - зверёк.
Свирепа морда и с оскалом.
Под полосатым одеялом
Скелет крепчайший, мышц напряг,
Да убоится встречи враг.
Хвост длинный, полосатый тоже,
В усах и бакенбардах рожа.
Лишь тигр и лев по силе схожи,
Но повстречаться с ним не может.
Тигр в Индии, дальневосточник,
Там льва не повстречает точно.
Он в чаще леса незаметен,
Ещё опаснее он этим.
Плывёт по бурной речке смело,
И верхолаз, простое дело
Ему на дерево забраться
И неожиданно кидаться
На жертву, притаясь неслышно,
Ждёт, чтоб к нему добыча вышла.
В деревне населенье тает,
От страха люди кров бросают.
Десятки жертв от тигров в год.
И почтальонам не везёт.
По Гангу плыть и то опасно.
Тигр по воде плывёт прекрасно.
Гребца догнать, поставив цель,
Он это сделает, поверь.
На человеке нет лица,
А тигр преследует гребца.
Как быть? И человек нырнул,
Он сделал вид, что утонул.
Сменилась радостью обида,
Тигр потерял его из вида.
Раджи, что от безделья маются,
Охотой часто развлекаются.
Сидя с оружием на слонах,
По тигру делают «Пиф-паф».
Другой есть способ для охоты,
Тигр - жертва будет в сеть замотан.
Чтоб в джунглях так его словить,
Вам нужно в барабаны бить,
Жечь факелы, пускать ракеты,
Сживая хищника со света.
В сеть в страхе попадает зверь,
И стал он жертвою теперь.
Охотник в клетке из бамбука,
А тигр не знает, что за штука?
На лапы задние встаёт
И клетку яростно трясёт.
Обманут тигр, а это значит,
Что ждёт охотника удача.
Миг, и вонзил своё копьё,
Иль в тигра разрядил ружьё.
Терпели люди страха много,
Когда железную дорогу
Вели, а в Уссурийском крае
Тигр, как хозяин обитает.
Он не давал пощады людям.
Скот воровать и днём он будет.
И у дверей крестьянских хижин
Сидит три дня, в надежде выждать
Себе любое пропитанье,
И в страхе взаперти крестьяне
Дрожат, боясь попасться зверю.
Охотник, тот, по крайней мере,
С ружьём даёт ему отпор.
Но зверь лукавый, до сих пор
К посёлкам иногда выходит
И страх на жителей наводит.
В неволе тигр опасен тоже,
Он в клетке добрым стать не может.
Хозяина, хоть признаёт,
Но всё ж безрадостно живёт.

Бенгальский тигр

Лидия Олейникова

Отличный пловец, и прекрасный бегун.
Хороший борец, и отменный прыгун.
Ты ноченькой темной,
Охотишься, скромный!
Красив, но - ужасен!
Свиреп, но - прекрасен!
Тигриный оскальчик,
Бенгальский красавчик!

Тигр

Людмила Гульева

Это тигр - большая кошка,
Не погладишь эту «крошку».
В зоопарке он живёт,
Любит мясо, не компот.
И в клетке важно ходит,
И глаз с меня не сводит.
«Подходи же ближе к клетке
Я не трону тебя, детка».
Зверь открыл большую пасть
Мне бы только не упасть.
«Но не буду вас пугать,
Дело есть - мне надо спать».

Загадка. Тигр

Людмила Трифонова

Он большой и полосатый,
Ярко рыжий и усатый,
Тихо по лесу крадётся -
Кто-то в лапы попадётся.
Зарычит он грозно: «Гр-р-р!»
Большая кошка, хищный… тигр.

Тигрята

Людмила Чекмарева

Как мне нравятся тигрята,
Все в полосочках котята,
И повадки, как у кошки,
Только дикие немножко.

Их охота приласкать
Да за ушки потаскать.
Как же быть? Вопрос возник,
Мама грозная у них.

Тигр

Наталья Лышко

Прям как Васька - кот усатый,
Ходит тигр полосатый.
У него четыре лапы,
Когти - острые царапы.
Злобные сияют глазки,
Тигр добрый, только в сказке.

Загадка Тигр

Наталья Меркушова 2

Кто в тельняшке полосатой?
Кто клыкастый и усатый?
Это кошкина родня!
- Ой, его не знаю я!
- Он знаток весёлых игр!
Только не котёнок - ... ! (ТИГР)
Амурский тигр

Рева Тюрина

В тайге Уссурийской, на Дальнем Востоке
Живёт самый крупный тигр на свете.
Он в Красную книгу, друзья, занесён,
Как вид, исчезающий наших времён.

Сильнее и больше он льва с леопардом,
В тайге незаметен защитным нарядом,
Гуляет он сам по себе так бесшумно,
Опасность частенько обходит разумно.

Амурские тигры - гордость России,
Прекрасны в величье своём и красивы,
Морозов трескучих совсем не боятся,
И лишь от охотников прочь устремятся.

Полосатое совершенство

Рита Лященко

Он интуицией снабжён.
Смел беззаветно,грациозен.
Силой былинной одарён.
К ловле подход его серьёзен.

Перед охотой запах снимет,
Долго ворочаясь в снегу.
Летом, купаясь, в речку скинет.
Ловок, могуч, и начеку.

Мигом оценит обстановку,
Выход надёжный тигр найдёт.
Мудро обходит все уловки.
Долго в осаде жертву ждёт.

Любит поесть, но он гурман,
К мясу лежалому презренье.
Коль повезло, добыт кабан.
Ловля мышей - акт униженья.

