Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Иван Сергеевич Тургенев

Месяц в деревне

Комедия в пяти действиях

Действующие лица

Аркадий Сергеич Ислаев , богатый помещик, 36 лет.

Наталья Петровна , жена его, 29 лет.

Коля , сын их, 10 лет.

Верочка , воспитанница, 17 лет.

Анна Семеновна Ислаева, мать Ислаева, 58 лет.

Лизавета Богдановна , компаньонка, 37 лет.

Шааф , немец-гувернер, 45 лет.

Михайла Александрович Ракитин , друг дома, 30 лет.

Алексей Николаевич Беляев , студент, учитель Коли, 21 года.

Афанасий Иванович Большинцов , сосед, 48 лет.

Игнатий Ильич Шпигельский , доктор, 40 лет.

Матвей , слуга, 40 лет.

Катя , служанка, 20 лет.

Действие происходит в имении Ислаева, в начале сороковых годов. Между 1 и 2, 2 и 3, 4 и 5 действиями проходит по дню.

Действие первое

Театр представляет гостиную. Направо карточный стол и дверь в кабинет; прямо дверь в залу; налево два окна и круглый стол. По углам диваны. За карточным столом Анна Семеновна, Лизавета Богдановна и Шааф играют в преферанс; у круглого стола сидят Наталья Петровна и Ракитин. Наталья Петровна вышивает по канве, у Ракитина в руках книга. Стенные часы показывают три часа.

Шааф . Ф червёх.

Анна Семеновна . Опять? Да ты нас, батюшка, эдак совсем заиграешь.

Шааф (Флегматически ). Фоземь ф червёх.

Анна Семеновна (Лизавете Богдановне ). Каков! С ним играть нельзя. (Лизавета Богдановна улыбается. )

Наталья Петровна (Ракитину ). Что ж вы перестали? Читайте.

Ракитин (медленно поднимая книгу ). «Monte-Cristo se redressa haletant…» Наталья Петровна, вас это занимает?

Наталья Петровна . Нисколько.

Ракитин . Для чего же мы читаем?

Наталья Петровна . А вот для чего. На днях мне одна дама говорила: «Вы не читали „Монте-Кристо“? {1} Ах, прочтите – это прелесть». Я ничего ей не отвечала тогда, а теперь могу ей сказать, что читала и никакой прелести не нашла.

Ракитин . Ну да если вы теперь уже успели убедиться…

Наталья Петровна . Ах, какой вы ленивый!

Ракитин . Я готов, помилуйте… (Отыскав место, где остановился. ) Se redressa haletant, et…

Наталья Петровна (сама перебивая его ). Видели вы Аркадия сегодня?

Ракитин . Я с ним встретился на плотине… Ее у вас чинят. Он объяснял что-то рабочим и, для большей ясности, вошел в песок по колена.

Наталья Петровна . Он за всё принимается с слишком большим жаром… слишком старается. Это недостаток. Как вы думаете?

Ракитин . Я с вами согласен.

Наталья Петровна . Как это скучно!.. Вы всегда со мною согласны. Читайте.

Ракитин . А! стало быть, вы хотите, чтобы я с вами спорил… Извольте.

Наталья Петровна . Я хочу… Я хочу!.. Я хочу, чтоб вы хотели… Читайте, говорят вам.

Ракитин . Слушаю-с. (Опять принимается за книгу. )

Шааф . Ф червёх.

Анна Семеновна . Как? опять? Это нестерпимо! (Наталье Петровне. ) Наташа… Наташа…

Наталья Петровна . Что?

Анна Семеновна . Вообрази себе, Шааф нас совсем заиграл… То и дело семь, восемь, в червях.

Шааф . И деберь зем.

Анна Семеновна . Слышишь? Это ужасно.

Наталья Петровна . Да… ужасно.

Анна Семеновна . Так вист же! (Наталье Петровне. ) А где Коля?

Наталья Петровна . Он ушел гулять с новым учителем.

Анна Семеновна . А! Лизавета Богдановна, я вас приглашаю.

Ракитин (Наталье Петровне ). С каким учителем?

Наталья Петровна . Ах, да! Я вам и забыла сказать… мы без вас нового учителя наняли.

Ракитин . На место Дюфура?

Наталья Петровна . Нет… Русского учителя. француза нам княгиня из Москвы пришлет.

Ракитин . Что он за человек, этот русский? старый?

Наталья Петровна . Нет, молодой… Мы его, впрочем, только на летние месяцы взяли.

Ракитин . А! на кондицию.

Наталья Петровна . Да, это у них, кажется, так называется. И знаете ли что, Ракитин? Вы вот любите наблюдать людей, разбирать их, копаться в них…

Ракитин . Помилуйте, с чего вы…

Наталья Петровна . Ну да, да… Обратите-ка на него ваше внимание. Мне он нравится. Худой, стройный, веселый взгляд, смелое выражение… Вы увидите. Он, правда, довольно неловок… а для вас это беда.

Ракитин . Наталья Петровна, вы меня сегодня ужасно преследуете.

Наталья Петровна . Кроме шуток, обратите на него внимание. Мне кажется, из него может выйти человек славный. А впрочем, бог знает!

Ракитин . Вы возбуждаете мое любопытство…

Наталья Петровна . В самом деле? (Задумчиво. ) Читайте.

Ракитин . Se redressa haletant, et…

Наталья Петровна (вдруг оглядываясь ). А где Вера? Я ее с утра не видала. (С улыбкой Ракитину. ) Бросьте эту книгу… Я вижу, нам сегодня читать не удастся… Расскажите мне лучше что-нибудь…

Ракитин . Извольте… Что ж мне вам рассказать… Вы знаете, я несколько дней провел у Криницыных… Вообразите, наши молодые уже скучают.

Наталья Петровна . Почему вы это могли заметить?

Ракитин . Да разве скуку можно скрыть? Всё другое можно… но скуку нет.

Наталья Петровна (поглядев на него ). А другое всё можно?

Ракитин (помолчав немного ). Я думаю.

Наталья Петровна (опустив глаза ). Так что ж вы делали у Криницыных?

Ракитин . Ничего. Скучать с друзьями – ужасная вещь: вам ловко, вы не стеснены, вы их любите, злиться вам не на что, а скука вас всё-таки томит, и сердце глупо ноет, словно голодное.

Наталья Петровна . Вам, должно быть, часто с друзьями скучно бывает.

Ракитин . Как будто и вы не знаете, что́ значит присутствие человека, которого любишь и который надоедает!

Наталья Петровна (медленно ). Которого любишь… это великое слово. Вы что-то мудрено говорите.

Ракитин . Мудрено… почему же мудрено?

Наталья Петровна . Да, это ваш недостаток. Знаете ли что, Ракитин: вы, конечно, очень умны, но… (останавливаясь )иногда мы с вами разговариваем, точно кружево плетем… А вы видали, как кружево плетут? В душных комнатах, не двигаясь с места… Кружево – прекрасная вещь, но глоток свежей воды в жаркий день гораздо лучше.

Ракитин . Наталья Петровна, вы сегодня…

Наталья Петровна . Что?

Ракитин . Вы сегодня на меня за что-то сердитесь.

Наталья Петровна . О, тонкие люди, как вы мало проницательны, хотя и тонки!.. Нет, я на вас не сержусь.

Анна Семеновна . А! наконец обремизился! Попался! (Наталье Петровне. ) Наташа, злодей наш поставил ремиз.

Шааф (кисло ). Лисафет Богдановне финоват…

Лизавета Богдановна (с сердцем ). Извините-с, я не могла знать, что у Анны Семеновны не было червей.

Шааф . Фперет я Лисафет Богдановне не приклашаю.

Анна Семеновна (Шаафу ). Да чем же она виновата?

Лизавета Богдановна . А мне что! Вот еще!..

Ракитин . Чем более я на вас гляжу, Наталья Петровна, тем более я не узнаю вашего лица сегодня.

Наталья Петровна (с некоторым любопытством ). В самом деле?

Ракитин . Право. Я нахожу в вас какую-то перемену.

Наталья Петровна . Да?.. В таком случае сделайте одолженье… Вы ведь меня знаете – угадайте, в чем состоит эта перемена, что во мне такое произошло – а?

Ракитин . А вот погодите… (Коля вдруг с шумом вбегает из залы прямо к Анне Семеновне. )

Коля . Бабушка, бабушка! посмотри-ка, что у меня! (Показывает ей лук и стрелы. ) Посмотри-ка!

Анна Семеновна . Покажи, душа моя… Ах, какой славный лук! кто тебе его сделал?

Коля . Вот он… он… (Указывает на Беляева, который остановился у двери залы. )

Анна Семеновна . А! да как он хорошо сделан…

Коля . Я уже стрелял из него в дерево, бабушка, И попал два раза… (Прыгает. )

Наталья Петровна . Покажи, Коля.

Коля (бежит к ней и пока Наталья Петровна рассматривает лук ). Ах, maman! как Алексей Николаич на деревья лазит! Он меня хочет выучить, и плавать тоже он меня выучит. Он меня всему, всему выучит! (Прыгает. )

Наталья Петровна (Беляеву ). Я вам очень благодарна за ваше внимание к Коле…

Коля (с жаром ее перебивая ). Я его очень люблю, maman, очень!

Наталья Петровна (гладя Колю по голове ). Он у меня немножко изнежен… Сделайте мне из него ловкого и проворного мальчика. (Беляев кланяется. )

Коля . Алексей Николаич, пойдемте в конюшню, отнесем Фавориту хлеба.

Беляев . Пойдемте.

Анна Семеновна (Коле ). Поди сюда, поцелуй меня сперва…

Коля (убегая ). После, бабушка, после! (Убегает в залу; Беляев уходит за ним. )

Анна Семеновна (глядя вслед Коле ). Что за милый ребенок! (К Шаафу и Лизавете Богдановне ) Не правда ли?

Лизавета Богдановна . Как же-с.

Шааф (помолчав немного ). Я пасс.

Наталья Петровна (с некоторой живостью Ракитину ). Ну, как он вам показался?

Ракитин . Кто?

Наталья Петровна (помолчав ). Этот… русский учитель.