Он джентельмен удачи* славный,
Не слышно по траве ползёт.
Волка не терпит хищник главный.
Личный участок бережёт.

Их нынче мало, счёт на штуки,
Стало опасно тигру жить.
Тянут к нему убийцы руки...
Как совершенство сохранить?

*Так назвал тигра Джон Корбетт, известный охотник и натуралист.

Тигрята

Сибирцев Виталий

На лугу цветут ромашки,
Незабудки, васильки…
Два тигрёночка - близняшки
Мчатся наперегонки.

На ходу они хохочут
Отставать никто не хочет!

Очень трудно состязаться
Оба быстрые они,
Два тигреночка – два братца
Отдохнуть легли в тени.

На траве лежат устало,
Пробежать смогли немало!

Отдохнули, много ль надо
Малышвм? Смешной народ!
Два тигрёночка - два брата
Снова ринулись вперёд!

Солнце их лучами греет,
Кто же все-таки быстрее?

Тигр

Светлана Пшеничных

Виден тигр издалека.
Он похож на моряка -
От макушки и до пят,
Как тельняшка, полосат.

Тигр

Тамара Евлаш

Тигр крупный хищный зверь, рыже-полосатый.
Бабки на его щеках явный кот усатый.
Интересный их окрас ловко маскирует,
С одинаковым узором тигр не существует.
Но конец хвоста у них всегда чёрный.
Зверь свои владенья стережёт упорно.
Антилопу, кабана или же оленя
Настигает, подкрадясь, лап их нет сильнее.
После сытной трапезы от жары спасаясь.
С наслажденьем воду пьёт, шумно в ней купаясь.
Их детёныши живут долго на участке
И в охоте принимают с матерью участие.

Тигры

Тамара Швыдкова 2

Хищные голубые глаза
Не покатится слеза!
В непроходимых зарослях живут,
Нередко одиночками слывут.

Одинокий тигр в лесу кочует,
В тайге или джунглях ночует.
В засаде долго сидит,
За копытными следит!

Большую осторожность соблюдает,
Ловкостью и уменьем обладает!
Олени и косуль стада
- Любимая тигровая еда!

Тушу за много верст таскает,
Буйволу позвоночник ломает!
В джунглях бывали беды,
Являлись тигры-людоеды!

Тигр в передвижном зверинце

Татьяна Стукова

Тигр в зверинце - пародия,
Он и не хищник вроде бы,
Жалкий замученный зверик
Сидит за решеткой-дверью.

У тигра в полоску шкура,
Он просто карикатура
На нашу домашнюю кошку,
Только крупнее немножко...

Ведь кошка - она свободная,
А если еще и голодная,
Тигра она страшней...
Особенно, для мышей...

Тигр

Фомина Ольга Алексеевна

А вот это - клетка с тигром.
Осторожно: с тигром игры,
Вам расскажет зверь любой,
Настоящий смертный бой!

Потому, что тигр - хищник,
Он добычу всюду ищет,
Нет спасенья никому, -
Лучше уж сидеть в дому.

Он лишь пасть свою откроет,
Больше тайну он не скроет:
Обнажатся вмиг клыки!
Зверь любой, от них беги!

Шкура рыжая в полоску…
По повадкам же он просто
Петька - хитрый рыжий кот,
Что давно у нас живёт.

Полосатые тигрята
С ним резвятся, как котята.
Но лишь вырастут хвосты -
Станут тиграми коты!

Тигр

Эн Худ

Следы двуногого врага
Тебя тревожат.
Тебе покорна и тайга
И джунгли тоже.
Ты от рожденья, как никто,
Могуч и ловок,
Всё тело силой налито
Без тренировок.
В твоих глазах горят огни-
Молиться поздно.
Из многочисленной родни
Ты самый грозный.
Любезно для твоей души
Мясное блюдо,
Как пёрышко сквозь камыши
Несёшь верблюда.
Есть у тебя могучий брат
С огромной гривой,
Не потому ль ты полосат
Владыка-тигр?

Подвезший меня лесовоз ушел туда, где уссурийская тайга превращается просто в деньги. Шум двигателя растворился в лесу, и путешествие, о котором я мечтал с детства, началось. Теперь в моих планах прогуляться к верховьям Бикина. Того самого, который за девственность окружающей его природы и большое количество проток называют Русской Амазонкой, по которому спускался сто лет назад Арсеньев со своим проводником Дерсу Узала, где сейчас самая большая в Приморье популяция тигра… Пройтись неспешно, один на один с Уссурийской тайгой и с ее обитателями. Каждой частицей своего существа, впитывая в себя этот мир, неведомый за каждым поворотом, где каждый шаг в неизвестность. Сколько продлится мое путешествие решать не мне. Это, как позволит погода и другие, неведомые мне пока, обстоятельства.
Вскинув на плечи рюкзак, не пройдя и километра, вижу сбоку от дороги свой первый в жизни тигровый след. Отпечатки на влажной обочине свежие, скорее всего ночные, размером с десертную тарелку. Ощущения разом обострились. Теперь, вне всякого сомнения, я нахожусь в местах, где присутствие тигра обыденная реальность. Я невольно обернулся и осмотрелся по сторонам. Дорога пуста, а по ее краям плотной стеной лес. На первый взгляд обычный, похожий на привычную для меня тульскую засеку или лес в глубинке Костромской области, только с сопками. Но след тигра более чем красноречив.