Ракитин . Ах, извините – я и забыл… Я так был занят вопросом, который вы мне задали… (Наталья Петровна глядит на него с едва заметной усмешкой. ) Впрочем, его лицо… действительно… Да; у него хорошее лицо. Он мне нравится. Только, кажется, он очень застенчив.

Наталья Петровна . Да.

Ракитин (глядя на нее ). Но всё-таки я не могу себе дать отчета…

Наталья Петровна . Что бы нам с вами позаняться им, Ракитин? Хотите? Окончимте его воспитание. Вот превосходный случай для степенных, рассудительных людей, каковы мы с вами! Ведь мы очень рассудительны, не правда ли?

Ракитин . Этот молодой человек вас занимает. Если б он это знал… его бы это польстило.

Наталья Петровна . О, поверьте, нисколько! О нем нельзя судить по тому, что… наш брат сделал бы на его месте. Ведь он нисколько на нас не похож, Ракитин. В том-то и беда, друг мой: мы самих себя изучаем с большим прилежанием и воображаем потом, что знаем людей.

Ракитин . Чужая душа – темный лес. Но к чему эти намеки… За что вы меня то и дело колете?

Наталья Петровна . Кого же колоть, коли не друзей… А вы мой друг… Вы это знаете. (Жмет ему руку. Ракитин улыбается и светлеет. ) Вы мой старый друг.

Ракитин . Боюсь я только… как бы этот старый друг вам не приелся…

Наталья Петровна (смеясь ). Одни хорошие вещи приедаются.

Ракитин . Может быть… Только от этого им не легче.

Наталья Петровна . Полноте… (Понизив голос ) Как будто вы не знаете… ce que vous êtes pour moi .

Ракитин . Наталья Петровна, вы играете со мной, как кошка с мышью… Но мышь не жалуется.

Наталья Петровна . О, бедный мышонок!

Анна Семеновна . Двадцать с вас, Адам Иваныч… Ага!

Шааф . Я фперет Лисафет Богдановне не приклашаю.

Матвей (входит из залы и докладывает ).Игнатий Ильич приехали-с.

Шпигельский (входя по его следам ). Об докторах не докладывают. (Матвей уходит. ) Нижайшее мое почтенье всему семейству. (Подходит к Анне Семеновне к ручке. ) Здравствуйте, барыня. Чай, в выигрыше?

Анна Семеновна . Какое в выигрыше! Насилу отыгралась… И то слава богу! Всё вот этот злодей. (Указывая на Шаафа. )

Шпигельский (Шаафу ). Адам Иваныч, с дамами-то! это нехорошо… Я вас не узнаю.

Шааф (ворча сквозь зубы ). 3-дамами, з-дамами…

Шпигельский (подходит к круглому столу налево ). Здравствуйте, Наталья Петровна! Здравствуйте, Михайло Александрыч!

Наталья Петровна . Здравствуйте, доктор. Как вы поживаете?

Шпигельский . Мне этот вопрос очень нравится… Значит, вы здоровы. Что́ со мною делается? Порядочный доктор никогда болен не бывает; разве вдруг возьмет да умрет… Ха-ха.

Наталья Петровна . Сядьте. Я здорова, точно… но я не в духе… А ведь это тоже нездоровье.

Шпигельский (садясь подле Натальи Петровны ). А позвольте-ка ваш пульс… (Щупает у ней пульс. ) Ох, уж эти мне нервы, нервы… Вы мало гуляете, Наталья Петровна… мало смеетесь… вот что… Михайло Александрыч, что вы смотрите? А впрочем, можно белые капли прописать.

Наталья Петровна . Я не прочь смеяться… (С живостью. ) Да вот вы, доктор… у вас злой язык, я вас за это очень люблю и уважаю, право… расскажите мне что-нибудь смешное. Михайло Александрыч сегодня всё философствует.

Шпигельский (украдкою поглядывая на Ракитина ). А, видно, не одни нервы страдают, и желчь тоже немножко расходилась…

Наталья Петровна . Ну, и вы туда же! Наблюдайте сколько хотите, доктор, да только не вслух. Мы все знаем, что вы ужасно проницательны… Вы оба очень проницательны.

Шпигельский . Слушаю-с.

Наталья Петровна . Расскажите нам что-нибудь смешное.

Шпигельский . Слушаю-с. Вот не думал, не гадал – цап-царап, рассказывай… Позвольте табачку понюхать. (Нюхает. )

Наталья Петровна . Какие приготовленья!

Шпигельский . Да ведь, матушка моя, Наталья Петровна, вы извольте сообразить: смешное смешному розь. Что́ для кого. Соседу вашему, например, господину Хлопушкину, сто́ит только эдак палец показать, уж он и залился, и хрипит, и плачет… а ведь вы… Ну, однако, позвольте. Знаете ли вы Вереницына, Платона Васильевича?

Наталья Петровна . Кажется, знаю, или слыхала.

Шпигельский . У него еще сестра сумасшедшая. По-моему, они либо оба сумасшедшие, либо оба в здравом смысле; потому что между братом и сестрой решительно нет никакой разницы, но дело не в том. Судьба-с, везде судьба-с, и во всем судьба-с. У Вереницына дочь, зелененькая, знаете, такая, глазки бледненькие, носик красненький, зубки желтенькие, ну, словом, очень любезная девица; на фортепьянах играет и сюсюкает тоже, стало быть, всё в порядке. За ней двести душ да теткиных полтораста. Тетка-то еще жива и долго проживет, сумасшедшие все долго живут, да ведь всякому горю пособить можно. Подписала же она духовную в пользу племянницы, а накануне я ей собственноручно на голову холодную воду лил – и совершенно, впрочем, напрасно лил, потому что вылечить ее нет никакой возможности. Ну, стало быть, у Вереницына дочь, невеста не из последних. Начал он ее вывозить, стали женихи появляться, между прочими некто Перекузов, худосочный молодой человек, робкий, но с отличными правилами. Вот-с, понравился наш Перекузов отцу; понравился и дочери… Кажись, за чем бы дело стало? с богом, под венец! И действительно, всё шло прекрасно: господин Вереницын, Платон Васильич, уже начинал господина Перекузова по желудку эдак, знаете, хлопать и по плечу трепать, как вдруг откуда ни возьмись заезжий офицер, Ардалион Протобекасов! На бале у предводителя увидал Вереницынову дочь, протанцевал с ней три польки, сказал ей, должно быть, эдак закативши глаза: «О, как я несчастлив!» – барышня моя так разом и свихнулась. Слезы пошли, вздохи, охи… На Перекузова не глядят, с Перекузовым не говорят, от одного слова «свадьба» корчи делаются… Фу ты, господи боже мой, что за притча! Ну, думает Вереницын, коли Протобекасова, так Протобекасова. Благо же он человек тоже с состояньем. Приглашают Протобекасова, дескать, сделайте честь… Протобекасов делает честь; Протобекасов приезжает, волочится, влюбляется, наконец предлагает руку и сердце. Что ж вы думаете? Девица Вереницына тотчас с радостью соглашается? Как бы не так! Сохрани бог! Опять слезы, вздохи, припадки. Отец приходит в тупик. Что же, наконец? Чего надобно? А она что, вы думаете, ему отвечает? Я, дескать, батюшка, не знаю, кого люблю, того или этого. «Как?» – Ей-богу, не знаю, и уж лучше ни за кого не выйду, а люблю! С Вереницыным, разумеется, тотчас холера, женихи тоже не знают, что ж такое, наконец? а она всё на своем. Вот-с, извольте рассудить, какие чудеса у нас происходят!

Наталья Петровна . Я в этом ничего, удивительного не нахожу… Как будто нельзя двух людей разом любить?

Ракитин . А! вы думаете…

Наталья Петровна (медленно ). Я думаю… а впрочем, не знаю… может быть, это доказывает только то, что ни того, ни другого не любишь.

Шпигельский (нюхая табак и посматривая то на Наталью Петровну, то на Ракитина ). Вот как-с, вот как-с…

Наталья Петровна (с живостью Шпигелъскому ). Ваш рассказ очень хорош, но вы всё-таки меня не рассмешили.

Шпигельский . Да, барыня вы моя, кто вас рассмешит теперь, помилуйте? Вам теперь не того нужно.

Наталья Петровна . Чего же мне нужно?

Шпигельский (с притворно-смиренным видом ). А господь ведает!

Наталья Петровна . Ах, какой вы скучный, не лучше Ракитина.

Шпигельский . Много чести, помилуйте…

(Наталья Петровна делает нетерпеливое движение. )

Анна Семеновна , (поднимаясь с места. ) Ну, наконец… (Вздыхает. )Ноги себе отсидела совсем. (Лизавета Богдановна и Шааф тоже встают. ) О-ох.

Наталья Петровна (встает и идет к ним ). Охота же вам так долго сидеть… (Шпигельский и Ракитин встают. )

Анна Семеновна (Шаафу ). За тобою семь гривен, батюшка. (Шааф сухо кланяется. ) Не всё тебе нас наказывать. (Наталье Петровне. ) Ты сегодня как будто бледна, Наташа. Здорова ты?.. Шпигельский, здорова она?

Шпигельский (который о чем-то перешёптывался с Ракитиным ). О, совершенно!

Анна Семеновна . То-то же… А я пойду немножко отдохнуть перед обедом… Устала смерть. Лиза, пойдем… ох, ноги, ноги… (Идет с Лизаветой Богдановной в залу. Наталья Петровна провожает ее до дверей. Шпигельский, Ракитин и Шааф остаются на авансцене. )

Шпигельский (Шаафу, подавая ему табакерку ). Ну, Адам Иваныч, ви бефинден зи зих?

Шааф (нюхая с важностью ). Карашо. А фи как?

Шпигельский . Покорно благодарю, помаленьку. (Ракитину вполголоса. ) Так вы точно не знаете, что с Натальей Петровной сегодня?

Ракитин . Право, не знаю.

Шпигельский . Ну, коли вы не знаете… (Оборачивается и идет навстречу Наталье Петровне, которая возвращается от двери. ) А у меня есть до вас дельце, Наталья Петровна.

Наталья Петровна (идя к окну ). Неужели? какое?

Шпигельский . Мне нужно с вами поговорить наедине…

Наталья Петровна . Вот как… вы меня пугаете.

(Ракитин между тем взял Шаафа под руку, ходит с ним взад и вперед и шепчет ему что-то по-немецки. Шааф смеется и говорит вполголоса: «Ja, ja, ja, jawohl, jawohl, sehr gut» .)

Наталья Петровна (глядя в сад ). Что вы хотите сказать?

Шпигельский . Вот в чем дело-с. Один хороший знакомый меня просил узнать… то есть… ваши намерения насчет вашей воспитанницы… Веры Александровны.

Наталья Петровна . Мои намерения?

Шпигельский . То есть… говоря без обиняков, мой знакомый…

Наталья Петровна . Уж не сватается ли за нее?

Шпигельский . Точно так-с.

Наталья Петровна . Вы шутите?

Шпигельский . Никак нет-с.

Наталья Петровна (смеясь ). Да помилуйте, она еще ребенок; какое странное поручение!

Шпигельский . Чем же странное, Наталья Петровна? мой знакомый…

Наталья Петровна . Вы большой делец, Шпигельский… А кто такой ваш знакомый?

Шпигельский (улыбаясь ). Позвольте, позвольте. Вы мне еще ничего не сказали положительного насчет…

Наталья Петровна . Полноте, доктор. Вера еще дитя. Вы сами это знаете, господин дипломат. (Оборачиваясь. ) Да вот, кстати, и она. (Из залы вбегают Вера и Коля. )

Коля (бежит к Ракитину ).Ракитин, вели нам клею дать, клею…

Наталья Петровна (к Вере ). Откуда вы? (Гладит ее по щеке. ) Как ты раскраснелась…

Вера . Из саду… (Шпигельский ей кланяется. ) Здравствуйте, Игнатий Ильич.

Ракитин (Коле ). На что тебе клею?

Коля . Нужно, нужно… Алексей Николаич нам змея делает… Прикажи…

Ракитин (хочет позвонить ). Постой, сейчас…

Шааф . Erlauben Sie… Каспадин Колия сифодне сфой лекцион не брочидал… (Берет Колю за руку. ) Kommen Sie .

Коля (печально ). Morgen, Herr Schaaf, morgen…

Шааф (резко ). Morgen, morgen, nur nicht heute, sagen alle faulen Leute… {2} Kommen Sie… (Коля упирается. )

Наталья Петровна (Вере ). С кем это ты так долго гуляла? Я тебя не видала с утра.

Вера . С Алексеем Николаичем… с Колей…

Наталья Петровна . А! (Оборачиваясь. ) Коля, что это значит?

Ракитин (Наталье Петровне ). Они там змея делают, а здесь вот ему урок хотят задать.

Шааф (с чувством достоинства ). Gnädige Frau…

Наталья Петровна (строго Коле ). Извольте слушаться, довольно вы сегодня бегали… Ступайте с господином Шааф.

Шааф (уводя Колю в залу ). Es ist unerhört!

Коля (уходя, шёпотом Ракитину ). А ты всё-таки клей прикажи… (Ракитин кивает. )

Шааф (дергая Колю ). Kommen Sie, mein Herr… (Уходит с ним в залу. Ракитин уходит вслед за ними. )

Наталья Петровна (Вере ). Сядь… ты, должно быть, устала… (Садится сама. )

Вера (садясь ). Никак нет-с.

Наталья Петровна (с улыбкой Шпигельскому ). Шпигельский, посмотрите на нее, ведь она устала?

Шпигельский . Да ведь это Вере Александровне здорово.

Наталья Петровна . Я не говорю… (Вере. ) Ну, что вы в саду делали?

Вера . Играли-с; бегали-с. Сперва мы смотрели, как плотину копают, а потом Алексей Николаич за белкой на дерево полез, высоко-высоко, и начал верхушку качать… Нам всем даже страшно стало… Белка, наконец, упала, и Трезор чуть-чуть ее не поймал… Однако она ушла.

Наталья Петровна (с улыбкой взглянув на Шпигелъского ). А потом?

Вера . А потом Алексей Николаич Коле лук сделал… да так скоро… а потом он к нашей корове на лугу подкрался и вдруг ей на спину вскочил… корова испугалась и побежала, забрыкала… а он смеется (смеется сама ), а потом Алексей Николаич хотел нам змея сделать, вот мы и пришли сюда.

Наталья Петровна (треплет ее по щеке ). Дитя, дитя, совершенное ты дитя… а? как вы думаете, Шпигельский?

Шпигельский (медленно и глядя на Наталью Петровну ). Я с вами согласен.

Наталья Петровна . То-то же.

Шпигельский . Да ведь это ничему не мешает… Напротив…

Наталья Петровна . Вы думаете? (Вере. ) Ну, и очень вы веселились?

Вера . Да-с… Алексей Николаич такой забавный.

Наталья Петровна . Вот как. (Помолчав немного. ) Верочка, а сколько тебе лет? (Вера с некоторым изумлением глядит на нее. ) Дитя… дитя… (Ракитин входит из залы. )

Шпигельский (хлопотливо ). Ах, я и забыл… у вас кучер болен… а я его еще не видал…

Наталья Петровна . Что у него?

Шпигельский . Горячка; впрочем, опасности нет никакой.

Наталья Петровна (ему вслед ). Вы у нас обедаете, доктор?

Шпигельский . Если позволите. (Уходит в залу. )

Наталья Петровна . Mon enfant, vous feriez bien de mettre une autre robe pour le diner… (Вера встает. ) Подойди ко мне… (Целует ее в лоб. ) Дитя, дитя. (Вера целует у ней руку и идет в кабинет. )

Ракитин (тихонько Вере, мигая глазом ). А я Алексею Николаичу послал всё, что нужно.

Ракитин (подходит к Наталье Петровне. Она ему протягивает руку. Он тотчас ее пожимает ). Наконец мы одни… Наталья Петровна, скажите мне, что с вами?

Наталья Петровна . Ничего, Michel, ничего. И если что было, теперь все прошло. Сядьте. (Ракитин садится подле нее. ) С кем этого не случается? Ходят же по небу тучки. Что вы на меня так глядите?

Ракитин . Я гляжу на вас… Я счастлив.

Наталья Петровна (улыбается ему в ответ ). Откройте окно, Michel. Как хорошо в саду! (Ракитин встает и открывает окно. ) Здравствуй, ветер. (Смеется. ) Он словно ждал случая ворваться… (Оглядываясь. ) Как он завладел всей комнатой… Теперь его не выгонишь…

Ракитин . Вы сами теперь мягки и тихи, как вечер после грозы.

Наталья Петровна (задумчиво повторяя последние слова ). После грозы… Да разве была гроза?

Ракитин (качая головой ). Собиралась.

Наталья Петровна . В самом деле? (Глядя на него, после небольшого молчания. )А знаете ли что, Мишель, я не могу вообразить себе человека добрее вас. Право. (Ракитин хочет ее остановить. ) Нет, не мешайте мне высказаться. Вы снисходительны, ласковы, постоянны. Вы не изменяетесь. Я вам многим обязана.

Ракитин . Наталья Петровна, зачем вы мне это говорите именно теперь?

Наталья Петровна . Не знаю; мне весело, я отдыхаю; не запрещайте мне болтать…

Ракитин (жмет ей руку ). Вы добры, как ангел.

Наталья Петровна (смеясь ). Сегодня поутру вы бы этого не сказали… Но послушайте, Michel, вы меня знаете, вы должны меня извинить. Наши отношения так чисты, так искренни… и всё-таки не совсем естественны. – Мы с вами имеем право не только Аркадию, но всем прямо в глаза глядеть… Да; но… (Задумывается. ) Вот оттого-то мне иногда и тяжело бывает, и неловко, я злюсь, я готова, как дитя, выместить свою досаду на другом, особенно на вас… Вас это предпочтение не сердит?

Ракитин (с живостью ). Напротив…

Наталья Петровна . Да, иногда весело помучить, кого любишь… кого любишь… Ведь я, как Татьяна, тоже могу сказать: «К чему лукавить?» {3}

Ракитин . Наталья Петровна, вы…

Наталья Петровна (перебивая его ). Да… я вас люблю; но знаете ли что, Ракитин? Знаете ли, что мне иногда странным кажется: я вас люблю… и это чувство так ясно, так мирно… Оно меня не волнует… я им согрета, но… (С живостью. ) Вы никогда не заставили меня плакать… а я бы, кажется, должна была… (Перерываясь. ) Что это значит?

Ракитин (несколько печально ). Такой вопрос не требует ответа.

Наталья Петровна (задумчиво ). А ведь мы давно с вами знакомы.

Ракитин . Четыре года. Да, мы старые друзья.

Наталья Петровна . Друзья… Нет, вы мне более, чем друг…

Ракитин . Наталья Петровна, не касайтесь до этого вопроса… Я боюсь за мое счастье, как бы оно не исчезло у вас под руками.

Наталья Петровна . Нет… нет… нет. Всё дело в том, что вы слишком добры… Вы мне слишком потакаете… Вы меня избаловали… Вы слишком добры, слышите?

Ракитин (с улыбкою ). Слушаю-с.

Наталья Петровна (глядя на него ). Я не знаю, как вы… Я не желаю другого счастья… Многие могут мне позавидовать. (Протягивает ему обе руки. )Не правда ли?

Ракитин . Я в вашей власти… делайте из меня, что хотите… (В зале раздается голос Ислаева: «Так вы послали за ним?» ).

Наталья Петровна (быстро приподнимаясь ). Он! Я не могу теперь его видеть… Прощайте! (Уходит в кабинет. )

Ракитин (глядя ей вслед ). Что это такое? Начало конца или просто конец? (Помолчав немного. ) Или начало? (Входит Ислаев с озабоченным видом и снимает шляпу. )

Ислаев . Здравствуй, Michel.

Ракитин . Мы уже виделись сегодня.

Ислаев . А! Извини… Я совершенно захлопотался. (Ходит по комнате. ) – Странное дело! Русский мужик очень смышлен, очень понятлив, я уважаю русского мужика… а между тем иногда говоришь ему, говоришь, толкуешь, толкуешь… Ясно, кажется, а пользы никакой. У русского мужика нет этого… этого…

Ракитин . Да ты всё еще над плотиной хлопочешь?