Я живо представил себе, как ночью, укрывшись от лунного света в тени деревьев, мощный зверь бесшумно шел вдоль дороги, которая его раздражала вторжением в его мир людей с их техникой и чуждыми ему запахами. Но и он успел уже приспособиться и к дороге. Она давала ему новые возможности в добыче пропитания. На дороге удобнее, чем по шуршащей дубовой и ясеневой листве, передвигаться бесшумно, вслушиваясь в шорохи тайги и втягивая носом ее запахи. Проще мгновенно на мягких лапах настигнуть пересекающих дорогу или оказавшихся рядом с ней косулю, кабана или изюбря. Тигр еще не знал, что здесь, как и на других изрезавших уссурийскую тайгу дорогах, он и его собратья больше, чем где-либо, рискуют попасть под выстрел. Ведь известно, что чаще всех в Приморье тигров видят именно водители лесовозов.
Пока проходил оставшуюся до моста через Бикин часть пути, мимо прошуршало несколько джипов. Строящаяся дорога Хабаровск-Находка открыла легкий доступ к заповедной реке. Не доходя моста, справа небольшая база. Около нее более двух десятков машин. Здесь за некоторую плату можно оставить свой транспорт, нанять бат с мотором и проводниками или уйти вверх по реке на своей лодке. То, что сейчас называют батом, это большая плоскодонная грузовая лодка, сделанная из пяти широких досок.

Раньше к своим охотничьим участкам удэгейцы добирались на настоящих батах, выдолбленных из стволов гигантских тополей, что называется на шестах, отталкиваясь ими от дна. Теперь лодки оснащены мощными японскими моторами, а хозяева их подрабатывают в сезон, возя вверх по реке рыболовов-туристов. Несмотря на высокую цену, спрос на услугу есть. Последние три года народ на Бикин просто хлынул. Надеюсь, мне удастся добраться до таких мест, где дикую природу уссурийской тайги можно будет увидеть и ощутить такой, какой я ее себе представлял с детства.

На самом деле, по-настоящему дикий мир оказался совсем близко. Не доходя реки, спустившись с дорожной насыпи, я нырнул в него словно через окно, за которым другое измерение. Всего пару минут назад на залитом солнечным светом склоне, склонив голову, меня с интересом рассматривал рябчик. Как будто спрашивая: «А знаешь ли ты, что тебя ждет?»
Теперь же над головой густая крона островной, изрезанной большими и малыми протоками поймы реки. Несмотря на то, что с основного русла, которое в сотне метров, еще доносятся голоса стоящих там лагерем рыбаков, лай собак, здесь уже все серьезно. Подтверждением - метнувшийся в сторону из густого кустарника прямо передо мной крупный зверь.
Продвигаться удается медленно. Пытаюсь идти по обмелевшим, узким протокам.
Иногда это удается, и местами я иду словно по выложенной камнем дорожке, но мешают вязкие ямы с водой, поваленные поперек проток деревья и завалы из нанесенных в половодье столов. Напрямик, параллельно реке, идти тоже непросто. Здесь густые, колючие заросли кустарника и те же канавы проток, которые время от времени приходится пересекать поперек. На их илистых руслах попадаются следы косуль, изюбрей и кабанов, свежие следы медведей.
Медведи здесь бурые и черные. Черный - это тот, который гималайский. Удэгейцы называют его белогрудкой. Несмотря на то, что следов тигра пока, вроде как, не попадается, не забываю и о них.
Большинство из тех, кто узнавал о моем намерении путешествовать вдоль реки пешком, искренне сомневались в том, что это вообще возможно. Шаман и профессиональный охотник, из национального удэгейского села Красный яр, у которого я останавливался перед дорогой, тоже не сразу поверил, что перед ним не очередной «чудик». А когда присмотрелся и понял, что я знаю, что делаю, благословил в дорогу, повесив мне на шею свой оберег.
Сумерки застают при обходе залива, образовавшегося на выходе из обмелевшей протоки. Самое время подумать о ночлеге на одной из обнажившихся по малой воде каменистых кос. Поставить палатку, запасти дров на ночь и, если успею, наловить рыбы на ужин. Продираюсь через густой прибрежный ивняк, за которым на берегу рыболов. Услышав меня, озираясь, тот пятится к лодке. Окликаю его, когда он, заскочив в нее, уже отталкивается от берега. Как оказалось, бедолага принял меня за пробирающегося на берег медведя. Сплавляясь с приятелями по реке на резиновых лодках, за две недели они видели их практически каждый день. Не отказавшись от приглашения, присоединяюсь на ночлег к ним. Таким образом в мою первую ночь на Бикине заботы об ужине и запасе дров отпали сами собой.
Утром вверх по реке поднимаются груженые лодки с туристами. Другие, не менее груженые, спускаются сверху.