Ислаев Этого… так сказать… этой любви к работе нету… именно любви нет. Он тебе мненья твоего хорошо высказать не даст, – «Слушаю, батюшка…» А какое: слушаю – просто ничего не понял. Посмотри-ка на немца – то ли дело! Терпенья у русского нет. – Со всем тем, я его уважаю… А где Наташа? Не знаешь?

Ракитин . Она сейчас здесь была.

Ислаев . Да который час? Пора бы обедать. С утра на ногах – дела пропасть… А еще сегодня на постройке не был. Время так вот и уходит. Беда! – просто никуда не поспеваешь! (Ракитин улыбается. ) Ты, я вижу, смеешься надо мной… Да что ж, брат, делать? Кому что. Я человек положительный, рожден быть хозяином – и больше ничем. Было время – я о другом мечтал; да осекся, брат! Пальцы себе обжег – во-как! – Что это Беляев не идет?

Ракитин . Кто такое Беляев?

Ислаев . А новый наш учитель, русский. Дичок еще порядочный; ну, да привыкнет. Малый неглупый. Я его попросил сегодня посмотреть, что постройка… (Входит Беляев. ) А, да вот и он! Ну, что? Как там? Ничего не делают небось? А?

Беляев . Нет-с; работают.

Ислаев . Второй сруб кончили?

Беляев . Начали третий.

Ислаев . А насчет венцов – вы сказали?

Беляев . Сказал.

Ислаев . Ну – а они что?

Беляев . Они говорят, что иначе они и не делали никогда.

Ислаев . Гм. Ермил плотник там?

Беляев . Там.

Ислаев . А!.. Ну, благодарствуйте! (Входит Наталья. ) А! Наташа! здравствуй!

Ракитин . Что ты это сегодня со всеми двадцать раз здороваешься?

Ислаев . Говорят тебе, захлопотался. Ах, кстати! Я тебе не показывал новую мою веялку? Пойдем, пожалуйста; это любопытно. Вообрази – ураган из нее, просто ураган. До обеда еще успеем… Хочешь?

Ракитин . Изволь.

Ислаев . А ты, Наташа, не идешь с нами?

Наталья Петровна . Будто я понимаю что в ваших веялках! – Ступайте вы одни – да смотрите, не замешкайтесь.

Ислаев (уходя с Ракитиным ). Мы сейчас… (Беляев собирается за ними идти. )

Наталья Петровна (Беляеву ). Куда же вы, Алексей Николаич?

Беляев . Я-с… я…

Наталья Петровна . Впрочем, если вы хотите гулять…

Беляев . Нет-с, я целое утро был на воздухе!

Наталья Петровна . А! ну в таком случае сядьте… Сядьте здесь. (Указывая на стул. ) Мы с вами еще не поговорили как следует, Алексей Николаич. Мы еще не познакомились. (Беляев кланяется и садится. ) А я желаю с вами познакомиться.

Беляев . Я-с… мне очень лестно.

Наталья Петровна (с улыбкой ). Вы меня теперь боитесь, я это вижу… но погодите, вы меня узнаете, вы перестанете меня бояться. Скажите… Скажите, сколько вам лет?

Беляев . Двадцать один год-с.

Наталья Петровна . Ваши родители живы?

Беляев . Мать моя умерла. Отец жив.

Наталья Петровна . И давно ваша матушка скончалась?

Беляев . Давно-с.

Наталья Петровна . Но вы ее помните?

Беляев . Как же… помню-с.

Наталья Петровна . А батюшка ваш в Москве живет?

Беляев . Никак нет-с, в деревне.

Наталья Петровна . А! что, у вас есть братья… сестры?

Беляев . Одна сестра.

Наталья Петровна . Вы ее очень любите?

Беляев . Люблю-с. Она гораздо моложе меня.

Наталья Петровна . А как ее зовут?

Беляев . Натальей.

Наталья Петровна (с живостью ). Натальей? Это странно. И меня также Натальей зовут… (Останавливается. ) И вы очень ее любите?

Беляев . Да-с.

Наталья Петровна . Скажите, как вы находите моего Колю?

Беляев . Он очень милый мальчик.

Наталья Петровна . Не правда ли? И такой любящий! Он уже успел привязаться к вам.

Беляев . Я готов стараться… Я рад…

Наталья Петровна . Вот, видите ли, Алексей Николаич, конечно, я бы желала сделать из него дельного человека. Я не знаю, удастся ли это мне, но во всяком случае я хочу, чтобы он всегда с удовольствием вспоминал о времени своего детства. Пусть он растет себе на воле – это главное. Я сама была иначе воспитана, Алексей Николаич; мой отец был человек не злой, но раздражительный и строгий… все в доме, начиная с маменьки, его боялись. Мы с братом, бывало, всякий раз украдкой крестились, когда нас звали к нему. Иногда мой отец принимался меня ласкать, но даже в его объятиях я, помнится, вся замирала. Брат мой вырос, и вы, может быть, слыхали об его разрыве с отцом… Я никогда не забуду этого страшного дня… Я до самой кончины батюшки осталась покорною дочерью… он называл меня своим утешеньем, своей Антигоной… {4} (он ослеп в последние годы своей жизни ); но самые его нежные ласки не могли изгладить во мне первые впечатления моей молодости… Я боялась его, слепого старика, и никогда в его присутствии не чувствовала себя свободной… Следы этой робости, этого долгого принужденья, может быть, до сих пор не исчезли совершенно… я знаю, я с первого взгляда кажусь… как это сказать?.. холодной, что ли… Но я замечаю, что я рассказываю вам о самой себе, вместо того чтобы говорить вам о Коле. Я только хотела сказать, что я по собственному опыту знаю, как хорошо ребенку расти на воле… Вот вас, я думаю, в детстве не стесняли, не правда ли?

Беляев . Как вам сказать-с… Меня, конечно, никто не стеснял… мной никто не занимался.

Наталья Петровна (робко ). А ваш батюшка разве…

Беляев . Ему было не до того-с. Он всё больше по соседям ездил… по делам-с… Или хотя и не по делам, а… Он через них, можно сказать, хлеб свой добывал. Через свои услуги.

Наталья Петровна . А! И так-таки никто не занимался вашим воспитанием?

Беляев . По правде сказать, никто. Впрочем, оно, должно быть, заметно. Я слишком хорошо чувствую свои недостатки.

Наталья Петровна . Может быть… но зато… (Останавливается и продолжает с некоторым смущением. ) Ах, кстати, Алексей Николаич, это вы вчера в саду пели?

(О пьесе И.Тургенева "Месяц в деревне")