Ощущаю себя так, будто нахожусь не в Приморской глуши, а в перенаселенном оккупируемом москвичами в выходные дни Подмосковье.
На пути у бежавшей за дровяным завалом черной белки оказалась лужа. Обойти ее - всего-то полметра в сторону, но белка смело прыгнула в воду и переплыла на другой берег. Белки здесь черные с белым «галстуком». В лесу их много, по словам местных, они уже второй месяц мигрируют к местам зимовки.
Под завалом над омутом, на притопленной ветке, блесна Blue Fox. Пятый номер, это местная классика. Если «желтая», цвета латуни, на крупного ленка. Эта «красная», цвета меди, на тайменя. Было бы не плохо добавить ее к моим запасам. Отложив в сторону спиннинг и спросив у своих ночных соседей разрешения воспользоваться одной из их резиновых лодок, плыву ее добывать. Когда пытаюсь обрубить ветку, чуть не упускаю топор. А хороший топор в тайге штука жизненно важная. Едва успеваю ухватить его за ручку, когда тот уже уходил под воду. Поняв, что что-то делал не так, оставляю блесну реке.
Путешествия в одиночку по диким местам приучили к пониманию того, что здесь надо вести себя очень корректно. Как не называй это, - духом места или иначе, но каждый твой проступок не останется не отмеченным. Для начала, в зависимости от его тяжести, получишь или хлесткой веткой по лицу, или более серьезное предупреждение. Проигнорировав его, в следующий раз можешь быть жестко, а то и жестоко наказан. Напротив, ведя себя правильно, можно рассчитывать на лояльное отношение живой и неживой природы и к себе. В пути важно тонко чувствовать и «видеть» подсказки «того, кто тебя бережет». Для себя я это называю так. Изучающие феномен предвидения ученые называют это, подсознательной системой сигнализации. По их наблюдениям она нередко активизируется у людей в опасной для них ситуации. Так или иначе, все это есть и работает. Когда мы разговаривали об этом с удэгейским шаманом, мы понимали друг друга.
Сегодня Василий собирался плыть вверх по реке в урочище Амба, на свой охотничий участок. Возможно, мы с ним еще встретимся.
После полудня благодарю соседей за компанию и ухожу вверх. То по подмываемым течением краям лесных островов, то по галечным отмелям, то по протокам.

Несмотря на то, что ночами уже легкие заморозки, днем тепло и достают «лосиные мухи». Эти крылатые твари заползают в волосы и вообще, куда могут забраться. Попадались и единичные клещи. У лесных людей на энцефалит иммунитет. Большинство из них считает, что иммунитет передается им от зверей при поедании сырой изюбриной и косульей печени. На деле, скорее всего, он вырабатывался у них веками, в результате естественного отбора.
Там, где лес впереди не просматривается, иду покрикивая. Важно сделать все, чтобы избежать неожиданной встречи с хищниками накоротке. Бояться же не только бессмысленно, но и опасно. Правильный зверь всегда разойдется с человеком. Хищники хорошо чувствуют и страх, и уверенность, различают человека вооруженного. Даже когда они голодны, они стараются добыть себе пищу с наименьшим риском и энергопотерями. Медведи, на которых здесь охотятся, боятся людей, а у тигров, судя по обилию следов копытных, еды хватает и без меня. Когда я спрашивал лесных людей, как уберечься от тигра, удэгейцы говорили, что если тигр не захочет, его не увидишь, если захочет, все ухищрения - пустое. Среди промысловых охотников Приморья, в сезон живущих в тайге бок о бок с тигром, немало тех, кто никогда и не видел этого зверя.
В одном из мест, перед очередным поворотом реки, громко кричу, чтобы обезопасить себе проход по следующему участку пути. Результат превосходит ожидания. Из ивняка на противоположном берегу выбегает и с разбега бросается в воду белогрудый медведь. От неожиданности забываю о находящемся в клапане рюкзака фотоаппарате, и в руках «само собой» оказывается ружье. Сносимый быстрым течением, доплыв до берега, медведь смешно карабкается на нависшую над водой с крутого берега корягу. Поскальзывается, срывается в воду, взбирается вновь и, в конце концов, скрывается в лесу в сотне метров от меня. По словам соседей по ночлегу, пару дней назад такой же вечером напал на рыболова на косе. Тот вовремя успел обернуться на шорох и отбивался от медведя, отступая к лодке, удочкой. А еще во время сплава их чуть не зацепили охотники, стрелявшие из карабинов по переплывавшему реку стаду кабанов.
За два дня поднялся вверх не более, чем на полтора десятка километров. Это нормально. Рябчиков, на которых рассчитывал как на основное пропитание в пути, на лесистых островах не попадалось. Здесь гораздо проще добыть крупного зверя, чем рябчика или утку на бульон. Пробираясь протоками, лакомлюсь сладким и ароматным после ночных заморозков диким виноградом, ягодами боярышника и лимонника.
До рыбалки дело пока не доходит. Чтобы не терять времени и не нести лишний вес, планирую ее на вечер или на длительную стоянку, но пока складывается так, что поиск места для ночлега и разбивка лагеря происходит уже в сумерках. До темноты дров бы натаскать для костра да палатку поставить. При ночевке костер на всю ночь важен еще и для того, чтобы тебя самого не приняли за зверя. Я слышал о таких случаях и сам видел катер с вооруженными и, скорее всего, пьяными людьми, несшимися ночью по реке, освещая берега и косы фарой.
По ночам, мешая спать, на заливах и протоках орут изюбри. Не призывно трубят, как любят описывать лирики, а именно орут. У изюбрей сейчас гон.
На следующий день на одной из проток удается подкрасться и добыть одним выстрелом пару кряковых. Вечером отвариваю и натираю тушки уток смесью специй и чеснока. Концентрированный бульон идет на приготовление калорийного и вкусного супчика.
К полудню следующего дня выхожу к урочищу Амба. У Арсеньева Дерсу Узала так называет тигра. По-удэгейски амба - это чёрт. У удэгейцев свое своеобразное отношение к тигру - смесь страха, уважения и почитания. Зная на своих охотничьих участках места, где тигр при охоте на копытных любит делать засады, они обходят их стороной. Пока взаимоотношения людей с этим зверем можно назвать вооруженным нейтралитетом. Иногда он нарушается.
Несколько лет назад где-то здесь похозяйничал тигр-людоед. Четыре человека стали его жертвой. От одного из них, молодого удэгейца-охотника, ушедшего на свой путик проверять капканы, нашли только пуговицу. Пятой, косвенной жертвой, стал его отец, который повесился, не перенеся горя. Тигра-людоеда выследили. Но даже тогда, когда четыре стрелка одновременно палили в него из мощных карабинов, после восьми попаданий, у смертельно раненого зверя хватило сил покалечить одного из них. Вопреки предположениям этот зверь оказался не больным, не старым, а что называется, в самом рассвете сил. Возможно, по каким-то причинам у него появились свои счеты с нарушившим его понятия о нейтралитете человеком.
За очередным поворотом поднимаюсь по тропинке и выхожу к охотничьей избушке. Режет слух, как на Дальнем Востоке их неприглядно называют бараками. Эта изба на промысловом участке моего знакомого.

Сам он встречает меня на пороге. Василий искренне рад тому, что я жив и здоров. Осмотрев меня, он с улыбкой отмечает, что за три дня в тайге я ничуть не похудел. Вместе с ним его взрослая дочь и молодой парень, один из его учеников. Василий ведет в Красном Яре школу следопытов для молодых удэгейцев, где прививает им правильное отношение к природе и учит умению жить и выживать в ней в соответствии с неписанными, выработанными поколениями лесных людей законами. На обучение к нему приезжают и пограничники, которые, с его слов, большей частью «люди западные», плохо приспособленные к специфике этих мест.
На реке и на своем участке он ведет себя как настоящий хозяин. Убеждает расслабившихся туристов убирать за собой мусор, собирает мусор за теми, кто успел уехать, сурово отчитывает тех, кто в азарте добывает больше, чем нужно. К сожалению не все лесные люди такие. Иные за деньги или выпивку готовы служить проводниками в свои угодья кому угодно и за чем угодно. Не понимая, что тем самым, в буквальном смысле, продают и свою малую родину, и буквально кормящую их род среду обитания.
Просторная изба Василия, как и большинство охотничьих избушек на реке, сложена из толстых полуметровых в сечении кедровых бревен. В отличие от многих, в ней крашеные стены и беленые потолки, что, несомненно, добавляет уюта. Раньше его охотничий участок был в самых верховьях Бикина, куда на бате с мотором он добирался три дня.
Удобно расположившись на нарах, беседуем с ним и его дочерью, попивая крепкий чай и закусывая ароматным диким виноградом. Мой интерес вызывает берестяной рог, которым во время гона, имитируя рев вызывающий противника на поединок, манят изюбрей. Охотятся так на изюбря обычно вдвоем. Когда тот отвечает на вызов и начинает приближаться, вабящий с помощь берестяного рога постепенно удаляется, а оставшийся в засаде стрелок дожидается пока изюбрь выйдет под выстрел.
Дочь Василия хвастает, что вчера сама поймала на блесну двух хороших ленков. Когда разговор заходит о тиграх, Василий говорит, что на его охотничьем участке прошлой зимой их жило шесть. Сейчас тоже есть. Об их присутствии говорят встречаемые свежие следы и метки. Тигровая метка - это специально содранная когтистой лапой на человеческой тропе листва. Таким поскребом он предупреждает человека и о своем присутствии, и о своих правах.
Когда разговор заходит о женьшене, девушка спрашивает, не попадался ли мне он на пути. Может и попадался. Я, видевший это растение только на картинке, едва ли различу его среди другой, прибитой заморозками растительности. Удэгейцы используют этот корень для укрепления иммунитета, настаивая на меду и употребляя ежедневно буквально по капле. Найдя в тайге небольшой корешок, они пересаживают его на свой участок, в потаенное, известное только им, место, и уже там он десятилетиями растет до своего часа.
Сориентировав по компасу, Василий подсказывает мне, как напрямую, через урочище Амба, срезать путь и к вечеру выйти к следующей избушке в устье реки Ульма. Прощаясь с ним, я обещаю ему обязательно сообщить, когда выберусь.