"Месяц в деревне" Тургенева, как мне представляется, одна из самых репертуарных пьес русского театра. По крайней мере, я помню множество постановок, в том числе и совсем нового времени. Само собой напрашивается вывод, что в пьесе легко обнаруживается то, что "задевает за живое" в любое время. Конечно, это пьеса о любви. Это очевидно, и не нужно никакого тщательного анализа, чтобы это понять. Самого того, что это пьеса о любви вполне достаточно, чтобы пьеса была интересна многим. Но, как и для любого заметного произведения искусства, это не совсем так. Явление, исследованное большим писателем, задевает множество соседних с фабулой составляющих бытия и образует некую живую конструкцию, которая убеждает нас в своем праве. Поэтому попробую просто изложить свои мысли, которые возникли от первого прочтения ранее уже неоднократно виденной пьесы. Личная драма Тургенева, жизнь, прожитая рядом с чужой семьей, отразилась не только в пьесе "Месяц в деревне", но и в других произведениях, таких, как "Вешние воды" или "Первая любовь". Что за женщина была Полина Виардо, если она сумела всю жизнь продержать рядом с собой отнюдь не заурядного человека? Как получилось, что Тургенев провел всю жизнь "на краешке чужого гнезда" - другом семьи своей возлюбленной? Какими чарами она парализовала его волю, почему не отпускала от себя? Ведь не красавица была, судя по портрету. И ведь это не единичный случай. Отношения Маяковского и Лили Брик удивительно похожи, конформны, что заставляет предположить некоторую внутреннюю близость этих женщин. Нам остается только предполагать причины, сама тайна, наверное, могла бы быть раскрыта только в личном общении. Но следы этой тайны должны были остаться в произведениях писателя. Действительно, Наталья Петровна Ислаева и Михаил Александрович Ракитин находятся в отношениях, очень похожих на отношения Тургенева и Виардо. "Друг дома", так обозначил роль Ракитина в списке действующих лиц Тургенев. Четыре года длятся эти странные отношения. Четыре года Ракитин в качестве постоянного гостя в семье Ислаевых. Ракитин влюблен, и как все влюбленные, беззащитен. Он открыт для любимого человека, и поэтому обостренно чувствителен. Тургенев мастерски показывает оттенки переживаний влюбленного. Ракитин. Чужая душа- темный лес. Но к чему эти намеки... За что вы меня то и дело колете? Наталья Петровна. Кого же колоть, коли не друзей... А вы мой друг... Вы это знаете. (Жмет ему руку.) Ракитин улыбается и светлеет. Вы мой старый друг. Ракитин. Боюсь я только... как бы этот старый друг вам не приелся... Наталья Петровна (смеясь). Одни хорошие вещи приедаются. Ракитин. Может быть... Только от этого им не легче. Как и следовало ожидать, счастье быть рядом с любимым человеком, маленькая награда ежедневного общения, вот что заставляет Ракитина терпеть небрежное отношение к себе Натальи Петровны. Ракитин находится в состоянии вечного предвкушения, никогда не прекращающегося, но уже от своей бесконечности вялого, ожидания. Недаром сам он, в конце концов, называет эти отношения "чахоточными". Наталья Петровна умело пользуется состоянием Ракитина. Эта женщина - прирожденный, талантливый охотник за мужчинами. Она виртуозно владеет вроде бы нехитрым приемом кнута и пряника, тем самым, которым достигаются чудеса дрессировки. Пожалуй, ее вполне можно было бы назвать и демагогом, так уверенно, так воодушевленно, и, возможно, почти искренне, она излагает удобную для себя доктрину. Наталья Петровна (смеясь). Сегодня поутру вы бы этого не сказали.. Но послушайте, Michel, вы меня знаете, вы должны меня извинить. Наши отношения так чисты, так искренни.. и все-таки не совсем естественны. Мы с вами имеем право не только Аркадию, но всем прямо в глаза глядеть... Да; но... (Задумывается.) Вот оттого-то мне иногда и тяжело бывает, и неловко, я злюсь, я готова, как дитя, выместить свою досаду на другом, особенно на вас... Вас это предпочтение не сердит? Ракитин (с живостью). Напротив... Наталья Петровна. Да, иногда весело помучить, кого любишь... кого любишь... Ведь я, как Татьяна, тоже могу сказать: "К чему лукавить?" Ракитин. Наталья Петровна, вы... Наталья Петровна (перебивая его). Да... я вас люблю; но знаете ли что, Ракитин? Знаете ли, что мне иногда странным кажется: я вас люблю... и это чувство так ясно, так мирно. Оно меня не волнует... я им согрета, но... (С живостью.) Вы никогда не заставили меня плакать... а я бы, кажется, должна была... (Перерываясь.) Что это значит? Ракитин (несколько печально). Такой вопрос не требует ответа. Наталья Петровна (задумчиво). А ведь мы давно с вами знакомы. Ракитин. Четыре года. Да, мы старые друзья. Наталья Петровна. Друзья... Нет, вы мне более, чем друг... Ракитин. Наталья Петровна, не касайтесь до этого вопроса... Я боюсь за мое счастье, как бы оно не исчезло у вас под руками. Наталья Петровна. Нет... нет... нет. Все дело в том, что вы слишком добры... Вы мне слишком потакаете... Вы меня избаловали.. Вы слишком добры, слышите? Ракитин (с улыбкою). Слушаю-с. Наталья Петровна (глядя на него). Я не знаю, как вы... Я не желаю другого счастья... Многие могут мне позавидовать. (Пр отягивает ему обе руки.) Не правда ли? Ракитин. Я в вашей власти... делайте из меня, что хотите... Эта женщина воистину манипулятор. Великим манипулятором нельзя назвать только потому, что слишком уязвима позиция манипулируемого. Да и мотивы ее хоть и странны, но кажутся понятными - скука, женское тщеславие, капризный эгоизм. И еще что-то тайное, малопонятное, что не проступает явно из текста пьесы, но что угадывается - какая-то опасная женская власть, которая дана не каждой. И результаты впечатляют, Тургенев не скупится на их изображение, наверное, есть что-то мазохистское в том, чтобы наполнить пьесу подобными диалогами. Наталья Петровна (которая все время неподвижно глядела на пол). Да, да... (Останавливаясь.) Ах, извините, Ракитин, я ничего не слышала, что вы такое мне говорили. Ракитин (печально). Я говорил... я просил у вас прощенья, Наталья Петровна. Я спрашивал у вас, хотите ли вы позволить мне остаться вашим другом. Наталья Петровна (медленно поворачиваясь к нему и кладя обе руки ему на плеча). Ракитин, скажите, что со мной? Ракитин (помолчав). Вы влюблены. Наталья Петровна (медленно повторяя за ним). Я влюблена... Но это безумие, Ракитин. Это невозможно. Разве это может так внезапно... Вы говорите, я влюблена... (Умолкает.) Ракитин. Да, вы влюблены, бедная женщина... Не обманывайте себя. Наталья Петровна (не глядя на него). Что ж мне остается теперь делать? Драматизм диалога невероятен - человек в очередной раз приносит себя в жертву любви, только для того, чтобы обсудить с возлюбленной ее любовь к другому. "Друг дома" - это действительно роль для любящего, это то, что нужно "играть". И иногда от этого становится омерзительно. "Ты - друг, точно!" - говорит муж Натальи Петровны Ракитину на прощание. "Это слишком", - говорит про себя Ракитин, согласно авторской ремарке "сквозь зубы". Это разрушительная позиция. Мы видим, как нелепо ведет себя безусловно хороший человек Ракитин, когда ему нужно покрывать Наталью Петровну перед мужем. А при выяснении отношений с соперником - студентом Беляевым он под видом заботы о Наталье Петровне уговаривает того уехать, но как-то с трудом ему верится, и сразу же он теряет свою позицию мудрого грустного созерцателя, теряет превосходство. Недаром в ремарке к ответу Беляева автор указывает - "холодно", то есть враждебно и с легким презрением. И сразу же Ракитин теряет последние остатки мужества и саморазоблачается и перед собеседником, и, возможно и такое, перед самим собой. "По-моему, Алексей Николаич, всякая любовь, счастливая, равно как и несчастная, настоящее бедствие, когда ей отдаешься весь... Погодите! вы, может быть, еще узнаете, как эти нежные ручки умеют пытать, с какой ласковой заботливостью они по частичкам раздирают сердце... Погодите! вы узнаете, сколько жгучей ненависти таится под самой пламенной любовью! Вы вспомните обо мне, когда, как больной жаждет здоровья, вы будете жаждать покоя, самого бессмысленного, самого пошлого покоя, когда в ы будете завидовать всякому человеку беззаботному и свободному... Погодите! Вы узнаете, что значит принадлежать юбке, что значит быть порабощенным, зараженным - и как постыдно и томительно это рабство!.. Вы узнаете, наконец, какие пустячки покупаются такою дорогою ценою..." Как страшно выглядит это признание, сделанное всего через несколько дней после вышеприведенного диалога о "счастье". Диалоги, разговоры... Именно на них, на слова размениваются чувства Ракитина и Ислаевой. Оба они как будто находятся на пороге, на краю любви, но так и не решаются войти в нее. Вместо действия - объяснения, рассуждения, признания. Чувства, заканчивающиеся словами. Каждый не решается на любовь по своим причинам, но если судить по разговорам из... из благородства? Слова стали слишком существенной частью жизни Ракитина и Ислаевой, слишком большой частью, и поэтому чувства героев вызывают легкую досаду, легкий несострадательный оттенок. В пьесе есть еще одна пара, как бы параллельная паре Ракитин - Ислаева. Это воспитанница Ракитиной Варя и студент Беляев. В отличие от старшей пары молодые люди совершенно не искушены в чувствах. Они также находятся на пороге любви. Но они не знают об этом. Варя не знает, что она влюблена в Беляева, а Беляев не знает, что он влюблен в Наталью Петровну. И поэтому они полны кипучей энергии, которой полна беззаботная молодость. Они являются, а точнее вбегают, на сцену, как будто из другого, счастливого и солнечного мира, контрастного зябкому миру вечных предрассветных сумерек. Вбегают, чтобы тотчас же убежать обратно на волю. Потому мы и видим их вначале пьесы только эпизодически, что не место им, деятельным, среди людей, постоянно говорящих, говорящих и говорящих. Так же как не место на сцене мужу Натальи Петровны, человеку вечно занятому делом, жалующемуся на то, что дел так много, что ему не успеть за ними. Неведение молодых будет разрушено самым безжалостным образом. Великая владычица здешних мест Наталья Петровна после непродолжительной и довольно кокетливой борьбы с собой, понимает, что влюблена в Беляева. Из ее продолжительных драматических разговоров с беднягой Ракитиным, мы узнаем о терзающих ее противоречивых чувствах. Наталья Петровна, безусловно, глубоко порядочная женщина, и она совсем не против отказать Беляеву от места, дабы ее сердце успокоилось и ее семейное гнездо, хранительницей которого она выступает, осталось в целости и невредимости. Тем не менее, она ревнует Беляева к своей воспитаннице Верочке, и пытается выдать ее замуж за немолодого холостяка Большинцова, не брезгуя прибегнуть к услугам неприятного ей циника и пройдохи доктора Шпигельского. Кипучая энергия Наталья Петровны сворачивает все лежачие камни, круг задействованных в любовной интриге лиц ширится. Наталья Петровна, используя свои способности манипуляторши, пытается выяснить у Верочки, не влюблена ли та в Беляева, и самое для нее главное, не влюблен ли Беляев в Верочку. И открывает Верочке глаза. Та понимает, какова истинная Наталья Петровна, и каково ее истинное отношение к Беляеву. И понимает, что сама она, Верочка, влюблена в Беляева. Была готова влюбиться, оставалось чуть-чуть до осознания, - и вот влюблена. Стараниями Натальи Петровны Беляев тоже приходит к открытию, что он влюблен в Наталью Петровну. Итак, два молодых человека узнают о том, что они влюблены. Для того, чтобы так и остаться на пороге любви . В этой пьесе любовь не переходит в продолжение любви. Она исходит разговорами. И вот Верочка и Беляев, ранее эпизодически появляющиеся на сцене, теперь практически не покидают ее для того, чтобы говорить, говорить и говорить о любви. "Я люблю вас как сестру; я люблю вас, потому что вас нельзя не любить. Извините меня, Если я... Я отроду не был в таком положении... Я бы не желал оскорбить вас... Я не стану притворяться перед вами; я знаю, что я вам понравился, что вы меня полюбили... Но посудите сами, что из этого может выйти? Мне всего двадцать лет, за мной гроша нету. Пожалуйста, не сердитесь на меня. Я, право, не знаю, что вам сказать". Чувства героев благородны, драматичны. Они произносят немало великолепно написанных слов. И словам этим веришь, потому что написаны они большим мастером. Но, тем не менее, есть в поступках героев что-то невыразимо печальное и, как я уже отмечал, раздражающее. Логика их поступков идет немного вразрез с благородством намерений. Как прикажете относиться, например, к тому, что Ракитин помогает Шпигельскому в его миссии расположить Варю к Большенцову? А если посмотреть трезвым взглядом зрителя, то благородство каждого идет на укрепление благородного облика Натальи Петровны. А с другой стороны, можно сказать, что героям удается удержаться на уровне благородства в совсем не простой ситуации. Зависит от выбранной позиции, пьеса не предполагает однозначной оценки ситуаций. Но для меня важно и символично, что молодая пара - Беляев и Варя, еще сохранили в себе достаточно душевной силы, чтобы разорвать порочный круг сладкого плена, сочащегося болтовней, и покинуть дом Ислаевых. И еще одна пара есть в пьесе. Доктор Шпигельский и немолодая, да кажется и не слишком умная, компаньонка Лизавета Богдановна. Они тоже находятся на пороге любви . Любви еще нет, есть просто трезвый рассудочный расчет, но есть и симпатия. Старый циник стареет и хочет тыла, места, где он может быть самим собой, где его будут любить таким, какой он есть, о чем он, не стесняясь говорит своей избраннице. Благородства никакого. Но почему-то хочется верить, что у этих немолодых людей, хотя бы у них, получится. Наверное потому, что автор ясно показывает, что они одиноки и несчастливы. А счастья, согласитесь, хочется каждому, заслуживает он его или нет. Хочется надеяться, что этой не самой симпатичной, полукомедийной паре удастся перейти порог любви. По крайней мере автор оставляет для них обстоятельства , чтобы превратиться в семью. Тема семьи для Тургенева, по-видимому, больная тема. Своей семьи он не завел, отношения с матерью у него были очень не простые. Он действительно провел жизнь "на краю чужого гнезда". И в пьесе мы видим множество людей, слетающихся на тепло чужой семейной жизни. Все эти Шпигельские, Большенцовы, Ракитины, Беляевы - одинокие люди, не имеющие своей семьи. Варя и Елизавета Богдановна члены семьи Ислаевых только номинально. По сути это тоже одинокие люди. Эта личная боль Тургенева становится одним из нервов пьесы. И, осознавая это, понимаешь "попустительство" автора к своей героине. Для него, по-видимому, семья была тем идеалом, сохранение когорого оправдывало многое. Из благородства постоянно оставаясь на пороге, любви герои оказываются не выше, не ниже, а как-то на уровне любви. Но вот пройдет не больше пары десятков лет, и другой русский автор, Антон Чехов, напишет две пьесы о месяце в деревне - "Вишневый сад" и "Чайку". И мы увидим там все тех же героев. Как же они изменились, стали как-то мельче. Наталья Петровна, которая была в какой-то степени деревенской богиней, стала Раневской, которая говорит сама про себя, что она "ниже любви", и Аркадиной, властвующей уже только над одним мужчиной. Идеалист Ракитин превратится в желчного, изъевшего самого себя завистью, писателя Тригорина. Энергичный студент Беляев станет бесцельным энтузиастом, "вечным студентом" Петей. Варя раздвоится на Аню и Варю "Вишневого сада", две стороны своего естества. Комедийный немец Шааф поменяет пол и назовется Шарлоттой. Неизящный недотепа Большенцов станет изящным недотепой Гаевым. Мелкий провинциальный бес Шпигельский дорастет до провинциального мефистофеля Дорна. Лизавета Богдановна станет пить водку и носить траур по своей жизни. Семьи на этот раз ни у кого не будет. Но все по-прежнему будут говорить, говорить и говорить. Уже не только о любви. Но и о любви тоже. И все будут уже не на пороге, а где-то за всеми порогами любви, разуверившиеся и обессиленные. А добродушный, молчаливый работник Ислаев превратится в добродушного и опасного Лопахина, который готов рубануть по самой основе великой говорильни - по праздным и прекрасным цветам души. Таковы странные обстоятельства искусства. Наверное в этом и состоит тайна большого художника - в умении вместе с локальным выписать что-то большое, что составляет жизнь целого поколения, а в данном случае, не одного поколения, а как минимум нескольких, создать произведение со множеством слоев и смыслов, то, что не являясь жизнью, ей соразмерно, а поэтому вечно, как жизнь.

Появление нового лица в деревне - всегда событие. Когда летом 184... в богатом имении Ислаевых появился новый домашний учитель, уже сложившееся равновесие оказалось некоторым образом нарушенным или, во всяком случае, поколебленным.

С первого же дня полюбил Алексея Николаевича его ученик - десятилетний Коля Ислаев. Учитель смастерил ему лук, ладит воздушного змея, обещает научить плавать. А как ловко лазает он по деревьям! Это вам не старый нудный Шааф, преподающий ему немецкий.

Легко и весело с новым учителем и семнадцатилетней воспитаннице Ислаевых Вере: ходили смотреть плотину, ловили белку, долго гуляли, много дурачились. Двадцатилетняя служанка Катя тоже заметила молодого человека и как-то переменилась к Матвею, ухаживающему за ней.

Но наиболее тонкие процессы произошли в душе хозяйки - Натальи Петровны Ислаевой. Её Аркадий Сергеевич постоянно занят, вечно что-то строит, усовершенствует, приводит в порядок.Наталье же Петровне чужды и скучны хозяйственные заботы мужа. Скучны и разговоры друга дома Ракитина, Да и вообще, он всегда под рукой, его не надо завоевывать, он совершенно ручной,неопасный: "Наши отношения так чисты, так искренни [...] Мы с вами имеем право не только Аркадию, но всем прямо в глаза глядеть..." И все-таки подобные отношения не совсем естественны.Его чувство так мирно, оно её не волнует....

Ракитин беспокоится, что в последнее время Наталья Петровна постоянно не в духе, в ней происходит какая-то перемена. Не по отношению ли к нему? При появлении Алексея Николаевича она явно оживляется. Это заметил и Шпигельский, уездный доктор, приехавший помочь Большинцову сосватать Веру. Претенденту сорок восемь лет, неуклюж, неумен, необразован. Наталья Петровна удивлена предложению: Вера так ещё молода... Однако, увидев, как Вера шепчетчто-то Беляеву и оба смеются, она все же возвращается к разговору о сватовстве.

Все больше беспокоится Ракитин: не начинает ли он надоедать ей? Ничего нет утомительнее невеселого ума. У него нет иллюзий, но он надеялся, что её спокойное чувство со временем... Да,сейчас его положение довольно смешно. Вот Наталья Петровна поговорила с Беляевым, и сразу в лице живость и веселость, какой никогда не бывало после разговора с ним. Она даже по-дружескипризнается: этот Беляев произвел на нее довольно сильное впечатление. Но не надо преувеличивать.Этот человек заразил её своей молодостью - и только.

Наедине с собой она как бы спохватывается: пора прекратить все это. Верины слезы в ответ на предложение Большинцова как будто вернули ей способность видеть себя в истинном свете. Пусть девочка не плачет. О Большинцове нет уже и речи. Но ревность вспыхивает вновь, когда Вера признается, что Беляев нравится ей. Наталье Петровне теперь ясно, кто соперница. "Но погодите,не все ещё кончено". И тут же ужасается: что это она делает? Бедную девочку хочет замуж выдать за старика. Неужели она ревнует к Вере? Да что она, влюблена, что ли? Ну да, влюблена! Впервые.Но пора опомниться. Мишель (Ракитин) должен помочь ей.

Наталья Петровна собирается сама объявить Беляеву о необходимости уехать. Заодно узнает(удержаться невозможно), точно ли ему нравится эта девчонка? Но из разговора с учителем выясняется, что он вовсе не любит Веру и сам готов сказать ей об этом, только вряд ли после этого ему удобно будет оставаться в доме.

Между тем Анна Семеновна, маменька Ислаева, тоже была свидетельницей сцены, пробудившей ревность сына, Лизавета Богдановна сообщает эту новость Шпигельскому, но тот успокаивает: Михайло Александрович никогда не был человеком опасным, у этих умников все язычком выходит, болтовней. Сам же он не таков. Его предложение Лизавете Богдановне походит на предложение деловое, и оно выслушано вполне благосклонно.

Случай объясниться с Верой представился Беляеву быстро. Вере ясно, что он не любит её и что Наталья Петровна выдала её тайну. Причина понятна: Наталья Петровна сама влюблена в учителя.Отсюда и попытки выдать её за Большинцова. К тому же Беляев остается в доме. Видно, Наталья Петровна сама ещё на что-то надеется, ведь Вера ей не опасна. Да и Алексей Николаевич, может быть, её любит. Учитель краснеет, и Вере ясно, что она не ошиблась. Это свое открытие девушка преподносит Наталье Петровне. Она уже не кроткая молоденькая воспитанница, а оскорбленная в своем чувстве женщина.

Сопернице вновь стыдно своих поступков. Пора перестать хитрить. Решено: с Беляевым они видятся в последний раз. Она сообщает ему об этом, но при этом признается, что любит его, что ревновала к Вере, мысленно выдавала её за Большинцова, хитростью выведала её тайну.

Беляев поражен признанием женщины, которую почитал за существо высшее, так что теперь он не может заставить себя уехать. Нет, Наталья Петровна непреклонна: они расстаются навсегда.Беляев подчиняется: да, надо уехать, и завтра же. Он прощается и хочет уйти, услышав же тихое"останьтесь", простирает к ней руки, но тут появляется Ракитин: что Наталья Петровна решила насчет Беляева? Ничего. Их разговор следует позабыть, все кончено, все прошло. Прошло? Ракитин видел, как Беляев смешался, убежал...

Появление Ислаева делает положение ещё более пикантным: "Что это? Продолжение сегодняшнего объяснения?" Он не скрывает недовольства и тревоги. Пусть Мишель расскажет об их с Наташей разговоре. Замешательство Ракитина заставляет его спросить напрямую, любит ли он его жену? Любит? Так что же делать? Мишель собирается уехать... Что ж, придумано верно. Но он ведь ненадолго уедет, его ведь здесь и заменить некому. В этот момент появляется Беляев, и Михаил Александрович сообщает ему, что уезжает: для покоя друзей порядочный человек должен чем-тои жертвовать. И Алексей Николаевич поступил бы так же, не правда ли?

Тем временем Наталья Петровна упрашивает Веру простить её, становится перед ней на колени.Но той трудно преодолеть неприязнь к сопернице, которая добра и мягка только потому, что чувствует себя любимой. И Вера должна оставаться у нее в доме! Ни за что, Ей не снести её улыбки,она не может видеть, как Наталья Петровна нежится в своем счастии. Девушка обращается к Шпигельскому: точно ли Большинцов хороший и незлой человек. Доктор ручается, что отличнейший, честнейший и добрейший. (Его красноречие понятно. За Верино согласие обещана ему тройка лошадей.) Что ж, тогда Вера просит передать, что принимает предложение. Когда Беляев приходит проститься, Вера в ответ на его объяснения, почему ему никак нельзя оставаться в доме,говорит, что она сама недолго останется здесь и мешать никому не будет.