По тропе и по руслу реки Амба, углубляюсь в урочище. Низинная пойма сменяется коренным лесом. Под ногами то шуршащая листва, то пышные мхи, то мари. Во время половодья все это тоже острова. Кедры и тополя в три обхвата впечатляют. В дуплах таких тополей, на террасах сопок, белогрудые медведи устраивают на зиму свои берлоги. Сейчас белогрудки здесь, в низине. Пока не выпал снег, у них другая забота - поиск сладкого, калорийного винограда. Он попадается на припеках небольших, защищенных от ветра лесом проток.
Прежде чем перейти по толстому стволу через заболотившуюся протоку, замечаю на потемневшей от времени гладкой, без коры, поверхности свежие следы когтей. Их размах и рисунок не оставляет сомнений в том, что такого размеров кошачьей лапой здесь обладает только один зверь. Представляю себе, как величественно проходил по этому стволу тигр, подцепляя ствол дерева с боков когтями.
Пока время позволяет, иду по азимуту и через некоторое время добираюсь до террас горы Ульма.
Идя вдоль них, уже в сумерках натыкаюсь на истоптанный копытами изюбрей солонец и уже от него по тропинке выхожу к беседке с обеденным столом, летней кухоньке и двухэтажной избе на берегу протоки.
Здесь пара скучающих мужиков. На столе недопитая бутылка водки и остатки закуски. Оба бывшие моряки торгового флота из Владивостока, обошедшие на судах практически весь мир, но до сих пор никогда не бывавшие в диких местах Приморья. Вскоре вернулись и их проводники, молодые удэгейцы, ездившие в соседнюю избушку за мукой. Узнав, что я знаком с Василием, они не против того, чтобы я у них переночевал. Один из них, сославшись на усталость, отправляется отдохнуть в дом, второй радостно соглашается, когда я вызываюсь помочь ему жарить рыбу. Ужинали вместе.
Ночью отправляемся мышачить. Так здесь называют ночную ловлю ленка и тайменя на искусственную мышь. Отправляемся вместе. Я наслышан о ловле «на мыша», но попробовать самому не приходилось.
Берега и лес черным туннелем сплелись над медленно движущимся по протоке батом. На носу и корме молодые удэгейцы с шестами. Носовой в свете фонаря высматривает подводные корчи и мели. Струящаяся вода воспринимается как нечто живое, таящее в не просвечиваемой лучом фонаря темной глубине неведомое. Как тут не вспомнить удэгейские легенды об обитающем на реке гигантском, переворачивающим баты змее, рассказы о бесследно пропадающих на его берегах людях. Торчащие над водой причудливо переплетенные корневища в отражаемом на них движущейся водой свете кажутся живыми, тянущимися к нам лапами.
Выбравшись из протоки и заведя мотор, идем дальше на малом ходу, уже в кромешной темноте. Надеюсь, парни знают что делают. За бортом, в этой тьме, которая совсем рядом, - перекаты и омута с водоворотами, отходящие в сторону протоки с заваленными топляком руслами. Откуда, если затянет мощным, уходящим под завал течением, и при свете дня выбраться почти без шансов. Где-то здесь, на одном из утесов над рекой, святое место лесных людей. Там на скале небольшой сруб, где живет их бог-хранитель Подя, которого они почитают и задабривают, и у которого испрашивают удачи отправляясь на промысел.
Ощущение тревожного и таинственного прерывает шуршание носа бата по гальке. Выпрыгиваем за борт и втягиваем бат на остров-отмель. Первым делом - осветить все вокруг. В отличие от гигантского змея, медведи более реальная опасность.
В идеале для такой рыбалки нужна совершенно темная безлунная ночь. Недопустимо и использование фонарей. В полной темноте, доверяясь только ощущениям, взмахом спиннинга надо отправить «мышь» к противоположному берегу, чуть выше по течению. Да так, чтобы шлепок упавшей в воду приманки был наиболее естественным, то есть похожим на шлепок упавшей с обрыва в воду мыши.
Уйдя в сторону, ловлю в дальнем нижнем конце острова. Заброс, другой, - безрезультатно. У рыболовов, что сверху, уже есть промах. Это когда таймень или ленок бьют по «мыши» хвостом прежде, чем заглотить ее. Или хлопают пастью, не успев схватить быстро движущуюся приманку. В такие моменты лучше имитировать панику мыши, чуть подергав приманку на месте, а затем потянуть ее к берегу уже с меньшей скоростью. Но одно дело - теория, другое дело - практика. Когда в темноте ничего не видишь, кажется, что ты все делаешь не так.
Свой налобник я потушил и включаю его только тогда, когда мне кажется, что сзади, на берегу, есть какое-то движение.
Время от времени, появившаяся луна выглядывает из-за облаков, освещая поросшие лесом зубчатые вершины сопок и пушистые вершины кедров над ними. В эти мгновения я вижу и то место, куда шлепается забрасываемая мною «мышь», и «усы», расходящиеся от движущейся приманки по поверхности воды. Когда луна вновь скрывается за облаками, я одновременно слышу и всплеск-шлепок и ощущаю рукой, держащей спиннинг, короткий рывок. Зазевавшись, с опозданием подсекаю, но без результата. Проявленный к приманке интерес дает надежду, что чудо случится, и оно случилось. Через проводку, на первых оборотах катушки вновь рывок. После подсечки леска натягивается струной, а в невидимой мной реке заходила упругая, усиленная течением тяжесть. Подтягиваю спиннингом, и понемногу подматывая катушку, сокращаю расстояние между нами. Судя по сопротивлению, рыба не очень большая.
Если это и таймень, то явно не тех размеров, которые можно считать трофейными.
После непродолжительного вываживания, вытягиваю на отмель двухкилограммового ленка. У рыбаков вверху тоже ленок.
Безрезультатно покидав еще с полчасика, возвращаемся «на базу». Завтра парни собираются свозить нас на уловистое место, в паре километров выше по течению.
Утром, попрощавшись с живущей на базе парой кошек и их умильно спящими у очага на улице в рядок котятами, гружу в бат свой рюкзак. Над рекой туман, на траве иней. Сквозь туман, красиво подсвечивая его, пробивается поднявшееся над сопками солнце. Причаливаем на косе там, где протока Нерестовая соединяется с основным руслом. Не успеваю настроить спиннинг, а один из парней уже поймал небольшого ленка.

Через несколько забросов везет и мне. Удается изловить кету, которая на блесну ловится не часто. Изредка хватает блесну из раздражения, идя на нерест или охраняя кладку икры, отложенной в ямку на галечном дне. Несмотря на то, что поймать крупную рыбину приятно, мне она сейчас ни к чему, впереди еще день пути. Увлекшись рыбалкой, налегке ухожу от реки по протоке. Через некоторое время слышу два выстрела. Возвратившись, застаю на косе свой рюкзак и пару гильз рядом с ним. Наверное, так парни предупредили меня, что уезжают, и что мой рюкзак остался без присмотра.
В этот день в моих планах дойти до условной границы, разделяющей верхний и нижний Бикин. Это впадающая в Бикин река Леснуха или по-местному - Метахеза. Разночтение названий на картах и исторически сложившихся затрудняет ориентирование, и иногда непросто выяснить, где именно ты находишься, даже консультируясь с людьми, всю жизнь прожившими на этой реке. В устье реки урочище Метахеза, где еще в начале двадцатого века был один из хуторов старообрядцев и стойбище удэгейцев. Там же находится и естественная граница произрастания дикого женьшеня.
Ухожу от основного русла по протоке и вновь погружаюсь в другой мир.