Через минуту после ухода Беляева она становится свидетельницей отчаяния и гнева соперницы: он даже не хотел проститься... Кто ему позволил так глупо перервать... Это презрение, наконец... Почему он знает, что она никогда бы не решилась... Теперь они обе с Верой равны...

В голосе и во взгляде Натальи Петровны ненависть, и Вера пытается успокоить её, сообщив, что недолго будет тяготить благодетельницу своим присутствием. Им вместе жить нельзя. Наталья Петровна, впрочем, опять уже опомнилась. Неужели Верочка хочет её оставить? А ведь они обе спасены теперь... Все опять пришло в порядок.

Ислаев, застав жену в расстройстве, упрекает Ракитина за то, что тот не подготовил Наташу. Надо было не так вдруг объявить о своем отъезде. А понимает ли Наташа, что Михаил Александрович - один из лучших людей? Да, она знает, что он прекрасный человек и все они прекрасные люди... И между тем... Не договорив, Наталья Петровна выбегает, закрывая лицо руками. Ракитину особенно горько такое прощание, но поделом болтуну, да и все к лучшему - пора было прекратить эти болезненные, эти чахоточные отношения. Однако время ехать. У Ислаева на глазах слезы:"А все-таки... спасибо тебе! Ты - друг, точно!" Но конца сюрпризам будто не предвидится. Пропалкуда-то Алексей Николаевич. Ракитин объясняет причину: Верочка влюбилась в учителя, и тот, как честный человек...

У Ислаева, естественно, голова кругом. Все улепетывают, а всё потому, что честные люди. Анна Семеновна недоумевает ещё больше. Уехал Беляев, уезжает Ракитин, даже доктор, даже Шпигельский, заторопился к больным. Снова рядом останутся только Шааф да Лизавета Богдановна.Что она, кстати, думает обо всей этой истории? Компаньонка вздыхает, опускает глаза: "...Может быть, и мне недолго придется здесь остаться... И я уезжаю".

Иван Сергеевич Тургенев

Месяц в деревне

Комедия в пяти действиях

Действующие лица

Аркадий Сергеич Ислаев , богатый помещик, 36 лет.

Наталья Петровна , жена его, 29 лет.

Коля , сын их, 10 лет.

Верочка , воспитанница, 17 лет.

Анна Семеновна Ислаева, мать Ислаева, 58 лет.

Лизавета Богдановна , компаньонка, 37 лет.

Шааф , немец-гувернер, 45 лет.

Михайла Александрович Ракитин , друг дома, 30 лет.

Алексей Николаевич Беляев , студент, учитель Коли, 21 года.

Афанасий Иванович Большинцов , сосед, 48 лет.

Игнатий Ильич Шпигельский , доктор, 40 лет.

Матвей , слуга, 40 лет.

Катя , служанка, 20 лет.

Действие происходит в имении Ислаева, в начале сороковых годов. Между 1 и 2, 2 и 3, 4 и 5 действиями проходит по дню.

Действие первое

Театр представляет гостиную. Направо карточный стол и дверь в кабинет; прямо дверь в залу; налево два окна и круглый стол. По углам диваны. За карточным столом Анна Семеновна, Лизавета Богдановна и Шааф играют в преферанс; у круглого стола сидят Наталья Петровна и Ракитин. Наталья Петровна вышивает по канве, у Ракитина в руках книга. Стенные часы показывают три часа.

Шааф . Ф червёх.

Анна Семеновна . Опять? Да ты нас, батюшка, эдак совсем заиграешь.

Шааф (Флегматически ). Фоземь ф червёх.

Анна Семеновна (Лизавете Богдановне ). Каков! С ним играть нельзя. (Лизавета Богдановна улыбается. )

Наталья Петровна (Ракитину ). Что ж вы перестали? Читайте.

Ракитин (медленно поднимая книгу ). «Monte-Cristo se redressa haletant…» Наталья Петровна, вас это занимает?

Наталья Петровна . Нисколько.

Ракитин . Для чего же мы читаем?

Наталья Петровна . А вот для чего. На днях мне одна дама говорила: «Вы не читали „Монте-Кристо“?{1} Ах, прочтите – это прелесть». Я ничего ей не отвечала тогда, а теперь могу ей сказать, что читала и никакой прелести не нашла.

Ракитин . Ну да если вы теперь уже успели убедиться…

Наталья Петровна . Ах, какой вы ленивый!

Ракитин . Я готов, помилуйте… (Отыскав место, где остановился. ) Se redressa haletant, et…

Наталья Петровна (сама перебивая его ). Видели вы Аркадия сегодня?

Ракитин . Я с ним встретился на плотине… Ее у вас чинят. Он объяснял что-то рабочим и, для большей ясности, вошел в песок по колена.

Наталья Петровна . Он за всё принимается с слишком большим жаром… слишком старается. Это недостаток. Как вы думаете?

Ракитин . Я с вами согласен.

Наталья Петровна . Как это скучно!.. Вы всегда со мною согласны. Читайте.

Ракитин . А! стало быть, вы хотите, чтобы я с вами спорил… Извольте.

Наталья Петровна . Я хочу… Я хочу!.. Я хочу, чтоб вы хотели… Читайте, говорят вам.

Ракитин . Слушаю-с. (Опять принимается за книгу. )

Шааф . Ф червёх.

Анна Семеновна . Как? опять? Это нестерпимо! (Наталье Петровне. ) Наташа… Наташа…

Наталья Петровна . Что?

Анна Семеновна . Вообрази себе, Шааф нас совсем заиграл… То и дело семь, восемь, в червях.

Шааф . И деберь зем.

Анна Семеновна . Слышишь? Это ужасно.

Наталья Петровна . Да… ужасно.

Анна Семеновна . Так вист же! (Наталье Петровне. ) А где Коля?

Наталья Петровна . Он ушел гулять с новым учителем.

Анна Семеновна . А! Лизавета Богдановна, я вас приглашаю.

Ракитин (Наталье Петровне ). С каким учителем?

Наталья Петровна . Ах, да! Я вам и забыла сказать… мы без вас нового учителя наняли.

Ракитин . На место Дюфура?

Наталья Петровна . Нет… Русского учителя. француза нам княгиня из Москвы пришлет.

Ракитин . Что он за человек, этот русский? старый?

Наталья Петровна . Нет, молодой… Мы его, впрочем, только на летние месяцы взяли.

Ракитин . А! на кондицию.

Наталья Петровна . Да, это у них, кажется, так называется. И знаете ли что, Ракитин? Вы вот любите наблюдать людей, разбирать их, копаться в них…

Ракитин . Помилуйте, с чего вы…

Наталья Петровна . Ну да, да… Обратите-ка на него ваше внимание. Мне он нравится. Худой, стройный, веселый взгляд, смелое выражение… Вы увидите. Он, правда, довольно неловок… а для вас это беда.

Ракитин . Наталья Петровна, вы меня сегодня ужасно преследуете.

Наталья Петровна . Кроме шуток, обратите на него внимание. Мне кажется, из него может выйти человек славный. А впрочем, бог знает!

Ракитин . Вы возбуждаете мое любопытство…

Наталья Петровна . В самом деле? (Задумчиво. ) Читайте.

Ракитин . Se redressa haletant, et…

Наталья Петровна (вдруг оглядываясь ). А где Вера? Я ее с утра не видала. (С улыбкой Ракитину. ) Бросьте эту книгу… Я вижу, нам сегодня читать не удастся… Расскажите мне лучше что-нибудь…

Ракитин . Извольте… Что ж мне вам рассказать… Вы знаете, я несколько дней провел у Криницыных… Вообразите, наши молодые уже скучают.

Наталья Петровна . Почему вы это могли заметить?

Ракитин . Да разве скуку можно скрыть? Всё другое можно… но скуку нет.

Наталья Петровна (поглядев на него ). А другое всё можно?

Ракитин (помолчав немного ). Я думаю.

Наталья Петровна (опустив глаза ). Так что ж вы делали у Криницыных?

Ракитин . Ничего. Скучать с друзьями – ужасная вещь: вам ловко, вы не стеснены, вы их любите, злиться вам не на что, а скука вас всё-таки томит, и сердце глупо ноет, словно голодное.

Наталья Петровна . Вам, должно быть, часто с друзьями скучно бывает.

Ракитин . Как будто и вы не знаете, что́ значит присутствие человека, которого любишь и который надоедает!

Наталья Петровна (медленно ). Которого любишь… это великое слово. Вы что-то мудрено говорите.

Ракитин . Мудрено… почему же мудрено?

Наталья Петровна . Да, это ваш недостаток. Знаете ли что, Ракитин: вы, конечно, очень умны, но… (останавливаясь )иногда мы с вами разговариваем, точно кружево плетем… А вы видали, как кружево плетут? В душных комнатах, не двигаясь с места… Кружево – прекрасная вещь, но глоток свежей воды в жаркий день гораздо лучше.

Иван Сергеевич Тургенев

«Месяц в деревне»

Появление нового лица в деревне — всегда событие. Когда летом 184… в богатом имении Ислаевых появился новый домашний учитель, уже сложившееся равновесие оказалось некоторым образом нарушенным или, во всяком случае, поколебленным.

С первого же дня полюбил Алексея Николаевича его ученик — десятилетний Коля Ислаев. Учитель смастерил ему лук, ладит воздушного змея, обещает научить плавать. А как ловко лазает он по деревьям! Это вам не старый нудный Шааф, преподающий ему немецкий.

Легко и весело с новым учителем и семнадцатилетней воспитаннице Ислаевых Вере: ходили смотреть плотину, ловили белку, долго гуляли, много дурачились. Двадцатилетняя служанка Катя тоже заметила молодого человека и как-то переменилась к Матвею, ухаживающему за ней.