Даже при обилии туристов на реке - это почти нетронутый мир зверей и рыб. Те редко отходят от рукава, по-которому сплавляются, дальше расстояния прямой видимости. Веером разбегаются из-под ног хариусы, волнуя гладь воды, отходят ленки и другие крупные рыбы. На дне протоки колонии мидий и жемчужниц. А над головой, в высоких сплетшихся кронах, шуршат сухие многоцветные в лучах освещающего их солнца листья. До первого сильного ветра, до первого сильного ветра.
По этой мелкой сейчас протоке идти легко. Где по обнажившимся отмелям, где по мелководью, где подмытым течением берегом. Вдыхая пряный запах листвы, хочется полностью расслабиться, но приходится быть начеку. Забота о безопасности доведена до автоматизма. Уже не задумываюсь, когда в пути крикнуть очередное «хоп», когда посидеть, подождав, чтобы попутный ветер разнес запах табачного дыма по направлению твоего предстоящего движения. Даже когда, скинув с плеч рюкзак, я ложусь на него спиной передохнуть, в руках наготове ружье, глаза и слух настороже. Потому, как бы хорошо не было на тенистой протоке, вновь выйдя на освещенное солнцем основное русло, чувствую себя здесь в большей безопасности.
Здесь за корягами у самого берега, за которыми искусственное затишье, стоят и, завидев меня, срываются с места ленки. Напротив одного из завалов хороший омут, где вполне может затаиться и таймень. Оставив рюкзак на берегу, выбираюсь на завал из нанесенных течением стволов со спиннингом. Пробую ловить, меняя приманки, и уже готов прекратить это занятие, когда черная, с темно-вишневыми плавниками спина выворачивается буквально в пяти метрах. От мощи и размеров этой рыбины захватывает дух. Я понимаю, что если такой схватил бы блесну, то скорее меня сдернул бы с бревенчатого завала в водоворот, чем мне удалось бы утомить и вытянуть его на бревна. Подобные ощущения я пару лет назад испытывал на Ахтубе, в низовьях Волги, когда рядом с заякоренной над омутом байдаркой вынырнул и ушел в глубину сом, сравнимый с ней размером. Поняв, что неоправданно рискую, сажусь перекурить, но не успеваю достать сигарету, как вначале слышу шорох, а затем в метре от меня появляется любопытная черная мордочка с бусинками глаз. Это норка. Три или четыре секунды неподвижно смотрим друг на друга. Стоит мне едва пошевелиться, как моя гостья резво исчезает меж бревен.
Через час выше по реке вижу на косе впереди меня другого похожего на норку зверя, только размерами с крупную таксу. Зверь то скрывается в прибрежном ивняке, то вновь сбегает по галечнику к воде. Это выдра. Добравшись до косы, останавливаюсь на ней передохнуть.

Разжигаю костерок, завариваю чай, закусываю остатками холодной утятины. Напротив - высокий склон с яркой желтизной ясеней, красно-коричневыми пятнами листвы дубов, пушистой зеленью кедров. Чуть выше - клином вдающийся в изгиб реки мыс. Судя по карте, это гора Клин и до устья Метахезы и избушки на ней уже недалеко. Ветер стих и солнышко припекает. Сегодня на Бикине настоящая золотая осень. Можно раздеться и немного позагорать, добавив к своему байкальско- япономорскому загару прошедшего лета немного уссурийского солнышка. И уже потом решать, где и как я смогу перебраться на противоположный левый берег реки.
Расслабленное состояние прерывает шум мотора. Снизу против сильного течения медленно поднимается надувная моторная лодка с двумя пассажирами. Когда подъезжают ближе, машу им рукой, приглашая передохнуть и попить чайку. За разговором знакомимся, это Дима и Анатолий
рыбаки из Лучегорска. Вверх по реке идут еще, примерно, на тридцать километров. Пою их чаем, и дальше плывем вместе.

Юнна Мориц

Амурский тигр — самый северный тигр на Земле, является одним из самых сильных и мощных наземных хищников. Он может волочить по земле тушу лошади более полукилометра, а по снегу способен развивать скорость до 50 км/ч.

Несмотря на многочисленные легенды, амурский тигр почти никогда не нападает на человека и редко заходит в населенные пункты.

Он на редкость молчалив, исключение составляет период гона, когда тигры ревут часто, особенно самки. В добродушном состоянии он мурлыкает, как кошка, но гораздо громче. В наше время охота на амурских тигров строжайше запрещена.

В Китае за убийство амурского тигра приговаривают к смертной казни. В апреле 2007 года эксперты Всемирного фонда дикой природы (WWF) объявили, что популяция амурских тигров достигла столетнего максимума и что тигр больше не находится на грани вымирания.

В сердце уссурийской тайги — там, где растет священный женьшень, где огромные совы охотятся на кишащую в реках рыбу, а нанайские шаманы прячутся от технократии, — мы с другом входим в пещеру уссурийского (амурского) тигра.

Этот самый северный его подвид находится на грани исчезновения — как и те народности, что веками поклонялись ему. Например, удэгейцы, прозвавшие его амбой.

Кажется, что в пещере кто-то дышит. Спичка погасла, я зажег еще одну, бросив ее как можно дальше. Пламя на секунду выхватило из темноты что-то вроде площадки, до странности напоминающей те, что в зоопарке. Пульс ускоряется, удары сердца сливаются в сплошной гул.

Из глубины пещеры доносится запах гниющих костей — явный признак хищника. Но самого зверя мне удалось встретить спустя месяцы.