Но наиболее тонкие процессы произошли в душе хозяйки — Натальи Петровны Ислаевой. Её Аркадий Сергеевич постоянно занят, вечно что-то строит, усовершенствует, приводит в порядок. Наталье же Петровне чужды и скучны хозяйственные заботы мужа. Скучны и разговоры друга дома Ракитина, Да и вообще, он всегда под рукой, его не надо завоёвывать, он совершенно ручной, неопасный: «Наши отношения так чисты, так искренни <…> Мы с вами имеем право не только Аркадию, но всем прямо в глаза глядеть…» И все-таки подобные отношения не совсем естественны. Его чувство так мирно, оно её не волнует…

Ракитин беспокоится, что в последнее время Наталья Петровна постоянно не в духе, в ней происходит какая-то перемена. Не по отношению ли к нему? При появлении Алексея Николаевича она явно оживляется. Это заметил и Шпигельский, уездный доктор, приехавший помочь Большинцову сосватать Веру. Претенденту сорок восемь лет, неуклюж, неумён, необразован. Наталья Петровна удивлена предложению: Вера так ещё молода… Однако, увидев, как Вера шепчет что-то Беляеву и оба смеются, она все же возвращается к разговору о сватовстве.

Все больше беспокоится Ракитин: не начинает ли он надоедать ей? Ничего нет утомительнее невесёлого ума. У него нет иллюзий, но он надеялся, что её спокойное чувство со временем… Да, сейчас его положение довольно смешно. Вот Наталья Петровна поговорила с Беляевым, и сразу в лице живость и весёлость, какой никогда не бывало после разговора с ним. Она даже по-дружески признается: этот Беляев произвёл на неё довольно сильное впечатление. Но не надо преувеличивать. Этот человек заразил её своей молодостью — и только.

Наедине с собой она как бы спохватывается: пора прекратить все это. Верины слезы в ответ на предложение Большинцова как будто вернули ей способность видеть себя в истинном свете. Пусть девочка не плачет. О Большинцове нет уже и речи. Но ревность вспыхивает вновь, когда Вера признается, что Беляев нравится ей. Наталье Петровне теперь ясно, кто соперница. «Но погодите, не все ещё кончено». И тут же ужасается: что это она делает? Бедную девочку хочет замуж выдать за старика. Неужели она ревнует к Вере? Да что она, влюблена, что ли? Ну да, влюблена! Впервые. Но пора опомниться. Мишель (Ракитин) должен помочь ей.

Наталья Петровна собирается сама объявить Беляеву о необходимости уехать. Заодно узнает (удержаться невозможно), точно ли ему нравится эта девчонка? Но из разговора с учителем выясняется, что он вовсе не любит Веру и сам готов сказать ей об этом, только вряд ли после этого ему удобно будет оставаться в доме.

Между тем Анна Семеновна, маменька Ислаева, тоже была свидетельницей сцены, пробудившей ревность сына, Лизавета Богдановна сообщает эту новость Шпигельскому, но тот успокаивает: Михайло Александрович никогда не был человеком опасным, у этих умников все язычком выходит, болтовнёй. Сам же он не таков. Его предложение Лизавете Богдановне походит на предложение деловое, и оно выслушано вполне благосклонно.

Случай объясниться с Верой представился Беляеву быстро. Вере ясно, что он не любит её и что Наталья Петровна выдала её тайну. Причина понятна: Наталья Петровна сама влюблена в учителя. Отсюда и попытки выдать её за Большинцова. К тому же Беляев остаётся в доме. Видно, Наталья Петровна сама ещё на что-то надеется, ведь Вера ей не опасна. Да и Алексей Николаевич, может быть, её любит. Учитель краснеет, и Вере ясно, что она не ошиблась. Это своё открытие девушка преподносит Наталье Петровне. Она уже не кроткая молоденькая воспитанница, а оскорблённая в своём чувстве женщина.

Сопернице вновь стыдно своих поступков. Пора перестать хитрить. Решено: с Беляевым они видятся в последний раз. Она сообщает ему об этом, но при этом признается, что любит его, что ревновала к Вере, мысленно выдавала её за Большинцова, хитростью выведала её тайну.

Беляев поражён признанием женщины, которую почитал за существо высшее, так что теперь он не может заставить себя уехать. Нет, Наталья Петровна непреклонна: они расстаются навсегда. Беляев подчиняется: да, надо уехать, и завтра же. Он прощается и хочет уйти, услышав же тихое «останьтесь», простирает к ней руки, но тут появляется Ракитин: что Наталья Петровна решила насчёт Беляева? Ничего. Их разговор следует позабыть, все кончено, все прошло. Прошло? Ракитин видел, как Беляев смешался, убежал…

Появление Ислаева делает положение ещё более пикантным: «Что это? Продолжение сегодняшнего объяснения?» Он не скрывает недовольства и тревоги. Пусть Мишель расскажет об их с Наташей разговоре. Замешательство Ракитина заставляет его спросить напрямую, любит ли он его жену? Любит? Так что же делать? Мишель собирается уехать… Что ж, придумано верно. Но он ведь ненадолго уедет, его ведь здесь и заменить некому. В этот момент появляется Беляев, и Михаил Александрович сообщает ему, что уезжает: для покоя друзей порядочный человек должен чем-то и жертвовать. И Алексей Николаевич поступил бы так же, не правда ли?

Тем временем Наталья Петровна упрашивает Веру простить её, становится перед ней на колени. Но той трудно преодолеть неприязнь к сопернице, которая добра и мягка только потому, что чувствует себя любимой. И Вера должна оставаться у неё в доме! Ни за что, Ей не снести её улыбки, она не может видеть, как Наталья Петровна нежится в своём счастии. Девушка обращается к Шпигельскому: точно ли Большинцов хороший и незлой человек. Доктор ручается, что отличнейший, честнейший и добрейший. (Его красноречие понятно. За Верино согласие обещана ему тройка лошадей.) Что ж, тогда Вера просит передать, что принимает предложение. Когда Беляев приходит проститься, Вера в ответ на его объяснения, почему ему никак нельзя оставаться в доме, говорит, что она сама недолго останется здесь и мешать никому не будет.

Через минуту после ухода Беляева она становится свидетельницей отчаяния и гнева соперницы: он даже не хотел проститься… Кто ему позволил так глупо перервать… Это презрение, наконец… Почему он знает, что она никогда бы не решилась… Теперь они обе с Верой равны…

В голосе и во взгляде Натальи Петровны ненависть, и Вера пытается успокоить её, сообщив, что недолго будет тяготить благодетельницу своим присутствием. Им вместе жить нельзя. Наталья Петровна, впрочем, опять уже опомнилась. Неужели Верочка хочет её оставить? А ведь они обе спасены теперь… Все опять пришло в порядок.

Ислаев, застав жену в расстройстве, упрекает Ракитина за то, что тот не подготовил Наташу. Надо было не так вдруг объявить о своём отъезде. А понимает ли Наташа, что Михаил Александрович — один из лучших людей? Да, она знает, что он прекрасный человек и все они прекрасные люди… И между тем… Не договорив, Наталья Петровна выбегает, закрывая лицо руками. Ракитину особенно горько такое прощание, но поделом болтуну, да и все к лучшему — пора было прекратить эти болезненные, эти чахоточные отношения. Однако время ехать. У Ислаева на глазах слезы: «А все-таки… спасибо тебе! Ты — друг, точно!» Но конца сюрпризам будто не предвидится. Пропал куда-то Алексей Николаевич. Ракитин объясняет причину: Верочка влюбилась в учителя, и тот, как честный человек…

У Ислаева, естественно, голова кругом. Все улепётывают, а всё потому, что честные люди. Анна Семеновна недоумевает ещё больше. Уехал Беляев, уезжает Ракитин, даже доктор, даже Шпигельский, заторопился к больным. Снова рядом останутся только Шааф да Лизавета Богдановна. Что она, кстати, думает обо всей этой истории? Компаньонка вздыхает, опускает глаза: «…Может быть, и мне недолго придётся здесь остаться… И я уезжаю».

В богатом имении появился новый преподаватель. А приезд нового человека, в деревне всегда считался значимым событием. С первого дня своего появления Алексей Николаевич завоевал расположение у десятилетнего Коли Ислаева, сына владельцев усадьбы. Он делал такие вещи, которые мальчику приходились по вкусу. С ним было весело разговаривать в непринуждённой обстановке. Семнадцатилетней воспитаннице хозяев имения, Вере, тоже приглянулся молодой учитель. А служанка Катя, даже переменила своё отношение, к жениху Матвею.

Однако и хозяйка имения, Наталья Петровна, также стала испытывать тёплые чувства к новом Алексею Николаевичу. Друг семьи, Ракитин заметил в ней происходящие перемены, когда она видела молодого человека.

Ракитин стал беспокоиться по этому поводу, подозревая, что хозяйка влюбилась в Алексея. Это также заметил уездный доктор, приехавший, сватать Большинцова к Вере. Наталья Петровна сначала была против, но когда увидела, как девушка смеётся, общаясь с Беляевым, то сразу продолжила разговор о сватовстве. Она не понимает, что происходит. Возможно, это была ревность.

Вскоре она признаётся себе, что сильно влюбилась в молодого преподавателя. Это происходит после разговора с Верой, которая говорит, что ей нравится Беляев, и просит не выдавать её замуж за Большинцова.

Вдруг приезжает муж Натальи Петровны. Он видит, что та вся в слезах. Михаил желает получить объяснения, но позже. Тем временем, Наталья, хочет попросить Алексея уехать. Она говорит сБеляевым о Вере, и узнаёт, что тот не любит девушку. Он обещает побеседовать с ней. И такой случай представился очень скоро. После того, как они объяснились, Вера приходит к Наталье Петровне, и сообщает, что Беляев влюблён в хозяйку.

Наталья признаётся Алексею в своей любви. Он поражён таким открытием, но решает уехать из усадьбы навсегда. Через некоторое время, Михаил Александрович уезжает, а Наталья в разговоре с Верой, просит прощения. Последняя видит, что хозяйка счастлива от того, что её любят, и решат выйти замуж за старика Большинцова.

Наталья Петровна в смятении, так как не хотела, чтобы Вера оставляла её. Перед отъездом, Ислаев находит жену в расстроенных чувствах. Он хочет поговорить с ней, но Наташа, закрыв лицо руками, убегает. Пропал куда-то Алексей. Ракит говорит, что Вера влюблена в него, и тот, как порядочный человек, должен был уехать.

Естественно, что Ислаев был потрясён отъездом всех их, потому что они честные люди. Остаются только мать Ислаева и её компаньон Шааф. Но и Лизавета Богданова, на вопрос, что она думает об этой истории, сказала, что возможно уедет и она.

Сочинения

Наталья Петровна - характеристика литературного героя