Долгое время я искал этой встречи. И вот теперь осторожно иду по следу амбы. Незаметно приблизиться к зверю даже в густой чащобе почти невозможно — тигр учует тебя даже за триста метров. А видно здесь на двадцать. Тигр проделывает петли — то больше, то меньше, желая убедиться, что он один. Вот видны и совсем свежие его следы.

Они влажные, и от них идет пар. Амба очень близко — всего лишь в десяти, от силы в двадцати метрах. Вокруг царит тишина. Большая бабочка садится в ямку тигриного следа и безмятежно пьет из нее. В тайге как будто все спокойно.

Тигр теперь делает маленькие, очень запутанные, метров тридцать в диаметре, круги. Я все время вижу следы, но не его самого. Может, почувствовав меня, зверь решил вступить в игру? Хотя он и близко, не замечаю ни одной шевельнувшейся травинки, не слышу ни малейшего шороха кустов.

Иногда тигров выдает рой мух, кружащийся над добычей, — но не в этот раз. Устав, я устраиваю ночлег возле одного из следов.

Проснулся я от... тишины. Обычно лес переполнен звуками, но тут с правой стороны вообще ничего не доносилось. Кто-то крупный преграждал звукам путь. Луна спряталась за облаками. Ничего не видя, я лишь почувствовал небольшое тепло — на расстоянии вытянутой руки.

Вдруг лесной шум усилился, и тепло растворилось в тайге — амба ушел. Наутро я нашел в метре от себя след. Теперь-то стало ясно, кто за кем наблюдает. Мы пришли сюда, в глубь тайги, чтобы увидеть его — но все как-то поменялось местами. Кто из нас охотник? К счастью, в воздухе витает дух скорее игры, нежели охоты. Это ведь кошка, и она любит играть — всегда и везде.

Долгожданная встреча с амбой произошла на реке. Он осторожно шел по другому берегу. А потом легко, словно играючи, перепрыгнул пятиметровую реку и направился в мою сторону, сперва не замечая меня. Я медленно, спиной отступил к своей команде, стараясь говорить тихо.

В другой раз я вернулся на берег реки за своей ложкой. Тигрица стояла в десяти метрах от меня. Она смотрела, а я вглядывался в ее невероятной желтизны зрачки. Манишка у нее была белоснежная, абсолютно чистая — такой белизны у тигров в неволе не увидишь.

Насмотревшись, амба решила уйти. Она развернулась, прыгнула и побежала медленно, нарочито степенно. Земля покрыта опавшими листьями — но бег 250-килограммовой амбы бесшумен. Хвост поднят кверху трубой, черный кончик качается — она опять играет.

Одна самка с тигренком часто проходила практически мимо нашей палатки — наверное, чтобы показать ему человека. А мой друг как-то оказался буквально зажатым в скалах между матерью и детенышем. Как будто она преподавала чаду урок: «Ты способен сделать это, но лучше не связывайся с людьми».

Позже, наблюдая за горалами — реликтовой породой козлов, — мы видели, как амба с тигрятами гонит их к скрытым за лесом скалам. Годовалый тигренок уже может настичь добычу, но он еще не самостоятелен.

В тайге можно определить, где охотился тигр. Например, преследуя проворных кроликов, он часто повреждает молодые деревца. Но обычно амба предпочитает более крупную добычу, чему я стал свидетелем.

Тигренок вцепился в добычу. Тигрята — обычно двое — появляются на свет летом. Самка воспитывает их почти два года. Как минимум 11 месяцев они учатся ловить добычу, а обзаводятся собственным потомством начиная с двух-пяти лет. Молодняк на первых порах самостоятельной жизни обитает на границах участков взрослых. Фото: Виктор Юдин

Пятнистый олень, вырвавшись из лап хищника и обливаясь кровью, побрел в мою сторону. Обессиленный и оглушенный, он подошел на расстояние вытянутой руки — потом развернулся и побрел обратно в тайгу.

А как-то в полдень я видел: молодой самец лениво лежит под деревом. И вдруг на высоте примерно 12 метров вспорхнула перепелка. Тигр буквально взлетел чуть ли не на верхушку дерева, а потом плавно, как парашютист, приземлился с добычей в зубах. Он не был голоден, просто разминался — беспечная перепелка сама спровоцировала его, пролетев прямо над головой.

Тигра я не боюсь, потому что он не пытается вызвать страх. К тому же напуганная хищником жертва будет годами избегать опасных мест. И амурский тигр не людоед: здоровый амба никогда не нападает на человека.

Больной — другое дело. Вспомнил я об этом на Верхнеуссурийской биологической станции, в небольшом лесном оазисе среди полувырубленной тайги. Больная тигрица с детенышем бродила по оврагам. По следам было видно: протянет она недолго. Они пятый день кружили вокруг одного места. Шанс избежать встречи был равен нулю. А вот шанс нападения, напротив, нулевым не был.

Я не раз уже встречал тигров — а тут впервые ощутил страх. Поначалу я не отдавал себе в этом отчета. Но было трудно сосредоточиться, шаг мой ускорился. Вдруг я перестал чувствовать лес, меня прошиб пот.

Я подумал: чем больше буду бояться — тем хуже. Сосредоточившись, я опять почувствовал себя частью окружающего меня леса, дыхание стало синхронно дыханию миллиардов жителей тайги, сердце забилось в унисон с дикой природой. И страх исчез.

С тех пор я больше не видел амбы. Но, надеюсь, еще увижу — вид сумеет выжить, если мы защитим от уничтожения самый прекрасный лес умеренной зоны, раскинувшийся на реке Уссури.